Райан Купер и метка Онрана

      Праздники, как и всё хорошее, что было с ними связано закончились достаточно быстро. Промелькнули перед глазами, как хорошо заряженная стрела из лука. О Рождестве с семьёй Мурров оставалось только вспоминать, как о хорошем сне. Начало третьего семестра в Хогвартсе тоже не сулило ничего хорошего, ведь однозначно он будет полон тайн и опасностей, как и предыдущие два. Хотя Райан мог утверждать, что ему грозила опасность для жизни, только для нервов. «Всё-таки» — недавно понял он — «под конец обучения в Хогвартсе мне точно понадобится психиатор», хотя бы для того, чтобы помочь справиться с кошмарами. Или это только временная проблема?       В последний день зимних каникул с неба нескончаемо валил снег, как будто пытался навеять тоску на и без того грустных жителей. Райан бы сказал, валил как из ведра, но это же более приемлемо к дождю, нежели к той пурге, что творилась за окном. В такую погоду даже нос на улицу совать не хотелось, не говоря уже о поезде на «Кингс-Кросс». Как будто настроение испортить больше нечем. Но только вечно позитивным Муррам такая погода была нипочём. Райану порой казалось, что какой-нибудь неопытный волшебник с перепугу наложил на них дурное заклятие и до сих пор не смог снять.       — Всем доброго утречка, — ещё перед Рождеством серьёзный и благочинный мистер Мурр опять разошёлся на сантименты и энтузиазм. Мужчина быстро спустился с лестницы, когда Трэвис и Райан завтракали на кухне, и выбежал в коридор. — Поторапливайтесь, парни, иначе мы опоздаем на поезд. Райан, ты же ещё хотел заехать к своему отцу?       Лохматая голова мистера Мурра выглянула из коридора, и Купер согласно кивнул, громко проглотив кусок тоста. Мужчина натянул на себя два шерстяных пальто, тёплые ватные штаны, меховую шапку и выбежал на улицу, чтобы почистить занесённую пургой машину от снега и прогреть её салон.       — Как думаешь, что опять нашло на Дамблдора? — Трэвис засунул в рот последний тост и отнёс пустую тарелку в раковину, где битый час работала заколдованная губка, чтобы помыть гору посуды ещё с Рождества. Тогда Райан впервые посочувствовал маленькой губке.       — Ф смыфле? — с набитым ртом переспросил Райан, напихивая за щеки ещё больше кусочков прожаренного хлеба.       — Ты не читал новых папиных газет? Там же вдоль и поперёк расписано о том, что Дамблдор, по словам Вриттер, окончательно свихнулся и усилил охрану Хогвартса, боясь, что Он всё-таки на свободе. Теперь туда так просто не попасть.       Райан пожал плечами. О достоверности информации он не мог утверждать, от слова совсем, да и на слово не очень-то верилось. В конце концов, что может случиться, чтобы Хогвартс пал? Если Онран всё-таки вернулся, то всяко найдётся волшебник, который сможет противостоять ему, будь то опять же отец Райана или кто-нибудь по-сильнее.       Наконец всё семейство Мурров было в сборе и поджидало переодевающегося Купера на крыльце. Миссис Мурр несколько раз повторяла Трэвису о правилах безопасности в Хогвартсе, а мистеру Мурру наказала, чтобы тот, при встрече со старым знакомым, долго не засиживался и был дома уже ровно в обед, хотя бы потому, что вокзал «Кингс-Кросс» от их дома не так далеко.       — Ох, милый, — вдруг воскликнула миссис Мурр, когда на пороге появился Райан, обмотанный тёплым шарфом и в плотном тёплом пальто, — жаль, что Рождество продлилось не так долго. Ты же к нам ещё заглянешь на огонёк?       Купер согласно кивнул и растянул губы в искренней улыбке. Было бы неплохо отведать ещё одного вкуснейшего тыквенного пирога Мурров и поспать на их скрипучем диване-кресле. Проблема состояла только в том, что согласится ли отец. Но пока это было не так важно, ведь они втроём отправляются в семейное поместье Куперов. Райан поговорит с отцом, а мистер Мурр встретит старого друга. О том, что Джонатана Купера и Джеймса Мурра связывала тесная дружба, Райан понял ещё тогда, когда при первой встрече с Трэвисом, тот упомянул, что «его отец учился с ним!».       