«Строя свою жизнь, мы не замечаем, как кто-то строит все за нас»
Март, 2011 Изумрудная вода, больше похожая на цвет темной бирюзы, завораживала. Мелкая рябь, напоминающая дрожь, простиралась по всему заливу. Волн не было, тишина помогала сосредоточиться на мыслях, но красота воды и берега забирала всю концентрацию обратно. Невозможно было отвести взгляд. Мелкий теплый песок под ногами обволакивал ступни, расслаблял мышцы, тонущие в мягкости, как в перине. Было уже достаточно тепло, чтобы ходить босой. Залив Тринити был одним из самых прекрасных неподалеку от штата. Не приходилось ехать за тысячи миль, чтобы насмотреться на бескрайнюю гладь воды, плавно переходящую в небо красивого мягко-голубого цвета сейчас и оранжево-синего вечером, когда солнце шагает прочь. Ступая по песку, София думала обо всем и ни о чем. Она сбежала сюда, чтобы остыть, впитать в себя запах воды, лучи солнца и воздух, давно забытый, возможно даже почти неизвестный. Отец рассказывал, что они когда-то приезжали к Мексиканскому заливу, но он такой огромный, что Софи не имела представления – куда именно. Таких мест могло быть сотни, а Генри не уточнял. Возможно, они были здесь, а, может, прям у самого Мексиканского залива, где-то недалеко от Галвестона или Ист-бея. Там, где когда-то она смотрела на черненую воду, отмечая с мужем вторую годовщину. Залив Тринити был небольшим (он впадал в Мексиканский), с высоты, вероятно, больше похожим на озеро. Муж тогда рассказал Софии, что Мексиканский залив образовался примерно триста миллионов лет назад, а его площадь достигает почти шестьсот квадратных миль. А еще там водятся дельфины, скаты и белые акулы, очень опасные для людей. Сейчас, когда София вспомнила рассказы Роберта и эту завораживающую темную гладь, ей захотелось туда поехать, но она знала, что нахлынут сильные воспоминания. Этого не хотелось. Поэтому продолжила идти по песчаному берегу цвета слоновой кости и смотреть, как недалеко от ее ног плещется вода. Она будто что-то шептала, пыталась сказать или предостеречь. София отмахнулась от непрошенных мыслей. Все было хорошо, и переживать было не о чем. Последние три месяца оказались для Софи решающими, но они были на удивление легкими. В сердце не было тревоги, на лице — уныния. София часто улыбалась и иногда даже виделась с мужем. Стала проводить время с отцом, помогая ему отвыкнуть от работы. И привела в стабильность «Берлион», что стоило больших усилий. Пару раз Софи практически отчаялась, желая продать магазин, но поддержка отца и подруги вывели ее из безысходности и страха. А потом она все-таки прошла обследование. Но, как оказалось, с ней все в порядке. Причин для беспокойства не было. Судья ждал ответа от супругов, еще на заседании давая им эти три месяца на размышление. Все это время София думала. Постоянно. Но на сердце больше не лежал тяжелый груз из-за истории с мужем. София ничего ему не обещала. И то, что случилось в Рождество, осталось там же. Роберт ждал. Иногда приходил в «Берлион» со стаканчиком кофе или бубликами со сливочным кремом. Муж знал, что любила Софи, но это не могло что-то значить. Иногда он звонил или писал, но ответы жены тоже не означали, что она готова все начать снова. На тот момент. София нехотя призналась самой себе, что не хотела оставлять мужа в прошлом. Но можно ли было построить все заново? Не пойдет ли трещина в самом начале? Софи всегда будет помнить тот злосчастный вечер, и он будет маячить перед глазами. Разве можно с этим жить, любить Роберта, как ни в чем не бывало? София приехала сюда, чтобы понять это. Спустя три месяца раздумий и простой одинокой жизни она собралась с силами, чтобы окончательно все решить. — Эй, ты куда ушла? Софи обернулась. К ней с пластиковыми стаканчиками в руках шла Бетани. Она неуклюже проваливалась в песок, и ее руки кренились то в одну, то в другую сторону. Бет недовольно