Шутка

Гостиная Гриффиндора.

Несмотря на то, что после долгой дороги и сытного праздничного ужина многих клонило в сон, гостиная Гриффиндора была полна народу. Младшекурсники разошлись по своим комнатам, а старшие ученики расположились на мягких диванах, креслах, а кто и просто на полу перед разожжённым камином. Гул веселых голосов наполнил круглую комнату и, чтобы лучше слышать собеседника, приходилось пододвигаться к нему вплотную. Лили Эванс заняла свое любимое место: за столом около узкой бойницы, в которую днем всегда заглядывало солнце, бросая широкую полосу света на страницы учебников или листы пергамента, когда Лили делала домашнюю работу, а сейчас не видно было ничего, кроме собственного отражения в стекле. Она с удовольствием пошла бы сейчас в комнату и забралась под одеяло, но неугомонная Мэри Макдональд умоляла посидеть еще немного со всеми – она надеялась привлечь внимание Сириуса Блэка. – Кстати, а где новенький? – спросила Алисия Роуз, с любопытством оглядываясь по сторонам. – Профессор Макгонагалл увела его куда-то сразу после ужина, – сказала Лили. Будучи старостой, Эванс приобрела привычку приглядывать за всеми и старалась быть в курсе дел на факультете. К обязанностям старосты Лили относилась ответственно, в отличие от Ремуса Люпина, который вместо того, чтобы усмирять своих друзей (которые были основным источником всевозможных проделок и неприятностей), предпочитал делать вид, что ничего не замечает. Правда, с рутинными обязанностями, вроде составления расписания дежурств и патрулирований, он, все же, помогал. – А почему ты интересуешься, Лиси? – весело спросила Мэри, тряхнув белыми кудрями. – Никак понравился? Алисия порозовела, её огромные карие глаза блеснули из-под густой, как у пони, челки. – Мэри! – смущенно воскликнула она. – Ничего он мне не понравился. Он выглядит самовлюбленным и самоуверенным типом. – Ну да, прости, – притворно вздохнула Мэри, – я забыла, что тебе по вкусу такие скромники и ботаники как наш Люпин. – Мэри! Теперь уже вместо легкого румянца на щеках Алисии запылал настоящий пожар. Она кинула быстрый взгляд в сторону компании парней, расположившихся у камина – они называли себя Мародерами – и сразу нашла Ремуса, с легкой улыбкой слушающего какую-то историю Джеймса Поттера. – Мэри, перестань, – вмешалась в разговор Лили. – А я что? Мне лично новенький понравился, – пожала плечами Макдональд, тоже успевшая стрельнуть глазами в сторону Сириуса. – Тебе мало одного самовлюбленного типа? – хмыкнула Лили. Она не понимала всеобщей любви к Блэку и Поттеру, считая их невозможными задаваками, попусту тратящими свои таланты на развлечения и шутки. В отличие от нее, им не нужно было доказывать свое право находиться в мире волшебников – оба, и Сириус, и Джеймс, – принадлежали к чистокровным семьям и получили это право с рождения. Лили с первого курса привыкла доказывать самой себе и всем, что не случайно попала в Хогвартс. Она много и прилежно училась, следовала правилам, и беззаботное отношение Блэка и Поттера к занятиям и школьному уставу её раздражало. – Что поделать, нравятся мне красавчики, – беззаботно махнула рукой Мэри. – Если новенький пригласит меня на свидание, отказываться не стану. – Красавчики, свидание… Макдональд, не обо мне ли ты говоришь? – прозвучал за её спиной самодовольный голос. Девушки не заметили, как Сириус Блэк и Джеймс Поттер, пройдя через всю комнату, оказались рядом с ними. Джеймс сразу же уселся на край стола, за которым сидела Эванс, и машинально взлохматил и без того торчащие во все стороны волосы. Лили только слега покачала головой и принялась разглядывать узоры на гобеленах, обильно покрывавших стены гостиной, – лишь бы не столкнуться с