На дальний берег мы плывем, Бороздим моря. Совсем забыли о былом, Дары воды беря. Доплывем до берега — Разрешит титан. Лодка наша, будь крепка, Не заработай ран.
— А кому-то не так повезло, — тихо промолвила Элатея. Она отвела взгляд от лодки и положила тяжелую голову обратно на камень. Ветер развевал ее черные волосы, которые закрывали от Амфиро печальные глаза. — Я не смогу этого сделать, — дрожащим голосом сказала Элатея. Она больше не издала ни звука, но кристальные слезинки бесшумно текли по ее щекам, а затем соприкасались с морем, растворяясь в пучине. Элатея уже не пыталась побороть ком в горле и дала волю своему страху. — Ты должна, — осторожно сказала Амфиро, не желая сделать ей еще хуже. — Ради всех нас. И у меня есть мысль. Услышав эти успокаивающие слова, Элатея повернулась к сестре с надеждой на разрешение своей беды. — Раз ты смогла создать видимость, что топишь корабли, но на самом деле препятствовала сестрам, то сможешь поступить и по-другому: создай завтра видимость, что топишь корабли, но на самом деле не прилагай усилий, и тебе не придется никого убивать. Элатея снова поникла, так и не найдя в словах Амфиро никакого выхода. Смотреть, как погибают невинные люди, и бездействовать, когда на самом деле ты можешь все изменить — не легче. Но выхода не было. — Я постараюсь, — обреченно сказала Элатея, опустив глаза на водную гладь. — Обещаю, вы не пострадаете из-за меня. Амфиро грустно улыбнулась и обняла ее в благодарность. — Но даже если я переживу завтрашний день, смогу ли я и дальше спасать людей? — с опаской спросила Элатея. — Раньше отца так не волновали наши провалы, но сейчас все изменилось. — Не знаю, — пожала плечами Амфиро. — Я трушу ему перечить. Элатея тоскливо посмотрела на светлое небо и плывущие облака. Такие далекие, такие чужие. Элатея и Амфиро старались лишний раз не выплывать к грозным скалам: для них здесь было слишком одиноко и неуютно, как любым морским существам. Вода была их настоящий домом, их обителью, несмотря на все недовольства Океана. Смотрели океаниды на владения Зевса — возвышающиеся над всеми небеса — и думали, какими яркими красками переливаются морские просторы. Смотрели на владения Геи — землю плодородную — и думали, как ласково вода гладит их кожу. Смотрели на владения богов южного и северного ветров, Борея и Нота, и думали, как спокойно было в подводном мире, пока про свои владения не вспоминал ужасный Океан. Стоило ему снова исполниться ненавистью к смертным и Посейдону, как океаниды отправлялись исполнять приказ отца. Самому ему сил на великую бурю уже не хватало, в отличие от его многочисленных дочерей. Элатее было до ужаса больно понимать, что люди уже не помнили, сколько радости может приносить вода. Все с большей опаской они переплывали моря и все чаще обращались к другим стихиям, которые освободились от власти жестоких титанов. — Поплыли обратно, пока никто не заметил нашего отсутствия, — грустно промолвила Элатея и снова погрузилась в воду с головой. — Элатея, ты обещаешь, что завтра все будет хорошо? — спросила Амфиро, посмотрев на нее сверху вниз. Элатея под водой кивнула и за ногу потянула сестру, от чего та залилась мелодичным смехом. Они отправились обратно в свое морское царство. Несмотря на то, что рыбки снова живо плавали, а морские коньки весело кружили около океанид, тревогу, которую оставил после себя Океан, уже было не искоренить. Ее источником были его напуганные дочери. Боялись не только те, кто сегодня разозлил его, но и те, кто догадывался, что будет, если отца снова постигнет разочарование. Все уплыли отдыхать, и лишь Пасифоя раздавала указания