бурчала что-то себе под нос. Это было не удивительно. София захихикала, распахнув руки в стороны, и пошла навстречу подруге. — Надо же, какой ужас! — Ты ничего не понимаешь, — усмехнулась Софи, принимая стаканчик. Это была холодная апельсиновая газировка, на краю стаканчика висела долька апельсина, а сверху плавал лед. Конечно, жгучая жара еще не наступила, было даже прохладно, в особенности под вечер, но Софи было тепло. Потому что было тепло на душе. — И зачем я тебя послушала? — Чтобы развеяться и отдохнуть. Посмотри, — Софи протянула руку к заливу, уставившись вдаль. Солнце скоро сядет, и будет еще красочнее. Оно зальет пестрыми красками небо, а потом опустится, и берег померкнет во тьме. Бетани вздохнула. Девушки отошли подальше от воды и сели на небольшой выступ, сделанный когда-то из дерева. — Только не говори, что ты сняла номер в этом отеле, — Бет повернулась назад, где неподалеку виднелось неприметное здание небольшого размера. Оно было облицовано декоративным кирпичом серого цвета, кое-где уже облупившимся. — А ты видишь здесь другие отели? И где ты тогда взяла лимонад, как не здесь? — Лучше бы я осталась с Марком, — пробубнила под нос Бетани и закатила глаза, оставив вопрос без ответа. И София не стала удивляться. Подруга не любила вылазки на природу. В этом они были разные, но Софи очень хотелось приучить Бет к подобным поездкам. Разве природа не прекрасна? Она помогает чувствовать и ощущать себя живым, настраивает на нужный лад и вдохновляет. Наедине с ней чувствуешь себя другим человеком. — Ты мне так и не рассказала, что там с Эйденом. Бетани нахмурила брови, недовольно взглянув на Софи. А потом расслабилась, потягивая газировку из трубочки. София болтала ногами вверх-вниз, а после зарыла их в песок, хорошо нагретый солнцем. Вскоре он постепенно начал остывать. — Он писал снова, что собирается приехать. Это третий раз с того момента. Возможно, просто пугал меня, только не понятно — зачем. Вообще я ему не отвечала. Видеть его все равно не желаю, и сыну он не нужен. Софи кивнула. Иногда она не понимала мужчин, но прекрасно знала, что в жизни без этого не обойтись. Ей было жаль, что такая история произошла с подругой, но все шло к лучшему. Будь они вместе с бывшим, страданий было бы куда больше. Возможно, они с Марком поженятся, потому что очень уж здорово ладят. И даже Рик сдружился с ним, что только шло на руку. Марк мог бы быть ему хорошим отцом. — Марк собирается сделать тебе предложение? — спросила Софи, откусывая апельсин. Она поиграла бровями и улыбнулась, замечая, как Бет смущается. Та поправила копну волнистых волос и переложила их на правую сторону. — Я не знаю. Мы всего месяцев пять вместе. — Мы поженились через три месяца, всякое бывает. — И бывает так, что потом разводятся, — ответила Бетани, а потом осознала, что именно сказала. Софи усмехнулась, ничуть не задетая словами. Казалось, что теперь она относилась к разрыву с мужем как к случившемуся факту или даже смешной ситуации. На самом деле, ей не было все равно, просто в результате удалось принять все, как есть. Но в груди остались дрожь и боль — их не получилось искоренить. София любила мужа, и по-другому быть не могло. Оставалось только понять, к лучшему ли то, что они так и не развелись? — Я имела в виду, потому что хорошо друг друга не узнали и даже не пожили вместе. У вас просто судьба, вы изначально были гармоничной и понимающей парой. — А вы разве нет? Бетани пожала плечами. В этот момент послышался характерный хлюпающий звук, оповещающий, что газировка закончилась. — Хочу пригласить его к себе пожить. Мы недавно говорили о совместном проживании, но так ничего и не решили. Прошло еще какое-то время, пока подруги разговаривали, прежде чем наступил закат. Вода заблестела в лучах солнца, переливалась темными и светлыми оттенками изумруда, рябь ушла, взамен пришли мелкие волны от