Хроники преодоления себя. Принц Каспиан

— Моя госпожа! Джинни с трудом подняла голову, пытаясь понять, что же произошло. Перед ней вместо уже привычного барельефа Аслана стояла огромная ледяная стена, толщиной сантиметров эдак тридцать. Прямо под глыбой на коленях лежала ведьма, а рядом, склонив голову, стоял чёрнобородый гном. Посреди стены начала проявляться знакомая по самым страшным кошмарам фигура. — Я этого не хотел! — воскликнул Питер, смотря на появляющийся в ледяной глади силуэт Белой Колдуньи. — Нам не помогла одна древняя сила, следовательно, целесообразно обратиться к другой древней силе, более мощной, — самодовольно отозвался гном. — Питер, милый, а ты возмужал, — елейным голосом заметила Колдунья. — Уже стал настоящим мужчиной. — Остановите это! Так мы не договаривались! — бесновался король, делая шаг в сторону лежащей в круге волшебницы. Только молодой человек попытался перейти круг, его принялся теснить назад к выходу из святилища озлобленный оборотень. — А кто это у нас? Солнышко! — почти радостно воскликнула Колдунья. — Дай мне посмотреть на тебя. Интересно же, как сейчас выглядит девчонка, которая умудрилась меня обыграть в прошлый раз. Джинни постаралась взять себя в руки. По привычке она опёрлась на правую руку, но тут же со стоном упала снова. Ну, нет, она этого не дождётся! Только не перед лицом этой ведьмы! Стиснув зубы, девочка поднялась на ноги. — А ты и не поменялась, — хмыкнула ведьма, оглядывая Джинни. — Та же замарашка с яростным взглядом. Девочка только попыталась ответить что-нибудь язвительное, как изо рта вырвался жуткий кашель. — Ой, как невежливо, — покачала головой Колдунья, — верните ей голос. Ведьма с трудом поднялась, сжала руку в кулак, потом разжала ладонь и подула на неё. Джинни почувствовала, что что-то невидимое полетело в её сторону. Девочка ощутила, как ком в горле зашевелился и вырвался на волю, разносясь по всей подземной крепости, громким душераздирающим криком. Только он иссяк, волшебница закашлялась, чуть было снова не падая на колени.  — Долго же ты сдерживалась, — фыркнула Колдунья, — так и лопнуть недолго.  — Ох, не дождёшься, карга старая! — прошипела Джинни, поднимая взгляд на глыбу. — Сейчас сюда сбегутся все нарнийцы…  — И малыш-Эдмунд с ними, — улыбнулась ведьма из глыбы. — Интересно, кого он выберет сегодня?  — Джинни! — в святилище с мечом в руках влетел Рон. Прямо за ним забежали Эдмунд, Каспиан и Трампкин. Маг со всех ног кинулся к сестре, но стоило ему практически вступить в круг, как его отбросило к колонне. Джинни только хотела кинуться к брату, как её тоже отбросило от невидимой преграды.  — Какая идиллическая картина! — улыбнулась ведьма. — Брат и сестра кидаются друг другу на помощь. Разве это не мило? Тем временем Эдмунд и Каспиан кинулись к оборотню, угрожающему слопать Питера. К Рону, который изо всех сил старался подняться на ноги, засеменил чёрнобородый гном, обнажающий кинжал. Но Джинни не могла ничем ему помочь, она даже из круга выйти не могла.  — Быстрее, Цирцея, дай мне её крови! — истерично воскликнула Белая Колдунья, отчаянно протягивая руку.  — Да, госпожа, — кланяясь, шептала ведьма, достав из-за пояса жертвенный кинжал.  — Нет-нет-нет! — отходя назад, как можно дальше и прижимая раненную руку к груди, шептала Джинни.  — Детка, это будет не больно! — скалилась ведьма. — Ты даже не почувствуешь ничего.  — Конечно, не почувствует, потому что больше ты ей ничего не сделаешь! — откуда ни возьмись, перед ней оказался Питер с мечом на изготовку. — Больше ты меня не околдуешь, ведьма! Одним ударом верховный король вышиб из крючковатых пальцев кинжал, который, описав дугу, воткнулся в землю у ног Джинни. Девочка быстро наклонилась, поднимая оружие, испачканное её же кровью.  — Джинни… — в голове раздался елейный голос колдуньи. — Я знаю, чего ты хочешь больше всего…  — Это не твоё дело! — стараясь выгнать из головы соблазнительный шёпот, кричала маленькая волшебница.  — Я знаю, почему ты не можешь быть с тем, кого любишь…  — Закрой рот! — воскликнула волшебница, поднимая влажные глаза. — Ты всё равно ничего сделать не сможешь.  — Ошибаешься, крошка, — хитро улыбнулась Колдунья. — Только представь… идеальный мир… только ты и Эдмунд. И я смогу создать такой.  — Нет! — сжимая кулаки, воскликнула Джинни. От напряжения из раны быстрее побежала кровь, падая на песок рубиновыми каплями.  — Представь, вечная зима… нетающие снега… ночью засыпать под чарующие песни вьюг… смотреть из окна на волшебные снежинки, кружащиеся в вальсе… — на ледяной глади по волшебству начали появляться картины безмолвного заиндевелого леса и блистательного белоснежного замка. — И в этом идеальном мире правят прекрасные юные король и королева: справедливый и мудрый Эдмунд… и ты… Как только слова срывались с бледных, холодных губ колдуньи, на ледяной стене, словно по мановению волшебной палочки рисовались восхитительные картины. Вот блистательный тронный зал, два ледяных трона. На одном восседает Эд в прекрасной серебристой короне, в белоснежной меховой мантии. Только что властным взглядом осматривал зал, но вот повернул голову и ласково улыбнулся, смотря на неё. На неё в великолепном блистательном белом платье, расшитом бриллиантами и жемчугами. «Я люблю тебя, сокровище», — шепнул юноша. Джинни буквально почувствовала, как краснеют щёки, а уголки губ слегка приподнимаются. Король тихо хмыкнул, протягивая ей раскрытую ладонь. По инерции, Джинни потянулась к ней правой, всё ещё кровоточащей рукой…  — ДЖИННИ! Наваждение скинул надрывный отчаянный голос Эда. Король с разбега отрубил своим верным мечом протянутую к волшебнице ледяную руку Белой Колдуньи, мгновенно распавшуюся на сотни осколков. Колдунья даже отреагировать не успела, как юноша насквозь пронзил ледяное полотно посередине.  — Нет… Нет! — завопила колдунья, наблюдая за безжалостным бегом тысячи трещин. В следующее мгновение вся стена разлетелась на сотни мельчайших льдинок. Эдмунд тем временем налетел на Джинни, практически уваливая её на землю, закрывая собой от осколков. Пара не двигалась, пока звон, треск и грохот не стихли, и тишина не начала давить на уши хуже любого шума.  — Ты цела? — осматривая милое веснушчатое личико, встревожено поинтересовался юноша.  — Целее не бывает… — хмыкнула девочка, обнимая его спину и положив подбородок на укрытое алым плащом плечо. Сквозь вуаль медных волос, парень осмотрел зал. Рон и Питер удивлённо-радостно смотрели на пару, с двух сторон удерживая виновницу их сегодняшнего приключения. Трампкин самодовольно вытаскивал свой кривой охотничий нож из поверженного чёрнобородого собрата. С другой стороны от расколотого стола, оперевшись о колонну спиной, тяжело дыша, стоял Каспиан. У ног его скулил умирающий оборотень. У входа в святилище замерли Сьюзен и заплаканная Люси. Старшая королева, найдя взглядом юного тельмаринского принца, стремительными шагами направилась прямо к нему. И вдруг Эдмунд понял, что пора прекращать глупую, никому не нужную игру в друзей.  — Эй, моя леди, — улыбаясь, позвал волшебницу юноша. Джинни подняла на него удивлённые глаза. — Я люблю тебя. Ничего ответить он ей не дал, а просто поцеловал. Несколько мгновений Джинни никак не реагировала, но потом с энтузиазмом ответила, прижимая юношу к себе сильнее. Все остальные, переглянувшись, приняли решение оставить эту парочку наедине. В конце концов, им есть о чём поговорить тет-а-тет.  — И мне всё равно, почему вы с Роном исчезли в тот раз, — отстраняясь и обеими руками обхватывая её лицо, горячо прошептал парень. — И плевать, если ты исчезнешь снова… самое главное, что ты со мной здесь и сейчас. И, чёрт возьми, я не хочу терять время на всякую ерунду вроде показушной дружбы! Джинни сглотнула, положив ему на щёку ладонь. Кажется, стоит ему рассказать… он должен знать всё, прежде, чем окончательно решит.  — Эд, я… Кажется, всё-таки затевать откровенные разговоры, когда примерно четверть от всего объёма крови тебя покинула и утекла в песок, не хорошая идея… Волшебница почувствовала, как теряет равновесие и падает назад. Хорошо хоть её король оказался очень ловким парнем.  — Я отнесу тебя к Рону, — уверенно отозвался Эдмунд, поднимаясь вместе с ней на ноги.  — Я сама… — попыталась было опротестовать его решение волшебница.  — Нет уж! — уверенно отрезал Эдмунд, аккуратно поднимая её на руки. — Считай, что это приказ.  — Есть, ваше Величество, — слабо хмыкнула девочка, утыкаясь носом в его жилет, пропитанный её же кровью.