Все чемоданы были небрежно сложены в багажник старенького пикапа, Трэвис и Райан уселись на заднее сиденье, и мистер Мурр наконец нажал на газ. Машина чихнула, звякнула и с грохотом сдвинулась с места. И да, Куперу порой казалось, что если мистер Мурр не починит этот пикап, то у него рано или поздно отвалится дно.       Вот они и на месте. После долгой дороги бессмысленных разговоров о купле-продаже магических мётел и новости о том, что Рита Вриттер наконец ошиблась в интервью с каким-то малоизвестным волшебником, Мурры и Райан наконец прибыли в особняк Куперов. Машина Мурров выглядела очень бедно, но куда более правдиво, нежели напротив стоящее поместье, которое напоминало особняк Брайанов в день смерти Эшли. Над крышей сгустились тучи, казалось, что это место просто притягивало неудачи, а некогда белые своды стали отвратительно-серыми.       — Ты уверен, что это твой дом? — Трэвис выглянул из окна машины и поморщился от одного только вида особняка. Райан кивнул и вышел из салона, быстро добежав до заметно покосившегося крыльца. Он с грустью подумал, что его дому явно плохо.       Купер постучал в дверь. Никто не открыл. Раньше, если бы всё было в порядке, в холле бы что-то зашевелилось, загремело и из-за двери выглянула седая плешивая голова старого дворецкого, но сейчас… Райан постучал в дверь более настойчиво, но во время подошедший мистер Мурр сдвинул его с прохода и сам несколько раз ударил кулаком по лаковому покрытию и дёрнул ручку.       С той стороны что-то зашевелилось, и дверь приоткрылась. Сквозь небольшую щелку на гостей смотрел отец Райана. Даже при таком маленьком обзоре можно было заметить, что Джонатан выглядит очень-очень болезненно. Его и без того тяжёлые веки опустились, и он с трудом придерживал их, чтобы не закрыть совсем, под глазами появились пугающе-серые мешки, а закрученные воском усы торчали в разные стороны, как непричёсанная шевелюра мистера Мурра.       — Добрый день, — мистер Мурр любезно поклонился отцу Райана, приподняв занесённую снегом меховую шапку, — Я — Джеймс Мурр. Ваш сын захотел вас увидеть, вот мы на радостях заскочили сюда.       Джонатан надменно осмотрел каждого из стоящих на пороге гостей, на мгновение остановился на сыне, покрутил смазанные воском усы и громко захлопнул дверью перед их носами. Райан ошарашенно отступил назад. Отец никогда не позволял себе такого: закрыть дверь перед собственным сыном. Мальчик ещё раз постучался и, под ненавязчивые и осторожные взгляды Мурров, зашёл в родное поместье.       — Пап? — тихий голос Райана эхом раздался в пустом холле. У него складывалось такое ощущение, что ни дворецкого, ни поваров, ни мамы, ни отца нет. Как будто все разом исчезли, и поместье приобрело скучный сероватый оттенок. Неужели всё стало настолько плохо, и отец Райана действительно подвергся расспросам со стороны Риты Вриттер?       — Да, я с роду не видывал таких роскошных хором, — за спиной раздался хриплый голос мистера Мурра, и Райан рефлекторно развернулся. На пороге его семейного поместья стояли полностью занесённые снегом Мурры, и с них, как и с Купера, стекал снег и крупными тяжёлыми водяными каплями падал на мраморный пол. Если бы подобная ситуация случилась чуть раньше, месяцев эдак на три, отец Райана точно бы выгнал и гостей, и сына на улицу под предлогом того, что не хочет видеть их на пороге семейного поместья.       — Мистер Мурр, Трэвис, вам лучше оставаться здесь, — полушёпотом предупредил их Райан, делая несколько маленьких шажков к лестнице, куда многовероятно мог подняться его отец, однако…       — Мне очень жаль тебя, Райан, — голос Джонатана раздался откуда-то сверху, и Райан и Мурры мгновенно подняли головы. На лестнице, упираясь локтями в перила, стоял Джонатан. Его вид в полумраке второго этажа становился ещё более убогим и болезненным, а страшные круги под глазами стали ещё больше. — Мне жаль тебя потому, что ты связался с этим сбродом. Потому, что позволил себе ступить им на порог дома родной семьи. Да, это я о тебе говорю, Джеймс, как тебе только смелости хватило зайти в мой дом, после того, что ты сделал?       Головы Райана и Трэвиса поворачивались то на Джонатана, то на мистера Мурра. Никто не понимал, что здесь происходит и что именно произошло между их отцами когда-то очень давно, но совершенно точно знали: что-то очень нехорошее.       — Пап… — осторожно начал Райан, подняв взгляд на взбесившегося отца.       — Заткнись, Райан! — прикрикнул на него Джонатан, сильнее сжав перила. Даже с расстояния в несколько метров было видно, как глаза мужчины блестели от ярости, как он готов был сорваться и высказать всё, о чём думал. Райан отшатнулся назад, сглотнул и виновато опустил голову. — Ты даже на Рождество не пришёл сюда. Предпочёл своей семье их — простодушных репортёров, которые верят каждому слуху! Хорошо провёл время? Нет, не отвечай. От тебя даже совы не было. Видно, как ты по нам скучал.       Райан хотел как-то ответить, высказать оправдания, что даже если бы приехал, то приём был бы не из лучших. Все праздники, как один, прошли бы в одиночестве, в запертой комнате, за отцовской книжкой. Никого разнообразия: ни большой вкусно-пахнущей ели, ни ярких гирлянд, и тем более не того фаршированного гуся, о котором надо слагать легенды — ничего. Только чистое серебро: посуда, серые одеяния и тусклые свечи. Даже, если бы Райан приехал, то не нашёл бы себе места… Даже если бы приехал, то считал бы дни до отъезда.       — Прости, отец, — Райан повторял эту фразу, как заученную за много лет. Он почувствовал на себе звериный взгляд отца, как будто тот готов был наброситься на него и растерзать, как загнанную в угол жертву. Почувствовал, как отец сильнее сжал перила, громко выдохнул и протёр заспанные опухшие глаза.       — «Прости, отец»… — Джонатан тяжело вздохнул и откинул голову назад. «Прости, отец». Два простых слова, которые связаны с Купером не лучшим образом. Два простых слова, которые он повторял, когда его отец поднимал на него руку, а потом, единственное, что оставалось — зализывать раны, сидя на чердаке. Два простых слова, которые с детства стали ему настолько болезненными, что спасти его могло только что-то, вроде обучения в Хогвартсе. Там-то он и познакомился с Джеймсом Мурром до одного момента, когда всё пошло наперекосяк. Когда на школу напал Онран, и обессиленному Джонатану пришлось сбежать оттуда под предлогом трусости. Вернулся домой, и там снова зазвучало: «Прости, отец».       Джонатан посмотрел подозрительным взглядом сначала на Райана, потом на Джеймса и отвернулся. Подошёл к стене и со всей силы саданул кулаком по венецианской вазе, что стояла на тумбочке рядом. Ужасное, просто отвратительное чувство, подступающее к горлу комом рвоты. Приезд предателя-сына можно было простить только в одном случае: если бы он пришёл один, без Мурра и его сына. С этим человеком у Джонатана связано очень много эмоций, чертовски дурных, если быть очень честным.       Мужчина медленно осел на пол и подтянул ноги к подбородку. Последний раз, когда он так себя чувствовал, было время нападения Онрана на Хогвартс, когда пришлось бежать без оглядки, и только резко появившаяся в его жизни Элизабет смогла спасти его от пожизненной депрессии. В то время Джонатан наконец поверил, что чудо действительно есть.       — Что бы ни было, Джон, — донёсся снизу серьёзный голос Джеймса Мурра, — ты знаешь, что я всегда помогу.       Голос становился громче по мере приближения его обладателя, и низкий и худощавый для своих лет Мурр стоял, осторожно цепляясь тонкими пальцами за перила. Джонатан устало посмотрел на мужчину, громко выдохнул и сжал зубы. Достал из-под пыльного пиджака волшебную палочку и наставил её на Джеймса. Из-за сильного дрожания руки было очень сложно сфокусироваться, и палочка постоянно съезжала то вбок, то вверх.       — Джонатан, я всего лишь хо…       — Заткнись, Мурр! — через силу выкрикнул Джонатан, сильнее сжав палочку в дрожащих пальцах. Он готов был нанести удар по Джеймсу, но его узкую фигуру заслонил его ребёнок. А перед ним встал Райан. — Чёрт.       Мужчина с характерным звуком ударил кулаком по полу и сморщился от боли. Ужасное тянущее чувство неприятными нитями расползлось внутри. Как бы тяжела не была его неприязнь к Мурру, в ребёнка выстрельнуть он не мог, ни в своего, ни в чужого. Он сильнее сжал ворс выцветшего ковра, когда Джеймс подошёл к нему и осторожным движением руки вынул из кармана пальто свою волшебную палочку и наставил ему на лоб.       — Не паникуй, Райан, — Трэвис резко схватил Купера за предплечье, уверяя его, что волноваться не о чем, — он его не убьет, просто посмотрит.       — Что посмотрит? — с волнением переспросил Райан, уставившись на полуживого отца и стоящего рядом с ним мистера Мурра; он что-то делал: взмахивал палочкой, говорил какое-то заклинание, и в воздухе мгновенно появилось голубоватое очертание кролика. Он был какой-то по-волшебному призрачный, после каждого его прыжка оставался беловатый след в тон его сиянию. Кролик несколько прокружился вокруг исхудавшего лица Джонатана, приземлился ему на грудь и мгновенно исчез. — Что это?       — Патронус, — с облегчением ответил мистер Мурр, убирая палочку во внутренний карман шерстяного пальто. — Поверьте мне, патронус не только защищает, но и выводит из бед. Он поможет ему выбраться из тьмы.       И уже спустя несколько секунд произошло какое-то незаметно-маленькое чудо. От тела старшего Купера поползли неприятные тени и скрылись где-то в другой комнате, где наверняка было открыто окно, и тусклый солнечный свет огромным лучом пробивался сквозь него. Дом стал заметно светлее, а тело Джонатана приобрела более-менее здоровый вид: под его глазами больше не было тех тёмных пятн, а бледнота отступила с лица.       — Теперь ему надо отдохнуть, — мистер Мурр помог Джонатану приподняться, придержав за пояс, и отнёс его в ближайшую комнату с большим диваном.       Райан хотел броситься за мужчинами, но во время схвативший его Трэвис потянул назад, крепко сжимая запястье. Купер посмотрел на него, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Противные холодные слёзы безысходности, когда сын не может быть с родным отцом в трудную минуту.       «Иди ко мне». Райан обомлел. Этот противный шипящий голос теперь звучал вживую. Совсем по-настоящему скверно и приглушённо, от чего был мало различим в толстых стенах особняка. Или так казалось? Райан осёкся. По комнате раздавался звук рядом ползущей твари, и мальчик сравнил бы его, если не с огромной ящерицей, то с крупной змеёй точно.       «Иди ко мне» — Райан выглянул из комнаты. Голос раздавался где-то в конце коридора, и он поспешил туда, полностью игнорируя вопросы о том «всё ли в порядке?», которые задавал Трэвис. Купер добежал до соседней комнаты, где последний раз раздался голос и исчез, будто его и не было. В комнате, кроме стеллажей только с отцовскими романами, расставленными по году их написания, ничего не было, если не брать во внимание тёмный керамический стол и старый подсвечник с тремя свечами, согнувшимися, как старая морщинистая девяностолетняя соседка мисс Пимпл.       