чересчур пристальным взглядом Поттера. «Когда же наконец он перестанет меня доставать?» – с тоской подумала она. Сириус Блэк подошел вплотную к Мэри и насмешливо прищурился, глядя на нее сверху вниз. От такого пристального взгляда смутился бы любая, но не она. Кокетливым движением поправив волосы и одернув юбку, Мэри как ни в чем не бывало ответила: – Нет, не о тебе, Блэк. Даже если мне представится выбор с кем пойти на свидание: с тобой, или с кальмаром из Черного озера, я выберу кальмара. Сириус удивленно присвистнул и обратился к Джеймсу: – Слышал, дружище? Мне показалось, или меня только что отшили? Джеймс с видом профессора поправил круглые очки и возвел указательный палец к потолку, прежде чем ответить. ¬– Сдается мне, Бродяга, мисс Макдональд сильно на тебя обижена, – сказал он очень серьезным тоном, тогда как глаза его светились от сдерживаемого смеха. – Не припомнишь, что ты сделал? Сириус пожал плечами. – Когда же бы я успел? Мы только приехали в Хогвартс! – Да? – притворно удивился Джемс и сделал вид, что задумался. – Тогда, возможно, все дело в том, что ты невообразимый задавака? Проговорив последние слова Джеймс мельком взглянул на Лили – именно так она назвала его в прошлый раз, когда отказалась пойти на свидание. Мэри и Лили дружно рассмеялись и даже Алисия скромно улыбнулась, глядя с каким комичным видом Блэк развел руками. – Но ведь раньше ей это нравилось, – сказал он, улыбнувшись. Мэри скептически фыркнула. – Не воображай о себе, пожалуйста, Блэк. – Тогда что я сделал? – Спроси лучше, чего ты не сделал, – Мэри улыбалась, но в ее голосе все равно проскользнула обида. – Кто-то обещал писать мне летом и не прислал ни единой совы. Сириус сделал виноватое лицо человека, забывшего сделать что-то важное, но глаза его продолжали смеяться. – Прости, Мэри, – сказал Джеймс. – Это моя вина. Сириус все лето провел у меня и времени писать письма у него не было. Макдональд слегка нахмурилась и посмотрела на Блэка сочувствующим взглядом. Она знала о его напряженных отношениях с матерью и, раз все каникулы он провел у Поттеров, значит они в очередной раз повздорили. Эта новость заставила ее почувствовать себя немного виноватой из-за того, что она сердилась на Сириуса. – И чем же вы таким занимались? – спросила она уже ласковее. – Это долгая история… – начал было Блэк. – Которую мы расскажем за кружкой сливочного пива, – закончил за него Поттер, вставая и утягивая друга в сторону комнат. – Ждем вас с Эванс в субботу вечером в Трех метлах. И, прежде чем Лили успела возразить, они скрылись за дверью, ведущей в комнату мальчиков. – И как это понимать? – возмутилась Лили, переводя гневный взгляд на подругу. – Лилс, ну пожалуйста, – протянула Мэри, жалобно прижимая руки к груди. – Пойдем со мной в Три метлы. Алисия потупилась, ожидая ответа Лили. Она рассчитывала, что субботний вечер они проведут вместе, гуляя по Хогсмиду и болтая обо всем на свете. И если подруги пойдут на свидание, ей останется только скучать одной в Хогвартсе. – Мэри, ты же знаешь, что я не хочу встречаться с Поттером, – ответила Лили. – Мне хватает его на занятиях, а ты хочешь устроить нам свидание. – Ну, пожалуйста, ради меня! – не отставала Макдональд. – Ты же совсем не знаешь Джеймса, он не такой задавака, как ты думаешь. И к тому же, – быстро нашлась Мэри, видя, что Эванс собирается возразить, – если тебе что-то не понравится, мы сразу же уйдем. Лили вздохнула. Отказать Макдональд, когда она чего-то сильно хотела было практически невозможно, к тому же она надеялась, что одного неудачного свидания хватит, чтобы Джеймс наконец-таки от нее отстал, поэтому она решила согласиться. – Обещаешь? – Обещаю! Макдональд радостно обняла Лили и