northern lights

Мадам Бюстье раздаёт контрольные, напоследок инструктируя класс и отворачивается к доске, выводя каллиграфическим почерком дополнительные задания. Головы мигом сникают и в классе вакуумом расползается тишина, изредка нарушаемая скрипами ручки о бумагу. На всё про всё полчаса, и часы, как метроном, начинают отсчитывать время. Пишут все, и даже Хлоя. Думают все, и даже Хлоя. *** До конца пятнадцать минут, и чувствуется, как патокой на класс наваливается напряжение, сводящее скулы и заставляющее писать быстрее. Пять минут. Большинство учеников уже преодолели зазубренные три на десять в восьмой, выводя буквы как назло перестающими писать ручками. Буржуа потихоньку постукивает ручкой по парте, украдкой бросая взгляды в сторону Адриана, словно выводя незатейливую мелодию. Секундная стрелка часов начинает ползти всё медленнее, а удары становятся всё чаще, словно выходящая из-под контроля тикающая бомба. Тук. На Хлою многие метают раздраженные взгляды, но, кажется, она к ним уже привыкла, выработала несокрушимый стойкий иммунитет. Тук. Тук. Пальцы сжимаются вокруг ручки все сильнее, так что костяшки белеют. Жаль, что он сидит в конце класса и не видит ее выражения лица — можно поспорить, что глаза закрыты, а губы сжаты. Частота становится всё чаще, еще немного - и нервозный ультразвук ударит по перепонкам; бьющие капли нетерпения превращаются в сносящий кран фонтан. туктуктуктуктук Хлоя готова взорвать бомбу — она с силой опускает ручку в последний раз, вжимая её в парту с характерным треском, очевидно, недешевого пластика, разом ставя точку в этом беспорядочном сообщении азбуки Морзе, обращая на себя внимание уставших и без её выходки одноклассников. Девушка бросает куда-то за спину бегающий взгляд, встречаясь им с Натаниэлем, предостерегающе качающим головой, но она, кажется, не замечает предупреждения. Хлоя готова расшифровать своё послание, поднимаясь резким движением со скамейки и вперивая нетерпеливый взгляд в ничего не понимающего Адриана. — Сейчас будет взрыв, — предвкушают одноклассники, оторвав глаза от тетрадей. — Сейчас будет взрыв воистину атомной бомбы, — проносится в голове Натаниэля. И парень тут же встаёт, когда Буржуа открывает рот, чтобы все взлетело в воздух. — Я... Натаниэль вдыхает и перерезает алеющий еще не пролитой кровью провод. — Ей нездоровится, мадам Бюстье. Можно мне помочь Хлое дойти до медсестры? — спасая всех от смертельного для героев Парижа шоу. Хлоя в недоумении переводит взгляд на Куртцберга, даром времени не теряющего — парень обменивается кивками с Кэлин, лишь вопросительно поднявшей бровь, и выводит атомную блондинку из класса, сильно сжав её похолодевшую ладонь. Он предусмотрительно уводит её в конец коридора, где вероятность появления посторонних стремится к нулю. — С ума сошла? — спрашивает он низким шепотом, зажав её между собой и стеной, — ты в курсе, что могло произойти? — Тебе-то какая разница? — выплевывает Хлоя, и косится на руки-баррикады, отрезающие ей путь к бегству, — тебе же лучше, что они все узнают! — Это не наша тайна, Хлоя — цедит Натаниэль, всматриваясь в её заледеневшие глаза, — это им решать, когда рассказывать, а когда нет. — Но мы уже знаем! — возмущенно шипит Буржуа, — И все должны знать, кто они такие! Подумать только, великий Кот Нуар - ученик школы! Ты даже не представляешь, как это поможет Адриану, поможет тебе, потому что твоя Маринетт, — блондинка переводит сбившееся от тирады дыхание, — она терпеть не может этого Нуара, а как узнает, то тут же разлюбит моего Адриана, и сразу же прибежит к тебе, потому что... Договорить она не успела. Впоследствии Натаниэль будет оправдываться перед собой, что устал слушать чушь, что от количества воспринимаемых слов мозг слегка коротнуло, и поэтому он не смог найти иного способа. Парень закрывает глаза и целует её пахнущие розой губы. Невинное прикосновение губ к губам, и Хлоя, впав в абсолютный сковывающий ступор, лишь выражает свое возмущение слабым толчком в грудь. Мазнув руками по рёбрам, она прикрывает глаза и позволяет себя целовать. Потом, стоя перед зеркалом, она будет оправдывать всё состоянием аффекта, будет выражать своё отвращение скорченной рожей (конечно, предусмотрительно накрыв ладонью лоб — она же не хочет ранних мимических морщин). Спустя несколько секунд голова все же включается, перезагрузив Натаниэля, и шокированный парень отрывается от девушки, по инерции поднося ко рту руку. — Липкий какой, — ворчит парень, безуспешно пытаясь стереть клеймо с губ. — Знаю, — выдыхает Хлоя, облокачиваясь о стену, — самой не нравится. — Тогда почему носишь? — Привычка, — отвечает она и смотрит на Натаниэля, — привычка.