Райан шагнул к стеллажам. Ничего особенного. Десятки потрёпанных рукописей и всего лишь несколько книг в прилежном твёрдом переплёте с красивыми узорами на корешке. Мальчик осмотрел полки. Всё то же самое. Зачем голос заманил его сюда — непонятно. Единственное, что могло бы послужить стоящим ответом, так это упавшая на пол книга, чуть не задевшая голову Райана. Мальчик сразу же посмотрел туда, куда секунду назад приземлился сравнительно толстый роман, подняв небольшой столб пыли.       Купер потянулся за книгой. На её переплёте красовалась большая золотая надпись: «Онран. Предпосылки и мотивы», а под ней на мальчика взирали два больших красных глаза с узким вертикальным зрачком в центре. Как связаны эти три сложных слова Райан пока не понимал, ведь наверняка вся суть раскрывалась в самой книге. Он хотел открыть первую страницу, как вдруг недалеко раздавшийся громкий топот приблизился, и на пороге комнаты стоял Трэвис, судорожно вздыхая и что-то бубня.       — Что-то случилось? — взволнованно поинтересовался Райан, рефлекторно прижав книгу к груди.       — Да. Например то, что ты, как зомби, подался чёрт знает куда, — Трэвис делал передышки почти через каждое слово, а в конце громко выдохнул, и лежащий на столе пергамент слетел на пол. — Что ты забыл здесь, в этой страшной комнате?       Райан посмотрел на книгу. Он не знал что ответить, ведь, если расскажет другу о том, что слышит голоса и они сто процентов звучат где-то вокруг, тот посчитает его свихнувшимся на голову психом. Купер открыл книгу где-то на середине, перелистал страницы и, заметив броскую, написанную от руки надпись, тут же замер. Трэвис в несколько шагов сократил расстояние между ними и нагнулся над книгой.       — Что там такого интересного? — голос Мурра звучал как-то наигранно, и Райан сразу понял, что тот не хочет находиться здесь, в крайнем случае, в самом поместье, и Купер не мог не отрицать, что его особняк выглядит довольно устрашающе. «Коготь смерть Ему принесёт, странное дело долой уберёт».       — Трэвис, смотри! Здесь то же самое, что было в той книжке! — Райан вчитался в надпись.       — Ну и что? — Мурр вопросительно посмотрел на Купера, и тот уставился на него с открытым ртом. «Он что, не помнит?» — вдруг подумал Райан, захлопнув старую книгу. Так и хотелось пощёлкать пальцами перед его носом и сказать: «Э-э-эй, чувак, прости, но это же ты сам мне говорил». Что, собственно, Райан и сделал, но в более мягкой форме, получив скудный и однообразный ответ.       — Я тебе это говорил? — Трэвис сделал акцент на «это», словно подразумевал что-то чертовски противное, как, например, овсянка недельной давности или встреча лицом к лицу с Филчем в тёмном коридоре. — Не может быть такого, Райан. Я бы никогда не назвал таких странных слов…       И да, если посмотреть на Трэвиса, а потом на саму фразу, то можно было понять — они совершенно разные, и с глуповатой внешностью мальчишка — хоть и волшебник — не смог бы сказать подобное. Пускай, даже второкурсник. И Райан это отлично понимал, ведь Трэвис Мурр не отличался особым умом, его можно было сравнить только с покойным Эшли Брайаном, который также предпочитал мечтать, нежели действовать.       Райан вернул книгу на место. Что ж, она ему всё равно ничего, кроме очередного вопроса без ответа, не дала. Может, только то, что Онран — его имя было указано на переплёте — действительно как-то связан и с отцом Райана, и с ним самим. Это всё было так странно. Ещё в начале обучения он бы ни за что не подумал, что в Хогвартсе будет твориться подобная чертовщина… Как там сказал Хагрид: «Самое безопасное место в магическом мире?». Да уж, тут-то Райан был готов поспорить. Эта школа была куда более мрачной и загадочной, и далеко не той, что предстала в воображении юных волшебников. Таких же, как Райан.       