Прикладная культурная антропология или...

Гермиона покинула кабинет своего декана и направилась в общую комнату Слизерина. Голова шла кругом. Если она правильно поняла Снейпа, то он вмешался после последней выходки Паркинсон не потому, что хотел пресечь её издевательства как таковые, а только потому, что Панси перешла черту. Очевидно, ту самую, о которой говорили префекты – на этот раз шутка зашла настолько далеко, что обнажила внутрифакультетские противоречия. Панси могла издеваться над Гермионой сколько угодно, пока она оставалась в определённых рамках. И риск вмешательства декана при этом был минимален. С другой стороны, если Гермиона начинала мстить, то она могла рассчитывать на аналогичную свободу действий. Надзор за её действиями носил бы исключительно официальный характер. Ни один более-менее авторитетный человек в жизни Гермионы никогда раньше не предлагал девочке ничего подобного. Напротив, её учителя всегда настаивали на том, что она поступает правильно, сообщая им об издевательствах. А её родители объясняли, что на самом деле, хулиганы просто причиняют боль прежде всего себе. Правда, в долгосрочной перспективе. Но каждый взрослый был согласен с тем, что лучше всего для Гермионы было бы избежать сопричастности к череде насилия. Конечно, в маггловском мире это всегда оставалось под вопросом. Гермиона не была самым слабым ребенком на свете, но она не собиралась побеждать в стычках с использованием физической силы. Беспечное предположение профессора Снейпа, что она может позаботиться о себе сама было слабым утешением. Скорее всего, оно возникло в результате того, что для волшебников палочка была великолепным уравнителем. В конце концов, не имеет никакого значения, насколько силен некто, если этот некто связан по рукам и ногам в прямом смысле слова. Но стоило Гермионе войти в общую комнату и взглянуть на настенные часы, как дальнейшие размышления о различиях между магглами и волшебниками в области школьной дисциплины были отринуты. Она почувствовала, как кровь отхлынула от её лица. Нарушительница поняла: чтобы успеть на свое взыскание вовремя, ей придется поторопиться. Один потайной ход, две непослушные лестницы и одна (к счастью, короткая) встреча с Пивзом напоследок, и вот Гермиона резко остановилась перед кабинетом профессора Макгонагалл. С облегчением вздохнув, она увидела, что на часах было 6:59 вечера. А ровно в семь Профессор открыла дверь и впустила Гермиону внутрь, жестом пригласив её занять место. Пока профессор Макгонагалл обходила свой стол, Гермиона воспользовалась моментом, чтобы осмотреть кабинет. В целом у неё сложилось впечатление, что обстановка была под стать серьезному характеру профессора. Вся мебель – конторка, книжные полки и рабочий стол – была сделана из прочной дубовой конструкции. Нагромождения бумаг при этом нигде не было видно. На стене висели два сертификата в рамках. С того места, где она сидела, Гермиона не могла прочитать их. Но один из них, похоже, был сертификатом Мастера трансфигурации. Единственным украшением другой стены был большой флаг в Гриффиндорских цветах, украшенный маленькими изображениями наград и мётел. Каждый значок был отмечен годом, и Гермиона могла только предположить, что это были факультетские кубки и кубки по квиддичу, выигранные при Макгонагалл. Довольно большая коллекция значков. Но прошло уже несколько лет с тех пор, как был добавлен последний из них. Её внимание было отвлечено от осмотра кабинета, когда она услышала мягкий стук упавшего на стол предмета. Обернувшись, Гермиона увидела пару брошенных перед ней носков. Она в замешательстве посмотрела на Профессора. – Итак? – Спросила Макгонагалл. – Я... – Гермиона пристыженно опустила глаза. Она ненавидела любые навыки, которыми не владела. Эта черта характера сводила с ума её родителей, когда она училась писать. Каждый раз, когда девочка выводила букву, которая не совсем соответствовала образцу в книгах, она впадала в истерику. Она никогда бы не позволила, чтобы кто-то увидел её «туфли», если бы ситуация не была такой отчаянной. – Мисс Грейнджер, – сказала Макгонагалл, – Я с трудом могу исправить ваши ошибки, не увидев, что сделано не так. Взглянув на профессора и не увидев ничего, кроме искреннего желания помочь, Гермиона неохотно вытащила палочку. Она мысленно отрепетировала