внезапно появившегося ветра. Стало прохладно, и Софи обулась. Она засмотрелась на красивый горизонт. Небо и вода были словно единое полотно, разделенное лишь оранжево-фиолетовым градиентом. Как картина, написанная маслом. Софи даже пожалела, что не умеет рисовать, сейчас точно бы взяла холст и краски и повторила ее. — Я уже замерзла, — донеслось до Софии. Она вынула ключ из кармана джинс и передала Бет. — Иди в отель, номер тридцать второй. Бетани всплеснула руками и стала взбираться по легкому песчаному склону наверх, достаточно громко возмущаясь. София засмеялась, продолжая смотреть на уходящее солнце и приходящую тьму. Когда солнце ушло, стало почти темно, но где-то на горизонте еще остались следы от кисти художника, остались рыжие пятна, провожающие Софи и освещающие ей дорогу. Дойдя до отеля, она остановилась и обернулась к воде, смотря на ее идеально-ровную гладь почти черного цвета. Как шелковая простынь. В ней отражались солнечные брызги, похожие на перламутр. А когда стало совсем темно, София приняла решение. То, за которым сюда приехала.***
— Ну как? Ты выспалась? — спросила Софи, заметив, что Бетани встала с постели. В комнату уже проникли солнечные лучи. Они словно желали подругам доброго утра, прыгая по стенам. Бет уныло вздохнула и потянулась. — Нет. — Странно, ты вчера так быстро уснула. — А ты, по-моему, не спала вообще, зато выглядишь бодрой, — подметила Бетани и, взяв из шкафа чистое белое полотенце, направилась в ванную комнату. — Я прекрасно себя чувствую, — немного громче ответила Софи, и в этот момент дверь в ванную хлопнула, заглушая ее ответ. Софии показалось, что Бет что-то тревожило. Ее усталые глаза и не очень довольное настроение немного настораживало. Или она все же так расстроена из-за поездки сюда? Софи смотрела в открытое окно, облокотившись на раму. Им повезло, потому что вид из номера выходил на залив. И сейчас он купался в лучах солнца. Бескрайнее полотно воды переливалось всеми возможными красками. Ветра не было, и вода снова почти слилась с небом. Где ее край? Есть ли он вообще? Софи казалось, что этот пейзаж напоминал ее жизнь сейчас. Спокойная, размеренная, иногда колышущаяся от ветра, меркнущая под ночь. Но она была такой тихой и уютной, какой Софи давно не ощущала. Только в ней чего-то не хватало... На берегу были люди, а в жизни Софии пляж был пуст и одинок. На нем не было Роберта. — Мы едем? — послышалось сзади, совсем близко. Софи испуганно обернулась и бесшумно выдохнула. Бет вытирала лицо полотенцем. — Да, я собрана. Бетани кивнула и за пару минут собрала мелкие вещи. Девушки почти не брали одежду, потому что ехали всего на сутки. Только спальное и теплые кофты. Когда София расплатилась за номер и села за руль, ее вдруг тронуло неприятное ощущение в груди, по телу пробежалась колючая дрожь. Ее рука застыла на ключе зажигания. Бетани, только что севшая рядом, с вопросом уставилась на подругу. Софи медленно повернула ключ, но неприятное предчувствие не покидало. Руки подрагивали. Она встряхнула головой. Челка упала ей на глаза. «Да что за чертовщина?» — Что-то случилось? Софи мотнула головой. Сделала медленные вдох и выдох, посмотрела вперед и нажала на газ. Через пол мили ее снова тронуло волнение, отступившее только на несколько минут. Она вспомнила, как тоже самое случилось в сентябре прошлого года, когда она возвращалась с работы. А потом муж сказал ей о ребенке. Бетани нахмурилась и постоянно поглядывала на Софи, но ничего не спрашивала. Дорога оказалась довольно свободной. И пока София ехала, она смотрела на залив, проносящийся вдоль трассы. Вода танцевала и блестела на солнце, почти белоснежный пляж обрамлял шёлковый залив, словно защищал его. — Что планируешь сегодня делать? — спросила Софи, разбавляя гнетущую тишину. Она давила и позволяла думать о плохом. — Нужно забрать Рика от мамы, потом должен зайти Марк. — С