океанидам, которые сегодня были с ней в группе. Элатея попыталась не показаться ей на глаза, но все оказалось безуспешно. — Элатея, плыви сюда! — строго сказала Пасифоя. — Я устала, — без капли лжи ответила Элатея. — Мне нужно отдохнуть. — Что ты о себе возомнила? — огрызнулась Пасифоя, дернув повернувшуюся к ней спиной Элатею за руку. — Только попробуй завтра не приложить все усилия! Тогда ты познаешь гнев не только отца, но и мой. — Я всегда прилагаю все усилия! — воскликнула Элатея, освободившись от руки Пасифои. Она снова нисколько не врала, но уточнять, куда именно тратились каждый раз ее силы, не стала. — Неужели ты не видишь, что я измотана?! — удивлялась Элатея. — А вот ты что-то нет, поэтому кому еще здесь предъявлять претензии. Пасифоя снова проиграла словесную баталию и прожигающим взглядом смотрела на ненавистную Элатею, которая уплыла подальше от сестер. Стоило ей подумать об уединении, как морская пена отнесла измученную в пещеру, где ее никто бы не побеспокоил, кроме веселых подводных жителей. Вот и сейчас там обитал морской конек, который заставил Элатею рассмеяться своим забавным кружением. Однако он быстро покинул пещеру, когда увидел, что Элатея чем-то опечалена. Она положила голову на камень. Океаниды не могли спать как люди, отчего порой было очень тяжко. Смертные могли на время забыться, отпустить все проблемы и погрузиться в сон, а океанидам такое счастье было неведомо. Закрыв глаза, Элатея попыталась забыть про страх и восстановить силы. Но как было можно позабыть о том, что завтра нужно было позволить погубить еще несколько жизней? Элатея столько времени старалась не быть чудовищем, но сейчас именно в этом было ее спасение. И это спасение камнем тянуло вниз.Глава 1, в которой могущественный отец воспитывает своих дочерей
9 сентября 2017 г. в 19:19
— Отец злится, — вжавшись телом в риф от страха, пролепетала Менесфо. — У нас же почти получилось потопить этот несчастный корабль.
— Придется возвращаться как есть, — обреченно сказала Пасифоя. — Надеюсь, первую оплошность отец нам простит.
Океаниды нехотя отправились в свою обитель, на самую глубину океана. После тщетных попыток по приказу отца затянуть на дно очередное судно им предстояло ощутить на себе его гнев. Не было бы так все страшно, не будь их отец самим титаном.
Пока морская пена несла океанид к остальным сестрам, ярость титана Океана уже мог заметить даже смертный. Рыбы спрятались, почувствовав тревогу, а вода словно замерла в ожидании страшной бури. Дочери трепетали перед отцом, но лишь одна из них была довольна проделанной работой — Элатея, которая сейчас вела себя подозрительно тихо. Она не промолвила ни слова и держалась в стороне от сестер, но боялась так же, как они.
Океаниды полностью обессилели. Находиться на поверхности им было не по душе: там ветрено и тяжело дышать. Но в этот раз им было некуда деваться, потому что, находясь под водой, потопить корабль никак не удавалось, словно сама стихия мешала им сделать это. Показавшись на поверхности, они выдали себя и испортили всю внезапность своего появления, на которую так рассчитывали. Увидев океанид, торговые моряки использовали все подручные средства и оружие, чтобы их прогнать. Бессмертных детей Океана нельзя было убить или причинить им сильную боль, но на время отвлечь от своей миссии — вполне.
У титана не хватало сил контролировать весь океан, а поверхность и подавно, поэтому он неистово злился, когда его дочери осмеливались туда выплывать. Сегодня океаниды надеялись сгладить свою вину еще одним потопленным кораблем, но и в этом они провалились, поэтому в страхе возвращались ни с чем.
