«Человек, который готов защитить всех, иногда сам нуждается в защите»
Март, 2011 Когда Роберт принял решение уйти с должности в «Имельда», он не думал о том, как сложится жизнь дальше. И не знал, где зарабатывать на жизнь теперь. Но он всегда знал, что иногда полезно сделать шаг назад. Потому что в этом случае будет возможность разбежаться и прыгнуть выше головы — так он думал, когда уволился. Теперь ему стоило сделать разбег. Но куда целиться? Тяжело было представить себя под руководством совершенно иного человека, а не Уильяма. И сложно выходить из зоны комфорта. Хотя назвать Гампбела зоной комфорта было невозможно. И, по правде говоря, Роберту уже не хотелось работать под чьим-то руководством. Но без изменений в жизни не получится пройти свой путь, и в любом случае что-то будет меняться, уходить и приходить. Новая работа или новые люди, новый дом или даже новая страна для проживания. Когда Роберт Белфорт закричал на всю контору о том, что уходит, он думал, что уходит в лучшие условия и покой — туда, где им не будет командовать человек, испортивший его жизнь. Или наоборот – спасший? Роберт не знал, сказать ли Уильяму спасибо или послать ко всем чертям. Хотя второе, несомненно, уже сделал. Но заслужил ли этот человек благодарности? Роберт мешкался и метался из стороны в сторону, думая об этом. Ведь Уильям спас его только из своей выгоды. И было бы лучше оказаться на скамье подсудимых, а после за железной решеткой в серой убийственной камере, чем потерять Софи? Сейчас нужно было принять еще одно важное решение — работа. Будет ли все-таки кто-то руководить Робертом или он сам будет решать все вопросы? Будет ли новая работа жить в его сердце? Пока он сидел в гостиной, вычитывая объявления в газете и заодно захватывая неплохие статьи, день шел с неимоверно быстрой скоростью. Его словно поставили на перемотку. Все это время, прошедшее со дня несостоявшегося развода, Роберт не работал. У него были небольшие остатки средств на жизнь. Он помогал родителям, потому что временно перебрался к ним. Джо и Фрэнк, конечно, были не против. Как они могли отказать любимому сыну? Роберту, несмотря на то что это дом детства, было неудобно, хоть он и понимал, что его присутствие доставляет радость матери и отцу. Он и сам скучал по ним, но смог понять это только когда приехал к ним жить, совсем недавно. Возможно, дом родителей, наполненный атмосферой детства, был для него уютным убежищем от проблем, и мозг воспринимал это место как защиту. Ведь Роберт нуждался в ней? Несмотря на то, что защищал всех, сам нуждался в защите. Конечно, дело не только в этом. Он все-таки сильно скучал по Джозефине и Фрэнку. — Милый, обед готов. Ты как? — трепетно спросила Джо, присев рядом с сыном. Она вытерла руки о белое вафельное полотенце и пригладила цветастый фартук на бедрах. Роберт в три раза сложил газету и перевел взгляд на мать. У ее глаз и растянутых в улыбку губ залегли тонкие морщинки. Ему вдруг показалось, что их стало меньше. Она с теплом протянула руку и погладила сына по волосам. Роберт дрогнул — жест заставил его вспомнить детство. — Я готов, так вкусно пахнет, — отозвался Роберт, втягивая носом аромат готовых блюд. Ему вдруг показалось, что он не ел вечность. Желудок застонал, и Роберт поспешил к столу. Из сада вернулся отец. Джо сняла фартук и тоже присела за стол, прихватив чашечку кофе. — Я не стала готовить много, впереди ужин, а пока перекусите, — прокомментировала она. Мать всегда так говорила, преуменьшая свои способности, но на самом деле стол ломился от тарелок. Сегодня был суп, волованы и сэндвичи с тунцом. Роберт потер ладони и налил из графина свежевыжатый сок. — Я как раз закончил, — сообщил Фрэнк, с грохотом усевшись рядом с сыном, и обратился к нему, — во дворе есть еще немного работы, ты же мне поможешь? Нужно подлатать крышу. — Конечно, отец. — Ох, сэндвичи с тунцом, — с загоревшимися глазами Фрэнк потянулся к тарелке с бутербродами. Роберт глазел на суп, понимая, как давно ел его в последний раз. Джо почему-то не часто готовила его. Суп матери был лучшим из всего, что Роберт