***
— Значит, Марокко, — говорит Гвейн через несколько недель. Осень уже на исходе, и Британские острова, как и в любое другое время года, утопают в дожде и тумане. Серая морось за окном словно бы отрезала Артура и его рыцарей Круглого стола от всего остального мира; в пабе нет никого, кроме них, и несколько свечей на деревянном столе тепло освещают их лица. — По словам Леона, — пожимает плечами Артур. — Ты точно не хочешь, чтобы кто-нибудь из нас поехал с тобой? — спрашивает Ланзо. Артур благодарен друзьям за то, что все без возражений согласились, что за Мерлином отправится именно он. — Нет, — говорит он. — Нет, думаю, что должен сделать это один. — Спугнем его, если нас будет слишком много, — замечает Персиваль, и все кивают. В этой жизни он все так же немногословен — зато, когда он говорит, все к нему прислушиваются. — Если ты все-таки найдешь его, — говорит Гвейн, — я бы посоветовал не давить. Не говори ему, что нам будет нужна его помощь — друиды ясно дали понять, что он это не оценит. Артур снова кивает и тянется за пивом. Теперь, когда наконец настало время действовать, он начинает нервничать. Но это знакомое и немного даже приятное чувство, как волнение перед турниром... или охотой. Он разыщет свою добычу — выследит ее до ее логова, если будет надо, — и тогда уже начнется противостояние. Чья сила воли окажется сильнее, тот и победит. А победит Артур — просто потому что иначе не может быть. Каким-то образом мысль о том, что Мерлин не вернется в его жизнь, кажется неправильной и недопустимой. — Наверное, я пойму, что сказать, когда увижу его, — говорит он. Они поднимают тост за удачу Артура, а затем разговор переходит в другое русло — по большей части они рассуждают, что же их ждет. Они все это чувствуют — что-то неумолимо приближается. Ланзо следит за криминальными сводками, но в полиции он занимает не очень высокий пост и не может узнать ничего, кроме информации о рядовых преступлениях. Гэвин за время своих путешествий создал целую сеть из знакомств — от чудаков и бездомных до настоящих преступников; люди, которых общество считает отбросами, и которые могут оказаться им полезны; Персиваль взял на себя общение с друидами и горсткой других людей, так или иначе связанных с магией. Аллен следит за слухами, которые ходят между его крупными клиентами и поставщиками, но неохотно — и сам признает, что вряд ли узнает что-то полезное. Он все еще настаивает, что с Леоном их свела чистая случайность. Леон же вливается в их компанию очень постепенно. Пару раз они один на один встречались с Элианом, зато он много переписывается с Гвейном и Персивалем; с Артуром они видятся всякий раз, когда Леон бывает в городе, но гораздо чаще просто общаются по телефону — по какой-то причине бывший рыцарь избегает личных встреч. С Ланселотом они еще не встречались, но Ланселот всегда был терпеливым, да и они с Леоном никогда не были особенно близки. Ланзо говорит, что готов подождать, и Леон, похоже, это ценит. — Когда ты вылетаешь? — спрашивает Ланселот. — Я только сегодня утром купил билет, — признается Артур. — Вылетаю на выходных, и пока только в один конец. Я взял работу удаленно, поэтому моя компания все равно будет мне платить. Гвейн откидывается на спинку кресла. — И сколько ты там пробудешь? Артур поигрывает со своей кружкой, собирая с нее пальцами капельки конденсата. — Не знаю, — говорит он неохотно. — Я либо найду Мерлина, либо нет, но я не могу просто бесконечно прохлаждаться в Марокко. — Если он не хочет, чтобы его нашли... — начинает Персиваль. — Знаю. — Мерлин был колдуном; по крайней мере, раньше. Друиды его знают — значит, наверное, его магия сохранилась. Раньше этот человек мог замести следы даже в лесу, так что ему не составит труда исчезнуть в городе, если он только этого захочет, — я стараюсь об этом не думать. — Но Леон же с ним связывался, — пожимает плечами Гвейн. — Он знает, что ты приедешь. — Я просто надеюсь, что он не попытается от меня сбежать. Он сказал Леону свой адрес — это уже хорошее начало. Будем считать это таким... осторожным приглашением.***
