Механическое Рождество

      Тетя Кэсс все еще была на седьмом небе от счастья, когда Хиро спустился на кухню. На вопрос нужна ли ей помощь она отрицательно покачала головой, и напевая какую-то старую песенку, продолжила возиться у плиты.       — Острые куриные крылышки? — удивился Хиро. — По какому поводу? Сегодня что, какой-то праздник?       — С каких пор для вкуснятины нужен повод? — хитро улыбнулась Кэсс. — Может, я просто решила порадовать моего совсем уже взрослого мальчика.       Хиро закатил глаза и тяжело вздохнул. Тетя, казалось, не заметила этого — она как раз щедро посыпала аккуратно уложенные крылышки своей фирменной острой специей. Покачав головой, Хамада спустился в помещение кафе на первом этаже. Все посетители уже разошлись, и там его ждала одна лишь ГоГо.       — Хамада, — вкрадчиво произнесла она. — Сделай одолжение, поставь на свою чертову дверь замок. А лучше два.       — Тогда тетя будет жаловаться, что я от нее закрываюсь, — фыркнул Хиро, присаживаясь напротив нее. — Хотя я даже не знаю, что хуже, жалобы или восторженные нотации о том, что ее мальчик совсем вырос.       — Бедняжка, — насмешливо бросила ГоГо. — Подумать только, как ты живешь!       Хиро вместо ответа показал ей язык, и Томаго прыснула со смеху. С пару минут они просто молчали, глядя на бушующую за окном кафе вьюгу, и наслаждаясь обществом друг друга. Затем Хиро, не выдержав, произнес:       — ГоГо?       — Да-а-а? — мечтательно ответила та.       — Насчет того, что произошло…       — Только не говори, что тебе не понравилось, — фыркнула ГоГо.       — Да нет, я не об этом. То есть… Тьфу ты!       — Кстати, для ботана ты неплохо целуешься, — невозмутимо продолжала Томаго. — У тебя был учитель?       — Ага, Бэймакс, — язвительно ответил Хиро. — Я вообще не об этом. Я о том, где был вчера. В смысле, почему не пришел на тот разговор… Да в конце-то концов, дайте договорить нормально!       — Не понял, — рассеянно произнес Фред, замирая на пороге. — Мы что, помешали вам ворковать, голубки?       — Эй, чепушила, еще раз произнесешь слово «голубки», и я тебя закопаю так глубоко, что твой труп до самой весны не откопают, — пригрозила ГоГо.       Ответить Фред не успел, поскольку его буквально протолкнули в помещение кафе окоченевшие от холода Васаби и Хани. Подпрыгивая на месте и потирая озябшие ладони, Лемон посмотрела на сидящих друг напротив друга Хиро и ГоГо, и невольно расплылась в улыбке. Васаби же деланно незаинтересованным голосом поинтересовался:       — Так… Мы что-то пропустили?       — Ничего интересного, — ответил Хиро, молясь всем богам чтобы тетя Кэсс не вздумала спуститься вниз.       Хани и двое ребят продолжали подозрительно смотреть на них, и парню осталось лишь в очередной раз за вечер закатить глаза. Его мысли то и дело возвращались в комнату, к папке с документами отца, регулярно переключаясь обратно на ГоГо, и на друзей в них места совсем не оставалось. Его друзей, впрочем, нисколько не смутил столь не слишком радушный прием, и всего через минуту все трое уселись за их столик.       — Ты, кажется, собирался сказать где тебя вчера носило? — прервала неловкое молчание ГоГо, не обращая внимание на устремленные на них двоих жадные взгляды Хани, Фреда и Васаби.       — А? Ах, да. Меня вчера старый друг проведывал.       — Друг, значит, — недоверчивым тоном повторила Хани. — И как же этого твоего друга зовут, если не секрет?       — Мэттью, — ответил Хиро. — Мэттью Крей. Это странно, на самом деле — мы с ним не виделись целых девять лет, да и дружил он в основном с Тадаши. И все же решил проведать меня…       — Крей?! — у Фреда отвисла челюсть. — Младший Крэй?! Черт, чувак, что ж ты сразу не сказал, что вы с ним знакомы?!       — Мэттью Крэй?! — восторженно воскликнула Хани. — Ох, я его видела на фотографиях! Такой красавчик! Ты обязан нас познакомить!       Хиро переглянулся с ГоГо, и та хищно улыбнулась.       — Я так понимаю, Мэтт фигура известная? — поинтересовался Хиро, изрядно удивленный реакцией ребят.       — Ничего особенного, на самом деле, — фыркнула ГоГо. — Богатенький сынок, который не общается с собственной семьей. Эдакий мистер загадка в кубе и дорогом костюмчике. Я еще понимаю Хани, но Фред…       — Вы что, не слышали?! — Фред с изумлением окинул их взглядом. — Блин, ну вы даете! Мэттью Крэй — один из основателей комикса «Воображариум»! Он про…       — Все, мне уже не интересно! — всплеснула руками ГоГо.       — Но ведь дело не в нем, — задумчиво произнес Хиро. — Мэтт всегда не ладил с отцом, вплоть до того, что в тринадцать лет тот отправил его в пансион. Почему мистер Крей именно сейчас сменил гнев на милость?       — Может, чтобы попрощаться с дедушкой? — предположил Васаби.       Четверо ребят в недоумении посмотрели на него, и темнокожий парень молча толкнул к ним планшет, который до этого держал в руках. Хиро, ГоГо, Хани и Фред сгрудились над ним, и первым им в глаза бросился огромный заголовок «Крей Тек прощается со своим основателем».       Сегодня поистине один из самых мрачных дней в истории Сан-Франсокио. Как нам стало известно, ученый с мировым именем и основатель корпорации «Крей Тек» Маркус Крей скончался сегодня утром от долго терзавшей его болезни. Его наследник, Элистер Крей, ставший полноправным владельцем корпорации своего отца, отказался давать какие-либо комментарии прессе, и попросил нас «оставить его наедине со своей скорбью».       — Маркус Крей? — прошептал Хиро, чувствуя какую-то странную пустоту внутри себя.       Прежде, чем кто-то из ребят успел поинтересоваться, в чем дело, входная дверь тихо звякнула входным колокольчиком, и в кафе зашел еще один посетитель. Это был мужчина среднего роста, в теплом зимнем пальто и черной шляпе. Всю нижнюю половину его лица скрывал красно-зеленый шерстяной шарф.       — Что за отвратительная погода, — пробубнил из-под шарфа мужчина. — Они там в небесной канцелярии совсем с катушек, видимо, слетели.       — Мы знакомы? — поинтересовался разом напрягшийся Хиро: голос незнакомца показался ему подозрительно знакомым.       — Можно сказать и так, — улыбнулся незнакомец. — Хотя когда мы встречались в последний раз, обстановка была куда менее… Комфортной.       — Хобгоблин! — воскликнул Хамада, и вскочил из-за стола.       — Во плоти, — спокойно ответил Кингсли, кидая пальто на стоявшую у двери вешалку. — Однако ты зря паникуешь: если бы я хотел тебя убить, я бы всадил тебе пулю в голову без лишних театральных эффектов. Как мы оба знаем, в прошлый раз они ни к чему хорошему не привели.       — Что бы тебе ни было нужно от Хиро, его ты не получишь! — воскликнула ГоГо, тоже вставая из-за столика.       Остальные ребята последовали ее примеру. Кингсли окинул их скучающим взглядом, вздохнул, достал из-за отворота своего неизменного пиджака небольшой армейский пистолет и направил его на них. Словно этого было недостаточно, дверь в кафе снова открылась, и в проеме показалась массивная фигура Вильгельма.       — Знаете что самое забавное? — лениво произнес Кингсли. — Про вас не было сказано ни слова, так что теоретически я могу прострелить вам всем головы, или же велеть Вильгельму пооткручивать их. Однако это, боюсь, может настроить Хиро на несколько агрессивный лад, и тогда получится, что я нарушаю уже прямой приказ своих начальников, а это уже чревато последствиями. Так что давайте не делать резких движений.       — Что ты несешь?! — гневно воскликнул Хиро.       — Это значит что я тебя убивать пока не собираюсь, — терпеливо разъяснил Кингсли. — К моему огромному сожалению. А теперь, почему бы тебе не сесть обратно за этот чертов столик, чтобы мы могли поговорить как цивилизованные люди?       Хиро, помедлив, опустился обратно на стул. Кингсли уселся напротив него, и положил пистолет на стол рядом с собой. Вильгельм устроился позади него, скрестив руки на груди и сверля Хамаду взглядом. Остальные ребята встали было за Хиро, но Кингсли многозначительно посмотрел на них, и произнес:       — Мне, почему-то, кажется, что у вас найдется занятие поинтересней, чем подслушивать чужие разговоры. Скажем, помочь милейшей тетушке на кухне.       — Слушай ты, псих, — отрезала ГоГо. — Мы никуда отсюда не…       Не успела она договорить, как Кингсли схватил пистолет, и практически не целясь выстрелил в нее. Пуля прошла буквально в миллиметре от ее головы, и словно в старых вестернах срезала прядь волос у виска. Девушка отшатнулась, глядя на него во все глаза, а вся ее бравада разом куда-то исчезла.       — Девочка, не советую тебе действовать мне на нервы — видит Бог, они у меня и так ни к черту, — Кингсли говорил совершенно спокойным тоном, хотя в его глазах бушевала безумная ярость.       — Идите, — бросил Хиро, не отводя взгляда от злодея.       — Но… — начала было Хани.       — Идите я сказал! Со мной все будет в порядке! — не допускающим пререканий тоном отрезал Хамада.       Ребятам ничего не оставалось, как под прицелом пистолета Кингсли и недружелюбного взгляда Вильгельма подняться на второй этаж. Тетя недоуменно посмотрела на них, на секунду отрываясь от сковороды, и тут же почувствовала неладное. Слова Хани только подкрепили ее тревогу.       — Мы не можем оставить его наедине с этими психами! — воскликнула блондинка, нервно заламывая руки.       — Но мы не можем и одолеть их без снаряжения, — отозвался Васаби.       ГоГо же молчала — ее явно мутило. Тетя Кэсс переводила взгляд с одного из ребят на другого, но те были настолько встревожены, что даже не замечали ее.       — Что ж! — довольным тоном произнес Кингсли. — Теперь нам никто не помешает. Я, знаешь ли, люблю беседовать в спокойно обстановке.       — Что тебе нужно?! — враждебно поинтересовался Хиро.       — А! Вопросы! Снова вопросы! В последнее время от тебя только их и слышно. Кто такой Хобгоблин? Что ему нужно? Что случилось с моим отцом? Отдать тебе должное, ты весьма настойчиво ищешь на них ответы. Даже слишком настойчиво, — тут в голосе Кингсли послышалась открытая угроза. — Предупреждаю тебя, малыш: некоторые тайны могут быть опасны для здоровья.       — Тогда может стоит хранить их получше? — дерзко предложил Хиро.       Кингсли злобно посмотрел на него, и уголок его рта презрительно дернулся. Хиро понимал, что не стоит бесить такого опасного человека, но поделать с собой ничего не мог: он был вне себя от ярости, что этот безумец снова лезет в его жизнь. Родерик, не сказав ни слова, сунул руку во внутренний карман пиджака, и Хамада напрягся, готовый при первой опасности соскочить с места, но это была лишь колода потрепанных карт. Кингсли принялся рассеянно перебирать их между пальцами, явно чтобы успокоиться, и лишь тогда произнес:       — Должен тебе признаться, малыш, когда мы шли сюда я твердо намеревался оторвать тебе голову. А Вильгельм сыграть ей в баскетбол, да старина?       — Еще бы, — зло отозвался тот. — Или в боулинг черепушками всей вашей команды. На самом деле, в боулинг даже лучше.       — И что тебя остановило? — поинтересовался Хиро. — Внезапный проблеск милосердия?       — Вроде взрослый мальчик, а в сказки веришь, — хмыкнул Кингсли. — Проблеск милосердия после того, что ты и твои дружки наворотили? Выставили меня и Вильгельма на посмешище перед всеми, прикончили мою Тыкву, отдали копам половину моего оборудования!       