Dancing through the storm

Без особого энтузиазма поглядывая на мерно текущие в кружку струйки опостылевшего за последние дни чёрного резко пахнущего напитка, Сэм флегматично подумал, что если бы сейчас он умер, проводящие вскрытие патологоанатомы получили бы Нобеля за обнаруженные в кровеносной системе вёдра кофе вместо положенных пяти литров крови. Стопки бумаги на столе, по высоте могущие запросто поспорить со знаменитой Бурдж-Халифой, издевательски скалились острыми белоснежными краями. Макото тяжело вздохнул и мысленно поклялся себе после расправы над Эллиа прикупить какой-нибудь отдалённый остров, сменить имя и больше никогда не быть не то что онлайн — вообще исчезнуть из мира людей. — Детектив Макото, можно? — в проёме двери показалась тёмно-каштановая голова Лу. — Да, заходи, — брюнет постарался натянуть мало-мальски дружелюбную улыбку, но судя по вмиг нахмурившемуся лицу девушки вышло так себе. Однако говорить она ничего не стала, только протиснулась в кабинет с целой кипой документов в руках и разместилась на продавленном кресле у стола детектива. — Мы обнаружили в финансовых документах серьёзные расхождения, так что с большой вероятностью через сеть казино отмывались крупные суммы, — девушка покопалась в документах и вытащила откуда-то снизу плотно набитую бумагами папку. — Помимо денежных переводов, осуществляемых через не самые благонадёжные страны я нашла ещё вот это. Взгляните, сэр! — Сэм, пожалуйста, — молодой детектив мягко улыбнулся девушке, взял предложенную папку и открыл, тут же присвистнув от удивления. Меньше всего он ожидал увидеть благодарственный письма за переводы материальных средств в благотворительные фонды. — Но как же, — Лу запнулась и опустила глаза, густо краснея и нервно переплетая пальцы, — вы же начальник, а я всего лишь стажёр. — Соблюдение субординации, безусловно, важный элемент нашей работы, Лу, но я предпочту ему полное доверие между мной и моими коллегами, пусть даже и будущими. Поэтому не стесняйтесь в неформальной обстановке обращаться ко мне по имени, идёт? — Х-хорошо, я буду рада, С-сэм, — стажёр немного нервно заправила за ухо непослушную прядь волос, выпавшую из небрежного пучка. Макото позабавило такое ясное смущение со стороны Лу, которая на первый взгляд была совсем не похожа на кисейную барышню. Если уж честно, то и на второй взгляд, на третий — ну только с натяжкой. — Вот и отлично! — брюнет снова обратил всё внимание на стопку документов в руках. — Хм, как интересно! Это единственная папка? — Нет, — покачала головой девушка. — Есть еще, эта только за текущий год. Остальные я пока не просматривала, но займусь, если нужно? — Да, конечно, — Сэм немного подумал и попросил, — впрочем, Лу, можете часть принести мне, я просмотрю, как только закончу с липовым контрактом на закупку медицинского оборудования от госпиталя Вест-Энда. — Вы уверены? — собеседница укоризненно покачала головой. — Позвольте ещё немного нарушить субординацию и решительно заявить, что вам нужен отдых. Сколько вы уже не покидали этот кабинет? — А какой сегодня день? — японец задумчиво почесал подбородок и вдруг — так, что у девушки сердце взлетело к горлу испуганной птицей — виновато улыбнулся, взъерошив спутанные густые волосы. Лу он показался в этот момент совсем юным и таким уязвимым, словно перед ней стоял вовсе не один из самых многообещающих и грозных детективов Скотланд-Ярда, а нашкодивший мальчишка. Из многочисленных слухов она знала кое-что о его прошлом и украдкой поискала информацию об Агате Харрис — в замужестве Нильсен. Англичанка выглядела едва ли не идеалом женщины, и девушка страшно расстроилась — ну кто после мисс умницы и красавицы взглянет на такое пугало, как она. Работа в силовых структурах предполагала определенный склад характера и отменную физическую подготовку, и Луиза Джорджия Марч всегда гордилась своим умением укладывать любого оппонента на лопатки за считанные секунды — и вербально, и вручную. Но так было ровно до того момента, как она попала в качестве стажёра в команду к детективу Макото. Что-то ёкнуло внутри при первом же взгляде на скромного молодого человека, а когда довелось увидеть в деле — поняла, что пропала. Однако Лу обладала от природы трезвым умом и понимала — вряд ли ей светит что-то серьезное со стороны Сэмюэля. Впрочем, особо понимание это ничего не меняло, но с неё хватит и возможности просто находиться рядом с мужчиной и тихо восхищаться, при первой же возможности вставая с ним плечом к плечу, пусть таких возможностей как таковых ещё не возникало — за полгода работы к ним не попало ни одного по-настоящему стоящего дела. Девушка не унывала и знала, что рано или поздно им представится шанс выделиться — и вот он настал, и отдел зашевелился, зашуршал. Но среди всего наступившего хаоса состояние Сэмюэля Макото, на которого внезапно свалилось столько всего — и новая должность, и громкое дело, затрагивающее всю политическую систему не только Великобритании, но и континентальной Европы, вызывало у Лу всё больше и больше тревоги. Вот уже почитай неделю он безвылазно жил в своём кабинете, спал урывками на неудобном коротком диване и питался исключительно кофе с редкими вкраплениями человеческой еды. И в этот самый момент, отмечая про себя и мешки под глазами, уже занимавшие половину лица, и заострившиеся скулы, и угрожающе висящую рубашку, Лу Марч поджала губы, решительно опустила принесённую с собой стопку бумаг на ближайший свободный лоскуток пола и заявила: — Почти пятница. Ждите здесь и никуда не смейте уходить! Дверь хлопнула, и Макото остался стоять посреди кабинета с документом в руке и совершенно глупым выражением на лице, поражённый таким внезапным всплеском эмоций от обычно спокойной Луизы. Хлопнула следующая дверь, и Сэм понял, что стажёр куда-то вышла. Устало вздохнув — опять он что-то не так сделал при общении с девушкой, пусть даже и коллегой — детектив опустился в кресло и начал просматривать принесённые девушкой бумаги, каждая из которых подтверждала щедрые пожертвования несколько фондов, организованных политическими шишками и не только — однако молодой человек ни секунды не сомневался, что все эти фонды на поверку окажутся подставными. Часть бумаг была на английском, но попадались документы и на французском, и на итальянском, и японец понял, что придётся обратиться за помощью к Рицци. Семейные связи и влияние партнёра Нильсенов развяжет тому руки и позволит значительно быстрее подобраться к подельникам Ноября. Дело обещало быть очень громким — пожалуй, самым громким за последнее десятилетие как минимум. Слишком уж много было вовлечено в сеть, столь умело сплетённую Эллиа, имён, стоящих на вершине политической и социальной лестниц. Несмотря на столь внезапную и быструю операцию по накрытию сети казино эфиопа, его самого им повязать не удалось — мужчины не было в Англии. Макото знал об этом, но ждать его появления означало