В Марокко оказывается невероятно красиво и жарко; гористая местность, тесно усеянная домиками, совсем не похожа на пустыню, которую Артур представлял себе по туристическим брошюрам. Страна устроилась на самом краю Африки и граничит с Атлантическим океаном и Средиземным морем с одной стороны и пустыней Сахарой с другой. Берберы, арабы и европейцы все внесли вклад в культуру страны, и получившийся калейдоскоп из еды, языков, музыки и архитектуры совершенно ошеломляет Артура; он думает, что мог бы влюбиться в это место, не будь все его мысли заняты поисками Мерлина и тем, как уговорить его вернуться домой. Но что, если он не захочет возвращаться? Что, если он вообще не захочет иметь ничего общего с Артуром? Моргана по возможности избегает всего, что было связано с ее предыдущей жизнью, убегая от слишком болезненных воспоминаний и человека, которым она стала тогда. А Мерлин... что ж, если он вырос таким же одиноким, как и Артур, если его всю жизнь преследовали призраки людей, которых он не мог ни спасти, ни найти в этой жизни — может, он и правда не захочет ко всему этому возвращаться. Артур не уверен, что он тогда будет делать. Он помнит свою юность, проведенную без Мерлина, и десять лет с ним; а настоящую свою жизнь Артур провел, скучая по самому близкому своему другу. Он был единственным человеком, который в его прошлой жизни никогда не боялся разницы положений и с готовностью напоминал Артуру, что иногда он вел себя, как осел; но когда это было нужно, он всегда стоял за его плечом, всегда молчаливо поддерживал. Он был первым, кто увидел самого Артура, со всеми его недостатками — и сумел сорвать с него все ранги и притворство и добраться до сути. В этой жизни Артур — другой человек, лучший человек; по крайней мере, ему хочется так думать. Он уже не так зациклен на положении и мнении общества, но все равно ему нужен кто-то, кто время от времени спускал бы его с небес на землю и не дал зазнаваться. Не дал Артуру снова быть одиноким. Правда в том, что Артуру не хватает этой дружбы; не хватает отношений, которые были несравнимо глубже даже его отношений с Гвен; и пусть он никогда не признается в этом вслух, ни рыцарям, ни кому-либо еще — он готов почти на что угодно, чтобы эту дружбу вернуть. Он отказался бы от своей части отцовского бизнеса, если это значит, что он сможет быть с Мерлином. Не то чтобы ему нравились мужчины — но он точно знает, что чувствует к этому конкретному человеку. У него в голове мелькают слова, похожие на «любовь» и «навсегда» — и исчезают быстрее, чем он успевает сам осознать и признать их. Как бы там ни было, он прекрасно знает, что они там есть.***
В столице Марокко Рабате Артур встречается с гидом, которого наняла для него компания. Мужчину, уже в возрасте и скромно одетого, зовут Халид; по его словам, страну он знает, как свои пять пальцев. Леон скидывает Артуру адрес — название маленького городка в двух часах езды от Рабата; туда они с Халидом и едут. Странно, но Артур никак не может удержать это название в голове больше минуты; оно выскальзывает из его памяти, хотя Артур несколько раз записал его себе, и оно есть на карте. Скорее всего, это Мерлин пытается сделать так, чтобы его не нашли. Артур уже много раз задавался вопросом, может ли Мерлин владеть магией и в этой жизни; ну, судя по всему, может. По словам Леона, Мерлин работает врачом в общине мигрантов, и, по идее, его должны звать по-другому; но Леон не знает его нового имени. Артур же надеется, что даже без имени найти человека в маленьком городе окажется просто. Халид уверенно ведет машину и заполняет тишину дороги болтовней, рассказывая Артуру об истории страны, местных достопримечательностях и случаях, которые произошли с его двоюродными братьями и сестрами. Братьев и сестер у него, похоже, много. Он указывает Артуру на места, которые, кажется, имеют не столько историческую ценность, сколько семейную — потому что Артур выслушивает истории про брата, который «впервые увидел свою невесту под ветвями этого самого дерева», и про другого брата Хабиба, «но не старшего Хабиба, про которого я уже рассказывал», который жил в деревне, мимо которой они проезжают, и который заболел и скончался «еще, наверное, до вашего рождения, сэр, да упокоится душа его с миром». И так далее, и так далее. Он комментирует все, от погоды до пыли на дороге, но Артура это не столько раздражает, сколько успокаивает. Болтовня напоминает ему о Мерлине, и, когда Халид позволяет ему вставить слово, он об этом упоминает. — Очень любезно с вашей стороны, сэр, — говорит Халид. — Это и есть ваш друг-доктор, которого вы ищете? — Так и есть. — Так расскажите о нем, сэр, если вам угодно. Интересно, чем я на него похож. Он не боялся меня, думает Артур, но не произносит это вслух. — Он любил поговорить, — говорит он вместо этого. — Прямо как вы. И казалось, что он знает всех на свете. По крайней мере, он постоянно приносил Артуру сплетни со всех концов замка. — А еще иногда, когда я слишком погружался в свои мысли... Он всегда находил правильные слова, чтобы меня развеселить. Халид улыбается и переводит взгляд обратно на дорогу. — Чуть вверх по дороге будет qanat — эм, канал, сэр, там можно напоить верблюдов. Вот были бы мы с вами на верблюдах, а не на этом джипе! Мои сестры обожают это место... И так они едут дальше.***