когда-либо ел. Возможно, она добавляла туда что-то секретное, отчего его хотелось есть и есть без остановки, но Джозефина отказывалась рассказывать, почему он настолько вкусный, что аж щеки лопались от удовольствия. Она говорила, что добавляет туда свою любовь. — Папа, тут картофельный суп! — Боже! Джо, ты сведешь нас с ума. Джозефина с довольной улыбкой наблюдала за сыном и мужем, посмеиваясь, и почти не притрагивалась к еде. Только медленно попивала кофе. — Почему ты не ешь, милая? — нахмурив лоб, заботливо спросил Фрэнк, обращаясь к жене. — Я что-то не голодна. Ешьте-ешьте. Фрэнк не поверил, но больше не стал ничего спрашивать. — Мама, я готов есть его каждый день, можно добавки? — с неистовым удовлетворением спросил Роберт, протягивая пустую тарелку. Джозефина с радостью налила ему еще. И когда с обедом было покончено, Роберт переоделся в рубашку и брюки, собрал нужные документы в дипломат и попросил у отца машину. С момента, как их автомобиль был отдан Софи, он передвигался на такси и пару раз брал авто в аренду. Сейчас отец с радостью одалживал ему старенький черный пикап. Роберт помнил этого зверя еще лет с двадцати. И до сих пор он служил верой и правдой их семье, но в последнее время отец часто стал жаловаться на машину. Это не удивляло, ведь прошло столько лет. Время убивало все. — Что ж, удачи, сын, — Фрэнк по-доброму похлопал Роберта по плечу и улыбнулся, передавая ключи. — Спасибо. Я должен вернуться с хорошими новостями. А если… — Нет, — перебила его мать, нахмурив брови. Из пучка светлых волос выбилась и упала на щеку седая прядь. Джо убрала ее за ухо. — Ладно, все будет хорошо. Конечно. Роберт взмахнул ладонью на прощание и вышел во двор за машиной. Но по пути его прервал телефонный звонок. Имя на экране тут же заставило скривиться. — Слушаю. — Здравствуй, дорогой. — Перестань меня так называть, Гарнет. — Роберт сжал челюсти, раздражение накатило с огромной силой. Но он желал остаться человеком, потому все еще не отключил вызов. — Я хотела спросить, не желаешь ли ты заехать к нам в гости? — словно не услышав Роберта, прощебетала Гарнет. Ее голос буквально пел от счастья, и ничего не указывало на то, что человек разбит или удручен. Неужели поняла, наконец? Или дело в чем-то другом? На другом конце провода послышался детский плач, и Роберт недовольно поджал губы, закатывая глаза. Он уселся в машину, заводя ее. — Это все? Прости, я занят. — У тебя не найдется десяти минут для своей дочери? В это мгновение Роберт был готов взорваться, как кратер вулкана. Она не изменилась. Она ничего не поняла и уже вряд ли поймет. Пора задуматься о смене номера телефона, чтобы больше ничего не связывало его с семьей Гампбел. — Слушай, у тебя все в порядке? Может, тебе требуется помощь специалиста? — уже не думая о тактичности, буквально прошипел он, на что услышал только легкий смех и детский лепет на фоне. Откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза, не понимая, что ему делать с этим человеком. Просто скрыться или сбежать. Но они жили в одном городе, и, если перекрыть доступ к телефону, Гарнет могла его преследовать. Это разве не болезнь? У нее были явные отклонения, но, кажется, она этого не замечала. Роберту стало по-человечески жаль ребенка. — Ты переживаешь за меня? Как мило. — Боже… Ладно, мне правда пора. Счастливо, — сказал он, уводя телефон от уха, чтобы отключиться, но Гарнет продолжила что-то говорить. — Дорогой, мы с Одри очень скучаем по тебе… — прошептала она, еле слышно всхлипывая. Роберт вздохнул и завершил вызов. Другого варианта не было.***