загрустившую Алисию и вместе они отправились в спальню. Ремус Люпин, растянувшись на кровати и подложив под спину подушку, читал учебник по трансфигурации за седьмой курс. Никаких домашних заданий на лето задано не было, но Ремус просто не знал, чем себя занять. Сириус и Джемс остались в гостиной, чтобы поговорить с Мэри и Лили, а с Питером, который сейчас сосредоточенно рылся в своем чемодане, Ремус никогда особо не дружил. Да, в его положении не приходилось разбрасываться друзьями и особо выбирать – он был болен и опасен для окружающих, поэтому то, что кто-то добровольно согласился с ним общаться и не боялся его уже само по себе было чудом и великим подарком, однако Питер… Ремус видел, что Петигрю просто необходимо покровительство Поттера и Блэка, а он сам был всего лишь приложением к влиятельным друзьям. Вздохнув, Ремус перевернул страницу учебника и попытался сосредоточиться на тексте, но смысл слов ускользал от него. Его не покидало ощущение того, что это последний год в Хогвартсе и вскоре жизнь сильно изменится. Люпин не питал иллюзий относительно того, что ждет его за стенами замка. Да, возможно, Дамблдор и проявил великодушие к нему, но кто возьмет на работу оборотня? От грустных мыслей Ремуса отвлекли голоса ввалившихся в комнату друзей. – И все же зря ты сказал при Мэри, что я провел все лето у тебя, – проговорил Сириус, проходя к своей кровати и заваливаясь на нее прямо в ботинках. – Теперь она будет думать, что я снова разругался с маменькой. И станет жалеть. Терпеть этого не могу! Джеймс присел на край кровати и, закинув руки за голову, облокотился на изголовье. Красно-золотой галстук его был слегка развязан, очки немного съехали вниз и в их круглых стеклах плясали отражения горевших на стенах факелов. – Да ладно тебе, Бродяга, не бери в голову, – сказал он беззаботно. – Девчонки любят посочувствовать. Зато теперь мы пойдем на свидание. – Ты хотел сказать, – хмыкнул Сириус, – что теперь Эванс придет на свидание с тобой. Вместо ответа, Джеймс запустил в него подушкой. – Свидание? – встрепенулся Питер. – Я думал, на выходных мы вместе повеселимся… Петигрю взглянул на Поттера из-за откинутой крышки чемодана и его заостренный, как у крысы, нос слегка порозовел. – Успеется, – отмахнулся от него Джеймс. – Да, Хвост, скоро наш скромник обрастет шерстью и будет выть на луну, тогда и оторвемся как следует, – подхватил Сириус и обратился к Ремусу. – Лунатик, когда там полнолуние? Люпин раздраженно захлопнул книгу и отбросил её в сторону. Он знал, что друзья принимают его вместе с его недугом и постоянные напоминания о его пушистой проблеме, – как называл это Джеймс, – почти не задевали его. Почти… – Ты находишь это забавным? – спросил он мрачно. Блэк удивленно поднял брови. – А что я такого сказал? Тебе же нравятся наши прогулки под луной, разве нет? – А разве у меня есть выбор? – нахмурился Люпин. Он вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате. – Я не хочу сказать, что мне не нравятся наши вылазки, просто… Просто я бы предпочел быть нормальным, а не превращаться каждое полнолуние в этого зверя. Последнее слово Ремус сказал с таким отвращением, что Джеймс и Сириус переглянулись, а Питер снова спрятался за своим чемоданом. – Послушай, Рем, – заговорил Поттер дипломатично. – Для нас ты нормальный, просто у тебя проблемы по мохнатой части. Люпин вымученно улыбнулся. Он любил своих друзей, но иногда они не видели очевидных вещей. – Боюсь, что не все воспримут мою проблему, как ты это называешь, так же, как и вы. Скоро выпуск и… – И до него еще уйма времени, Лунатик! – воскликнул Сириус. – Хорош забивать себе и нам голову в первый день. Люпин устало вздохнул и махнул рукой. В самом деле, сейчас