терять драгоценное время, и молодому детективу пришлось сделать выбор в пользу прикрытия казино. Он знал также — на что, собственно, и делал расчёт, что это болезненно ударит по финансовому положению — основная часть доходов всё же проходила именно через эту часть бизнеса Ноября. Радоваться тем не менее не спешил — Сэм успел узнать, насколько изворотлив темнокожий мужчина. Придётся прижимать его партнеров и отрезать любые возможные пути отступления, и в этом ему точно больше поможет именно Орландо, хотя Нильсены наверняка тоже смогут внести свой вклад, используя годами формировавшееся влияние Оливии и Густава. Но начать надо именно с Рицци. Макото уже вовсю выстраивал в голове схемы одна сложнее другой и совсем выключился из реальности, когда снова выразительно хлопнула дверь его кабинета. Громкий звук заставил его дёрнуться от неожиданности, и от этого резкого движения кипа бумаг свалилась с колен на пол, снежной лавиной погребя то, что ещё до этого оставалось свободным клочком пола. Он вскинул голову, и тёмно-карие глаза широко распахнулись, с головой выдавая насколько поражён представшей картиной их владелец. На пороге возникла Лу в обнимку с бумажным пакетом и двумя стаканами-непроливайками — впрочем, первым, на что слегка заторможенно обратил внимание её начальник, были совершенно мокрые волосы, от влаги, впитавшейся в них, превратившись в чёрные, под стать шевелюре самого Сэмюэля. — Там что, дождь? — как-то невпопад спросил он. — Угу, — Марч неопределённо дёрнула плечом и осторожно распихивая кончиком кроссовки бумаги по сторонам, двинулась к столу. У Макото почему-то возникла ассоциация с Моисеем, который сумел развести в стороны воды Красного моря ради спасения своего народа. Так и Луиза сейчас расталкивала направо и налево целые залежи изъятых документов, чтобы спасти его, своего шефа, от голодной смерти. Пакет опустился прям поверх старенького принтера, притулившегося на краю рабочего стола, а один из стаканов благополучно нашел свое место в руке Макото. Он вопросительно взглянул на младшую коллегу, и та пояснила, доставая сэндвичи и выпечку: — Я подумала, что вам было бы очень обидно наконец получить такое громкое дело и возможность прославиться — и умереть голодной смертью в процессе. — Ехидничаешь? — Только если немного, в рамках дозволенного, — Лу замялась на долю секунды и добавила, — Сэм. — О, это прогресс, мисс Марч, — подмигнул японец и хлебнул. Приятный, чуть терпкий вкус чая матча обжег язык неожиданностью. Он недоуменно вскинул брови, снова взглянув на девушку. — Учитывая количество употребленного вами кофе, сэр, я сочла более разумным остановить свой выбор на чае, — усмехнулась шатенка и, пожав плечами, всучила шефу распакованный сэндвич, второй забрала себе и уселась на уже знакомое кресло. — Что-нибудь есть интересное в документах, что я принесла? — Ну, я еще не изучал их как следует, — брюнет задумчиво пожевал бутерброд и продолжил, — но, думаю, чем-нибудь нам это да тоже поможет. Кстати, завтра я планирую уже составить первоначальный список тех, кого мы сможем вызвать на допрос в ближайшее время. Мне нужно будет проследить, что всем были отправлены повестки, справишься? — Я? — девушка, как раз в этот момент хлебнувшая кофе, едва его не выплюнула. — Вы серьезно? — Почему нет? Что в этом такого? Обычная процедура, не меняющаяся вот уже сколько лет. — Да, но я же пока только стажируюсь, а там… — Что там? Такие же люди, как ты и я и любой другой из нашего отдела. Громкое имя ничего не значит, как видишь, оно совершенно не гарантирует наличие положительных качеств у человека, скрывающегося под ним. Привыкай, Луиза, это лишь первое такое дело, ты еще насмотришься — на детей, убивающих отцов ради наследства, на мужей, изменяющих женам и почему-то крайне негодующих, когда их благоверные узнают об этом крайне занимательном факте, и хорошо если это заканчивается только рукоприкладством — как бы жутко это ни звучало. — Не все жёны похожи на миссис Джонсон, а? — не удержалась Марч и ухмыльнулась. — Она ведь не волей божественного провидения в такой нужный вам момент узнала о том, что ее супруг гуляет налево, верно, сэр? — Не сэр, а Сэм, ты снова оговорилась, — в ответ сверкнул немного усталой, но все равно по-юношески задорной улыбкой Макото. — Хорошо, Сэм, так что с ответом на мой вопрос? — Скорее да, чем нет, но я тут не при чём — ну, только если немного, — подмигнул брюнет и потянулся, хрустнув суставами. — Так или иначе, это уже не имеет особого значения, верно? Так как насчет повесток, я могу на тебя рассчитывать? — Значит, больше ничего не скажете? — насупилась Луиза и фыркнула, одним глотком прикончив уже почти остывший кофе. — Ладно-ладно. По поводу вызовов на допросы — передадите мне список, как будет готов, я позабочусь о том, чтобы все получили свои повестки и явились как можно скорее. — Я знал, что могу на тебя положиться, — кивнул молодой детектив и бросил взгляд на часы, удивлено присвистнул. — Боги, уже за полночь! Ну-ка, мисс Марч, быстро домой, я вызову вам такси. Молодой растущий организм нуждается в здоровом сне! — Вежливо пытаетесь избавиться от меня? Могли и прямо сказать, что мне пора, я бы не обиделась. Наверное. Но это не точно. — Вовсе нет, но тебе действительно стоит поехать домой. От отдыха будет одна сплошная польза, а то ты того и гляди сейчас рухнешь от недосыпа, и пойдут по Скотланд-Ярду слухи о зверских пытках в отделе детектива Макото. — Кто бы говорил, — проворчала шатенка. — Сами-то выглядите краше в гроб кладут. Так сколько вы уже дома не были, только честно? — Хм, дня три? Четыре? Не помню, правда, но обещаю, что завтра поеду переночую домой — договорились? Сегодня мне еще нужно кое-что сделать. — Вы у меня как будто разрешения спрашиваете? — Просто не хочу, чтобы ты волновалась — и не возмущайся, я вижу, что ты переживаешь. Со мной все будет в порядке, я и не из такого выбирался, поверь. А это было еще до того, как я получил свою должность и команду. — Я вас поняла и постараюсь не волноваться, чтобы вы тоже не волновались, — от шпильки девушка удержаться не смогла. Макото снова вымученно улыбнулся и тут же залез в смартфон, чтобы вызвать такси. Лу, понимая, что пора идти, поднялась и вышла в соседнее помещение, накинула теплый плащ, стряхнула и сложила зонт, и в этот момент как раз выглянул Сэмюэль. — Такси уже внизу, обязательно сообщи, как доедешь. И — Лу? — Да? — она обернулась и заметила, что мужчина смотрит на нее каким-то непривычно-теплым взглядом. Нет, он всегда очень хорошо относился к сотрудникам и никогда в его глазах стажер не замечала ни холодности, ни презрения, столь свойственных Джонсону, но эти вот сверкающие в полутьме темные омуты были полны обещаний — пусть даже их хозяин и сам еще не догадывался, каких именно. — Спасибо за то, что спасла меня сейчас от голодной смерти. Надеюсь, ты позволишь мне однажды отблагодарить тебя за твою заботу и пригласить на ответный кофе или ужин? — С удовольствием! — она просияла, и Сэм подумал о том, что жизнь-то налаживается, и может быть он даже поедет на свой вожделенный необитаемый остров не один, а в компании. Девушка, мгновение назад покинувшая кабинет, была от слова совсем не похожа на Агату, которая когда-то заменила ему целый мир, а потом ушла без объяснений, оставив его справляться со своими вновь всколыхнувшимися демонами самостоятельно, и, наверное, именно это и привлекло его в ней. Простая, сильная — и надежная, как скала. А в море человеческих страстей, в которое ему вновь и вновь приходилось нырять с головой, спасая бедовую мисс Харрис, как раз не хватало такого вот островка безопасности. Сэмюэль Макото не планировал влюбляться — ни сейчас, ни в ближайшее время, ни когда-либо ещё. Но разве в его жизни хоть один грёбаный день что-то шло согласно плану?

