Океан, Океан, людей погуби, В объятия свои их заключи. Замысел наш в жизнь претвори, Раны свои ты залечи.
Ей вторили все остальные. Элатея лишь шевелила губами и держалась подальше от сестер, дабы они не услышали, что из ее уст не доносилось ни звука. Волны стремительно поднимались. Сверху больше не слышались ни смех, ни веселые судачества, ни морские песни. Мужской голос начал отдавать немногословные приказы. По кораблю забегали моряки, без остановки в панике что-то крича друг другу. — Начинаем! — скомандовала Пасифоя и приступила к самой сложной работе. Элатея как можно убедительнее притворялась своей и не могла избавиться от коробящего чувства. Она ощущала себя потерянной и одинокой, отчего все время плыла с неподдельным испугом в глазах. — Пошел все наверх! — послышался громкий мужской голос. А тем временем жуткая песня звучала все громче и более устрашающе. Поднимался шторм. Было слышно, как на корабле паника нарастала с пугающей скоростью, и моряки бегали в попытках принять все меры для выживания в буре. Элатея в ужасе устремила взгляд наверх и на время забыла о необходимости шевелить губами. Это мгновенно заметила Пасифоя и потому подплыла и резко схватила Элатею за руку. Будто тысяча осколков в тот миг впились в ее кожу. — Сосредоточься, иначе пожалеешь! — оскалилась Пасифоя и отправилась дальше вершить свое гиблое дело. Элатея зажмурила глаза и потерла руку, дабы хоть как-то заглушить боль. Она сверлила глазами Пасифою и мечтала провалиться в Тартар и не участвовать в этом сущем кошмаре. Элатея снова начала безмолвно шевелить губами и уже старалась подальше держаться от Пасифои. Люди начинали кричать. Вода достигла палубы. — По местам! — рычал все тот же мужской голос. Несмотря на бешеные волны, корабль продолжал держаться уверенно, хотя его неистово носило из стороны в сторону. Сверху то и дело слышались команды капитана, быстрый топот людей, которые отчаянно спасали свои жизни от морских тварей. Под натиском волн они сваливались на палубу, но, собрав все оставшиеся силы, вставали и продолжали бороться со стихией. Элатея хотела сохранить самообладание, но выходило это у нее из рук вон плохо. Крики людей и грохот заставляли ее каждый раз зажмуривать глаза и нервно вздергивать плечами. Благо, Пасифоя слишком увлеклась своей работой, но врагом для Элатеи была не только она. Ее врагами были все сестры, меньше всего желавшие постичь истинный гнев отца, который, даже в сравнении с прошлым взрывом, был бы, несомненно, намного страшнее. Моряки все еще не видели нимф и боролись со штормом привычными способами. Так океанид никогда было не победить. Потому Элатея решила пойти на риск. Она поплыла к кораблю, поближе к поверхности, продолжая скрывать свои истинные намерения. Песня сестер постепенно заглушилась людскими криками, которые теперь слышались более отчетливо. Элатея не стала выплывать на поверхность, но находилась на достаточно мелкой глубине, чтобы претворить в жизнь свой замысел. В один миг подплыла Пасифоя и повторила свой излюбленный маневр, дотронувшись до руки Элатеи. — Ты что творишь?! — почти закричала Пасифоя. — Пытаюсь не нарваться на неприятности! — выдернула руку Элатея, но на этот раз от злости даже не почувствовала боли. Дабы больше не вызывать подозрений, она поплыла обратно вглубь и надеялась, что ее задумка удалась. Пасифоя еще оставалась близка к поверхности, когда неожиданно ее со всей силы ударили веслом. План Элатеи сработал. Моряки заметили океанид и поняли причину страшного шторма. Они принялись отвлекать губительниц, но это оказалось почти невозможно, потому что, разозлившись, Пасифоя еще больше сил направила на бурю, ставшую неумолимой. Пока океаниды находились под водой, они были в безопасности, и никакой смертный не мог помешать воплотить их мечту в реальность. И все же Элатея надеялась, что моряки смогут найти выход. По крайней мере, теперь они были предупреждены. Элатея снова вклинилась в круг сестер. Начала образовываться воронка, к которой корабль невольно, но уверенно стремился. Океан открыл свою пасть, дабы проглотить еще один десяток жизней и набраться сил. Ненасытный, жестокий и безжалостный, он только и делал, что выжидал этот момент. Мужчины старались не пасовать перед лицом смерти, но, видя бескрайние глубины, что обещали стать их последним пристанищем, они теряли контроль над собой и вскрикивали. Ветер усиливался, отчего корабль еще увереннее плыл в сторону без конца расширявшейся воронки. — За борт! — отчаянно крикнул кто-то. — Стоять всем по местам! — зарычал уже знакомый голос. Но затем последовал истошный женский крик. Корабль сильно шатнуло, и за борт с громким воплем свалилась женщина. Элатея снизу видела ее силуэт. Смертная, упавшая прямо в лапы Океана, пыталась спастись, отчаянно двигая руками и ногами и стараясь всплыть на поверхность. — Человек за бортом! — закричали на палубе. — Человек за бортом! С корабля спустили веревку. Пасифоя не стала терять времени и всю свою мощь направила на то, чтобы женщина не добралась до своего единственного шанса на спасение. Смертная уже начала захлебываться водой и погибала прямо на глазах нимф. Увидев их, она посмотрела на дочерей Океана удивленными глазами, полными надежды. Смертная ждала, что ее кто-то спасет, но все нимфы лишь продолжали делать свою работу. Все, кроме Элатеи. Она застыла и к горю для себя встретилась взглядом с этой женщиной. Та смотрела на нее, буквально моля о помощи, но Океан почти погубил ее. Смертная перестала шевелить руками и ногами. Бороться за свою жизнь она больше не могла. Всего за несколько мгновений Элатея сделала свой выбор. Она быстрее самой маленькой и резвой рыбки подплыла к женщине, схватила ее за талию и понесла на поверхность. — Остановись! — закричала Пасифоя, когда увидела эту картину. Она мгновенно подплыла к Элатее и потянула ее вниз. Тело женщины уже обмякло, но попробовать спасти хотя бы эту человеческую жизнь все еще стоило. Элатея дернула ногой, освободилась от оков Пасифои и все же успела доплыть к кораблю. Она вынырнула и приблизилась к судну. — Она ее убила! — закричал какой-то старик. — Нимфа ее убила! — Возьмите! — воскликнула Элатея. — Она все еще может быть жива! У меня мало времени! Возьмите! — Ах ты чудовище! — старик замахнулся и собирался кинуть в Элатею чем-то тяжелым, но его остановил молодой мужчина. Он молча принял из рук Элатеи женщину. Подбежал еще один моряк. — Моя Кессия! — засетовал он. — Кессия! Моряк пытался вернуть женщину в сознание. Элатею снова потянуло вниз. Под водой она встретилась лицом к лицу с Пасифоей, полной ярости и бешенства. — Что ты творишь? — угрожающе спросила она. Пасифоя больше не кричала, не металась из стороны в сторону, а с пугающим спокойствием ждала ответа. Это означало только то, что она достигла края своей злости. Оттого и было еще страшнее. Если послушная дочь Океана была готова разорваться от ярости, она никогда этого не выдавала, а лишь выжидала момент, чтобы нанести сокрушительный удар, отомстить и наконец явить всем свою силу. Врать больше не было смысла. Пасифоя все поняла, потому лишний раз оправдываться Элатея не собиралась. — Сама все знаешь, — таким же угрожающим тоном ответила она и тут же поплатилась за это. Стоило Пасифое схватить ее за обе руки, как ужасная боль пронзила все тело Элатеи с макушки до пят. Перед глазами засверкали белые вспышки, а глубины океана растворились в тумане. Она не могла думать ни о чем, кроме как о чувстве, будто сразу тысячи молний Зевса прожгли ее насквозь. Все, что Элатея могла делать, так это отчаянно кричать. — Надеюсь, ты усвоила урок, — пригрозила Пасифоя и отпустила ее. Элатея не хотела открывать глаза, боясь снова увидеть эти быстрые белые вспышки. По телу разлилась слабость, и она, словно потонувшее судно, пошла ко дну. Элатея падала, падала, падала… — Помогите! — послышался настолько громкий крик о помощи, что он достиг самых глубинных мест океана. Элатея резко открыла глаза, но сдвинуться с места не смогла. Силы еще теплились в ней, но жгучая боль заточила ее в оковы. Крики сверху продолжались. Неистовые, предсмертные, какие она такими стараниями избегала много раз. Наказания ей было не миновать. Как бы ни закончился сегодняшний день, Пасифоя не отступит, пока не уничтожит Элатею. Океан тоже все видел, все чувствовал и знал правду. Знал, кто столько раз предавал его. Только что Элатея чем-то пожертвовала. Не знала, чем, но пожертвовала, и жить спокойно ей теперь никто не даст. Неожиданно Элатея почувствовала, как сила принялась наполнять ее тело изнутри, словно быстрый ручей. Слабость отступала, а в глазах исчезла пелена, и все вокруг стало более ясным и отчетливым. Она искренне не понимала природу подобной силы, но времени размышлять об этом не было. Раз Элатея выдала свой самый страшный секрет, пусть жертва не будет напрасной. Не теряя ни мгновения, она торопливо поплыла к месту, где ее сестры продолжали свое дело в угоду титану. Под водой находиться было опасно, ведь тогда Пасифоя могла снова и снова повторять свой маневр. Потому Элатея, минуя сестер, выплыла на поверхность. Морская пена понесла ее по водной глади прямо к кораблю. Заметив приближение океаниды, одни моряки отпрянули, а другие взяли первые попавшиеся вещи и кинули ими прямо в Элатею, которая еле успела увернуться. Но от своих планов она не отказалась, потому что привыкла к страху людей перед морскими нимфами и вовсе не винила их в этом. Они просто хотели оставить свои жизни при себе, а не отдавать их ненасытному титану. Элатея еще ближе подобралась к кораблю, когда увидела, что один из моряков направил на нее острую стрелу. Она лишь с досадой нахмурилась, но не придала грозному виду мужчины никакого значения, ибо сейчас ей было гораздо опаснее находиться рядом с сестрами, готовыми разорвать ее на части, нежели с людьми, которые не могут ее ранить.Боги ветров, несите корабль вперед! Океан жизни людей тогда не заберет! И страшная буря не заревет! Людям тогда, может быть, повезет! Я же клянусь обуздать Океан, Хоть и пришлось пойти на обман И пройти сквозь страшный туман. Пусть заработаю немало ран, Но будет мной остановлен титан.
Элатея сосредоточилась на собственных ощущениях, позабыв обо всем на свете. Она отчаянно призывала богов ветров помочь осуществить ее замысел, опасаясь, что никто из них не откликнется на просьбу дочери титана, наизлейшего врага всех олимпийских и малых богов. Несколько раз Элатея проговорила свою молитву и в конце концов перешла на крик, будто дело было лишь в расстоянии между морскими глубинами и Олимпом. Моряк в изумлении медленно опустил стрелу и побежал к штурвалу. Старик с ним не справлялся, поэтому рослый и крепкий мужчина, отбросив лук, снова вступил в бой со штормом. Элатея вдруг вспомнила, что это тот самый, кто взял из ее рук умиравшую женщину, оставив всякие предрассудки, лишь бы спасти невинную жертву. Теперь он снова будто позабыл обо всей ненависти к отродьям Океана и, казалось, даже поверил Элатее, иначе зачем ему было продолжать слушать ее молитвы. Он глядел на паруса и тоже надеялся, что ветер все же быстрее понесет их прочь от душегубок. Элатея парила над водной гладью, и лишь юбка из морской пены связывала ее с водой. Подплыв к моряку, который старательно пытался справиться со штурвалом, она решила не дожидаться благоволения богов и потому, уцепившись ладонями за борт, понесла корабль за собой. — Помедленнее! — заголосил смертный, желая перекричать шум волн. — Нельзя помедленнее! — в ответ крикнула Элатея, не отвлекаясь от намеченного курса. Моряки еле удерживались на ногах от такой скорости, и даже возмутиться тому, что рядом с кораблем плывет океанида, не успевали. — Остановись, говорю! — снова закричал моряк. Элатея досадливо закатила глаза и замедлилась, но стоило ей совершить эту ошибку, как снова боль разлилась огнем по всему телу, и раздался страшный крик, сводивший смертных с ума. Они зажали уши и зажмурили глаза, дабы не слышать вопли Элатеи. На этот раз она, поняв природу боли, нашла силы, переборола себя и ответила тем же. Вернувшись под воду, Элатея обеими руками дотронулась до головы Пасифои, дабы ослабить сестру ее же оружием. Пасифоя пыталась дать отпор, но боль была сильнее ее. Менесфо, Алкиноя и Лирида оттащили Элатею от Пасифои, а Эфира и Мелита наблюдали за всем со стороны, не вмешиваясь в происходящую бойню. Элатея и не ждала ни от кого помощи. Бездействие Эфиры и Мелиты было тоже своего рода помощью, которая могла им также стоить расположения отца. Для Океана, если ты не борешься с врагом, значит, ты врагу помогаешь. Сегодня Элатея стала причиной смуты, но она помнила свое обещание перед Амфиро: «вы не пострадаете из-за меня». Немного придя в себя и дождавшись, пока Пасифоя со свитой в виде Менесфо, Алкинои и Лириды отвернутся, Элатея несколько раз глазами подозвала Эфиру и Мелиту. Когда те в недоумении подплыли, она вдруг закричала. — Эфира, пожалуйста, не надо меня обвязывать, не надо! Эфира вытаращила глаза. — Не обвязывай! — крикнула еще раз Элатея. — Ты думаешь, отец тебя наградит за это? Эфира и Мелита наконец поняли ее задумку и, благодаря ловким движениям их рук, Элатея в одно мгновение оказалась в путах водорослей. Они сдерживали ее руки, ноги и талию, словно щупальца морской твари. К счастью, это увидели Пасифоя, Алкиноя и Менесфо. Они повернулись и улыбнулись, злорадствуя. Пасифоя с высокомерным одобрением посмотрела на Эфиру и Мелиту. Сестры последовали за кораблем, и Элатея осталась одна. Когда она поняла, что терять больше нечего, душа ее обрела решимость. Элатея пыталась вырваться из пут, но стоило ей приложить усилия, как они, заговоренные магией океанид, превращались в камень. Но она намеренно воззвала к робости сестер перед гневом отца, чтобы в любом случае остаться единственной виновной во всем случившемся. Элатея не стала бы загонять себя в ловушку, не зная, как из нее выбраться. Она запела. Это был не призыв, не просьба, не молитва — просто песня, без смысла и слов, но полная красоты и магии, и силы в ней было больше, чем в жестокости Пасифои. Такая песня могла, вопреки титану, настолько успокоить все вокруг, что даже морской хищник отпустит свою жертву, позабыв о голоде. Водоросли постепенно перестали напоминать камень и отпустили свою пленницу, и она быстрее молнии отправилась наверх. Минуя сестер, Элатея снова воспарила над водной гладью и, оставляя за собой пенные следы, приблизилась к кораблю. В этот раз она тянула его еще сильнее, не обращая внимания на возгласы смертных. Элатея искала глазами того моряка, с которым так хорошо сработалась и который не собирался в нее ничем бросаться. — До берега доберетесь? — наконец найдя его, спросила она. — Постараюсь, — крикнул он, из последних сил справляясь со штурвалом. Но прямо перед носом корабля возникла Пасифоя. Она направила огромные волны прямо на палубу. Моряки с трудом удержались на месте и судорожно откашливали соленую воду, ловя ртами воздух. Элатея направила эти волны на себя, хотя Пасифоя перетягивала их, словно канат. Неизвестный моряк кинул в нее пустым сундуком и смог на время отвлечь от душегубства. Элатея сокрушила Пасифою такими высокими волнами, что они больше напоминали скалы и заставили сестру вернуться под воду. Пока преграды перед кораблем не было, Элатея продолжила тащить его за собой, желая быстрее увидеть берег. Когда ей показалось, что цель стала достаточно близка, вода потемнела, а волны поднялись еще сильнее. И эта магия принадлежала не океанидам. Элатея почувствовала, как ее тянуло обратно вглубь вопреки ее желанию. Почувствовала, как начала буквально задыхаться. Корабль она тянула из последних сил, но после заметила, что паруса смотрели в ту сторону, где находилась суша. Элатея не верила своим глазам. Она плакала то ли от боли, то ли от радости, что до богов ветров дошла ее молитва. Моряк повернулся в ее сторону с улыбкой, но Элатея уже с трудом могла видеть его лицо, потому что ее, будто привязанную к камню, тянуло прямо на дно. Она закрыла глаза и отдалась этому ощущению. Сопротивляться ему оказалось слишком сложно. Элатея падала, пока не почувствовала под собой песок. Ей на мгновение даже почудилось, что бессмертные нимфы внезапно обрели возможность спать, настолько силы ее были исчерпаны. Элатея неподвижно лежала с закрытыми глазами лицом вниз и медленно водила ладонями по песку. Ее никто не трогал, никто не звал. Это могло означать только то, что вот-вот грянет небывалая буря. По крайней мере, для нее. Ее личная буря, коварно подготовленная Океаном, дабы помучить свою жертву в удовольствие. Элатея не знала, где находились ее сестры и почему вокруг царила такая тишина. Краем уха она слышала, что наверху волны больше не бушевали, и у корабля был шанс отплыть к берегу. Ей наконец удалось открыть глаза. Кромешная тьма, ни одного живого существа, ни звука — ничего. Будто все умерло, а она осталась коротать свое бессмертие в одиночестве. Может, это и было ее наказанием? Бесконечное и пожирающее душу одиночество? Где не только не с кем поговорить, но даже некого услышать? Где ничего не существовало, кроме давящей на уши тишины? — Надеюсь, ты не думала, что отделаешься так легко? — зазвучал злорадный голос. Элатея даже не успела повернуться на зов, как воронка поглотила ее и куда-то стремительно понесла, словно несчастную рыбешку. Она скукожилась и закрыла глаза, отдавая себя на растерзание тем, кто считал ее виновной во всех бедах. Из воронки Элатею выбросило прямо на подводный камень, об который она сильно ударилась головой. Теперь тишина нарушилась шепотом испуганных океанид, явившихся поглазеть на наказание титана. Элатея медленно встала на ноги. Было полное ощущение, что сейчас она находилась на суше, если бы не купол над головами нимф, где беззаботно плавали морские жители, будто не зная о гневе своего повелителя. Элатея устало оглядела сестер. Безусловно, большинство из них смотрели на нее с опаской, словно видели перед собой чудовище. Остальные взирали с осуждением, и во главе этого сборища стояла Пасифоя, скрестив руки на груди и приготовившись от злости либо сама разорваться на части, либо разорвать всех вокруг себя. Вчерашний день повторялся. Снова над океанидами повисла тьма. Но только теперь титан чего-то выжидал, не гремел, как прежде, не кричал и не выражал недовольства. Дочери чувствовали на себе его взгляд. Спокойней всех была Элатея. Она знала, что беды ей было не миновать. Остальные гадали, накажет ли их отец или оставит вину только за никудышной сестрой. Перед Элатеей такой вопрос не стоял. Она была уверена, что сегодня понесет наказание. Оставалось узнать, насколько жестокое. — Значит, это ты, Элатея, — спокойно произнес Океан. — Молодец, ничего не могу сказать, обдурила даже меня, да только не сегодня. Голос титана умел вселять страх даже в самые бесстрашные сердца, в самые отчаянные души. Что уж было до его дочери, чья судьба решалась прямо сейчас. — А я недооценил тебя, — продолжал Океан. — Одна из самых младших, с виду такая покорная, послушная