не подходящее время для подобных разговоров. Видя его расстроенное лицо, Джейм решил приободрить Ремуса. – Брось, Рем, такого ботаника и зануду как ты в любом отделе Министерства магии с руками оторвут. И не обязательно всем говорить о своих, хм, недостатках. Поттер весело подмигнул другу. Переставший рыться в своем чемодане Питер распрямился, держа в руках пару разноцветных носков – один был зеленый, а второй малиновый с белыми полосками. – Я думаю Джеймс прав, Ремус, – проговорил он, помахивая носками. – Зря ты себя накручиваешь. – А я думаю, тебе просто надо выпустить пар! – воскликнул Сириус и бросил в Люпина журнал, который только что достал из своего чемодана. Ремус машинально поймал его, ощутил под пальцами глянцевые страницы, и, когда опустил взгляд на обложку, на щеках его проступил легкий румянец. – Блэк! – воскликнул он, отбрасывая журнал обратно Сириусу. – Зачем ты это притащил сюда? Сириус развернул обложку журнала так, чтобы всем в комнате была видна мило улыбающаяся обнаженная девушка, кокетливо прикрывающая маленькой ладошкой пышную грудь. – Ты не представляешь, как сложно было его достать! – рассмеялся Сириус и снова перебросил журнал Люпину. – Пришлось стащить его из магловского магазинчика. Мы с Джеймсом тогда едва не попались. Ремус, поймав журнал, снова перебросил его, но теперь уже Поттеру. Ловким движением профессионального ловца Джемс перехватил журнал и кинул его в успевшего уже нацепить свои нелепые носки Питера. Петигрю замешкался и схватил журнал уже в самый последний момент, случайно открыв его где-то на середине. На всю страницу была помещена фотография двух обнимающихся девушек. Из одежды на них были только огромные белые банты и черные башмачки, такие же, какие носят все ученицы в Хогвартсе. Увидев фотографию, Питер залился краской, но прежде чем он успел что-либо сделать, дверь распахнулась и на пороге появилась строгая фигура декана Гриффиндора. Профессор Макгонагал окинула небольшую круглую комнату цепки взглядом и остановилась на журнале, который Питер все еще держал в вытянутых руках. Ойкнув, он моментально бросил его во все еще раскрытый чемодан, захлопнул крышку и уселся сверху. Пухлые щеки Петигрю стали пунцовыми, а увлажнившиеся глаза со страхом взирали на профессора Макгонагал снизу-вверх. Поттер и Блэк потупились, пряча глаза и трясясь от сдерживаемого смеха. Люпин же напротив сделал шаг на встречу. За все шесть лет обучения декан никогда не появлялась в их гостиной. – Профессор Макгонагал, – поприветствовал он, мысленно молясь, чтобы она не разглядела, какого рода журнал был в руках Питера, – что-то случилось? Сложно было понять, заметила ли она фотографию в журнале или сделала вид, что не заметила, но профессор Макгонагал как ни в чем не бывало заговорила с ними своим обычны сухим тоном, словно преподавала урок. Только брови ее слегка нахмурились и, Люпин мог поклясться, что тонкие губы на мгновение неодобрительно скривились. – Нет, мистер Люпин, ничего не случилось, – сказала она, и сделала шаг в сторону, пропуская кого-то вперед. – Я пришла чтобы проводить мистера Баттенберга. Он разместится в вашей комнате. Надеюсь, вы проявите гостеприимство, которое подобает истинным гриффиндорцам. Ричард Баттенберг зашел следом за профессором Макгонагал, но, в отличие от нее, бегло осмотрелся, слегка кивнув Люпину и стоящим позади него Блэку и Поттеру, и прошел к свободной кровати. Его походный чемодан следовал за ним, плавно летя по воздуху в паре дюймов над полом. – Но, профессор Макгонагал, – встрепенулся Сириус, – а как же, ну… вы понимаете. Он кивнул в сторону Ремуса, намекая на его секрет. На самом же деле Сириус, как и Джеймс, просто не хотел пускать постороннего в