***

— Что он хочет? — Чтобы мы со своей стороны посодействовали расследованию — насколько сможем, и обязательно в рамках закона, — терпеливо пояснил Хиро полученную от Макото ранним утром просьбу — теперь непосредственно Орландо. Пьеро сидел непривычно хмурый рядом и было похоже, что он уже просчитал все возможные комбинации того, как они могли бы помочь английскому детективу — и ни одна из них его не устроила полностью. — А… — Да, список тех, кто мог быть замешан в аферах с Эллиа, он приложил к письму, — опередил вопрос шефа Миямото. — Честно говоря, выглядит довольно впечатляюще, я кое-кого уже пробил, пока собирался дома — он умудрился довольно прилично внедриться в европейскую политическую систему, уж не знаю, чего он хотел этим добиться. — Вряд ли чего-то хорошего, — хмыкнул Рицци. — Пьеро, есть идеи? — Много, но ни одна из них нам не подходит, — вздохнул Манкини. Он уже почти совсем отошел от дел, передав их Хиро, но в текущей ситуации оставить ребят одних не мог. Массимо они еще ничего не рассказывали — и вообще надеялись, что смогут обойтись без его помощи, тем более экс-консильери по долгу службы знал некоторых людей из списка лично и как к ним лучше подступиться. — Мне надо подумать, Орландо, взвесить все риски и понять, с кого лучше начать. Как только я что-то соображу, сразу позвоню, пока поеду домой, если, конечно, моя помощь ни с чем более не требуется? — пожилой итальянец выразительно взглянул на Хиро. — Нет, Пьеро, благодарю, — улыбнулся японец и заверил, — пока я справляюсь со всем, так что вы можете сосредоточиться на просьбе детектива Макото. — Это замечательно, мой мальчик, — кивнул пожилой мужчина и встал. — Тогда желаю вам хорошего дня! — Спасибо за помощь, Пьеро, — молодые люди поднялись следом — проводить Манкини. В абсолютной тишине они прошли к лифту втроем, Миямото, видимо, интуитивно почувствовав, что он тут лишний, вышел этажом ниже, пожав на прощание руку наставнику, кивнул Рицци и отправился в кабинет, двое же оставшихся в лифте мужчин так же молча продолжили путь на подземный паркинг. Они уже подошли к машине экс-консильери, и Орландо собрался уже пожелать старику счастливого пути, как тот обернулся и пристально взглянул прямо в глаза молодому итальянцу. — Нам стоит побеспокоиться о безопасности Мишель и Сандры. Особенно Мишель. Как только ловушка начнет захлопываться, и хищник окажется загнанным в угол, он будет способен на всё. И стоит сообщить Франческо, чтобы получше приглядывал за сынком. Нам будет легче, если хотя бы одна линия фронта будет прикрыта. — Я понимаю, — кивнул мужчина. — Стоит подготовиться к любому развитию событий, но пока я не могу отправить Мишель к отцу. Однако с руководством академии обсужу все тонкости заранее. И еще, как думаешь, не пора ли нам официально объявить о помолвке? Следовало бы сделать это сразу после того вечера в театре, знаю, хотя еще лучше даже до, но со всей этой суматохой это напрочь вылетело у меня из головы. — Не могу сказать, что время подходящее, — поджал губы Пьеро, — но и оставлять ее положение в такой момент в подвешенном состоянии тоже опасно. С одной стороны, риски непомерно возрастут, с другой — в случае непредвиденной ситуации мы получим ограниченный круг лиц, способных навредить будущей невестке семьи Рицци. — Оптимистично — иначе и не скажешь, — Орландо усмехнулся краешком губ. — Не язви, ведь и сам всё прекрасно понимаешь. Опасность не исчезнет, даже если сделать вид, что ее не существует. — Я не делаю вид и все прекрасно осознаю, поверь, но хочу надеяться, что все мы выйдем сухими из воды — и без потерь. Я всё сделаю для этого. — Всё? — Да, Пьеро, всё, — ответил чуть более резко, чем намеревался младший Рицци. Заметив хмуро сошедшиеся на переносице брови собеседника, он мгновенно добавил уже смягчившимся тоном, — я на самом деле много думал обо всём происходящем, взвешивал и осознал, что в случае, если кому-то из моих близких будет угрожать реальная опасность, я сделаю все ради их спасения, даже если придется пожертвовать жизнью кого-то из врагов. Знаю, это звучит эгоистично, но такова жизнь. И я не испытываю угрызений совести за сказанное. — Так и должно быть, в противном случае в критический момент сомнения сыграют с тобой злую шутку. Если ты готов действовать решительно — тогда шансы развернуть любую ситуацию в свою пользу значительно возрастают. Итак, вернемся к вопросу с помолвкой. Как ты планируешь устроить всё это? Прием или обойдешься заметкой в прессе? — Я подумывал про второе. Тем более Рождество на носу, семейный праздник, до приёмов никому нет дело. Да и, что уж там, меньше всего мне хочется видеть сейчас целую толпу людей. Плюс мы можем в статье всё преподать, как нам нужно, создать этакую сказку. — Одобряю, хороший подход. Люди, независимо от их социального положения, любят такие красивые истории, так что вы обеспечите себе достаточное количество победных очков в глазах общества. Ты уже знаешь, кому закажешь заметку? — Да, тот парень из La Nazione, который тогда освещал смерть Симона, пишет очень талантливо и только то, что требуется, так что не вижу смысла искать кого-то еще. Насчет фотографа я узнаю у него сначала, может, повезет, и он работает с кем-то в связке, тогда обе проблемы решились бы одним звонком. — Звучит разумно, так что оставляю полностью на твое усмотрение. Только Массимо предупреди — просто на всякий случай. Я же со своей стороны постараюсь как можно скорее сообразить, как нам лучше действовать и с кого начать. Еще только один вопрос — только честно, Миямото действительно справляется? — Лучше лучшего, ты хорошо над ним поработал, Пьеро, — улыбнулся Орландо. — Не врешь? — Тебе? Да ты ж меня насквозь видишь, разве я бы посмел! — И то верно. Я рад, правда, — Манкини улыбнулся в ответ. — Хоть я и был изначально против его кандидатуры, он сумел меня переубедить. — То есть мое слово для тебя ничего не значило?! — притворно возмутился молодой человек. — Уж прости, но нет, — фыркнул пожилой итальянец, — если