Шутка

Первая неделя учебы показалась Руби вечностью. После стычки с братом и сестрой Кэрроу Руби больше в открытую не трогали, но она буквально кожей ощущала настороженное внимание одноклассников. Только Алекто продолжала выказывать свою неприязнь открыто: злобными взглядами, перешептываниями с братом. Руби не сомневалась, что при удобном случае та обязательно попытается навредить. Амикус же, после встряски от Ричарда, посматривал на Руби со смесью страха, неприязни и чего-то еще, от чего у нее возникало ощущение прикосновений липких рук. Руби старательно делала вид, что ей плевать, но её сильно задевал молчаливый бойкот. Все чаще она в одиночестве бродила по коридорам Хогвартса или проводила время в библиотеке. «Это не выход», - думала она, с тоской перелистывая очередной, взятый наугад пыльный том. Перевестись на Гриффиндор, как настаивал Ричард, было ничем не лучше вынужденного затворничества в библиотеке. По узкому окну барабанил осенний дождь, сонная тишина нарушалась только шорохом страниц да редкими покашливаниями. Мысли текли вяло, подобно узкой речушке, берущей начало в Черном озере и теряющейся между деревьев Запретного леса. В любом коллективе есть лидер, размышляла она, уткнувшись лбом в раскрытую книгу. Запах старых листов, пыли и чего-то еще - терпкого и такого привычного, - щекотал нос, подбадривал. На его мнение ориентируются остальные. Вычислив лидера, Руби смогла бы понять, как ей действовать дальше. Не придумав ничего лучше, как выжидать и наблюдать, Руби убрала книгу на место и потащилась на зельеварение. Поскольку не все студенты оставались доучиваться все семь лет в Хогватсе, на последних курсах было значительно меньше учащихся, поэтому занятия были сдвоенными. Руби не знала, кто составлял расписание, но отметила его чувство юмора – два враждующих факультета Слизерин и Гриффиндор всегда стояли в паре на всех занятиях. Возможно, в этом была какая-то скрытая педагогическая стратегия, но Руби в любом случает этот факт радовал. Так она могла чаще видеть брата. Но только не на зельях. Ричард терпеть не мог всех этих засушенных жуков и законсервированные конечности животных. Вместо нелюбимых им зелий, он выбрал трансфигурацию. В последней же Руби не была сильна и профессор Макгонагал, поджав губы, с непонятной гордостью сообщила ей, что обучает на седьмом курсе только тех, кто получил отлично или превосходно за СОВ. Руби же с трудом могла трансфигурировать кубок из камня и путалась во всех хитросплетениях законов С.Т.Ранного о природе материального и механизмов трансфигураций. Это было первое занятие по зельям и Руби, немного заблудившись в сложной архитектуре подземелий, сильно опаздывала. Отчаявшись найти дорогу, она достала волшебную палочку и, представив похожего на моржа профессора Слизнорта, шепнула: ¬– Копио! Тут же перед ней возникла бледная, едва различимая копия профессора. Призрачный Слизнорт покрутил головой, словно принюхивающаяся собака, и, развернувшись поплыл по коридорам подземелья. Руби поспешила за ним, стараясь не потерять из виду едва заметную фигуру своего провожатого. Наконец, спустя пару поворотов, она оказалась перед дверью учебного класса. – А, мисс Баттенберг! – приветливо кивнул настоящий Слизнорт, разворачиваясь к Руби своим внушительным животом. – Проходите, проходите. Мы вас уже заждались. – Простите, профессор. Я немного заблудилась. – Ну что ж, надеюсь вы запомнили дорогу, – добродушно улыбнулся в моржовые усы профессор. – Мы только что разбились на пары, но боюсь вы останетесь без напарника… Руби окинула взглядом класс. На зельях было еще меньше студентов, чем на других занятиях. На первой парте сидели две девчонки из Гриффиндора. Одну из них Руби узнала. Лили Эванс, староста факультета. Именно она тогда вмешалась в потасовку перед кабинетом защиты от темных искусств. Лили подняла голову и встретилась с Руби взглядом, затем