Фанфики с участием: "Анубис/Ифе"

Зарисовочка к чудесному арту от Sabah_art (https://t.me/Sabah_art) для https://t.me/input_osg

Бастет явилась на праздник в Бате и напоила всех троих. И никто не пожалел :) Или зарисовка для тех, кто не мог, как и я, выбрать фаворита xD

Храм был по-настоящему красив и внутри, и снаружи. В отличие от правды про Сета и Селкет, о гибели Анубиса ни один из других смертных, кроме Кейфла, не знал. Одно Сет понимал точно: никто не молился так много и истово, как бывшая грешница Ифе.

Её худенькая, хрупкая фигура вскоре скрылась в ночи за скрипучей дверью лавки. Лишь тогда Анубис опустил глаза, обуреваемый целым ворохом чувств. До сих пор они незаметно взрастали в его очерствевшей душе, что никогда не была благоприятной почвой для подобных ростков. Каратель не хотел отпускать Ифе одну в ночь, в такое время, но понимал её потребность побыть одной — наедине с жизнью, к которой аментет так отчаянно стремилась. И в которой она снова так беззащитна. И так прекрасна…

в котором ты сам повинен.

Танец Анубиса с Ифе в Бате от лица сурового Карателя.

Беседа о том, как с вышеупомянутым литературным зверьком порой не справляются даже маститые и талантливые авторы.

— … И знали бы вы хоть часть, часть того что хранится у меня в душе, то все равно не ответили бы ничего, ведь в этом весь Вы!

Ифе до конца не понимала, что ее ждет. Их странная компания проделала долгий путь, собрали собственную армию, добыли дары Богов, и вот теперь все должно было закончиться. Но каков будет итог битвы, и какая роль в ней отведена маленькой аментет?

Анубис вышел на след бывшей Аментет, чтобы покарать её. Но всё обернулось не так, как он думал.

Кому не хватило сцены, как великий Каратель Царя Богов кормит бульончиком истощенную Ифе, с сопутствующей рефлексией.

Прошло не так уж много времени с момента убийственного поцелуя, который выбивал из-под ног почву всякий раз, как только юной особе стоило вспомнить о нём. Она скидывала с себя наваждение, смахивала, как песочную пыль в пагубных попытках не думать о том, что ей было столь же приятно, сколь и страшно подле Великого Карателя.