их комнату. Неизвестно как он отнесется к их ночным вылазкам, к тому же теперь придется искать другие места для обсуждения планов. И кроме всего прочего, Сириус с первого взгляда невзлюбил Баттенберга и жить с ним в одной комнате ему совсем не хотелось. Однако, профессор Макгонагал уже приняла решение и менять его не собиралась. – Мистер Блэк, – сказала она сухо, поправляя очки. – Лично я не вижу никаких затруднений. Я решила, и профессор Дамблдор со мной согласился, что мистеру Баттенбергу будет полезно жить именно в вашей комнате. Кроме того, других свободных мест все равно нет. А теперь желаю вам спокойно ночи. Надеюсь увидеть вас всех завтра на моем уроке вовремя. Сказав это, профессор Макгонагал еще раз окинула присутствующих строгим взглядом и вышла, плотно притворив за собой дверь. Повисла тишина. Слышно было только как Ричард достает вещи и переодевается в ночную пижаму. Сириус, Джеймс, Ремус и Питер молча переглянулись, без слов понимая друг друга. Никто не был в восторге от нового соседства. Первым нарушил тишину Люпин. Он подошел к Ричарду и протянул руку. – Добро пожаловать на Гриффиндор. Меня зовут Ремус. Ремус Люпин. Я староста факультета и ты всегда можешь обращаться за помощью. Ричард застегнул очередную пуговицу на атласной ночной рубашке и изучающе посмотрел в лицо Люпина. Затем перевел взгляд на протянутую руку и, после секундного колебания, пожал ее. – Думаю, мне представляться не надо, – сказал он устало. – А вы двое Сириус Блэк и Джеймс Поттер, правильно? – Откуда ты знаешь? – прищурился Джеймс и тоже пожал руку Ричарда. – Да, я Джеймс. – Макгонагал сказала. Ричард перевел вопросительный взгляд на Блэка, но тот лишь скрестил на груди руки и коротко кивнул. Баттенберг ухмыльнулся. – А я Питер. Питер Петигрю, – Питер высунул взлохмаченную голову из-за плеча Джеймса и тоже хотел протянуть руку новенькому, но Ричард только дернул плечом, не удостоив его и взгляда. – Похоже, я кое-кому не нравлюсь? – не спуская с Сириуса насмешливого взгляда, спросил Баттенберг. – Не люблю, знаешь ли, темных магов. От вас так и смердит неприятностями. Люпин неодобрительно покачал головой. Разжигать конфликт на ровном месте – в этом весь Блэк. – Сириус, – попытался он урезонить друга. – Шляпа распределила Ричарда на наш факультет, не забывай. – Ну и что? – пожал плечами Сириус. – Бывших темных магов не бывает. – И это говорит мне представитель и наследник древнейшего чистокровного семейства Блэков? – язвительно уточнил Ричард. – Или ты не в курсе, какая репутация у твоей семьи? О Блэках, как и о других древних родах, славившихся темными магами, Ричард слышал от отца. От этих слов лицо Сириуса исказила гневная гримаса. Он сжал кулаки и сделал шаг вперед. – Не смей приплетать сюда мою семью! – сказал он с вызовом. – Я к ним не имею никакого отношения. – Да неужели? – ухмыльнулся Ричард, демонстративно доставая волшебную палочку. Понимая, что ситуация накаляется, Джеймс поспешно встал между Блэком и Баттенбергом и потянул Сириуса в сторону. – Бродяга, угомонись, – шепнул он другу. – Нам не нужны конфликты. По крайней мере сейчас. Сириус хотел возразить, но столкнувшись с чересчур серьезным взглядом Поттера, промолчал. Кинув напоследок недовольный взгляд на ухмыляющегося Баттенберга, все еще продолжавшего небрежно крутить волшебную палочку, Блэк улегся на свою кровать и дернул полог. Остальные последовали его примеру. Ричард молча наблюдал как его новые соседи один за другим скрываются за плотными алыми балдахинами. «Теплый прием», – подумал он, устраиваясь на своей кровати и закрывая глаза. ¬– «Надеюсь, у Руби все в порядке.» Стоило Ричарду коснуться головой подушки, как сон сморил его.

Гостиная Слизерина.