отвернулась и что-то шепнула своей соседке. На другом ряду, подальше от гриффиндорок, устроились Мальсибер и Эйвери. Мальсибер уголками губ улыбнулся Руби и перевел взгляд на доску. Весь его вид выражал холодную любезность. В самом углу кабинета, на последней парте, устроился Северус Снейп. Он сидел, низко склонившись над раскрытой книгой, так что длинные волосы закрывали лицо, и, попеременно макая перо в чернильницу, делал какие-то пометки. – Я сяду с ним, – кивнула Руби на Северуса. – С мистером Снейпом? Ну что ж… ммм… – профессор Слизнорт, казалось, был озадачен этим решением. Он покрутил головой и похлопал себя по животу. – Ну, что ж, пожалуй, вы правы… Итак, в этом году мы будем изучать сложносоставные зелья. В пол уха слушая профессора, Руби прошла к парте Снейпа и устроилась рядом с ним. – Привет. Северус на секунду перестал писать, искоса посмотрел на нее. – Я работаю один, – буркнул вместо приветствия. Руби не задел его ответ. Она заметила, что Северус почти ни с кем не общается и предпочитает проводить время в компании книг. – Больше нет, – спокойно ответила она, доставая свой учебник и листы пергамента. Снейп какое-то время молча прожигал её взглядом, потом вернулся к своим записям. «Неплохое начало», – отметила Руби, переписывая с классной доски рецепт зелья забвения. – «Если бы он хотел быть один, то пересел бы. Мальсибер говорил, что он лучший специалист по зельям, вот и посмотрим». – Итак, зелье забвения, – продолжал тем временем профессор Слизнорт, – очень интересное и сложное зелье. С помощью него можно заставить человека забыть не только свою жизнь, но и себя самого. Обнулить, так сказать, человека и внушить ему что угодно. Либо оставить пустую оболочку, растерянную и беспомощную. Во время войны с Гриндевальдом это зелье часто применялось его сторонниками. Тогда не было противоядия от него, но, ваш покорный слуга, – на этих словах Слизнорт чуть склонил голову и окинул класс довольным взглядом, – смог найти спасительный рецепт. Я научу вас как распознать и помочь человеку, подвергшемуся влиянию зелья забвения. Но для начала вы должны научиться изготавливать его. Мальсибер и Эйвери переглянулись и о чем-то зашептались между собой. Руби слегка нахмурилась, глядя на них. Чутье подсказывало, что с Домиником Мальсибером стоит проявить осторожность – было в этом симпатичном и вежливом, в общем-то, парне что-то отталкивающее. «А ведь он говорил про некоего господина и склонял Снейпа присоединиться к нему», – вспомнила Руби, искоса бросив взгляд на Северуса, разжигавшего в этот момент огонь под оловянным котлом. – «И тот Лорд, которого упомянул тогда парень с гриффиндора, Блэк, кажется… Выводы делать преждевременно, но я почти уверена, что это тот самый колдун, который навещал отца. А если так, то…» – Аккуратнее, – проговорил Снейп сквозь зубы отдергивая руку Руби подальше от разыгравшегося огня. Не глядя на нее, Северус принялся тереть корень мандрагоры на мелкой терке. В нос Руби тотчас же ударил сладковатый запах, говорящий о том, что корню не больше трех недель от роду. Более зрелые мандрагоры пахнут как старый сундук, набитый давно забытым прабабушкиным приданым. Руби посмотрела на доску. По рецептуре Слизнорта корень Мандрагоры следовало мелко порезать, а не натереть и добавлять в котел до того, как закипит вода. От котла Северуса уже раздавалось легкое гудение, а на поверхности воды лопнули первые пузыри. Не обращая внимания на нее, Снейп отодвинул в сторону учебник и принялся усердно размалывать скорлупу каменных жуков. Воспользовавшись моментом, Руби заглянула в открытую книгу. На полях аккуратным, бисерным почерком Северуса были сделаны пометки: «не нарезать, а тереть – больше сока», «добавлять в кипящую воду» и «нужно взять нечетное количество цветков аконита». «Смело», – отметила Руби. Отец Руби и Ричарда с детства приучал их к науке, поэтому они много