движение палочки, прежде чем пустить её в ход. Сосредоточившись так сильно на образе своих туфель, что даже заболела голова, Гермиона произнесла модифицированное заклинание превращения «Из неодушевленного в неодушевлённое». Носки дернулись, а затем превратились во вполне сносное подобие пары туфель. Они были не такие блестящие, как настоящая лакированная кожа и пряжка была сделана куска кожи золотистого цвета, а не металла. Но по сравнению с её предыдущими усилиями, это было явно лучше. – Хм, неплохо, – сказала Макгонагалл, прежде чем сунуть руку под стол и вытащить оттуда клубничину, которую она положила в одну туфлю. – Прежде чем мы продолжим, я хочу подчеркнуть, что изменение одежды – это не то, к чему нужно относиться легкомысленно. В классе, когда ваша трансфигурация не удалась, изменённый объект вернулась к своей первоначальной форме. Это наиболее вероятный результат, но едва ли единственный. Макгонагалл постучала по туфлям волшебной палочкой, и Гермиона отпрянула от тонкого красного тумана, который, к счастью, остановился рядом с ней. Она вздрогнула, когда увидела то, что теперь выглядело как два идеально плоских носка, сделанных из толстой кожи, с просачивающейся сверху раздавленной клубникой. Увидев, что её мысль была правильно понята, Макгонагалл снова взмахнула палочкой, и два идеально чистых носка снова улеглись на стол. – Думаю, что в первую очередь у нас имеется проблема первоочерёдности. Вы пытаетесь бежать, а вы ведь ещё не научились ходить, – заключила Макгонагалл. – Давайте начнем с выполнения того же заклинания, используя основы трансфигурации. Гермиона сдержала стон. Основы трансфигурации были описаны в приложении к учебнику трансфигурации как метод упрощения визуализации, необходимой для выполнения правильного преображения. Поначалу ей очень хотелось узнать о них побольше, но потом она поняла, насколько они нудные и скучные. Даже простая трансформация из спички в иглу, если разбить её на основы, была довольно сложной – пассы для определения пространственных координат объекта, который нужно изменить; лёгкое помахивание, которое определяло дерево; спиралевидное движение, сигнализирующее о трансформации материала; зигзаг, который означал металл, за которым следовали движения, определяющие изменение формы – вместо относительно простого движения палочкой это занимало секунд двадцать кропотливого выписывания. Смысл состоял в том, что если вы правильно выполняли движения палочкой, то спичка трансформировалась до тех пор, пока вы держали в уме что-то, пусть даже смутно, похожее на иглу. Она подозревала, что процесс освоения трансфигурации включает в себя замену все более сложных движений палочкой визуализацией, но свои пределы были даже у Гермионы. Как только она доказала себе, что может работать с основами трансфигурации, она отбросила их как требующие слишком много усилий для слишком ничтожного результата. Иными словами, не стоила овчинка выделки. – Ну же, – сказала Макгонагалл, слегка улыбнувшись реакции Гермионы, – Вы же не боитесь небольшой дополнительной работы для того, чтобы убедиться, что правильно выполняете заклинание? – Ну, – ответила Гермиона, – я не уверена, что смогу мысленно соединить все процессы трансфигурации от начала до конца. Превращение носков в обувь было значительно сложнее, чем превращение спичек в иголки, и соответственно потребовало бы более усложнённых движений палочкой. Надежды Гермионы на то, что этим объяснением можно было оправдаться, рухнули, когда по указанию профессора Макгонагалл с книжной полки слетел огромный том и приземлился перед ней на стол. – Мне повезло – у меня под рукой есть справочник, – просияла Макгонагалл. – Я часто думала, что студентам было бы лучше сперва создать прочный фундамент из основ, прежде чем переходить к реальным преобразованиям. Но большинство первокурсников не захотят прилагать усилий, чтобы учиться без ощутимого результата. Я так рада, что вы вызвались проверить мою теорию. Гермиона решила не делиться тем, что она думает об этой «добровольной» попытке – всё-таки индивидуальные занятия были самым лучшим исходом, на который она могла надеяться после взыскания. И потом личный урок от профессора трансфигурации Хогвартса сам по себе был весьма ценным. Первокурснице только хотелось, чтобы это не требовало столь больших усилий.