– У нас очень дружный факультет, мисс Баттенберг, – добродушно гудел профессор Слизнорт, спускаясь по каменным ступеням в подземелья. – Вам у нас понравится. Столько талантливых волшебников из хороших семей. Руби шла следом, стараясь не наступить на очень длинную мантию профессора, и рассеяно слушала его речь. После праздничного ужина Дамблдор представил Руби и Ричарда их новым деканам. Профессор Слизнорт своим внешним видом напоминал моржа: такая же крупная неповоротливая фигура и торчащие рыжеватые усы. Однако Руби не обманывалась на его счет, сразу отметив очень внимательный и цепкий взгляд профессора, подумала, что старикан не так прост, как кажется на первый взгляд. Они спустились в длинный узкий коридор, тускло освещаемый факелами. В отличие от богато убранных верхних этажей, – тех, по крайне мере, какие Руби успела увидеть, – подземелья выглядели достаточно мрачно: ни тебе гобеленов, ни картин, ни гербов. Только изредка в темных нишах поблескивали металлом, отражая пляшущее пламя факелов, доспехи, да некоторые участки отсыревших каменных стен покрывала причудливая каменная вязь из змей и лоз винограда. Руби шла, пытаясь запомнить дорогу и не слушая, что говорит ей профессор Слизнорт, поэтому, когда он резко остановился на пересечении двух коридоров, она едва не врезалась в широкую спину профессора. – Ох, деточка, – взволнованно заговорил Слизнорт, поглядывая на кусок пергамента, неизвестно откуда взявшийся в его руках. – Подождите меня здесь… опять этот Уилоби, будь он неладен!.. дело не терпящее отлагательств. Пару минут! И с этими словами неповоротливый и тучный профессор весьма ловко для своей комплекции скрылся в одном из коридоров, оставив Руби в полном одиночестве. Замечательно, подумала она, оглядываясь по сторонам, и долго мне тут торчать? Два коридора соединялись небольшой прямоугольной площадкой, больше похожей на тупиковое ответвление. Возле одной из стен стояли на каменном пьедестале два темных рыцарских доспеха, словно охраняли что-то, но между ними не было ничего кроме глухой стены. Руби подошла к ним поближе и смогла разглядеть на стене идущую полукругом надпись, сделанную старомодной вязью. Она вглядывалась в полустертые буквы, но все, что смогла понять, так это то, что надпись сделана на латыни (которую Руби практически не знала) и что одно слово определенно означало «наследие». А еще над надписью обнаружился отчетливый рисунок черепа в обрамлении змей. Миленько, отметила Руби, усаживаясь на пьедестал у ног одного из доспехов, черепа, змеи… почти как дома. Поместье Баттенбергов передавалось по наследству в их роду уже много поколений. За это время убранство поместья практически никак не изменилось, сохраняя дух и атмосферу средних веков. Так что с черепами, доспехами, гобеленами и надписями на нелюбимой латыни Руби была знакома с детства. Только вместо змей стены поместья Баттенбергов покрывали изображения драконов. И не удивительно – дракон был на гербе рода Баттенбергов. У Руби и Ричарда даже были плащи с вышитым его изображением. Профессор Слизнорт все не появлялся и Руби уже подумывала, не пойти ли к Дамблдору, когда услышала звук приближающихся шагов и чьи-то голоса. – Твои таланты весьма впечатляют, Северус. – Голос говорившего был спокойный и вкрадчивый, как у человека, привыкшего убеждать. – Господин умеет ценить талантливых и верных людей. – Я еще не решил, Доминик, – ответил его собеседник, но так тихо и невнятно, что Руби едва разобрала. – Подумай как следует. Время еще есть, но не затягивай с ответом. Голоса приблизились и, наконец, из-за поворота показались двое парней. Оба были одеты в школьные мантии с вышитой на груди змеей, – знаком факультета Слизерин. Один был высокий, с аккуратной стрижкой, тонкими, правильными чертами лица и большими серыми глазами. Он шел неспешно, держа спину прямо и слегка снисходительно глядя на собеседника. Руби бы даже назвала его красивым, если бы не какая-то неестественная бледность и нездоровый блеск глаз. Его спутник был полной противоположностью: шел сутулясь, прижимая к груди стопку книг и нервно постукивая по обложке одной из них тонкими пальцами. Лицо его скрывали темные волосы, падающие завесой. Он тряхнул головой и Руби обжег внимательный взгляд черных глаз. – Что ты тут делаешь? – спросил он недружелюбно и по голосу Руби поняла, что этого парня зовут Северус. – Сижу, – сухо ответила она. Северус нахмурился. – Это я вижу. Ты что подслушивала? – Ну, ну, Северус, – парень, пришедший с ним, похлопал его по плечу и вышел вперед. – Не с этого стоит начинать знакомство. Меня зовут Доминик Мальсибер. Я староста факультета. Руби поднялась на ноги и пожала протянутую Мальсибером руку, которая оказалась на удивление холодной. – Руби Баттенберг, – представилась она. – Знаю, – кивнул Мальсибер. – А этот хмурый юноша Северус Снейп. Лучший специалист по зельям на всем потоке. Северус что-то буркнул себе под нос и склонил голову так, что черные волосы опять упали завесой ему на лицо. Однако Руби все еще ощущала на себе его внимательный взгляд. – Я не успел представиться за обедом, – продолжал Мальсибер вежливо, – ты слишком далеко села, а потом и вовсе куда-то пропала. Так что скажу сейчас: добро пожаловать на Слизерин. Жаль, что твой брат не поступил к нам. Гриффиндор не лучший факультет для чистокровных волшебников. Тем более после Дурмстранга там ему покажется несколько… э-э-э… скучно. – Почему это? – удивилась Руби. Мальсибер снисходительно улыбнулся. – Ну, я кое-что знаю об обучении в этой школе. Мой кузен там учится. К сожалению, в Хогвартсе не приветствуются такие методы обучения, однако… если тебе захочется продолжать изучать те предметы, на Слизерине тебя не осудят. Он заговорщицки подмигнул, намекая на какую-то общую тайну, которую Руби, по его мнению, должна была знать. Не подавая виду, что она понятия не имеет о чем речь, Руби просто кивнула. – Так что ты тут делаешь? – спросил Доминик. – Почему не зайдешь в гостиную? Руби вкратце рассказала, как оказалась в этом коридоре дожидаться профессора Слизнорта и что понятия не имеет, где находится гостиная Слизерина. – Узнаю старика Горация, – улыбнулся Мальсибер, толкая Северуса локтем в бок, от чего тот только повел плечами. – Если речь идет не о засахаренных дольках ананасов и его клубе Слизней, он на удивление рассеян. Мы встретили его по дороге сюда и Слизнорт просил ввести тебя в курс дела. Но я думал, что он проводил тебя в гостиную. – Как видишь нет, – ответила Руби, начиная немного раздражаться от снисходительного тона Мальсибера. – И где же она? – За твоей спиной, – ухмыльнулся Доминик. Он подошел к стене между двумя рыцарскими доспехами и отчетливо произнес: – Наследие и кровь. По влажной от сырости каменной кладке прошла легкая рябь и в мгновение ока перед ними возник узкий проход. Руби проследовала по нему вслед за Мальсибером и Снейпом и оказалась в просторной комнате. Гостиная была обставлена пышно и со вкусом. На стенах висело множество гобеленов, изображающих волшебников и волшебниц, которые, судя по всему, раньше здесь учились. Вдоль стен стояли старинные буфеты темного дерева, с потемневшими от времени серебряными ручками. В гостиной было целых три камина, и, не смотря на то, что во всех них горел огонь, Руби все равно было холодно и чувствовалась сырость. Освещалась комната не факелами, как везде, а свисавшими с потолка волшебными светильниками, отбрасывающими на все зеленоватый свет. Напоминает болото, подумала Руби, проходя вслед за Мальсибером вглубь гостиной. По видимому, почти все студенты уже разошлись по спальням, потому что кроме влюбленной парочки, в обнимку сидевшей на диване в самом дальнем углу гостиной, и хмурой высокой девушки, с озабоченным выражением лица изучающей записи на лежавших перед ней пергаментах, никого больше не было. – Ну наконец-то! – воскликнула девушка, завидев Доминика, Северуса и Руби, и останавливая на последней недовольный взгляд. Девушка была очень худой, с длинным некрасивым лицом и белесыми ресницами, а светлые волосы ее были заплетены в жидкую косу, конец которой она перекинула через плечо. – Как удачно, что ты здесь, Розалинда, – сказал Доминик и махнул рукой в сторону Руби. – Профессор Слизнорт просил, чтобы ты устроила новенькую. – Знаю, – раздраженно прервала его Розалинда, – поэтому и торчу тут, дожидаясь, когда она придет. Руби очень не понравилось, что они говорят так, словно её нет в комнате или она пустое место. Поэтому гордо вскинув голову, она холодно бросила: – Меня зовут Руби Баттенберг, и попрошу обращаться ко мне по имени, если, конечно, тебе есть что сказать. Северус издал звук похожий то ли на смешок, то ли на кашель. Розалинда вскинула брови и уже внимательнее посмотрела на Руби. – А ты с характером, – сказала она с ноткой уважения в голосе. – Но не слишком-то задирай нос – на Слизерине не любят выскочек. Меня, кстати, зовут Розалинда Блэкбридж. Я староста. Руби скрестила на груди руки и слегка кивнула. Розалинда хмыкнула и обратилась уже к Мальсиберу: – Кстати, Доминик, ты составил график дежурств? И нам нужно еще получить расписание занятий на наш курс. Мальсибер со слабым стоном возвел глаза к потолку. – Не занудствуй, Рози. График мы составим потом, все равно дежурства начнутся не раньше следующей недели. А расписание занятий Слизнорт передаст мне завтра, еще до завтрака. – Он повернулся к Руби. – Что ж, увидимся завтра. Комнату тебе покажет Розалинда, твои вещи уже дожидаются тебя там. Расписание занятий получишь за завтраком. Пожелав напоследок спокойной ночи, Мальсибер пересек гостиную и скрылся за дверью, расположенной между статуей какого-то волшебника с огромной змеей, покоящейся на его плечах, и стеллажом, забитым книгами. Северус с секунду нерешительно потоптался на месте и заспешил за ним неуклюжей походкой. Полы его мантии раздувались, напоминая черные крылья. – Пойдем, – позвала Розалинда и повела Руби к противоположной двери. – Комнаты девочек находятся здесь. Они оказались на круглой площадке с несколькими дверями, ведущими в жилые комнаты. По центру площадки располагалась винтовая лестница, уходящая куда-то вниз. – В жилом крыле семь этажей – по этажу на каждый год обучения, – заговорила Розалинда тоном лектора. – Первый курс заселяется на самый нижний и, переходя на следующий год обучения, поднимается на этаж выше. Здесь, – она махнула рукой, – живут выпускницы. Ты тоже будешь жить тут с двумя соседками: Алекто Кэрроу и Милиндой Речклиф. Моя комната тут, можешь обращаться с вопросами. Завтрак в большом зале с семи до семи тридцати утра. Занятия начинаются в восемь. Надеюсь, ты запомнила дорогу, потому что водить тебя за ручку никто не станет. Она выжидательно уставилась на Руби, чуть наклонив голову, ожидая её реакции. – Запомнила, – сказала Руби и слегка прищурилась. – И в няньках я не нуждаюсь. – Вот и отлично, – довольно кивнула Розалинда. Она прошла к своей комнате и, уже держась за ручку двери, обернулась к Руби. – Да, кстати, добро пожаловать на Слизерин. Не дожидаясь ответа, Блэкбридж скрылась за дверью. «Теплый прием», – подумала Руби, проходя в указанную ей комнату. Новые соседки уже спали и в комнате царил полумрак, лишь слегка разгоняемый небольшим ночником в виде совы на прикроватной тумбе одной из девочек. Стараясь не шуметь, Руби аккуратно пробралась к своей кровати. Простыни были холодными и гладкими, но не смотря на это, едва голова Руби коснулась подушки, как усталость и переживания дня нахлынули на нее волной. «Надеюсь, у Ричарда там все в порядке», подумала Руби, проваливаясь в глубокий, без сновидений сон.