Они приезжают довольно быстро, правда, от езды по каменистой дороге Артура уже укачало и немного тошнит. Городок и правда оказывается крохотным, и уже через несколько минут они узнают, где находится клиника для мигрантов. Военные действия и стихийные бедствия вынудили многих людей по всей Африке покинуть родные страны и отправиться в Европу в поисках работы, но границу Марокко пересечь не так-то просто — поэтому многие здесь и остались. В последние несколько лет были случаи насилия и дискриминации в отношении мигрантов — беженцев и рабочих, — но сейчас ситуация уже успокоилась. Еще недавно в Марокко было три клиники от организации «Врачи без границ», но они закрылись одна за другой, потому что государство наладило систему здравоохранения, и больше людей стало получать достойную медицинскую помощь. Артуру почему-то кажется, что Мерлин — именно такой человек, который стал бы работать на «Врачей без границ». В прошлой жизни он был помощником Гаюса; может, вот как он позволил воспоминаниям повлиять на его настоящую жизнь — он стал врачом, так же, как Ланзо стал полицейским, а Моргана — адвокатом по вопросам помощи детям. У Мерлина из воспоминаний Артура было доброе сердце, и для каждого находилось доброе слово. По крайней мере, так он помнит. Сам он уже не тот человек, каким был тогда; и его рыцари, и Моргана тоже поменялись. Вполне возможно, что и Мерлин будет другим. Артуру остается только надеяться, что все эти изменения не повлияют на их дружбу. Господи, как же он скучает по Мерлину. Он никогда даже не встречал этого человека в этой жизни, но иногда он ловит себя на мысли, что тоскует по нему, как если бы они были любовниками. Халид знакомит Артура с главным врачом клиники; учитывая фамильярность, с которой они общаются, это, наверное, очередной его двоюродный брат. — Чем вам помочь? — спрашивает доктор. — Я ищу своего друга, — объясняет Артур. — Я не видел его уже... очень давно. Насколько я понимаю, он работал в вашей клинике. — Я постараюсь помочь вам, чем смогу. Как его зовут? Как он выглядит? — О... Он, эм... немного выше меня, и у него немного оттопыренные уши. Темные волосы. Голубые глаза. — Белый? — Что? — Ваш друг, с голубыми глазами — он белый? — Он... да. Доктор с сожалением качает головой. — Мне очень жаль, но у нас не работают белые врачи. Может, попробуете клинику в соседнем городе? На какой-то момент Артуру становится трудно дышать. Он быстро моргает, стараясь прийти в себя; он и не осознавал, как много надежд возлагал на эту встречу. — Ох, я... — наконец произносит он, когда к нему возвращается дыхание, — я... понятно. Простите, что побеспокоил вас. Доктор смотрит на него с легкой тревогой во взгляде. — Вы хорошо себя чувствуете? Вам нужно отдохнуть? — Я... отдохну в отеле, — слабо говорит Артур. — Спасибо. — Никаких проблем, — отвечает доктор. — Удачи вам в ваших поисках. — Да... конечно. — А другой клиники для мигрантов-рабочих нет? — спрашивает Халид. — Ну... Нет, других клиник нет. Но есть один врач... Он не числится у нас, — и в его голосе проскальзывает нотка презрения, — он работает на улицах, лечит мигрантов в их домах и приютах. Правда, не могу вспомнить, белый он или нет. Артур оборачивается и внимательно прислушивается. — Где нам его найти? Доктор пожимает плечами. — Он может быть где угодно. Попробуйте в городской столовой; если его самого там нет, может, вам подскажут, где его видели последний раз. Артур обменивается взглядом с Халидом, и тот кивает. — Shukraan*, — отвечает мужчина. — Вы очень помогли. — Да, спасибо, — добавляет Артур. — Удачи, — говорит доктор. — Ваш друг, — говорит Халид, когда они забираются обратно в джип. — Вы так и не сказали, как его зовут. Странно; должно быть, он забыл. — Мерлин, — отвечает Артур. — Когда я знал его, его звали Мерлин. На мгновение он прикрывает глаза от яркого света и не замечает, как Халид кидает на него острый взгляд, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу.