Цена свободы

Не нужно слез. Не каждый их поймет,

Тот не поймет, кто не любил и не терял.

Но он лишь существует, не живет,

Коль цену слез он в жизни не узнал.

Солнце успело взойти, упасть за горизонт, зеркало Луны уже появилось на небосводе, а волны все несли и несли усталых, изнеможденных путников. Локи, Лев, царь зверей, как самый сильный из духов, способный открыть врата без призыва, выбрался за едой в реальный мир. Провизии, конечно, хватало, но только пока. Они распределили запасы, чтобы хватило каждому. Резерв Хартфилии, и так не особо полный, опустел окончательно. Она сомневалась в том, что еще раз сможет провернуть такое. Слабость ощущалась каждой частичкой тела. Голова время от времени кружилась, и тёмные пятна танцевали, стоило только открыть глаза. Для нормального призыва Люси не хватало отдыха, спокойного сна в уютной теплой постели. Она не могла спать, каждый раз подскакивая от мучавших ее кошмаров. Судорожно хватала холодный обжигающий морской воздух, тихо бормоча, что это все сон. Ромео для нормального огня, а не для искры спички, нужно было вылечиться, поскольку он простудился. И кашель теперь сопровождал его везде. Венди для того, чтоб излечить болеющих Ромео и Лисанну своей целительской силой требовалось не быть на плоту, поскольку её сильно укачивало, что, в свою очередь, мешало ей нормально питаться. На корабле были специальные устройства для таких случаев, а на плоту не было. Выглядела она как ожившее умертвие — бледная и уставшая. Эльза и Джувия были отличными добычицами рыбы. Последняя так вообще безвылазно плавала в воде, выбираясь только на ночь. А Кана сидела за своими картами с очень задумчивым видом, разбираясь в хитросплетениях раскладов, иногда хмыкая и понимающе кивая самой себе. Зелёный парус из листьев надувался на ветру, колыхаясь. Элис сидела на краю и бултыхала ногами, напевая известные ей мотивы, что переносили мучеников в другие неизведанные края. Её голос красивой мелодией наполнял воздух, разлетался, подхватываемый ветром, и из глубин океана ей в ответ слышались чуть приглушенные, будто эхо, прекрасные голоса подводных нимф. Они не покидали их, все время плавая где-то рядом, иногда всплывали и приветливо улыбались будто ангелы, чем порядком нервировали некоторых, впрочем, постепенно все привыкли к необычным сопровождающим. Даже стало легче от осознания того, что они не одни. — Полынь или петрушка? — спросила у Каны одна русалка, загадочно улыбаясь. Девушка оторвалась от гадания и задумчиво уставилась на неожиданную собеседницу. — Полынь. Русалка оскорбленно выкрикнула: — Сама сгинь! — Не серчай, душка. Тебе погадать? — Не откажусь — морское существо ухватилось за кромку плота, подтянулись и заинтересованно посмотрело на карты. Люси сидела рядом с Элис, и её руки непроизвольно сами плавно двигались в танце, будто рассказали историю о чем-то волшебном. Пальчики девушки, изящные, но в то же время сильные, изгибались, она игриво перебирала ими в такт мелодии песни. Как же давно она не танцевала. Даже простые движения руками казались теперь подарком небес. Но как ей хотелось порхать бабочкой по залу, не заботясь ни о чем больше! Раньше танцы были для Люси отдушиной. Она была действительно благодарна отцу, что тот разрешил ей заниматься танцами больше положенного. Больше, чем требовалось бы примерной девушке-аристократке и будущей жене. Пение внезапно прервалось, тишина пришла к ним. Люси проводила глазами взгляд девушки и ахнула в изумлении. Боги Фиора. На горизонте расплывчатой линией расположился берег неизвестного континента. Блондинка вскочила и неверяще уставилась вдаль. — Просквози меня гарпун… — в оцепенении сказал Ромео, закашлявшись. Болезнь так и не ушла, напоминая о себе приступами кашля. — Суша! — закончила за него Венди, радостно хлопнув в ладоши. Тонкая полоска берега манила