бы он не справлялся, я бы без всяких сомнений купил бы ему обратный билет в Штаты, и ты бы ну никак на это не повлиял! — Я потрясен и очень расстроен! Мой собственный помощник ни во что меня не ставит! — Уже считай бывший помощник, — уточнил Пьеро и щелкнул кнопкой сигнализации, открывая машину. — И в первую очередь ты для меня — считай второй мой родной сын, и моей первостепенной задачей было обеспечить тебе рядом человека верного и надежного. Хиро Миямото доказал, что он идеально подходит. Цени его и береги так же, как он будет ценить и оберегать тебя и твою будущую семью. — Всенепременно! — заверил Орландо и горячо пожал протянутую на прощание руку. — До связи! — До связи! — Пьеро сел за руль и тут же рванул к выезду с подземной парковки. Младший Рицци еще какое-то время задумчиво смотрел вслед исчезнувшему автомобилю, а потом достал смартфон и набрал уже знакомый номер. — Добрый день! Орландо Рицци говорит, да, мне тоже очень приятно. И вас с наступающим сочельником! Так уж случилось, что в моей личной жизни намечается знаменательное событие, и я бы хотел, чтобы именно ваша газета осветила его первой. Что? Да, с журналистом я уже определился, меня более чем устроит тот молодой человек, что так замечательно и проникновенно тогда написал статью о гибели моего брата. Если бы у него еще нашелся фотограф под стать… Благодарю, передайте ему, что дело довольно щепетильное и срочное, пусть смело звонит мне — и мы обговорим уже конкретные детали, касающиеся времени и сути моей просьбы. Всего доброго! Орландо Рицци положил трубку и вздохнул. Оставалось самое главное — оповестить о таком внезапном повороте событий счастливую невесту и понадеяться, что она отреагирует спокойно и не попытается придушить его на месте. Взглянув на время, мужчина понял, что Мишель как раз занята на занятиях и вряд ли ответит на его звонок, да и к тому же — такие новости лучше сообщать лично. Но до вечера тянуть тоже не хотелось. Близился обед, и если он сейчас хорошо поработает, то сможет заехать за Леоне и отвезти ее сначала за помолвочным кольцом, а потом и в ресторан. Несмотря на то, что предложение было сделано и принято уже достаточно давно, никто из них как-то не озаботился этим вот обязательным атрибутом. Они оба были поглощены налаживанием своей совместной жизни, притирались друг к другу, искали компромиссы, постепенно учились решать конфликтные ситуации разговорами по душам, к тому же и на работе у каждого забот был полон рот. Мишель вовсю уже проводила занятия, а после благотворительного вечера один из режиссеров академии предложил девушке попробовать себя в роли его ассистента — так ему понравился художественный вкус Леоне и чувство стиля. Сам Рицци тоже зарылся в контрактах, которых становилось все больше и больше. Опасения работников и некоторых членов совета директоров, что со сменой главы им придется туго, к счастью, не оправдались, и теперь мужчина больше не опасался подвоха хотя бы с одной стороны. Сотрудничество с Нильсенами расширялось — первые яхты совместного производства были проданы еще в конце осени и снискали одобрение владельцев, так что заказы потекли рекой. Александр решительно заявил, что его шведские верфи не справятся с таким бешеным спросом, и после долгих переговоров было решено, что Рицци обзаведется своими в Италии, но при условии письменных гарантий, что это не повлияет на предыдущие договоренности. Вместе мужчины уже выбрали несколько подходящих вариантов, так что после Нового года итальянец планировал всё лично осмотреть и уже по факту принять решение о покупке. Оставшееся до обеденного перерыва время пролетело незаметно — зато плодотворно. Ему удалось провести успешные переговоры с помощником мэра города и обговорить детали нового заказа — в уже разработанное специально для правительственного учреждения программное обеспечение требовалось добавить несколько новых функций. После обсуждения деталей и сроков мужчина успел набросать проект требований и отправить его в отдел бизнес-аналитики на обработку. Когда он уже готовился уходить, ему перезвонил тот самый журналист, пообещавший всё сделать быстро и в самом лучшем виде — и привезти с собой заодно знакомого фотографа, если, конечно, синьор Рицци одобрит работы, которые, кстати, он взял на себя смелость уже выслать ему на почту. Синьор Рицци сразу же после завершения разговора работы просмотрел и остался доволен, одобрив предложенную кандидатуру. В итоге к академии Орландо подъехал ровно в тот момент, когда его драгоценная без пяти минут официальная невеста показалась в дверях. Леоне явно что-то обсуждала с вышедшей вместе с ней женщиной, но стоило ей заметить молодого итальянца, кутающегося на промозглом зимнем ветру в коричневое пальто возле водительской дверцы, как она растянула губы в извиняющейся улыбке, быстро попрощалась с собеседницей и поспешила навстречу отлипшему от машины жениху. Мужчина встретил ее у подножия лестницы и сразу укутал в короткие, но очень крепкие объятия. — Какими судьбами? Я думала, меня заберет Винченцо, как обычно. — Ну, мне удалось немного освободить обед, и я решил, что посвятить его тебе — не такая уж и плохая затея. Или ты чем-то недовольна, львенок? — Нет, конечно, но все равно я подозреваю в этом какой-то подвох. — И откуда только у женщин такие способности к экстрасенсорике, — пробубнил Рицци, открывая дверцу с пассажирской стороны и помогая невесте усесться. Как только она разместилась с полным комфортом, мужчина сел за руль, и они поехали. — Так что, расскажешь, что случилось? — Леоне покосилась на поджавшего губы Орландо. — У тебя же завтра выходной? — Тянешь время? — Вот еще! — Так говори уже, наконец, не увиливай! — Я подумал, что мы и так уже достаточно долгое время откладывали этот момент, но, полагаю, дальше тянуть бессмысленно. — И? — подстегнула девушка, опасно прищурившись. — И завтра после обеда к нам наведается парень из La Nazione, и мы официально объявим о нашей помолвке. — … — Эль? Скажи что-нибудь, не молчи и не пугай меня! — машина остановилась на светофоре очень вовремя, чтобы Рицци мог посмотреть на девушку. Та сидела, отвернувшись к окну, отрешенно глядя на непривычно серый зимний день — во Флоренции и зимы были часто такими солнечными, что лишь необходимость влезать в теплые куртки и пальто из-за понижавшейся температуры указывала на смену времени года. — Эль? — Что? О, прости, просто это слишком неожиданно, и я пока не очень понимаю, как правильно реагировать, — она повернулась лицом к нему и мягко улыбнулась, но серые глаза затянуло тревожной дымкой. — Знаю, я должен был сначала обсудить все с тобой, но появились некоторые обстоятельства, которые вынудили меня принять решение быстро. Но если ты скажешь сейчас, что тебе нужно время, я все отменю. — Опять Эллиа, да? — И да, и нет, и не только, — вздохнул Орландо. Загорелся зеленый, и они свернули в узкий переулок, чтобы