Фанфики с участием: "Гругалорагран"

Решиться - или идти до конца, или не браться вовсе. Да только не в привычках отступать... Случайные события сплетаются в один узор и, быть может, удастся найти часть ответов... Заодно задавшись парочкой - или больше - новых вопросов. Как будто у драконов других поводов ломать мозги нет!

В мир 12 кто то пришел но кто

В реальности, где элиатропы прибыли в уже населённый Мир Двенадцати, их присутствие посеяло хаос среди коренных народов, так что боги вынуждены действовать. Чтобы урегулировать отношения между нежданными гостями и жителями Мира Двенадцати, Садида получает задание повторить подвиг, совершённый в Изначальную Эру: создать новую божественную куклу, чтобы она соблазнила короля элиатропов и сохранила мир на планете. В конце концов, он — элиатроп, а она — кукла Садида: их влюбленность неизбежна.

Сейчас папу заменяют старшие братья и, честно, сам мальчишка плохо помнит, как и близнец, что произошло с миром Двенадцати, в памяти образовалась страшная пустота. Чиби редкими вспышками проникал в те события, воспроизводил что-то про Некромир, от чего глаза Юго опасно расширялись, а хвост Адамая начинал дёргаться, о Элиатроп, ее силе, волосах, слезах, остатках планеты, о том, что она вновь, забыв про всё, помогла своим никудышным детям, вакфу, упоминания сестры Норы и брата Эфрима.

Адамай стоит напротив статуи человека, который, по рассказам Чиби, должен быть его братом. Юго. Так его звали. Имя кажется знакомым, родным, оно кажется естественным, словно оно - это часть его самого. Но он никогда не знал этого человека, и больше никогда не узнает, но боль и пустота в его душе говорят ему об обратном, он знал его, он любил его, но он не помнит его. Рядом стоят еще четыре статуи. Нора и Эфрим, Килби Шинономе. Бессмертные, покинувшие этот мир, нашедшие свой конец.

Юго тяжело оседает на землю, поднимая голову прямо к небесам, залитым алым, точно так же, как и сама земля. Тихо. Очень Тихо. И лишь иногда эта тишина прерывается громкими взрывами, ударами и криками, сопровождаемыми яркими вспышками. Король медленно опускает взгляд туда, где должны быть его руки. Одна вырвана с частью плеча, другая повреждена настолько, что проще уже оторвать и выбросить в этом море крови и тел. Но боли больше нет. Лишь ленивый интерес. Он хочет увидеть финал.

Юго смотрит на своё отражение а после аккуратно проводит рукой по лицу. Все ощущается противоречиво. Одновременно правильно и неправильно. Умом он понимает, что это ужасно. Старик в двадцать один год. Вчерашний мальчишка, выглядящий на двенадцать, сегодняшний старик. Но в то же время это кажется правильным, словно так и должно быть.

Что было бы, если бы Альберт дал малышу другое имя?

Альберт всё же был умным человеком и видел, что сыновья "немного" устали. А время - как раз лето начинается...

Что-то из больной головы по типу как перворожденные жили раньше.

Мы с тобой ничего не забываем, братец, и память для нас — как живое зеркало. Но пойми — ты перестал вспоминать. Растратил наш дар, пусть схожий больше с проклятием, на бесконечную ненависть, в которой утратил всё остальное.

Визит сына и его девушки определённо не входил в планы Альберта на сегодняшний день. Особенно, когда этот самый сын внезапно стал похож на взрослого мужчину, а не на двенадцатилетнего мальчика, каким он был в их последнюю встречу всего пару недель назад. Но чем больше проходит времени и чем больше Юго рассказывает о событиях, которые привели к этому моменту, тем больше Альберт уверен в одном: ты никогда не будешь слишком взрослым, чтобы нуждаться в своём отце.

Братство Тофу прибыло в Бонта для арендовки корабля на остров Ома, но даже в таком, казалось бы, простом деле их ждали неудачи. В начале владельцы судн отказывают им одним за другим, а потом драгоценные камы ворует наглая особа. Руэль в гневе, Юго в растерянности, а остальное Братство еще не представляет к чему приведёт вся данная ситуация.

В Гругалорагране отчаяние, похожее на соленый океан, — то резкое, буйное, со штормами, поднимающими ветрами и бьющимися об отвесные скалы, то тихое, возникающее дрожащими плечами и губами. В дракончике нет той взрослой злобы, которая мелькала в Адамае, нет на руках крови или чьих-то криков, что иногда приходят Юго в кошрамах, но есть природная жёсткость. Братья знают, что любой лишний шаг будет сопровождаться минимум предупредительным рыком. Захочет — на куски порвёт.

<На самом деле, главным злодеем этой истории просто манипулируют и дёргают за нужные ниточки, но что если этот главный злодей на самом деле находится очень близко, я бы даже сказала колоссально близко... >