В тот момент дверь приоткрылась, и оттуда показалось очкастое лицо мистера Мурра с торчащими тёмными бровями и маленькой козлиной бородкой. Именно из-за этого Райан порой сравнивал мистера Мурра с взрослым поседевшим козликом. Это было смешно, пока мистер Мурр не просыпался после долгого сна с растрёпанными волосами, перекосившимися очками и слюной до подбородка, и со всем этим приглуповатым видом не спрашивал: «Что-то произошло?».       — Райан, тебя отец зовёт, — полушёпотом сказал мистер Мурр, и он мгновенно закрыл дверь. Райан и Трэвис удивлённо переглянулись; никто из них никогда не видел, чтобы Джеймс Мурр выглядел таким мрачным… Даже тогда, когда срывалась печать газет. Купер сиганул в коридор, на ходу сбив стулья, аккуратно приставленные к столу рядом с выходом.       Мальчик осторожно шагнул в отцовскую спальню. Под ненавязчивые предупреждения мистера Мурра быть по-аккуратнее, Райан закрыл за собой дверь. Атмосфера в комнате, если честно, была довольно светлой для странно-молчаливого Джонатана.       Громоздкие настольные часы в виде медного дракончика показывали половину девятого. Значит, ещё оставалось время на разговор с отцом и на муторную и слишком долгую поездку на «Кингс-Кросс», которую по времени можно было сравнить только с пробуждением мистера Мурра, который ворочался и не мог встать с постели вплоть до самого завтрака, когда разъярённая и раскрасневшаяся миссис Мурр поднималась к себе в спальню, чтобы разбудить ленивого мужа.       — Ты меня звал, пап? — Райан шагнул вперёд, и под строгий взгляд потускневших глаз отца сел напротив него. Мягкий диван прогнулся под весом второго человека, и Джонатан заметно нахмурился. Не то, чтобы он придирался к гладкости простыней — это был бы идиотизм — просто хотелось порядка. Чисто для себя. Хотя бы в своей комнате.       — Сегодня довольно странный день, не правда ли? — прошептал Джонатан, повернув голову к окну. Его тело оставалось неподвижным, руки лежали на покрывале, а тонкие бледные пальцы обхватывали миниатюрную чашку с кофе и постукивали по её керамической окантовке.       Райан кивнул. Если быть честным, он даже не знал, что ответить. В большинстве случаев он уходил от таких разговоров простым: «Да, отец» или чем-то подобным, что не несёт весомой нагрузки и не сможет начать будущий разговор. Мальчик посмотрел туда же, куда и отец уставился на протяжении нескольких секунд.       — Грустно, что скоро всё это исчезнет, — Джонатан посмотрел на сына, и тот заметно напрягся, ожидая реакции с его стороны. — Жаль, что никто не может остановить грядущее…       Джонатан взял чашку в одну руку, другой скинул одеяло с себя и встал, подходя к большому деревянному шкафу со стеклянными вставками в дверцах и красивыми позолоченными узорами вокруг. Потянул на себя ручку, и под ненавязчивый и больной скрип старогй дверцы, достал оттуда одну книгу. Ту же самую, которую Райан видел в отцовской библиотеке несколько минут назад. Только надпись: «Онран. Предпосылки и мотивы» была написана от руки, значит, черновой вариант. Более старый и потрёпанный, чем оригинал.       — Ещё когда ты был совсем мальцом, Райан, — начал Джонатан, присев на край постели, подозвал сына и открыл страницу. На ней была написана та же фраза, что и в оригинале, но с дополнительной картинкой ножа-полумесяца, найденного Трэвисом когда-то давно в подземелье, — я пытался оградить тебя от всего, что связано с магией. От всей этой волшебной бредятины, но потом ты познакомился с Эшли Брайаном. Разумеется, я знал о том, что он как-то связан с Ним, а ты рано или поздно, но поступишь в Хогвартс. Я не хотел, чтобы ты повторил мою судьбу… Но это случилось. И мне пришлось сознаться.       