объехать маячившую впереди пробку. — Веришь или нет, я и сам не поклонник всей этой мишуры, но игнорировать положение и статус семьи тоже не могу. Я бы с радостью обошелся без всего этого пафоса, да и отцу в общем-то плевать, однако если мы поступим по-своему, рискуем напороться на осуждение со стороны всяких консерваторов. И в первую очередь это скажется на тебе и твоей репутации, а этого я точно позволить не могу. — Я понимаю, все в порядке, — девушка погладила его по руке, и итальянец шумно выдохнул от облегчения. — По крайней мере, обойдемся малой кровью. Объявление в газете с фотографией счастливой пары гораздо лучше традиционного праздничного приёма. Единственное, что нам придется еще обязательно пережить — первый выход в свет в официальном статусе жениха и невесты. Я уже обдумывал, как нам лучше поступить, но… — Я знаю, как, — Мишель заметила за окном минималистичную яркую афишу и спросила, — оперный театр же подойдет? — Конечно, надо только определиться со спектаклем. — Я уже определилась! — Да-а? Как интересно! И куда же мы пойдем? — В театре дают «Турандот» — почти сразу после Нового года. Мы только что проехали мимо афиши. — Ого, ну что ж, я полностью за. Считаю это хорошим знаком — выйти в свет впервые официально при таких обстоятельствах. Ладно, с этим решили, надо будет узнать, есть ли еще возможность снять отдельную ложу. Теперь еще один вопрос — ты очень голодная? — Да нет, я успела перехватить кофе между парами, так что какое-то время еще продержусь. А что? — Тогда заедем сначала выберем тебе кольцо. Я должен был уже давным-давно это сделать, и за это прошу прощения — жених тебе достался вопиюще безответственный! — А вот и неправда, очень даже и ответственный! Кольцо, конечно, очень важно — особенно когда есть перед кем похвастаться, но для меня важнее то, каким я увидела тебя за то время, что мы живем вместе. Знаешь, поначалу я боялась и жила в ожидании, что вот-вот разочаруюсь, пойму, что просто цепляюсь за воспоминания, даже не столько за них — сколько за эмоции и чувства, которыми они окрашены. И даже когда ты сделал мне предложение тогда, после покушения, я не воспринимала это всерьез, честно, и за это прошу у тебя тоже прощения, но сейчас, в эту самую минуту я могу сказать, что, пожалуй, еще ни в чем не была в своей жизни так уверена, как в решении выйти замуж за тебя, Орландо Рицци, и быть с тобой в здравии и болезни пока смерть нас не разлучит. — И после этого ты говоришь, что кольцо ничего не значит! Если ты так себя чувствовала, то — боже! — я боюсь подумать, как это воспринимали окружающие, — мужчина сжал руль так сильно, что даже костяшки пальцев побелели. — Прости меня, прости, Эль, за то, что я не сделал сразу всё, как положено, но я все исправлю. Никто больше не будет сомневаться, какое значение ты имеешь в моей жизни. И спасибо, что поделилась со мной, для меня это действительно важно. — Только ты тоже, пожалуйста, помни, что можешь поделиться со мной всем, чем угодно, и я с радостью буду переживать с тобой как счастливые моменты, так и тяжелые. Не неси свое бремя один, не бойся разделить его со мной — вместе мы сможем преодолеть гораздо больше, чем в одиночку! — Договорились, львенок, вот мы и приехали, — мужчина подъехал к высоким воротам, которые медленно открылись и впустили машину в уютный внутренний дворик перед небольшим особняком. Орландо припарковался, заглушил машину, сначала вышел сам, а потом помог выбраться и девушке. Та с интересом огляделась. — Где мы? — Здесь живет семейство потомственных ювелиров — они одни из лучших в своем деле во всей Италии. Поскольку работают в основном только на заказ, то не нуждаются в отдельном салоне и принимают посетителей дома. Я связался утром с главой семьи, объяснил проблему, и он сказал, что у них найдется несколько подходящих вариантов. Так что идем, нас ждут. И действительно, не успели они подойти к крыльцу, как двери уже гостеприимно распахнулись, и на пороге показался невысокий коренастый мужчина средних лет. Он представился сыном главы и пригласил пару пройти в гостиную, где уже все было подготовлено для показа. Девушка оценила лаконичный, но при этом явно дорогой интерьер и особое регулируемое освещение, позволяющее клиентам представить товар в наиболее выгодном виде. Доменико — или Нико, как он сам попросил пару обращаться к нему — устроил молодых людей на светло-бежевом диване, предложил кофе и сладости к нему и удалился за украшениями. Орландо не отказал себе в удовольствии насладиться терпким эспрессо, Мишель, принюхавшись, разбавила кофе стоявшими рядом сливками почти наполовину, чем вызвала широкую улыбку жениха. Оценив возмущенно-вопросительный взгляд невесты он поспешил объяснить, не переставая, впрочем, улыбаться: — Просто никак не могу привыкнуть к факту, что итальянка не любит эспрессо. — Это все моя американская половина, — Эль показала ему язык, — о которой ты постоянно забываешь. Скажи спасибо еще, что я не ем пиццу с ананасами. — Ай, не говори при мне таких страшных вещей, эта жуткая пицца пугает меня даже больше клоунов. — Ты что, всё ещё их боишься?! — Что? Нет! — Ха, серьезно? — теперь настал черед девушки широко улыбаться, а Орландо Рицци обиженно хмуриться. — И ты, конечно же, даже не попытаешься сделать вид, что не слышала этого? — Ни за что! Ты что, это ж такое поле для шуток! — Ха- ха, синьорина Леоне, очень смешно… — А вот и я, прошу прощения за задержку, синьор Рицци и вы, прекрасная синьорина, — возникший в дверях Нико прервал веселую перепалку, но девушка успела перехватить многообещающий взгляд жениха, ответив взглядом нисколько не уступавшим в количестве обещаний. В руках у мужчины была массивная шкатулка из дерева с витринной крышкой, через которую было видно, что внутренности имеют небольшие ячейки. Доменико поставил ее на столик перед женихом и невестой и отошел к стене — включить искусно спрятанные под потолком маленькие прожекторы, направленные прямо на украшения. Вернувшись к шкатулке, мужчина откинул крышку, и молодые люди с интересом придвинулись. — На самом деле, вам очень повезло, синьор Рицци — как вы сами знаете, мы работаем чаще всего только по заказу, но не так давно участвовали в биеннале в Монако со специально подготовленной коллекцией, среди которой как раз оказались и эти кольца. Ещё лично я люблю время от времени экспериментировать, так что несколько колец здесь — моя личная работа. Я очень надеюсь, что вы выберете один из предложенных вариантов и окажете нам честь стать нашим клиентом. — Угу, — отозвался итальянец, с интересом рассматривая украшения. Работа действительно была тонкая, выполненная изящно и со вкусом, из самых лучших материалов. Вот только его взгляд сразу привлек тонкий ободок из белого золота, но с необычным для этого металла, едва заметным серебристым напылением, инкрустированный нежно-розовыми бриллиантами. По сравнению с другими кольцами