— Я бы хотел арендовать помещение на год с предварительной оплатой за два месяца. Это возможно? Миссис Бейкер, как представилась сама, строго улыбнулась, вышагивая по паркету. Эхо от ее высоких шпилек разнеслось по пустому кабинету. Она поправила красный пиджак, слегка поджала губы такого же цвета и задумалась. А через секунду расслабила лицо, всматриваясь в Роберта. Он с непониманием отвел взгляд и стал осматривать помещение. Наверное, раз в десятый за последние минуты. Взгляд риэлтора пугал и вводил в ступор. Она смотрела хищно и заинтересованно, так, словно чего-то хотела. Но при этом молчала, будто они играли в игру, и Роберт должен был догадаться сам. В этом случае он принимает поражение, потому что ему было совершенно все равно, о чем думала эта женщина. — По договору оплата должна производиться за полгода, но я пойду вам навстречу. Мы составим договор на год. — Строго отчеканила она, подняв подбородок. Женщина за все время ни разу не повернулась спиной к Роберту, ее лицо всегда было в поле его зрения. Она не смотрела на часы и вела себя сдержанно, но ее взгляды определенно о чем-то говорили. Роберту это не нравилось. Роберт благодарно кивнул, слегка улыбнувшись, чтобы не выглядеть слишком эгоистично. — Тогда я готов подписать документы. Он был уверен в своем решении, но все же внутри закралось волнение. Оно шептало и скрежетало, будто он поступал не так, как нужно. Роберт всего лишь хотел лучшей жизни, и сейчас был именно тот момент, когда стоило ее начать. Даже пока Софи не было рядом. Он не мог жить в вечных ожиданиях и вопросах. Ему нужно было чем-то себя занять, пока окончательно не сошел с ума. Даже редкие практики и платные консультации, которые он проводил за последние пару месяцев, его не спасли. Это были разовые приемы клиентов, которые ненадолго заполняли мозг своими проблемами. Спасали от личных сложностей на короткое время. Поэтому Роберт решил перевернуть свою жизнь с ног на голову. Только в этот раз с приходом в нее чего-то хорошего. Он надеялся, что это не разрушится в пух и прах, как… брак. Роберт присел за одинокий стол, принимая договор от риэлтора. — Вот здесь и здесь нужна ваша подпись, — наклонившись достаточно низко рядом с Робертом и захватив его взгляд, женщина указала на галочки в документах. Ткань ее бежевой шелковой блузки немного свисла на груди, чем оголила ее верхнюю часть. Роберт на секунду застыл, не сумев пошевелиться. Прочистив горло, размашистым движением поставил подписи где нужно и встал из-за стола. Мысль, что ему придется еще не один раз встретиться с этой женщиной, пугала, а ее откровенное поведение слегка раздражало. Но он обязательно скажет ей об этом, если Миссис Бейкер перейдет все грани. Однако Роберт надеялся, что в дальнейшем сможет встречаться лично с владельцем помещения, а не с посредником. — По договору я имею право ставить здесь мебель и делать ремонт, все верно? — спросил Роберт, желая сменить тему. Женщина без какого-либо стеснения оценивающе разглядывала Роберта, пока наконец не услышала вопрос. Ее губы приоткрылись, она облизнула нижнюю, не боясь стереть ярко-малиновую помаду, и медленно прошла к выходу, впервые за все это время повернувшись к нему спиной. Красный костюм будет еще долго мелькать перед глазами Роберта, как яркое и неприятное пятно. Роберт не шелохнулся, оставшись стоять на том же месте, спиной к выходу. — Косметический ремонт. И никакого более, — послышался ответ сзади. — До встречи, Роберт. Когда от риэлтора не осталось и следа, кроме терпкого и тяжелого запаха парфюма, Роберт остался наедине с кабинетом. В нем не было ничего, кроме стола и стула. Голые стены и светлый паркет, вполне себе приличный. Внутри Роберта тоже была пустота, как и здесь. Кроме Софии, не было ничего. Но теперь, кажется, у него есть еще кое-что… И это определенно должно изменить его жизнь.***
Роберт был в саду родительского дома, когда ему позвонил Вилсон. Сидел в кресле-качалке отца и, прикрыв глаза, слушал ветер. И тишину, которая обволакивала и уносила в далекие воспоминания: к детству, юности, первой работе и встрече с женой. Телефон лежал дома. Невообразимым чудом Роберт почувствовал, что кто-то сейчас пытается достучаться до него, что он сейчас нужен. С неохотой поднявшись, прищурил глаза от света и дошел до мобильного. Не успел ответить на звонок и проверил список пропущенных. Вилсон трезвонил без остановки. И это могло означать только одно – что-то случилось, в других случаях друг бы не стал так делать. Мельком Роберт заметил имя жены в том же списке, и сердце пропустило удар. Голова тут же закружилась. Он стал звонить