времени проводили в его лаборатории. Сначала Руби не нравились зелья – ей больше по душе приходились тренировки и боевые заклинания, а кропотливо наблюдать как закипает варево и поджидать момент, когда нужно добавить очередной ингредиент было скучно. На тренировках Руби частенько получала травмы и порезы. И однажды отец запретил домашним эльфам выдавать ей и Ричарду лекарственные зелья. – Хочешь срастить перелом, – сказал он, поправляя пенсне и глядя на закусывающую губу семилетнюю Руби, – вот тебе рецепт. Здоровой рукой Руби неуверенно взяла протянутый отцом пергамент. Конечно, костерост ей тогда не удался и Баттенберг снова и снова заставлял её варить ненавистное зелье. Руби переделывала его раз за разом, глотая злые слезы от обиды и боли в сломанной руке. – Ни что не дается легко, дочь, – сказал Баттенберг, когда у Руби наконец получилось и она, кривясь от горечи, пила лекарство. – Терпение, внимательность и настойчивость – вот твои союзники. Ты можешь приходить сюда в любое время, лаборатория и книги в твоем распоряжении. Как и я. Но лечиться отныне ты и твой брат будете тем, что приготовите сами. Руби не переступала порог лаборатории месяц. Пока не заболел Ричард. Тогда, переборов себя, она все же снова достала котел и расставила склянки с засушенными травами. А потом постепенно ей стало нравиться. Она начала видеть взаимосвязь между свойствами ингредиентов, зелья получались все лучше и со временем хаос разрозненных знаний выстроился в четкую систему. В зельях, как и в любимых тренировках, требовалось умение мысли на несколько шагов вперед и выдержка. Северус не следовал слепо рецепту, потому что, как и Руби, понимал, что должен дать каждый ингредиент и выбирал наилучший способ его использовать. «А он не так прост», – с уважением подумала Руби, повторяя его действия. Вообще-то она не собиралась особо выделяться, но сейчас ей захотелось проверить Снейпа дальше. Еще раз внимательно прочитав рецепт зелья забвения, Руби встала и прошла к шкафу с ингредиентами. Слизнорт был занят болтовней с Лили Эванс, поэтому не обратил на нее внимания. «Где же это… а, вот!» Баночка с засушенными фиолетовыми цветами и самый обычный сахар. То, что надо. Руби вернулась к котлу как раз вовремя – тот уже начал закипать. Отправив в него мелко натертый корень мандрагоры и панцирь каменного жука, Руби помешала зелье три раза против часовой стрелки, пока вода не стала ярко-оранжевого цвета. Затем растерла пять фиолетовых цветков и ложку сахара и занесла эту смесь над котлом. – Ты что делаешь? – спросил Северус, хватая ее за руку. – Паслена нет в рецепте. Впервые за их знакомство он смотрел на Руби открыто и уверенно. Не было прежней неуклюжести в движениях. – Тереть мандрагору тоже не по рецепту, – спокойно возразила она. Северус нахмурился и слегка скривил губы. – Паслен отравит, а не заставит забыть. – В большинстве случаев да, – согласилась Руби. – Поэтому я растолкла его с сахаром. В сочетании с остальным он подействует эффективнее чем аконит. Какое-то мгновение они стояли молча глядя друг на друга. Наконец, Северус отпустил руку Руби, и она бросила в котел последний ингредиент. Зелье вскипело, повалил густой оранжевый дым, потом он рассеялся и перед Руби предстало совершенно прозрачное зелье без запаха. Она погасила огонь и, улыбнувшись, посмотрела на Снейпа. Ничего не говоря, он взял склянку с проявителем, зачерпнул ложечкой из котла Руби и осторожно влил в склянку. Проявитель из прозрачного стал нежно розовым. – Это потрясающе, мисс Баттенберг! – восхищенно прогудел Слизнорт, незаметно оказавшийся рядом с ними. Он выхватил из рук Снейпа склянку и продемонстрировал её всему классу. – У вас получилось зелье наивысшей чистоты. 