это было очень скромным, неброским, однако Рицци не хотелось смотреть больше ничего. Бросив на девушку быстрый взгляд, он заметил, что и она тоже смотрит в ту же сторону. — Простите, Доменико, можем ли примерить кольцо? — Да, безусловно, синьор Рицци! Как быстро вы определились! Какое вам достать? — ювелир натянул белые тонкие перчатки в ожидании указаний. — Это, — молодой человек ткнул пальцем в понравившееся кольцо и заметил, как на лице невесты вспыхнула радостная улыбка. — О-о, сразу видно, что у вас прекрасный вкус, синьор! — Нико гордо выпятил грудь и осторожно вынул кольцо. — Вы заметили, какой у металла необычный цвет? Всё потому, что это не белое золото, как вы могли бы подумать, а платина! А эти розовые бриллианты я отбирал самолично, специально ездил на склады рудника Аргайл, знали бы вы, сколько я просмотрел камней! Поверьте, вы не найдете других таких чистейших экземпляров! Прошу, синьорина Леоне, примерьте! Девушка протянула руку, и ювелир уже почти надел кольцо ей на палец, как Орландо придержал его. — Что-то не так, синьор Рицци? — Нет-нет, Нико, просто, понимаете, мы же выбираем помолвочное кольцо, так что я бы сам хотел примерить его своей невесте. — Ох, что же я! Действительно, всё так, секундочку, я только найду вторые перчатки, вы же не будете против? — Нет, конечно, правила есть правила, они для всех одинаковы. Поиск новой пары не занял долгого времени, Доменико извлек их из ближайшего умело скрытого в стене шкафчика и услужливо протянул клиенту. Жених натянул перчатки и протянул руку за кольцом, тут же аккуратно уложенным на широкую ладонь. Тонкий ободок обнял безымянный палец правой руки Мишель идеально, так, словно создавался специально для нее. Девушка подняла руку, чтобы полюбоваться игрой света на гранях драгоценных камней, чуть зарделась, пряча радостную улыбку в сиянии серых глаз, и мужчины довольно переглянулись, понимающе кивнув друг другу. — Что ж, полагаю, выбор сделан? — Да, безусловно, благодарю за сотрудничество, Доменико! Как вы предпочитаете, чтобы я с вами рассчитался? — спросил Рицци, продолжая наблюдать за довольной невестой. — Как вам будет угодно — картой, наличными, можете выписать чек. — У вас замечательный сервис, Нико, позвольте отметить. — Благодарю! — ювелир учтиво склонил голову. — Не зря почти все самые известные и богатые люди Италии и даже некоторых других стран — наши постоянные клиенты. Горячо уповаю, что с сегодняшнего дня и вас мы сможем отнести к ним! — Конечно, нам же еще будут нужны как минимум обручальные кольца, — молодой итальянец расписался в чеке и протянул его собеседнику. — Могу я попросить вас подготовить эскизы? — О-о, конечно, синьор Рицци! Называйте любые сроки, поверьте мы сможем подготовить все хоть к завтрашнему дню! — Нет-нет, не нужно спешки, свадьбу мы планируем весной, — проговорил мужчина. Мишель удивленно вскинула брови, но комментировать не стала. — В апреле, ближе к концу, может быть в начале мая. Конкретную дату мы еще не выбрали, но как только определимся — дам вам знать. — С нетерпением ждем, примите еще раз мои горячие поздравления, синьор Рицци и синьорина Леоне! Если бы в мире было гораздо больше таких красивый пар, мы бы уже точно были спасены! — Спасибо за комплимент, Доменико, — усмехнулся Орландо, не поддаваясь слишком уж на лесть ювелира. — И за поздравление, конечно же. Мы пойдем, жду от вас эскизы! — И за кольцо спасибо, — добавила девушка, улыбнувшись коренастому итальянцу, — оно действительно потрясающее! — Но не такое потрясающее, как прекрасная синьорина, — Нико поцеловал засмеявшейся девушке руку, обменялся крепким рукопожатием с младшим Рицци и проводил их к выходу, успев осыпать еще доброй сотней восхвалений. — Он милый, — заметила Леоне, как только они выехали за ворота гостеприимного особняка. — Даже слишком, — фыркнул Рицци, — у меня время от времени зубы сводило. Но надо признать — действительно мастер своего дела. Тебе нравится? — он кивнул на кольцо. — Да, очень! Оно удивительное, — улыбнулась девушка и спохватилась, — а я даже ни разу не сказала тебе спасибо, боже! — Досадное упущение, которые ты вполне сможешь исправить, как только мы доедем до ресторана. — А ты заказывал столик? — Нет, думаешь, надо было? — Я не о том, может, прогуляемся и поедим где-нибудь в обычной траттории? Их же видимо-невидимо в районе старого города. — Да можно, конечно, почему нет. Надо только придумать, где оставить машину, чтобы идти было не слишком далеко. Всё-таки на улице похолодало к Рождеству. — Ага, хорошо, что в академии с завтрашнего дня праздничные каникулы, и мы сможем провести больше времени вместе! — Кстати, да, Сандра завтра утром уезжает к дочери на несколько дней, так что в целом особняке никого, кроме нас, не будет. — Я думала, Массимо приедет? — Отец сначала хотел, но потом решил, что второй раз за месяц лететь по Флоренцию плохой тон — это раз. И два — сказал, что не хочет нам мешать, у нас впереди будет еще много совместных праздников, но это Рождество мы можем провести только вдвоем. — Ого! — Да, папа может быть на удивление понимающим, — хмыкнул Рицци, куда-то пару раз свернул и заглушил машину. — Ну что, идем искать еду? — Ага, заодно расскажешь план действий на завтра. — О, ну там ничего такого не будет. Журналист парень проверенный, просто скажем пару слов об истории знакомства, как мы любим друг друга, сделаем пару красивых фото — и всё. Приключений на тридцать минут. — А между прочим, — вспомнила девушка разговор в доме ювелира, — не припомню, чтобы мы обсуждали дату свадьбы? — Ну, прости, должен же я был сказать Доменико хоть что-то, иначе живыми бы мы оттуда вряд ли бы ушли. Если у тебя есть какие-то пожелания по срокам, я с удовольствием выслушаю! — Да нет, в общем-то, я просто хотела уточнить. Конец апреля подходит, но придётся отложить медовый месяц — в академии как раз будет самый разгар подготовки к летним экзаменам. — Ну, в конец концов мы можем на пару дней уехать на Сицилию, а полноценный медовый месяц уже устроим летом, как только у тебя начнется отпуск. Ты куда бы хотела? — Честно, я не думала об этом, сам понимаешь — не до того было, — Мишель легко поддела мужчину, напоминая о том, как скоропалительно им пришлось принять решение о публичной помолвке и будущей свадьбе. Тот виновато улыбнулся, беря невесту за руку и пряча сплетенные ладони в карман своего пальто — после обеда поднялся стылый ветер, который нес с собой предчувствие ночного снега. Тот, что выпал сразу после гала вечера, растаял буквально на следующий день, но наступало Рождество, а значит, и то самое время, когда ждать чуда было не только можно, но и очень даже нужно. В конце концов, поплутав по лабиринту старинных улочек и окончательно замерзнув, пара нырнула в ближайший темный подвальчик — еда там была не шедевральна, зато домашнее вино сгладило любые минусы. После обеда Рицци отвез девушку домой и вернулся