и наивная, а на деле оказалась не промах. — Отец, она же предала, она…— запаниковала Пасифоя, когда услышала, что титан нахваливал Элатею. — Закрой рот, Пасифоя, — повысил тон Океан. — Она предала, но не забывай, что у нее хватило ума и сил обхитрить тебя. Пасифоя в обиде нахмурила лоб и в полном непонимании опустила глаза, не веря, что она, любимая дочь титана, могла потерпеть такое унижение перед всеми. Элатее ее стало даже жаль, ведь никто сильнее не боролся за благоволение Океана, чем делала это Пасифоя. — Ты способная, Элатея, — низким голосом говорил он. — И не буду таить правды: мне бы хотелось направить твои способности в лучшее русло, а потому награждаю тебя и позволяю выбрать: останешься ли ты со своими сестрами как и прежде, но с большей властью? Ты станешь моей любимой дочерью, моей гордостью и моим верным помощником. Или же ты выберешь наказание? Элатея подняла глаза, но не знала, куда смотреть. Она опустила голову обратно и застыла взглядом на песке под ногами. Сестры замерли в ожидании ответа. Пасифоя сжала зубы и, казалось, дрожала от холода. Вдруг из толпы океанид вышла заплаканная Амфиро. «Ты же обещала», — будто говорили ее глаза. Вот так и разделились сестры-нимфы: одни боялись того, что станет с их сестрой, а другие презирали ее. Элатее все могло бы сойти с рук, но только тогда ей пришлось бы стать той, кем она хотела быть меньше всего на свете. И это будет уже не принуждение отца, а ее выбор. Элатея прекрасно будет помнить, что был другой путь, пусть сейчас он и вызывал у нее страх. — А разве быть твоей любимой дочерью, твоей гордостью и твоим верным помощником — это не есть наказание? — спросила Элатея и сделала свой выбор. Она услышала вздохи сестер и увидела торжествующее выражение лица Пасифои. Элатея сказала свое слово и теперь ждала действий Океана. На удивление, шторм, какой обычно происходил, когда он был в ярости, так и не начался. И это спокойствие было страшнее любой бури. — Что ж, я не хочу прослыть ужасным отцом, — злорадно засмеялся Океан, — а потому я осуществлю твою мечту, Элатея. У тебя будет возможность жить среди людей и, возможно, даже спасать их. Но только если ты спасешь саму себя. Элатея не успела понять смысл его слов, как купол исчез, а ее захлестнуло стремительным потоком воды. Сестры пропали из вида, и осталась лишь сплошная ловушка. Она увидела, как по ее телу постепенно начали появляться серебряные ниточки. Если у смертных по венам текла кровь, то у нимф по венам текла сила богов, подарившая им бессмертие. Она в ужасе увидела, что ее лунного цвета кровь стала алой. Алая кровь принесла с собой бессилие. Элатея пыталась преодолеть неприступную стену из воды. Она не понимала, что происходит и что ее ждет. Она лишь осознавала, что силы покидали ее безвозвратно. Элатея издала мучительный стон. Когда кровь в области сердца перекрасилась в алый, она внезапно почувствовала жгучую боль, да такую сильную, что зубы невольно сжались. Творилась неизвестная Элатее магия, превратившаяся в ослепительный свет, от которой нельзя было спрятаться. В тот же миг на нее направилась огромная волна. Беспомощность не позволила ей справиться с потоком воды, и дочь стихии оказалась в схватке с тем, что некогда приносило ей силу. Морская пена не несла Элатею по океану, как обычно. Двигаться на поверхность ей помогали собственные руки и ноги. Наказание титана не заставило себя ждать, и Элатея думала лишь об одном. Спастись, выжить во что бы то ни стало. Но тело ее не слушалось и не могло сопротивляться потоку. Элатея не умела плавать как люди, поэтому по привычке раскрыла губы и с ужасом поняла, что начала захлебываться и тонуть. Раз стихия хотела ее уничтожить, пусть так оно и будет. У Элатеи не осталось сил бороться. То, что она так любила, обещало стать ее погибелью.