20 баллов Слизерину. Это просто восхитительно. – Спасибо, сэр, – польщенно сказала Руби, покосившись на Северуса, но тот уже занялся своим котлом. – У вас талант, – продолжал Слизнорт. – Я видел, как вы изменили рецепт, но пусть это останется нашим маленьким секретом. Он заговорщицки подмигнул Руби. – Кстати говоря, – продолжил он, – с октября начинаются собрания в моем клубе Слизней. Буду очень рад видеть вас, дорогая. Северус хмыкнул. – Хорошо, я подумаю, – ответила Руби. Довольный Слизнорт отошел от их стола и поплыл по классу, проверяя успехи других учеников. – Что еще за клуб? – спросила Руби у Северуса. Тот молчал, хмуро помешивая в котле. Наконец, когда зелье из ядовито-оранжевого стало бесцветным, он погасил огонь и капнул несколько капель в проявитель. Цвет стал розовым, но не таким нежным, как у Руби, а более насыщенным. Северус нахмурился еще больше. Затем перевел взгляд на Руби. – Любимчики Слизнорта. Он для них вечеринки устраивает, – наконец ответил нехотя. – Откуда ты знала, что паслен нужно растолочь с сахаром? На этот раз настала очередь Руби тянуть с ответом. Не рассказывать же ему, что ей уже доводилось готовить зелье забвения, чтобы подчищать память маглам не привлекая внимания надзорных органов? Поэтому, подумав, она ответила уклончиво: – В Дурмстранге был другой подход к преподаванию, – и, скорее желая отвлечь, поспешно спросила: – Ты тоже в клубе Слизней? Северус хмыкнул еще раз и принялся убирать со стола. – Нет. Прозвенел колокол, возвещая окончание занятия и Руби пришлось прекратить дальнейшие расспросы. Профессор Слизнорт задал огромное домашнее задание на целых два свитка, где требовалось расписать все свойства отдельных ингредиентов зелья забвения и вычислить, исходя из пропорций, влияние каждого на конечный результат. Мальсибер и Эйвери задержались в кабинете, чтобы о чем-то расспросить профессора. Северус, уже поднявшийся, чтобы уйти, вдруг замер и нервно одернул мантию. Мимо него прошла Лили Эванс, болтая на ходу с подружкой. От Руби не укрылись его напряженно сжимающие учебники руки и украдкой кинутый печальный взгляд в след Эванс. «Похоже, эта рыжая ему нравится», – решила Руби, идя следом за Снейпом и держащимися впереди гриффиндорками в Большой зал на обед. Эванс продолжала на ходу о чем-то оживленно рассказывать и не заметила, как от болтающейся на плече сумки отцепился брелок в виде плюшевого кота. Дойдя до брелока, Сверус остановился, помялся нерешительно и поднял пропажу. И только после этого заметил, что не один. – Я хотел отдать, – зачем-то промямлил он, нервно сжимая плюшевого кота тонкими пальцами. Руби удивленно подняла брови. – Да? А я подумала, ты решил оставить его на память, как трофей. По нервно скользнувшей по его лицу гримасе, Руби поняла, что шутка не удалась. Северус как-то хмуро уставился на нее, продолжая сжимать брелок. – Расслабься, я пошутила. Если хочешь отдать, надо поторопиться. Они уже далеко ушли. Руби направилась в Большой зал и по напряженному сопению за спиной, поняла, что Снейп не отстает от нее. – Эй, Эванс! – окрикнула она. Лили остановилась и обернулась. На лице её отразилось недоумение. – Чего тебе, Баттенберг? Руби обернулась на Северуса, как бы говоря – давай, действуй, – но он только напряженно хмурился, глядя на Лили, и стал бледнее обычного. – Ты потеряла кое-что, – сказала Руби и с нажимом сказала: – правда, Северус? Снейп уставился на нее гневным взглядом, потом, совладав с собой, шагнул к Эванс. Руби с удивлением обнаружила, что та нахмурилась и скрестила на груди руки, глядя на него как на что-то крайне неприятное. – Лилс… Ммм, ты обронила, – сказал Северус напряженно и неуверенно вытянул руку, с зажаты в кулаке плюшевым котом. Лили с неудовольствием посмотрела на брелок. Потом на Снейпа. Но ответила не она, а стоящая рядом с ней светловолосая гриффиндорка, подруга Лили. – Нюниус, ты все не уймешься? Мало тебе прошлого раза? – Мэри, – предостерегающе подняла руку Лили. На бледной коже Снейпа проступили красные пятна. Он с ненавистью уставился на подругу Лили. – Не