опустошенностью ответила Бет, чем снова вызвала ряд вопросов. Но Софи не решилась задавать их сейчас. Возможно, ей показалось, но Бет так выглядела не в первый раз, и это казалось странным. Несмотря на то, что тщательно пыталась держать все в себе, она тоже могла чувствовать себя плохо. Но Софи было непривычно, что Бетани молчала и ничем не делилась. Словно они были чужими людьми. Разговор не продолжился, и тишина снова обрушилась, как снежная лавина, придавливая с огромной силой. Тогда Бет потянулась к радиоприемнику и включила музыкальную волну. Софи мельком взглянула на подругу, не отводя взгляда от дороги. Здесь явно что-то было не так. Играла мелодичная песня, которая, казалось, нагоняла еще большей тоски. Но переключать никто не стал. Ты придешь ко мне еще не скоро, Я все равно буду ждать, Даже если я умру и не увижу тебя, Я все равно буду ждать. Ты придешь однажды, когда будет темно, Но свет твоих глаз озарит мой путь. Бетани усмехнулась, когда песня закончилась, а Софи улыбнулась, сильнее вцепившись в руль. Она прибавила скорости и устремила взгляд вперед, снова ощущая накатывающую дрожь. Ее начинало это раздражать. В сумке Софии вдруг зазвонил телефон, она с оцепенением сжала челюсти. — Посмотри, кто там, — попросила она Бетани. Подруга взяла сумку с заднего сидения и вынула мобильный. На экране горел неизвестный номер. Бет развернула экран к Софии и нажала на громкую связь. — Слушаю. — Это София Белфорт? — С кем я разговариваю? Низкий, достаточно грубый голос в трубке заставил Софи еще больше нервничать. Бет только пожала плечами, давая понять, что не узнает этого человека. — Оперативная группа по расследованию ограблений, сержант Гленн Эрнандес. — Чем могу быть полезна? — с волнением спросила Софи. Непонимание смешивалось со страхом. Для чего она могла быть нужна отделу по расследованию ограблений? Бетани на пассажирском сидении заерзала, непонимающе глядя то на Софи, то на трубку. — Вам необходимо приехать в участок для допроса. — Что? Софи резко нажала на тормоз. Бетани чуть не ударилась носом о бардачок. Ехавшая сзади машина застонала протяжным гудком, а водитель выругался, проезжая мимо. София впала в ступор, не понимая, что ей нужно сделать. В трубке говорил голос. Она перевела взгляд на Бет. Та махнула рукой на обочину, Софи аккуратно нажала на газ и съехала с трассы. — София? Вы меня слышите? Вам необходимо сегодня приехать в участок для допроса. София? — На каком основании? — испуганно, но жестко спросила Софи. Страх в груди разразился колющей болью. — Свидетели по ограблению магазина на соседней улице утверждают, что видели вас там. Мэм, прошу вас приехать сегодня в участок на Драйден-роуд, мы свяжемся с вами снова, если вы не приедете. — Сообщил мужчина и отключил вызов. София посмотрела на шокированную Бетани и ничего не смогла сказать.***
Софи всегда говорили, что в жизни нет справедливости, и раньше она не верила в это, а сейчас поняла, как была глупа. Поняла, когда оказалась в полицейском участке, хотя ничего противозаконного не сделала. За нее все решили. Кто-то просто захотел и выбрал за Софию ее дальнейший путь. В кабинете офицера было слишком душно и тускло. И хотя обстановка не выглядела старой, а скорее современной и даже стильной, сейчас казалось, что здесь ужасно абсолютно все. Даже красивые растения и строгая элегантная мебель, которая точно бы понравилась Софии при других обстоятельствах. В воздухе витало напряжение. Стены давили со всех сторон, не давая дышать полной грудью. Софи нервничала, то и дело заламывая пальцы и оглядываясь по сторонам. Она сидела и проклинала каждый угол этого помещения. Ей казалось, что на нее смотрели со всех сторон и осуждали, хотя никого рядом не было: сержант с офицером вышли, попросив подождать пять минут и никуда не уходить. Софи усмехнулась: куда она могла уйти отсюда? Хотя этого, несомненно, хотелось. Убежать