усталых изнеможденных путников, являясь оплотом надежды, что излучали их сердца. Будто почувствовав, что пора прощаться, морские жительницы всплыли на поверхность, дружелюбно махая хвостами. Такие разные по внешности, но до невозможности прекрасные хищники. Венди приветливо помахала юной деве с розовыми волосами и насыщенными голубыми глазами. Выглядела она чуть лучше, чем раньше, выспалась и даже тошнота её не беспокоила так сильно. — Меня зовут Шерия, давай будем друзьями! — певуче воскликнула она. — Давай! — не раздумывая, Венди согласно кивнула и весело рассмеялась. А смех её звонкий и непринужденный, весенней капелью и ручейками разнесся по округе. Элис, нагнувшись к воде, говорила с другой русалкой. Она окидывала ту предостерегающими взглядами, но морская тварь лишь хитро улыбалась и продолжала произносить то, что раньше девушка планировала унести с собой в могилу. — Ты лесной дух. Почему же ты здесь? — Вы русалки. Почему же вы нас спасли? — миролюбиво передразнила её Купер. — Все дриады такие, — посмотрела на девушку, покрутила указательным пальчиком в воздухе, подбирая нужное слово, — вредные? — Нет, я исключение. — Не сверкай так глазками, лесная нимфа, а то снова в клетку запрут. Дриада фыркнула. Русалка рассмеялась. — Мой лес погибал. — хмуро оповестила Элис. — Мы своих не трогаем, нимфа. Вот и весь секрет. — нежно улыбнулось дитя морских глубин, скрываясь в морской пучине. — До встречи. — кинуло ей вслед дитя леса, провожая ту взглядом. Все русалки ушли. Плот с путниками все ближе подплывал к берегу, впереди уже виднелись набережная, причал, каменные домики, окруженные зеленью деревьев и маленькие, едва различимые фигуры людей. — Эге-гей! Хе-е-й! Люди! — изо всех сил прокричали Кана и Эльза, чьи голоса были усилены магией Леви. И вот, они на берегу. Люси прошлась босыми ногами по пляжному песку. Ветер шаловливо путался в ее волосах. Чайки горланили над их головами. И эти ощущения были самими приятными, самыми долгожданными из всех, что она испытывала когда-либо. Вся их компания дружно и в голос разрыдалась. И плакали они не только внешне, их души тоже кричали от всех перенесенных невзгод. Лисанна судорожно всхлипывала на пару с Венди, утирая лицо руками. А те тряслись будто в треморе. Эльза стояла, гордо выпрямив спину, ровно, словно она стояла по стойке смирно. Руки были сжаты в кулаки. Но слезы текли по её щекам, оставляя мокрые дорожки после себя. Элис опустилась на колени рядом с пожухлой травой. Она нежно коснулась кончиками пальцев растения, и оно на глазах поднялось, тростинки позеленели. На песок падали солёные капли слез. Джувия, задрав голову, смотрела на белые перья облаков, что лениво плыли куда хотели. Картинка иногда мутнела, слезинки мешали любоваться небом. Ромео пытался сдерживаться. Он судорожно хлюпал носом, кусал губы. Ком стоял в горле. Кана подошла к нему и ласково прижала к себе, тихо говоря на ухо что-то очень важное. — Его не вернуть, Ромео. Но ты можешь сохранить его облик в памяти. Он всегда будет с тобой, куда бы ты ни пошел, он будет приглядывать за тобой оттуда и гордиться таким прекрасным сыном. — она едва ощутимо, бережно перебирала его колючие тёмные волосы. — Не сдерживай себя, тебе полегчает, как только отпустишь. — Ааа-а!.. — и он отпустил. Горько оплакивая, с хриплыми криками, он отпускал своего отца, жизнь которого давно прервалась. А работорговцы просто умолчали, дабы бесплатная рабочая сила не ушла от них. До адской боли в горле он отпускал своего непутевого любимого папу, вечно колючего из-за небритой щетины, но такого родного и очень-очень нужного. Люси придерживала Леви, что в истерике цеплялась пальцами за одежду, руки и больно царапала кожу. Они обе некрасиво шмыгали носами, надрывно, истерично плакали в голос до хрипа. Но, Боги, все это было так ничтожно. Они были свободны.