Софии, но в этот момент телефон в очередной раз разразился мелодией, Роберт ответил. — Черт возьми, где тебя носит?! Вилсон почти кричал. Роберту даже показалось, что он впервые слышит друга таким раздраженным и испуганным. Роберт непонимающе и растерянно забегал глазами по гостиной, спрашивая, в чем дело. — София в полицейском участке, вот что! — послышалось совсем близко, но не в телефоне. Роберт не понял, убрал мобильник от уха, глядя на экран, потом снова вернул. — Я ничего не понимаю, что значит… — он не успел договорить: почувствовал резкое прикосновение к плечу. От неожиданности Роберт дернулся в сторону и споткнулся о журнальный столик, но вовремя поймал равновесие и увидел лицо Вила. Роберт выдохнул, сомкнул брови на переносице. Вилсон был взволнован. Он стал ходить взад-вперед, мельтеша перед глазами. Взгляд Роберта двигался за ним в ожидании ответа, но его не последовало. — Объясни уже, наконец, что произошло? Кто в участке? — с подкатывающим раздражением снова спросил Роберт. В этот момент из окна подул свежий сильный ветер, развевая тюль и снося газеты со столика. Роберт тут же их поднял. — Софи! — взмахнув руками, повторил Вилсон еще громче. В его больших глазах заметался страх. — Что случилось? — послышалось из входной двери. На пороге стояли внезапно появившиеся родители. Джо взволнованно посмотрела на Роберта и Вилсона по очереди и снова спросила, что произошло. Никто ничего не понимал. А когда до Роберта дошли сказанные другом слова, он сорвался с места, проверяя телефон и хватая дипломат. — Поехали! — Ребята, объясните, в чем дело? — строго спросил Фрэнк, сердито посмотрев на сына, когда тот проскочил мимо родителей на улицу, бросив «потом объясню». Вилсон только пожал плечами и выскочил за Робертом. Родители проводили их непонимающим взглядом. Вил крикнул, что поедет на своей машине. Дорога до полицейского участка казалась бесконечной и запутанной, словно повороты постоянно меняли местами, буквально издеваясь над Робертом. Впереди, как назло, образовался туман, застеливший трассу. Видимость снизилась, из-за чего было тяжело двигаться быстрее. Но Роберт не мог снизить скорость. Сейчас не мог. Он сильнее сжал руль рукой, стараясь сконцентрироваться. Телефон затрезвонил, еще больше нервируя. Звонил Вилсон. — Что еще? Ты едешь позади меня, черт возьми! — Слушай, друг, Софи жива и здорова, с ней все в порядке, снизь скорость, ты едешь слишком опасно. — Я не могу ехать еще медленнее, понятно? — Ты же видишь, что плохая видимость, подумай… Роберт не стал слушать и отключил вызов, поджимая губы. Страх за жену сейчас отталкивал любые слова, которые только могли прозвучать. Не получалось слушать других, когда внутри кричал голос тревоги за Софи. Что могло произойти? Как она казалась в участке? Почему Роберт не ответил на ее звонок? Он ругал себя почти весь путь, пока туман бесследно не исчез, позволяя прибавить скорости и оставить Вилсона далеко позади. Через пару минут машина друга скрылась из поля зрения. Роберт давил на газ, не отпуская педаль. Пикап ревел и кряхтел, ругаясь на водителя. Конечно, ведь он совершал ошибку, не осознавая это в полной мере. Сердце колотилось, почти касаясь грудной клетки. Надежда на то, что Софи забрали по ошибке, не отпускала его. В любом случае он уже был серьезно настроен бороться и делать все, что потребуется, только чтобы жену отпустили. Он прекрасно понимал, что София не могла совершить поступка, противоречащего закону. Она ведь была сущим ангелом. Даже с черными волосами и в строгом костюме. Трасса была полупустая, и через пару мгновений Роберт должен был повернуть в город, а еще минуты через три быть на месте. Если бы он послушал друга, то доехал бы до участка. Если бы снизил скорость и не нарушал правила, все бы обошлось. Все было бы в порядке, если бы Роберт включил мозг. Из-за поворота на большой скорости выскочил автомобиль, тут же пытаясь затормозить в паре футов от Роберта. Он успел только увидеть серый цвет машины и услышать противный скрежет колес по асфальту. А потом наступила темнота, и больше ничего не было слышно.