твое дело, Макдональд, – прошипел он. – Таскайся за своим Блэком, в очереди из таких же дурочек, надеющихся что он обратит на тебя внимание. – Да как ты смеешь! – взвизгнула Мэри и шагнула вперед, доставая палочку, но Лили её остановила. Она покачала головой и презрительно скривив губы, бросила Снейпу: – Мне брелок больше не нужен. Затем, схватив за руку кипящую от злости Макдональд, она стремительно потащила её в Большой зал. Северус, все еще сжимающий злополучный брелок, повернулся к Руби. Взгляд его черных глаз буквально обжигал. – Кто тебя просил? – сказал он зло, подступая ближе. – Ты все испортила! Руби, не ожидавшая такого поворота событий, невольно попятилась. Вид у Северуса был такой, словно каменные своды Хогвартса рухнули ему на голову и виновата в этом была она. – Эй, я вообще не поняла, что сейчас произошло, – примирительно подняла руки Руби. – Вот и не лезь не в свои дела! Ты здесь никто! – выплюнул он желчно и махнул перед носом Руби плюшевым котом. Неизвестно чем бы закончился этот разговор, но так получилось, что Руби и Северус остановись недалеко от распахнутых дверей в Большой зал. Урок уже давно закончился и студенты потянулись на обед, небольшими группами буквально в паре шагов от них. Северус стоял спиной к дверям, поэтому не заметил подошедшего Ричарда, и остановившихся позади него Мародеров. – Последи за языком, – надменно бросил Ричард, специально задевая Северуса плечом. – Ты как с ней разговариваешь? Снейп, скривившись, потер ушибленное место. Злость все еще кипела в нем, когда он перевел взгляд на Баттенберга, а заметив ненавистных ему Мародеров, вскипел еще больше. – Прибежал заступаться за сестренку, – не менее надменно ответил Северус. – Так и будешь нянчиться с ней до конца года? – Что ты сказал, слизняк? Ричард мгновенно вспыхнул и, если бы Руби вовремя не встала между ними, схватил бы Северуса за грудки. Снейп презрительно хмыкнул и, резко развернувшись, ни на кого не глядя, скрылся за раскрытыми дверями. – Что это за тип? – спросил Ричард. – Почему ты позволяешь ему говорить с тобой в таком тоне? Руби вздохнула. Сложившаяся ситуация была ей неприятна, но на факультете у нее и так не было союзников и обострять ситуацию она не хотела. Пока не разберется что к чему. – Если ты будешь бросаться на каждого, кто не так посмотрит в мою сторону, я скоро стану изгоем, – одернула Руби брата. – Не сердись, – добавила она уже примирительно. – У нас произошло небольшое недоразумение, вот и все. – Да это мистер Нюнчик, с ним всегда происходят какие-то недоразумения, – встрял в разговор Джеймс Поттер. – Считает себя умнее и выше всех и якшается с сомнительными типами. – Ага, – поддержал друга Сириус. – Если соберешься проучить Нюнчика, я в деле. Римус Люпин неодобрительно покачал головой, но промолчал. Руби не поняла, к кому конкретно относится это неодобрение. Ричард усмехнулся и показал Сириусу большой палец. – Почему вы называете его так? – спросила Руби. Нюниус – это прозвище она слышала и от Мэри Макдональд. А Северус сказал, что она влюблена в Сириуса. Между ними явно был какой-то давнишний конфликт. И Лили Эванс… Руби готова была поклясться чем угодно, что между Снейпом и ней что-то было. Сириус окинул Руби оценивающим взглядом, словно впервые её видел, и, приосанившись, пояснил: – Давнишняя кличка. Ты же видела его. Ходит вечно хмурый, неряшливый и чуть чего дуется как девчонка, нюни распускает. – На самом деле, – сказал Джеймс, поправляя очки. – Снейп не лучшая компания. Даже для Слизеринки. Уж поверь. Руби хмыкнула. Что-что, а верить на слово она не собиралась. За то недолгое время, что она пробыла в Хогвартсе, она уже знала, что Гриффиндор и Слизерин враждуют между собой. А верить словам врага, пусть даже и потенциального, не стоило. – Ричард, мы пошли занимать места, – сказал Джеймс, уходя. – Присоединяйся. Похоже, подумала Руби, у брата все