Несчастны были люди, потому что не могли увидеть прекрасных глубин океана. В своих умах они представляли это место темным, тоскливым и страшным, но все обстояло совсем иначе. Разноцветные рифы, любопытные рыбы, важные крабы, шустрые морские коньки, многочисленные водоросли — все это делало океанское дно самым волшебным местом на всем белом свете. Однако с каждым днем все реже морские жители покидали свои укрытия, ибо участились приступы гнева у титана, властителя всей морской пучины. Причиной тому был Посейдон, объявивший ему войну. Как только Зевс низверг своего отца, титана Кроноса, он поселился на Олимпе и окружил себя одиннадцатью богами-олимпийцами, среди которых был и бог морей, которому получить полную власть мешал лишь титан.
Узнав об ужасном нраве Океана и о его губительных приказах, Посейдон принялся за завоевание того, что отныне принадлежало ему, но это оказалось не так просто, как думалось. Титан был более древним, и больших усилий стоило Посейдону, чтобы хоть немного его ослабить. Единственным спасением для Океана были верные дочери, которые боялись воцарения Посейдона. Они — порождение его врага, и в случае господства другого божества им было бы несдобровать, поэтому океаниды отчаянно помогали отцу набираться сил и топили корабли. Чем больше жизней поглощала морская пучина, тем сильнее становился титан. Каждый провал — очередное разочарование, очередной гнев и очередной повод для радости Посейдону.
Оттого и боялись теперь океаниды. Уже не впервые разочаровывали дочери своего отца. Они делились на группы, чтобы общими усилиями исполнить его волю, но сегодня не хватило сил даже семи океанид.
Менесфо, Пасифоя, Мелита, Лирида, Алкиноя, Эфира и Элатея в этот раз станут козлами отпущения. Они уже видели, как ярость Океана обрушивался на их сестер, будто вода, их собственная стихия, испытывала дочерей титана на прочность.
По глазам океанид, которые уже вернулись на морское дно, провалившиеся поняли, что ни от кого не ускользнула нарастающая тревога. Рыбки попрятались между водорослей, и не виднелись их яркие плавники. Не кружили около океанид морские коньки, с которыми они с удовольствием иногда играли.
— Мы не смогли, — сказала Пасифоя, потупив голову. — Как будто что-то нам мешало, будто стояла какая-то преграда.
Океаниды с ужасом посмотрели на виновниц сегодняшнего переполоха и переглянулись друг с другом.
— В прошлый раз у нашей группы так же было, — кивнула Адмета. — К счастью, сегодня смогли потопить, а то я уже испугалась, что у меня силы иссякают.
— У всех получилось! — с раздражением воскликнула Пасифоя. — Сегодня весь гнев обрушится на нас, можете не волноваться!
Пасифоя, и так завистливая и раздражительная, теперь и вовсе разрывалась от ярости. Одно из первых порождений титана, любимая и послушная дочь подорвала доверие Океана, но виновной в этом себя не считала, взвалив всю ответственность на младших сестер, на которых взирала с презрением.
Никто не помнил, сколько Пасифое точно было лет. Знали только, что она была одной из самых древних океанид и помнила еще те времена, когда все титаны находились в расцвете своего могущества. Несмотря на неприязнь, Элатея иногда видела в Пасифое себя. Такие же черные как смоль волосы, белая кожа и глаза, в которых скрывался сам океан и переливался то синим, то голубым, то бирюзовым цветом, а то и вовсе цветом морской волны, как у всех океанид. Все они были очень разные, но Элатея и Пасифоя были действительно похожи. Но только внешне. Надменный взгляд старшей сестры порой убивал напрочь все сходство с младшей, а ее высокомерие совсем отдалило их друг от друга. Пасифоя общалась лишь с такими же древними океанидами, считая, что с остальными ей разговаривать не о чем. Они вспоминали прекрасные времена царствования титанов, когда жилось легко и непринужденно. Когда Океана все уважали и боялись.
— Эти смертные посмели еще бросаться в нас! — продолжала рассказывать Пасифоя. — Кем они себя возомнили!