на работу — оставлять незаконченными дела, особенно перед выходом на праздничные выходные, мужчина не любил. Утро сочельника и правда порадовало флорентийцев снегом, белым покрывалом укутавшим город и, кажется, совсем не планирующим таять сразу. Сандра уехала к дочери и внукам еще затемно, и в особняке Рицци на виа де Барди, несмотря на самый разгар утра, было непривычно тихо и безлюдно. Орландо проснулся первым, повернулся на бок и долго еще наблюдал за спящей невестой. Безмятежное личико девушки, не тронутое и тенью тревоги, наполняло душу мужчины покоем и умиротворением. Ближе к обеду им придется принимать визажистов и стилистов для подготовки к послеобеденному интервью, однако Рицци решил дать поспать Мишель подольше, сам же тихо встал, накинул поверх обнаженного торса и пижамных штанов простую рубашку и спустился на кухню — отказать себе в традиционном утреннем кофе он просто не мог. Стоя над туркой и медленно помешивая густое варево, он так глубоко задумался, что пропустил момент появления на кухне Леоне. Очнулся только когда тонкие руки обхватили его торс со спины, и девушка прильнула к нему нежно и доверчиво. — Доброго утра, жених! — голос ее со сна отдавал легкой, ласкающей слух хрипотцой. Орландо широко улыбнулся и накрыл свободной рукой обхватившие его девичьи руки. — И тебе, невестушка! Ты чего подскочила? Или это я тебя разбудил, когда вставал? — Конечно, ты! Как только ты вылез из-под одеяла, мне стало жутко холодно! — пожаловалась она, заставляя молодого мужчину улыбаться еще шире, хотя, казалось бы, больше некуда было. — Ничего, сейчас мы это быстро исправим! — выключив начавший закипать кофе, Орландо повернулся и обнял девушку, втягивая в сладкий, долгий поцелуй и чувствуя, как и она улыбается ему в губы. Оторвавшись от невесты, мужчина спросил, — ну что, я прощен? — М-м, — задумчиво протянула Леоне и захихикала, — нет, я требую добавки! — Я так останусь без горячего кофе, — обиженно буркнул жених, но требование удовлетворил, после чего получил благосклонное разрешение наконец налить вожделенный напиток. Пока Рицци наслаждался отвоеванным правом спокойно выпить традиционную чашку утреннего эспрессо, девушка проводила рейд по холодильнику, попутно задавая вопросы о распорядке дня. — Сандра позаботилась, чтобы мы не исхудали, пока она в отъезде, — прокомментировала Мишель, доставая из морозилки заранее приготовленные заботливой женщиной полуфабрикаты с четкими указаниями, как с ними управляться. — Как давно она работает на вашу семью? — Честно говоря, не знаю, но она была рядом сколько я себя помню, — молодой итальянец задумчиво взглянул на белую тишину за окном. — Кажется, они с мамой дружили с детства, да так и не расстались. Сандра вырастила нас наравне с родителями. — А ее дочь тоже росла с вами? — Флора? Да, но только до окончания младшей школы. Потом не стало мамы, и все пошло кувырком. — А сколько ей лет? — На два года старше меня. Или около того, точно не вспомню. — А кто из вас ей нравился? — А почему ты решила, что ей кто-то из нас вообще нравился? — Ну а что в этом такого? Когда дети растут вместе, такое случается, но мне правда интересно! — А сама ты на кого ставишь? — Ты же знаешь, что на тебя, — девушка наконец изучила оставленную инструкцию и включила духовку. — И окажешься неправа. Флоре очень нравился Симон, — заметив искоса брошенный на него недоверчивый взгляд, Орландо усмехнулся. — Ты же помнишь, каким я был в детстве. Бука и мамин сын. Кому вообще я мог понравиться? Симон с ранних лет обладал совершенно диким обаянием, притягивавшим к нему весь женский пол от мала до велика, и с годами научился умело манипулировать этим. — Не бука, а просто застенчивый. Мне же ты понравился, хотя я и имела удовольствие познакомиться однажды с твоим братом. Но это ровным счетом ничего не изменило. — Почему я слышу об этом впервые?! — итальянец поперхнулся последним драгоценным глотком кофе. — У нас обоих от этого знакомства остались исключительно отрицательные эмоции, так что и неудивительно. Да и длился этот занимательный опыт минут пять, ну, может быть, десять. — И всё же? — Ты действительно хочешь это знать? — поморщилась Мишель и отправила в горячую духовку булочки. — Помнишь, в предпоследнее наше лето в Римини Массимо и Симон заезжали на неделю? Твоего отца я тогда так и не увидела, зато брата — успела. Я заходила к тебе как-то за книгой вечером, но ты был занят с отцом, и я осталась дождаться в вестибюле. Тогда-то и пришел Симон. Я в принципе не собиралась с ним общаться, но он прицепился, как назло, начал подкатывать, мол, зачем тебе такой слюнтяй и размазня, как брат, когда есть я, бла-бла-бла, ну и все в таком духе. Но потом он попытался распустить руки, я вывернула ему палец, и выяснила, что полностью тебя стою. На том и разошлись. — Ха-а, — расхохотался итальянец, — представляю, какой братец испытал шок! А у тебя отменный вкус на мужчин, должен отметить, любовь моя. — А у тебя — просто зашкаливающая скромность и… — но продолжить фразу Леоне не дал взорвавшийся громкой трелью смартфон мужчины. Тот глянул на экран и жестом показал невесте замолчать. Та послушно притихла, и он снял трубку. — Да, Пьеро, доброе утро! Счастливого сочельника! — И вам, Орландо! Мишель рядом? — Да, мы как раз собираемся завтракать, время поджимает уже. — Готовитесь? Во сколько придут парни из газеты? — В 3, но до них еще придут визажисты и стилисты, так что предстоит выложиться по полной. — Ну, ничего, в конце концов, помолвка в жизни только одна, — хмыкнул Манкини. — Хотя не все со мной согласятся. — Но мы согласимся, — ответил молодой мужчина и выразительно посмотрел на невесту, внимательно прислушивающуюся к разговору, — да же, дорогая? — Говори за себя, дорогой, — коварно усмехнулась девушка и повернулась достать из духовки завтрак, оставляя мужчину за спиной только открывать и закрывать рот от возмущения. Пьеро, услышавший реплику, расхохотался от всей души. — А она хороша, ей-богу, мое уважение! — Я обязательно передам, — начал было мужчина, но Леоне перебила, звонко пропев: — Я всё слышала, Пьеро, моё взаимное уважение! — Так, ну хватит! — рыкнул младший Рицци и посерьезнел. — Полагаю, поздравление с сочельником не единственная причина твоего звонка? — Нет, я поломал тут голову вчера и понял, с кого нам лучше начать. Совсем законно не получится, но главное — толкнуть первую фишку домино и отступить в тень. Остальное сделают за нас. Подозревая друг друга, соучастники будут тонуть один за другим и тянуть за собой всех подряд. Сандра уехала? — Да, ещё рано утром. — Это хорошо, надолго? — На неделю, но если понадобится — мы найдём причину задержать её возвращение. Мишель тоже должна быть готова в любой момент покинуть город и отправиться к Массимо. Ты уже сообщил ему радостную весть? — О том, что утром Рождества наша помолвка станет достоянием общественности? Нет ещё, но я собирался