Джонатан тяжело вздохнул, прокашлявшись в кулак. Конечно, то, что сказано им в интервью с Ритой Вриттер для «Ежедневного пророка», правда, но лишь отчасти. Большинство он просто выдумал. Например, то, что «Онран не собирается возвращаться. Все беды, что творятся вокруг, это просто беды и их надо пережить. Всего-то…». И Джонатан лгал, ведь именно он, как никто другой, чувствовал его присутствие в каждом уголке Лондона, в каждых маленьких улочак и закоулках. Он был, как сосуд, который копит-копит, и в один прекрасный момент не выдержит и взорвётся. Джонатан чувствовал это, с каждым днём ему становилось всё хуже и хуже, пока не приехали Райан и… Мурры. Купер готов был поклясться, что убьёт Джеймса лишь за одно его присутствие в своём доме. А потом появился патронус. Яркий лучик света в той болезненной тьме, что сгущалась вокруг особняка Куперов и болезненно повлияла как на хозяина, так и на его жену.       — Тогда я тоже это сделаю, отец. Сознаюсь, — Райан громко сглотнул и посмотрел на Джонатана. — Мы с Трэвисом Мурром нашли нож-полумесяц. Каэдру.       Последнего слова хватило, чтобы Джонатан резко подался вперёд, схватил сына за плечи и встряхнул его, как бесполезный мешок, на дне которого завалялась пара маленьких картофелин. Мальчик вскрикнул, оттолкнул на миг обезумевшего отца и отскочил к двери.       — Райан, каэдры… Ты понимаешь, на какие беды ты себя обрёк? И ты, и этот твой дружок Трэвис, — прошипел Джонатан, прожигая сына взглядом. Неужели Райан хочет той же судьбы, что и у него? Нет-нет-нет, это какая-то чертовщина. Это всё не по-настоящему. Не взаправду. — Выслушай меня, Райан. Эти каэдры зло во плоти. Даже страшнее самого Онрана. Райан, пожалуйста, скажи, что эта каэдра сейчас с вами. Если вы хотите что-то с ней сделать, подумайте сначала. Она полезна только в крайнем случае и только один раз.       — Па-а-ап, — беспокойно протянул Райан, когда Джонатан с кошачьей гибкостью прошёлся по матрасу и оказался напротив него в считанные секунды, — ты не в себе, пап.       Райан прижался к двери, обхватив книгу, отданную ему отцом, руками. Метка почему-то опять давала о себе знать. Саднила и расползалась по запястью неприятным ощущением. Купер громко сглотнул, встретившись с почти безумным взглядом отца, и быстро выбежал из отцовской спальни. Миновал длинный коридор и, разглядев в темноте дверь на кухню, скрылся за ней.       — Что случилось? — Над ухом прозвучал голос мистера Мурра, и Райан отшатнулся. Поднял взгляд и увидел, что рядом с окном, свободно расположившись за столом с чашкой крепкого чая в руках, сидят Трэвис и его отец. — С Джонатаном всё в порядке?       Райан услышал, как голос мистера Мурра дрогнул при произношении имени его отца. Мальчик отчаянно закивал, громко вздыхая и выдыхая. В комнате на секунду стало тихо. Казалось, что мир замер, выпал из реальности, а пустой взгляд мистера Мурра и полный непонимаяния — Трэвиса, блуждал по Райану в поисках спасительного ответа. Потом всю эту невинную тишину нарушил хруст засохшего печенья, которое Трэвис интенсивно прожевал под настойчивый взгляд своего отца, и настойчивый стук костяшек в дверь. Это Джонатан.       Райан замер.       — Поверь мне, сын. Эти каэдры… Райан, просто поверь… мне, — каждый, кто находился на кухне обратил внимание на нерешительное «мне». Джонатан никогда не добавлял что-то после такой длительной паузы. Он сомневался? Мистер Мурр громко сглотнул, вновь нарушая тишину.       — Джонатан, успокойся, — мистер Мурр осторожно отодвинул Райана от входа, к Трэвису, и закрыл мальчиков спиной. Именно сейчас они разочаровались, что им нельзя колдовать вне Хогвартса. Мистер Мурр оглядел их сжавшиеся маленькие фигурки и открыл дверь. Из коридора вывалился Джонатан. Видимо, он облокотился на ручку и даже не подозревал, что кто-то вдруг дёрнет её на себя. — Джонатан, ты всё ещё под воздействием чар, успокойся.       — Захлопнись, Мурр, — Джонатан оттолкнул мужчину от себя, когда тот попытался помочь ему подняться. Резко встал на ноги, бросив на Райана яростный взгляд. — Ты скоро всё узнаешь, Райан. Всё поймёшь. И ты, и твои приятели.       — Пап? — Райан заметил, как на губах отца впервые за несколько лет появилась ухмылка. Какая-то странная, совсем не похожая на человеческую. Больше звериная, как, например, у дракона. Райан поёжился от собственных мыслей.       — Оставь, — повысил голос мистер Мурр, махнув ладонью на Райана. — Ты сейчас ему вряд ли поможешь…       Мистер Мурр вывел Джонатана с кухни. До этого напряжённый Трэвис заметно расслабился, собственно, как и вся обстановка в комнате. Его плечи расправились, голова приподнялась, а прикрытые мутные глаза вылупились на Райана, и тот хмыкнул, потеребив корешок отцовской рукописи. Трэвис покосился на потрёпанные листы бумаги и, приблизившись к Куперу, выудил из его рук потрёпанные жёлтые листы, громко зашелестев ими.       — Ого, Райан, я, конечно, знал, что твой отец связан с Ним, но не настолько. Смотри, — Трэвис перевернул рукопись текстом к Райану и обвёл пальцем небольшой абзац с тем же рисунком, который недавно показывал ему Джонатан. — Здесь всё расписано про каэдры. Райан, нам надо быстрее убираться отсюда. Пойду найду папу.       Райан согласно кивнул, проводив грустным взглядом друга. Полог его серого пушистого пальто взметнулся, и мальчик покинул комнату, громко топая плоскими коблуками сапог. Райан огляделся. Складывалось такое ощущение, как будто он здесь, в семейном поместье, впервые. Оно очень изменилось, когда Купер покинул его, и это настораживало больше всего. Может, даже саднящей боли меченого запястья, которая то стихала, то вспыхивала вновь. Райан старался не обращать на это внимание.       — Райан! — вдруг донеслось откуда-то снизу. Мальчик рефлекторно встрепенулся и выбежал из комнаты.       Внизу, возле дверей, стояли Трэвис и мистер Мурр, уже готовые к отправке на вокзал «Кингс-Кросс». Райан быстро сбежал по лестнице, попутно затянув на шее вязаный шарф и застегнув пальто, и покинул поместье уже с Муррами.       Прежде, чем захлопнулась громоздкая входная дверь, на втором этаже послышались шаги. Райан ускорил шаг, стремясь как можно быстрее покинуть пугающее семейное поместье, пускай ставшее родным за последние несколько лет.       — Быстрее, парни, а то опоздаем, — мистер Мурр прыгнул в машину, дёрнул руль. Дождался пока Трэвис и Райан займут места и нажал на газ. Последний раз посмотрел на особняк Купера, где на крыльце, завёрнутый в тёплый полосатый халат, стоял Джонатан. Всем своим видом он напоминал привидение, сбежавшее из Тауэрского замка. Но что-то в нём было по-обыденному странное… Взгляд. Всё тот же серьёзный, лишённый каких-либо эмоций взгляд был направлен на Джеймса и наверняка мысленно бранил его за всё.       Дряхлый пикап Мурров тронулся с места и на большой скорости помчался по улицам Лондона. Время поджимало, надо было успеть на «Хогвартс-Экспресс», чтобы не пришлось потом мальчикам отчитываться перед деканами за опоздание. К тому же сейчас, когда, кажется, Он всё-таки вернулся, в Хогвартс так просто не попасть. Скорее всего там будут инспекторы из Министерства, если не дементоры из Азкабана. «Вот только их там не хватало» — холодно подметил про себя Райан.       Он ещё раз потеребил старые страницы отцовской рукописи, чтобы удостовериться: «Не сон ли это был?», и решил про себя, что эти записи лучше всего следует показать Дамблдору. Да, так он и сделает.