складывается удачно. Во всяком случае, он уже успел обзавестись друзьями. Ричард, проводив взглядом Мародеров, повернулся к сестре. Его беспокоило, что Руби за столь короткий срок уже успела повздорить со многими одноклассниками. Из них двоих именно она всегда была более дипломатичной. – Слушай, – сказал он задумчиво, – еще не поздно тебе перевестись. Я тут навел справки. У Слизерина скверная репутация. И не только среди Гриффиндорцев. Патрик Зюскинд, с Когтеврана, – он ходит со мной на руны, – говорит, что Мальсибер замешан в каких-то скверных делишках. Да и упоминание о Лорде… Не нравится мне все это. Руби нахмурилась. Мальсибер. Её саму терзали смутные подозрения относительно него, но пока никаких доказательств не было. К тому же Доминик, как староста, обладал определенным авторитетом среди однокурсников. – Я уже говорила. Перевестись – значит проиграть. – Ты хочешь сказать, пробыть целый год сред людей, которые тебе не рады, намного лучше? Руби упрямо посмотрела на брата, но возразить ей было нечего. До сих пор дела с новыми одноклассниками шли скверно. Она уже открыла было рот, чтобы поспорить, когда их прервал подошедший Регулус Блэк. – Простите, что прерываю, – сказал он сдержанно, обращаясь к Ричарду, – но я хотел бы принести извинения за поведения отдельных представителей дома Слизерин. Руби и Ричард переглянулись. ¬– Ну, валяй, – сказал Ричард, прищурившись. Младший Блэк поправил галстук и продолжил. – Как представитель древнего рода Блэков, я считаю недопустимым то, что позволили Кэрроу в адрес твоей сестры. Это ниже достоинства настоящих аристократов. Руби, – сказал Регулус, поворачиваясь к ней, – прими мои извинения. Против тебя и Ричарда лично я ничего не имею. Напротив, считаю, что представителям древних родов стоит держаться вместе. Не смотря на противоречия. Он протянул руку Ричарду, выжидательно глядя на него серым взглядом. Ричард, поймав взгляд Руби, крепко пожал сухую и тонкую ладонь младшего Блэка. – Извинения приняты, – сказал он и обратился уже к сестре: – Руби, вернемся к нашему разговору позже. Я умираю с голоду и, если не поторопимся, обед скоро закончится. Взглянув напоследок на Регулуса, Ричард развернулся и направился к занявшим ему место Мародерам. Руби, в сопровождении младшего Блэка, пошла к столу Слизерина. – И что это было? – спросила она тихо, пробираясь в толпе. Регулус вздохнул. – Не думай, что все такие как Алекто и Амикус. Хоть по моему брату и не заметно, но мы воспитывались в строгости традиций. И подобное поведение по отношению к чистокровной волшебнице я считаю низостью. Руби окинула взглядом Регулуса. Лицо его выражало уверенность в своих словах и достоинство. – Но все же, ты решил поддержать меня, – продолжала Руби, – хотя для вас я чужая. Почему? Регулус слегка сжал губы и посмотрел на нее. Взгляд его был открыт и честен. – Ты держишься с достоинством в сомнительных ситуациях. Это он про мой выход-то в белье, подумала Руби удивленно. – И то как вы с братом поддерживаете друг друга… – его голос на мгновение дрогнул, но Регулус быстро взял себя в руки. – Я вижу, что семья для вас выше условностей. Я ценю это. Руби хмыкнула. Мимо них проскользнула стайка первокурсников, о чем-то оживленно переговариваясь. Они уже поравнялись со своим столом и Руби видела одинокую фигуру Северуса. Снейп кинул на нее хмурый взгляд и уткнулся в свою тарелку. – Похоже, только ты меня поддерживаешь, – сказала она со вздохом. – В твоих силах это исправить. На Слизерине ценят личные достижения. – Ты это о чем? Регулус остановился и принялся что-то искать в карманах мантии. Наконец, он извлек новенький пергамент и протянул его Руби. – Вот, я думаю тебе это пригодится. Руби развернула пергамент и, пробежав глазами, понимающе улыбнулась. – Дело за малым, – сказала, усаживая Регулуса рядом с собой. – Объясни мне правила квиддича и конкретно чем занимается ловец?