***

Пока Рон занимался раной сестры, Питер, Сьюзен, Эдмунд, Люси и Каспиан решили допросить ведьму, как единственную живую заговорщицу. Верховный король скромно притулился к стене близ горящего очага. Каспиан, сложив руки под грудью, стоял напротив пленницы. За его спиной чуть сбоку, положив руку ему на плечо, стояла Сьюзен. Сзади них на грубо сколоченном табурете примостился Эд, крутивший в руках окровавленный жертвенный кинжал. Рядом, качаясь с носочков на пяточки, стояла Люси, которая будто пребывала сейчас за сотню миль отсюда.  — Зачем вам было нужно возрождать Белую Колдунью? — поинтересовался Каспиан.  — А зачем нарнийцам понадобилось искать нового вожака? — ухмыляясь, поинтересовалась ведьма.  — Нарнийцы хотели вернуть себе своё королевство, — спокойно отозвалась Сьюзен.  — Мы хотели того же, — проскрипела ведьма. — И для этого была нужна всего капля волшебной крови.  — Ну, да капля, — злобно прошипел Эдмунд, кидая яростный взгляд на пленницу.  — Хотя, по нашему плану, ни эта рыжая девчонка, ни её заумный братец не должны были выжить, — фыркнула ведьма, смотря прямо на чёрноволосого короля. — Мой волчонок мечтал разорвать их обоих на мелкие кусочки. Особенно девчонку. Впиться зубами и когтями в её нежную кожу, насладиться молодой сладкой кровью… Эдмунд зарычал, вскакивая на ноги. Люси перехватила его практически на полпути к ведьме. Та лишь хрипло засмеялась, смотря на его перекошенное яростью лицо.  — Эд, успокойся, — прошептала ему на ухо сестрёнка, — она этого и добивается! С Джинни всё хорошо, она жива и здорова. Рон её вылечит.  — Ещё хоть слово, и я её зарежу этим самым кинжалом! — прорычал Эдмунд, яростно смотря на ведьму.  — Да, вот сейчас ты бы прекрасно подошёл на роль марионетки. Сколько злобы, ярости… — хмыкнула ведьма, смотря на бесновавшегося юношу. — Теперь понимаю, почему Госпожа выбрала именно тебя тысячу лет назад. Ты бы и сейчас подошёл лучше, надо было только позволить волчонку разорвать эту девчонку прямо на твоих глазах…  — Лу, выведи отсюда Эда, быстро! — видя, что младший брат сейчас просто взорвётся, воскликнул Питер.  — Не надо, — попросил Эдмунд, смотря на брата. — Я хочу дослушать. Питер лишь кивнул, кажется, сейчас Верховный Король начал догадываться, к чему задумывался весь этот цирк. Кроме того, что возродить Белую Колдунью, они хотели буквально обезглавить нарнийцев. Если бы Джинни погибла из-за Питера, Рон и Эд наверняка бы просто убили его. После этого управлять молодым и неопытным Каспианом и убитыми горем Роном и Эдом не составило бы труда. И в итоге, мы бы получили стадо овец, которым мог бы управлять любой, кто того пожелает.  — Неплохо, король, но ты не всё учёл… — проскрипела ведьма, поворачивая голову к Питеру, — Госпожа хотела отомстить всем, кто причастен к её гибели. В первую очередь девчонке, для неё была уготована смерть в жутких муках, в агонии, от клыков моего волка, от его яда. Затем её надоедливому братцу, которого своими руками под влиянием мощного заклятья, на глазах у всех нарнийцев должен был убить ты, верховный король. Тебя, как ты правильно просчитал, уничтожил бы за всё это собственный брат, а вот его Госпожа очень хотела оставить в живых. Чтобы он помнил, что сотворил, помнил, кого потерял… А Госпожа бы стала единственной королевой Нарнии.  — Но ведь тебе ничего не удалось! — воскликнула Сьюзен.  — Я до сих пор могу вам навредить, — хмыкнула колдунья. Неожиданно ведьма будто бы впала в транс. Её птичьи глаза закатились, по телу прокатилась бешеная судорога. Все присутствующие отпрянули на несколько шагов. Сьюзен крепко сжала ладонь Каспиана, когда сам принц задвинул девушку за спину. Питер вытащил из ножен меч, Эдмунд последовал примеру брата, а Люси потянулась к бальзаму. В конце концов, если колдунья умирала, она не могла ей не помочь.  — Да будут прокляты те, кто причастен к смерти Джадис, единственной Королевы Нарнии! — не своим голосом прокричала ведьма. В уголках её рта начала собираться серебристая густая пена. — Не пройдёт и двух дней, как вы потеряете то, что вам дороже всего! На этом она затихла, растекаясь на полу густой серебристой лужицей, которая через несколько мгновений серой дымкой взвилась к потолку, исчезая навсегда…