Элатея смиренно сидела, но внутри все закипало от возмущения. Она уже хотела было сказать Пасифое все, что накопилось за недолгое время, но ее, коснувшись плеча, одернула Амфиро, одна из младших океанид, самая близкая сестра Элатеи, которая помогла вспомнить, чем чреват спор с надменной Пасифоей.
— У вас получилось? — тихо спросила Элатея, держась в стороне от причитающей Пасифои.
— Получилось, — грустно кивнула Амфиро.
Ее большие глаза были наполнены печалью. Удивительно, но кто бы увидел Элатею и Амфиро, обладательницу светлых волос и бледно-розоватой кожи, никогда бы не сказал, что они сестры. Но для Элатеи когда-то не оказалось никого ближе Амфиро, которая едва ли была старше ее самой. Они вместе познавали этот мир, вместе набирались сил и делились самыми сокровенными мечтами.
— Много? — спросила Элатея, не произнося лишних слов и зная, что их уже мог слышать отец и что Амфиро и без уточнений все поймет.
— Примерно двадцать, большой корабль был, — ответила она. — Поплыли к ним.
Амфиро указала Элатее на остальных младших сестер, к которым их отнесла морская пена. Легкие белые платья развевались при движении. Но то были платья не из ткани, как у смертных, а из морской пены, что ласково облекла дочерей Океана в свои одеяния.
— Расскажи нам, что случилось, Элатея! — воскликнула Ксанфа.
— Пасифоя все верно рассказала, — ответила она. — Как будто что-то мешало, но мы не знаем, что именно…
Не успела Элатея договорить, как над океанидами повисла кромешная тьма. Сестры с трудом могли рассмотреть друг друга. Время будто замерло в страшном ожидании, как и все живое. Началась сильная буря, которую выдержать могли только дочери того, кто ее создал, однако даже они не могли избавиться от ужасного трепета.
— Снова провал, — послышался протяжный бас. — Снова провал!
Океаниды вздрогнули от звуков гнева своего отца. Никто его не видел, лишь слышали и чувствовали.
— Отец, мы не виноваты, мы…— начала Пасифоя, но этим только вызвала еще большую ярость титана.
— Молчи! — разразился голос Океана. — Эти людишки смеют отравлять меня своим присутствием, брать все мои дары и не давать ничего взамен! Они забирают мои силы и приближают Посейдона к победе! Этого вы хотите?! Стать изгоями, лишиться права на свободное существование?! Стоит Посейдону заполучить власть над всеми морями, и вы будете коротать свою бессмертную жизнь как мои великие братья-титаны, низвергнутые Зевсом! Не видать тогда вам ни свободы, ни дома, ни сил!
Океаниды потупили глаза и задрожали от страха, прекратив малейшие движения. Лишь их прекрасные длинные волосы и белые платья развевались в воде.
— Каждый раз вы разочаровываете меня все больше и больше! — не стихал Океан. — Вы наделены такой силой и не можете совладать со смертными?! Пасифоя, Мелита, Лирида, Менесфо, Алкиноя, Эфира и Элатея!
Океаниды задрожали еще пуще, услышав свои имена. Они собрались в кучку как те, кто в этот раз провалил задание.
— Что же вам помешало?! — грозно спросил титан.
— Отец, это были опытные моряки, — начала Пасифоя. — Они уже знали, как совладать с нами и…
— Поэтому я вас предупреждал: не выплывайте на поверхность! — разнесся яростный крик титана.
— Нам пришлось! — продолжала давить на жалость Пасифоя, надеясь на снисхождение отца. — Не все были на поверхности! Только Элатея, чтобы помочь усилить бурю, но нам все равно что-то мешало! Может, это Посейдон или Амфитрита, я не знаю…
— Не сметь! — закричал Океан. — Амфитрита — такое же мое порождение, как и вы! Сильнейшая из вас, оттого Посейдон и выбрал ее для похищения!
Элатее хотелось уже закрыть рот Пасифое, которая возомнила себя любимой дочерью Океана, хотя для него все были равны и являлись лишь средством для достижения цели: власти и победы над Посейдоном. Пасифоя оказалась слишком самоуверенна, полагая, что не разозлит отца упоминанием Амфитриты, одной из старших дочерей. Много лет назад ее похитил Посейдон и взял в супруги. Для Элатеи эта история была больше легендой, так как она произошла еще до ее рождения, но старшие сестры помнили, как страшен был гнев Океана. И дело было вовсе не в Амфитрите, а в оскорбленной гордости титана.
— Завтра вы снова отправитесь на задание, — приказал Океан.
— Но, отец, — встряла в разговор Адмета, решив поддержать близкую ей Пасифою, — наши силы на исходе, нам нужно время!
— А вы и не пойдете, — хитро промолвил титан, довольствуясь своим решением. — Те, кто сегодня справился с заданием, будут отдыхать. А вот те, кто сегодня приложил недостаточно усилий, отправятся завтра топить еще один корабль. Если вы не справитесь, то наказание неминуемо.
— Какое? — почти шепотом спросила Эфира, опасаясь произнести что-то лишнее.
— Вот тогда и узнаете, — ответил Океан, и по всему подводному миру пронесся его злорадный смех.
Тьма постепенно рассеялась, но страх океанид рассеять было невозможно. Они испуганно смотрели ввысь, где над ними уже плавали рыбки, которые смогли переждать буйство морского повелителя. Наказанные переглянусь между собой, и лишь Пасифоя презрительно посмотрела на сестер и подплыла ближе к Адмете, не желая находиться рядом с ними.
— Видите, что вы наделали? — причитала она. — Только попробуйте и завтра опозориться!
— То есть ты сегодня не опозорилась?! — не выдержала Элатея. — Пасифоя, почему ты так любишь винить всех, кроме себя?
Амфиро дернула ее за плечо в попытках умерить пыл сестры, но та только раздраженно смахнула руку. В глазах Пасифои читалось возмущение. Она никак не ожидала, что одна из младших посмеет ей перечить.
— Посмотрите: маленькая рыбешка взбунтовалась, — с издевкой сказала Пасифоя, засмеявшись вместе с остальными старшими сестрами. — Да потому что среди вас всех я самая сильная и никак не могла провалиться.
— Ошибаешься! — отрезала Элатея и резко подплыла к Пасифое, посмотрев на нее в упор. — Ты уже теряешь сноровку, сестрица, а я и посильнее тебя буду.
Пасифоя от злости нахмурилась, но сказать в ответ ничего не смогла, потому что тогда выглядела бы нелепо. Все знали, что Элатея в силе никому не проигрывала. Вода слушалась любого мановения ее руки, а морской мир оживал от ее песен. Сестры недоумевали, как группы, в которые попадала Элатея, могли возвращаться без результата, ведь с такой силой она и в одиночку могла потопить целый корабль.
Поэтому Пасифое больше ничего не оставалось, кроме как кинуть привычный высокомерный взгляд и уплыть подальше от тех, с кем разговаривать она считала ниже своего достоинства.
Элатея облегченно вздохнула и, повернувшись к Амфиро, увидела осуждение в ее глазах.
— Не смотри на меня так, — сказала Элатея и заговорщическим взглядом показала наверх.
Амфиро поняла ее намек, кивнула, и они, убедившись, что все уже занялись своими делами, отправились на поверхность. Морская пена понесла их прямо к светлому небу. Волны ударялись о скалы, меж которых и расположились сестры, чтобы отец ни в коем случае не услышал их разговор. На поверхности они были в безопасности, и их голоса не донеслись бы до титана сквозь морские глубины.
— Когда-нибудь нам за это достанется, — сокрушалась обласканная ветром Амфиро.
— Не достанется, — уверенно сказала Элатея. — Мы волнуем отца, когда по его велению топим корабли, а в остальное время ему все равно. У него уже не так много сил, чтобы следить за целым подводным миром постоянно.