позвонить ему уже после визита журналиста. — Приемлемо, заодно сообщишь ему о возможном скором визите будущей невестки. Итак, вернёмся к нашей ключевой фишке. Тебе знакомо имя Джованни Маццони? — Дай-ка подумать, — нахмурил брови Орландо и призадумался. — Он, кажется, бывший министр культуры Италии, а сейчас видный общественный деятель и меценат? — Всё так, верно. По долгу службы я как-то имел с ним дело в далёком прошлом. Как ты понимаешь, к креслу министра он пришёл не самыми честными путями, но суть не в том. Он человек достаточно неуравновешенный, склонный к истерии и соответственно — к принятию поспешных решений, чем мы и воспользуемся. Хиро уже получил от меня соответствующие инструкции и готовит для тебя встречу с Маццони. Твоя задача — просто хорошо отыграть свою роль. Никто особо не знает, но в его ведении находится липовый благотворительный фонд, в который ты, услышавший о нём от «благонадёжных» лиц, захочешь вложиться. — И — согласно твоему плану — в этот момент наш клиент запаникует и начнёт выяснять, кто из сопричастных мог заложить его, остальные тоже начнут паниковать и совершать ошибки, а значит, сдавать самих себя? — Бинго! Конечно, во многом в этой ситуации мы полагаемся на волю случая, тем не менее я почти уверен, что всё пройдёт как надо. Кстати, тот мальчишка, Марко, что с ним? — Жив-здоров, заботится о сестре и время от времени «сливает» на сторону всякий хлам. Интересно, как скоро его наниматели догадаются, что он их просто дурит? — Возможно, уже догадались, с другой стороны — тогда бы от него уже избавились. Его сестру желательно тоже в ближайшее время из города удалить. Скажем, подобрать какой-нибудь хороший реабилитационный центр? — Да, согласен. В конце концов, я обещал ему защитить девочку — и от слова своего отказываться не намерен. Значит, мы готовимся к решающей битве? — Пожалуй, можно сказать и так. Франческо усилил наблюдение за сыном, но тот пока залёг на дно и не высовывается. Но, памятуя о том, что к смерти Симона руку приложили Палладино-младший, это неспроста. Меня тревожит ещё один неучтённый элемент всей этой драмы. — Ты о дяде Агаты? Да, меня тоже, поскольку Тони хотя бы остаётся в поле нашего видения, а вот Харриса отследить сложнее. Хотя он находится в международном розыске, так что сильно свободно разгуливать не может, но созвониться с Александром не помешает — обозначить ситуацию и предупредить. По крайней мере, Нильсены его знают и знают примерно, чего от него ожидать. — Оставляю это тебе. Хиро свяжется с тобой, как только подготовит всё к встрече с Маццони. Засим желаю ещё раз счастливого сочельника, лёгкого интервью и всего доброго! — Да, взаимно, Пьеро, спасибо тебе большое! — Итак, — Мишель поставила перед мужчиной тарелку с сыром, свежими булочками и новую чашку кофе, разместилась напротив и посмотрела тому прямо в глаза, — мы выходим на финишную прямую? — Можно и так сказать, — вздохнул Орландо. — Но ты в этом участвовать не будешь, твоя задача — в любую минуту быть готовой улететь к отцу. Если дела пойдут не так гладко, как нам бы хотелось, тебе Флоренцию покинуть придется. Иначе у меня не будет полной свободы действий, если я буду каждую минуту думать, как всё это отразится на тебе. — Понимаю, — Мишель покрутила в руках чашку и тоже вздохнула. — Как скажешь. — И ты даже не будешь спорить? — удивился Рицци, заранее подготовивший весомые аргументы. — Нет, конечно, я может быть и выгляжу, как этакая отчаянная подруга, но отчаянная и глупая — не одно и то же. К тому же, после того покушения мы об этом договорились, и я понимаю, что если останусь из чистой вредности, то подвергну опасности и тебя, и Хиро, и Пьеро, и бог весть ещё кого. — Спасибо тебе, — мужчина протянул руку через стол, и девушка вложила свою маленькую ладонь в широкую мужскую без тени колебания. Время сомнений для них наконец миновало. Оставшаяся часть дня вышла суетной, но к вечеру особняк снова опустел, оставляя жениха и невесту наедине. Зная, что, возможно, им придётся в любую минуту расстаться на неопределённое время, молодые люди не расставались ни на секунду. Рождество они провели просто валяясь в постели и разговаривали, разговаривали — обо всём на свете. Им было даже наплевать, какую реакцию вызвала у жителей города первая страница La Nazione с сообщением о помолвке и грядущей свадьбе. Если до этого находились ещё те, что пытались спекулировать слухами, мол, девчонка просто одна из многих, временное развлечение, и, конечно же, Массимо не допустит такого адюльтера — ведь его теперь уже единственный сын может сделать себе партию гораздо лучше и выгоднее, то официальное подтверждение повергло их в шок и ужас. Однако большинство грядущий брак всё же поддержало — кто-то более горячо, кто-то нейтрально, но принятые ранее Орландо решения, присутствие Массимо на благотворительном вечере и выступление там самой Мишель помогли избежать катастрофы. Помолвка состоялась — теперь уже официально, по всем правилам, и была принята как данность. Орландо и Мишель делились всем подряд — от самого лучшего воспоминания до нелюбимого дня недели, и еще никогда даже самые незначительные мелочи им не казались такими важными. Созвонились с Нильсенами — те проводили праздник традиционно на Сандхамне, с Оливией и Густавом. Услышав о просьбе Сэма, Агата удивилась — обычно японец делился с ними всем, особенно когда это касалось безопасности друзей. — Видимо, он считает, что в данном случае удар примем не мы, — задумчиво протянула англичанка. — В кои-то веки, — фыркнул Нильсен. — Ты что, расстроилась, что не ты в этот раз в эпицентре событий? — Так себе повод для расстройства, ананасик, — не слишком весело усмехнулся Рицци. — Ну, это же Агата, кудряшка, она у нас девочка-несчастье, ей не привыкать! — Хватит, Нильсен! — по видеосвязи было видно, как бывшая мисс Харрис схватила подушка и попыталась придушить любимого муженька, но тот только отмахнулся. Мишель и Орландо засмеялись. — В общем, мы поняли, что от нас нужно. Попробуем найти старину Чарли с помощью связей Оливии раньше, чем он что-нибудь натворит. Он-то сам слишком глуп и уже сто раз бы попался, но пока ему помогает Ноябрь — искать его всё равно, что искать иголку в стоге сена, но мы попытаемся ещё раз. Агата, позвонишь Сэму? — Угу, всё равно собиралась и его поздравить с Рождеством. Может, он уже что-то выяснял по поводу местонахождения дядюшки, по крайней мере, чтобы мы могли от чего-то оттолкнуться. На созвоне, ребята! Ждем приглашение на свадьбу! — Тебе было мало нашей? Ай, Харрис, хватит меня бить, серьезно! — на этом видеозвонок прервался, а молодые люди переглянулись и засмеялись. В остальном Рождество не принесло никаких больше вестей, ночь и первая половина наступившего следом дня тоже прошли спокойно, зато после обеда позвонил Хиро. Джованни Маццони действительно находился во Флоренции и с нетерпением ожидал встречи с синьором Рицци