как можно скорее, не оглядываясь. И сейчас ей было странно ощущать себя неуверенной, уязвимой и испуганной. Софи никогда такой не была. Офицеров не было около десяти минут. Она разнервничалась еще сильнее: оттянула ворот рубашки, стягивающий горло. На лбу выступила испарина, волосы по бокам прилипли к вискам, а челка выглядела как сопли. Софи стала моргать в два раза чаще. Глаза заболели от плохого освещения. Захотелось встать и раскрыть жалюзи, но ее словно приклеили к деревянному стулу. И в принципе она не могла себе позволить расхаживать по кабинету в отделе полиции, как у себя дома. Пальцы на ногах заболели от грубых носков ботинок и окоченели так, словно их обложили льдом. Софи глубоко вдохнула – легкие тут же зажгло, – и закрыла глаза, стараясь унять дрожь. Голова гудела от непонимания, злости и страха. Софи стала возмущаться, когда ее привели, задавать много вопросов, но никто не желал слушать, словно все вопросы шли в пустоту. А потом успокоилась, понимая, что своими действиями сделает только хуже. Или просто ничего не добьется. Когда-то Роберт много рассказывал про случаи на работе. Софи помнила, что подобное поведение чаще всего усугубляло ситуацию. Сейчас она постаралась быть уравновешенной. Потому что пока София не узнала, в чем дело, ничего другого не оставалось. Через пару минут дверь хлопнула, и Софи дернулась от испуга, ощутив, как сердце ушло вниз. И, как только увидела офицера Линча, вскочила, но не сумела двинуться с места. Офицер пронзил ее недовольным взглядом, а молодой сержант, семенящий следом, попытался успокоить словами. Его попытки поддержать провалились. — Что-то решили, пока нас не было? — Нет, — Софи сглотнула, ощущая колючий комок в горле, сдавливающий его, словно проволокой. — Вы должны помочь мне... — Мэм, я пытался вам помочь, когда просил подписать заявление. — Я не собираюсь подписывать ваши бумажки! Я ничего не крала. София, еще утром счастливая от прекрасных видов залива и песчаного берега, сейчас держалась с трудом. Ноги тряслись, и даже сидеть было трудно. Глаза начинало жечь от подступающих слез. Она недоумевала от такого безразличия к гражданам. Казалось, что полиция готова сделать все возможное, чтобы упечь за решетку даже невиновных, лишь бы дело закрыли. Неужели все так просто, думала София и еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Она никогда не позволяла себе быть слабой и пускать слезы на виду у всех, но сейчас как никогда хотелось переступить через свои принципы. Внимание привлекли грамоты, висевшие на стене. «За долгую и верную службу» и «много раскрытых дел». Софи еле слышно усмехнулась. Ей стало интересно, он всегда таким образом закрывал дела? Просто заставлял подписывать чистосердечное, даже если человек не виноват, и дело с концом. — Гленн, подай дамочке воды. Парень тут же вскочил и пробежал в другой конец комнаты, где на тумбе стояли кувшин и пара стаканов. Через несколько секунд он подал воду Софи, но та вытянула ладонь в знак отказа. — Нет, спасибо. София сомкнула губы, продолжая сверлить взглядом пальцы Линча, который так усердно перебирал бумаги, подписывая каждую. После он остановился, сложив ладони в замок, и уставился на подозреваемую. Та дернулась от его проникновенного взгляда и отвернулась. — Итак, миссис Белфорт, расскажите мне, где вы были позавчера в пять пятнадцать? — Мой рабочий день заканчивается в шесть, поэтому я была на своем месте, а домой уехала после шести, — отчеканила Софи, сглотнув. Ее напрягал монотонный грубый голос офицера. Казалось, что он резал им воздух. Линч кашлянул и сжал губы, на лице выступили морщины. Сзади послышалось копошение, а потом что-то со звоном рухнуло на пол. Линч медленно перевел взгляд, поджав губы и опустив голову. — Гленн, сиди и ничего не делай, ладно? Оказалось, что разбилась фоторамка. От нее остались осколки и фотография