Последние слова Кингсли уже почти кричал, смотря на Хиро с откровенной ненавистью. Но прежде, чем Хамада успел хоть что-то сказать, вспышка ярости Гоблина исчезла так же быстро, как и возникла, и он уже более спокойным тоном добавил:       — Впрочем, знаешь что? Я прощаю тебя! Ведь в конце концов в том, что произошло, есть и толика моей вины. Мне не следовало недооценивать тебя, но что поделать, игры моя слабость.       — Игры? — звенящим от гнева голосом спросил Хиро. — Для тебя пытки, угрозы и убийства — это игры?       — Избавь меня от проповедей, мы не в церкви, да и рясы на тебе я не вижу, — фыркнул Кингсли. — К тому же, из трех раз ты попал только два: пытки не мой конек. У меня на них аллергия, знаешь ли, так что в этом плане твоей тете ничего не грозило. Хотя есть у меня парочка знакомых, которые такие вещи просто обожают.       — Вздумал теперь пугать меня знакомыми? — Хиро не унимался.       — Было бы неплохо, если бы не тот факт, что я самолично закатал этих отморозков в асфальт, за то что они… Хм, за то что они отморозки.       Беспечность, с которой Гоблин говорил об убийствах, проняла Хиро до самых костей: он и понятия не имел, насколько этот человек безумен. А от того еще более опасен. Но делать было нечего; справиться с Кингсли и его ручным громилой в одиночку не было ни единого шанса.       — Ты совсем как твой папаша, — вдруг бросил Кингсли. — Тот тоже был ярым поборником прогресса во имя человечества. Ровно до тех пор, пока не понял, что прогресс, как и все в этом мире, требует жертв. И тогда он просто слинял.       — Или потому что он увидел, на что вы способны, — перебил его Хиро. — Я не знаю кому ты служишь, но если они такие же чудовища как ты, которые убивают не раздумывая…       — Таковы правила игры! — яростно воскликнул Гоблин. — И Томео Хамада прекрасно знал это, когда давал добро на те чертовы эксперименты на людях! Однако потом его, видите-ли, испугал результат, и он решил сбежать как последний трус! Хотя я более чем уверен, что он успокаивал себя какой-то чушью вроде того, что защищает тебя с братцем, или даже весь мир от того, на что мы способны.       — В таком случае он был совершенно прав, — не унимался Хиро.       — Да что ты знаешь, щенок?! — Кингсли окончательно вышел из себя. — Ничего! Мы пытаемся изменить этот мир, сделать его лучше, чище, безопасней! Ты и вправду думаешь, что жизнь так же проста как и комиксы твоего дружка Фреда, и люди делают плохие вещи просто потому, что они — злодеи, получающие от этого удовольствие? Черта с два! Просто иногда для того, чтобы построить новый мир, приходится разрушить старый до основания!       — Ты безумец, — покачал головой Хиро. — Ты и твои хозяева, на кого бы ты там не работал. Никогда еще разрушение не вело ни к чему хорошему.       — Советую тебе открыть учебник по истории, малыш, — насмешливо бросил Гоблин. — Если история человечества чему-то и научила нас, так это тому, что в конце концов вся эта пацифистская чушь не стоит и ломанного гроша. Взять к примеру твоего отца! Его главной мечтой было избавить человечество от всех болезней, даже самых тяжелых. Однако вместо этого его величайшее достижение сейчас сидит перед тобой, и с трудом сдерживает себя чтобы не открутить тебе голову.       — Что?! — опешил Хиро.       — О, а ты не знал?! — Кингсли зло улыбнулся, и наклонился к нему, откладывая карты в сторону. — Или ты думал, что твой папенька был святым во плоти? Что ж, в таком случае это мой гражданский долг просветить тебя о том, что случилось на самом деле. Уж поверь мне, он на звание святого тянул почти так же слабо, как и я.