— И все же для наказания ему хватит сил, — испуганно промолвила Амфиро. — Элатея, хотя бы завтра не подвергай себя опасности!
— Мы уже говорили про это, — недовольно сказала она. — Я не могу смотреть, как люди погибают! К тому же когда причиной этой гибели являюсь я!
— Но когда-нибудь правда раскроется! — воскликнула Амфиро. — И что тогда ты будешь делать? В лучшем случае против тебя обернутся все сестры, а гнев отца будет неумолим! А в худшем… даже представить боюсь. Так ты еще и Пасифое дерзишь!
— А кто она? Титанида, богиня или кто? Она такая же, как и мы!
— Но ведь сегодня она была права! — непонимающе говорила Амфиро. — Сегодня не она виновата, что корабль не утонул, а ты! Твое счастье, что пока никто не заметил: группы, в которые ты попадала, проваливали задание. Думаешь, это сможет долго продолжаться?
Элатея поникла, потому что каждый раз, когда она пыталась помешать сестрам уносить человеческие жизни на дно, ее посещали такие же мысли. В одной группе обычно находилось от семи океанид и больше, и все они прилежно выполняли приказ титана, а Элатея в одиночку изо всех сил старалась воспрепятствовать им. Оттого она и вызывалась первая на поверхность, чтобы создавать перед сестрами и отцом видимость своего участия в затоплении, а на самом деле успокаивала океан, отзывая шторм. Находясь под водой, остальные океаниды не замечали подвоха, думая, что Элатея так же выполняет приказ, а титан не видел, что творит его дочь за пределами его владений.
— Ты совсем обессилела, — немного сбавила тон Амфиро и пожалела Элатею.
— Это из-за Пасифои, — ответила она, опустив взгляд вниз. — С ее силой мне совладать труднее всего, поэтому каждый раз не хочу оказаться с ней в одной группе. Бороться против Пасифои тяжелее всего. Это меня полностью изнуряет.
Она прислонилась головой к скале и закрыла глаза, прислушиваясь к успокаивающему шуму океана. Стихия страдала не меньше ее обитателей. Титан сделал из воды убийцу, пожирательницу душ, но Элатея знала, что это было вовсе не так. Она слышала, как море будто напевало ей мелодичную песню и тем самым приносило умиротворение мятежной душе.
— А как же завтра, Элатея? — осторожно спросила Амфиро. — Завтра Пасифоя будет прилагать еще больше усилий. Взор отца будет направлен на вас. Ты же понимаешь, что тебе придется быть заодно с остальными?
От безысходности Элатея погрузилась с головой в море. Вода ее успокаивала, баюкала и лелеяла, как собственное дитя. Океаниды и были дочерьми этой прекрасной, величественной и губительной стихии. Рассказывали, что царили и времена, когда титан еще не был таким грозным и смертные могли легко переплывать моря. Но Элатея не помнила их. Почти никто не помнил, разве что Пасифоя и ее старшие сестры. Младшие океаниды выросли в страхе и трепете перед отцом. Чтобы не обрушить на себя его немилость, им пришлось стать убийцами.
— Элатея! — услышала она голос Амфиро и вернулась обратно на поверхность.
— Смотри! — показала Элатея на лодку с людьми. — У смертных такие смешные волосы, когда они искупаются. Спрячься за скалу, чтобы не увидели.
— Они сырые, — засмеялась Амфиро. — Хорошо, что мы не смертные и выходим сухими из воды. Они действительно смешные.
Улыбка недолго пробыла на лице океанид, которые вспомнили, зачем они укрылись на поверхности.
— Так что ты решила? — спросила Амфиро.
Элатея еще раз кинула взгляд на лодку с людьми. Им повезло, что сейчас они плыли по спокойному морю и не попали под руку титану и его дочерям. Там были мужчины, которые о чем-то весело судачили, а затем запели песню.