с двумя влюбленными, одним из которых и был сержант Гленн, звонивший утром и просивший Софи приехать. По телефону он казался более уверенным, чем выглядел сейчас. Софи, увидев издалека фото, вспомнила мужа. С ее губ сорвался тихий стон, на который обернулся Луис Линч. — Продолжим. Вы говорите, что были на своем месте... Но в это время, как нам сообщили свидетели, вы были не в своем кабинете, а на соседней улице, у лавки «Смарт хоум». Что вы на это скажете? — Я была на месте в своем кресле. Понятия не имею, что вам сказали эти люди. По всей видимости, они меня с кем-то перепутали. Софи напряглась, чувствуя, как тряска по телу разгоняется с огромной скоростью. А что, если действительно закроют дело и даже разбираться не станут? Если ей не помогут? Ей придется сидеть за решеткой только потому, что кому-то понадобились деньги из кассы. Для чего они подставили ее? Кто эти люди? Что она сделала плохого? Вопросы охватывали, словно рой пчел, больно жаля в грудь. Софи шумно выдохнула и понурила голову. — Какие у вас улики? Как эти люди описали меня? — спрашивала Софи вполне адекватные вещи. Она не верила, что у них действительно нашлось что-то стоящее, и, как она думала, офицер просто защищался несуществующими доказательствами. Самое ужасное, что София попалась им в руки. Почему она? — Вопросы задаю я! — мистер Линч стукнул ладонью по столу так сильно, что все бумаги подскочили на полдюйма вверх. Софи округлила глаза. — Я... Ничего больше не скажу, — запинаясь на каждом слове, прошептала Софи, — без своего адвоката. Прошу дать мне позвонить. Я имею право на звонок. Она пыталась не плакать, хотя в глазах уже застыли слезы, сквозь которые София стала плохо видеть: лицо офицера расплылось. Грубость и презрение с его стороны пугали даже сильнее, чем это глупое обвинение. Гленн затих, больше не пытаясь что-то сказать. Сержант наверняка бы разговаривал с задержанными в другом тоне, и Софи стало жаль, что не он был на месте Линча. Луис небрежно пододвинул стационарный телефон к девушке. Софи дрожащей рукой потянулась к трубке и набрала цифры, заученные наизусть. Долгие гудки разрушали надежду с каждой секундой, отчего биение сердца Софии почти сходило на «нет». Ей хотелось бросить телефон в стену и убежать как можно быстрее, хотелось, чтобы все это оказалось кошмарным сном. На том конце провода никто не отвечал. — Все, — поджав свои и без того тонкие губы, прошипел Линч. София выпрямилась. Голову мгновенно пронзила боль. Что ей делать дальше? Кто теперь ей поможет? Спустя пару минут тишины в дверь постучали. Конечно, там не мог быть кто-то, кто мог бы спасти Софию. Но она так глупо надеялась... — Войдите. — Офицер Линч? — спросил кто-то. Голос вдруг показался Софи знакомым, но она тряхнула головой, думая, что ей просто кажется. Тем не менее обернулась на дверь, чтобы убедиться в видениях. В проеме стоял Вилсон. — София? Что ты здесь делаешь? — спросил Вилсон и быстром шагом подошел к ней, кладя руку на плечо. В другой он держал папку, которую протянул офицеру. — Что за дела? Я прошу вас выйти. — Это документы по делу парнишки Патрика, я вчера к вам заходил, — равнодушно проговорил Вилсон, даже не посмотрев на офицера. — Эй, в чем дело? — тише спросил Вил и обеспокоенно заглянул в глаза Софи, не понимая, что происходит. — Вилсон... — запнувшись, прошептала София, почти заплакав. Она прикрыла глаза, опуская взгляд. Потеребила край рукава, а потом умоляюще посмотрела на друга мужа. — Просто позвони Роберту, мне нужна помощь. Вилсон понимающе кивнул. Больше ничего не нужно было говорить. Он сообщил офицеру, что заберет папку позже, и пулей выскочил из кабинета. За ним потянулся шлейф приятного парфюма и послышался хлопок двери. Софи втянула носом воздух, тяжело выдыхая. Линч, недовольно закатывая глаза, откинулся на спинку кресла. «Пожалуйста, приезжай быстрее, как можно быстрее...»