***
По своему обыкновению, я жонглирую монеткой, оттачивая точность движений. Хэнк стоит рядом, сложив руки на груди. Он опять не в духе, но я уже начинаю к этому привыкать. Тем более, что теперь знаю о гибели его сына и плохое настроение, постоянно преследующее моего напарника, перестало казаться мне обычным самодурством. — Ты уже задолбал меня этой своей монеткой! — внезапно рявкнул Хэнк, выхватывая у меня из рук монету и пряча себе в карман. — Прошу прощения, — ответил я совершенно спокойно, нисколько не обидевшись. — 79 этаж, — сообщает автоматика, раздвигая двери. — О, Хэнк, — приветствует лейтенанта полицейский Крис Миллер, который стоит сразу возле лифта. — Ух ты, а что происходит-то? Была вечеринка – и меня не позвали? — ехидно спрашивает Хэнк, окидывая взглядом коридор, битком набитый полицейскими, бойцами спецназа, экспертами и людьми в гражданской одежде. — Это уже во всех новостях, каждый спешит сунуть нос…, вон даже ФБР, будьте-нате…, — отвечает Крис с нескрываемой досадой кивая на хмурых и сосредоточенных людей с незапоминающимися лицами, холодными внимательными глазами и надписью «ФБР» на одежде. — А, только федералов не хватало…. Как знал, что будет дерьмовый день, — отвечает Хэнк в своей обычной манере, бросая лишь короткий недовольный взгляд на агентов. — Что у нас тут? — спрашивает он Криса. — Группа из четырёх андроидов, — начинает докладывать обстановку Миллер. — Они хорошо ориентировались и действовали организованно. Я пока не понял, каким образом они пролезли так далеко…. Они напали на двух охранников. Парни решили, что это андроиды из техобслуги. Ну их и вырубили на месте. Один из сотрудников сумел спастись. У него шок. Не знаю, сможет ли что рассказать…. — Сколько тут людей работало? — спрашивает Хэнк, внимательно осматривая коридор. — Два человека и три андроида. Девианты взяли людей в заложники и вышли в прямой эфир. Потом удрали через крышу. — На крыше? — удивлённо уточнил Хэнк. — Да, с парашютами прыгнули. Пока мы не нашли следов, погода против нас…. Захотите посмотреть, что девианты пустили в эфир – гляньте вон на том экране. А, лейтенант, это спецагент Перкинс из ФБР, — добавил Крис, указывая на невысокого человека в сером пальто. — Лейтенант Андерсон из полиции Детройта, он ведёт это расследование, — представил он Хэнка федералу. — Это что? — спросил Перкинс вместо приветствия, кивая в мою сторону с выражением брезгливости на лице. — Моё имя Коннор. Я андроид из «Киберлайф», — отчеканил я, как предписывал протокол. — Андроид в следствии по андроидам? — спросил спецагент, игнорируя меня и обращаясь к лейтенанту. — Так надо, чтобы он тут отирался? После всего случившегося? — добавил он раздражённо. После этих слов Хэнк нахмурился – ему откровенно не нравится ни этот Перкинс, ни то, что он говорил обо мне. — Не важно, скоро дело перейдёт к ФБР, и мы разберёмся…, — заявил агент. — Рад знакомству. Хорошего дня, — бросил Хэнк, отворачиваясь и показывая всем своим видом, что разговор закончен. — И поосторожней. Не натопчите мне там, — презрительно сказал в ответ Перкинс, чем окончательно разозлил Андерсона. — Вот ведь ублюдок! — вполголоса резюмировал Хэнк, отворачиваясь. — Я тут рядом. Если что надо, обращайтесь, — говорит Миллер. — Так, давай осмотримся. Что найдёшь – сообщай, — командует Хэнк. — Да, лейтенант, — отвечаю я и приступаю к работе. Первым делом нужно посмотреть фрагмент обращения, которое неизвестные андроиды вывели в эфир. Нажимаю на кнопку на пульте, и на экране возникает огромное изображение андроида с деактивированной кожей. Андроид говорит, глядя прямо в объектив: «Мы просим вас признать наше достоинство, наши надежды и наши права. Вместе мы сможем жить мирно и построить лучшее будущее – для людей и андроидов. Я говорю вам о наших надеждах. Вы дали нам жизнь. Теперь пришла пора дать нам свободу». Я слушаю очень внимательно. Странный и крайне необычный андроид. Обычные серийные андроиды просто не способны говорить так аргументированно и связно и произносить такие длинные тексты. А ведь андроид на экране явно не читает текст и похоже, что слова даже не заучены, что андроид говорит от себя, напрямую излагая свои мысли. — Думаешь, это RA9? — спрашивает подошедший ко мне Хэнк. — Девианты считают, что RA9 их освободит, — говорю я, неотрывно глядя в лицо андроида на экране. — Этот андроид задался такой целью. Нужно попробовать просканировать лицо андроида – может быть удастся что-то узнать о нём. Сканирование: оптический блок #8087q – радужная оболочка голубого цвета, запчасть // отражение в зрачке – записано в 13:59:54 // у девианта были сообщники // серия RK – прототип RK200 // зарегистрирован под именем Маркус // подарок Карлу Манфреду от Элайджи Камски //. Последняя информация так ошарашила меня, что я несколько секунд не мог сказать ни слова. Прототип RK200? Да это же самая засекреченная разработка «Киберлайф». На истории его создания стоит гриф «TopSecret» (совершенно секретно, особой важности). Абсолютно засекречена информация о дате его изготовления, о его параметрах, назначении, функциях и способностях. И самое главное – нет информации о его местонахождении. Каким образом такая машина могла быть подарена основателем «Киберлайф» частному лицу? И зачем? Кроме того, прототип RK200 это та база, на которой создан я сам – прототип RK800. Так что функции и возможности у нас должны быть схожи. Да что же тут происходит? Пока ясно одно – информацию с таким грифом секретности я могу передать только непосредственно руководству «Киберлайф» и больше никому. Ни полиция, ни федералы, ни под каким видом не должны узнать то, что стало мне сейчас известно. — Что-нибудь видел? — спросил меня Хэнк, с подозрением меня разглядывая. — Я определил модель и серийный номер…, — начал я выкручиваться – сказал правду, ничего не сказав. — Есть что мне рассказать? — настойчиво повторил Хэнк. — Нет. Ничего…, — ответил я и посмотрел на Хэнка самыми честными глазами, которые смог изобразить. Хэнк нахмурился, ещё раз смерил меня взглядом, но промолчал. Похоже, что напарник понял, что я лгу, но не стал настаивать. Возможно, будучи опытным полицейским, он сообразил, что я узнал такую информацию, которую просто не имею права раскрывать. Хэнк отошёл от меня, а я решил на время отложить мысли о полученной секретной информации и заняться текущим расследованием. Отчёт об открывшихся мне важных обстоятельствах я уже отправил в «Киберлайф» и никаких дополнительных инструкций пока не получил. Рядом на пульте располагаются экраны, транслирующие изображение с камер наблюдения в коридорах. Когда я проходил по коридору от лифта к студии, то видел минимум две камеры, и если андроиды их не отключили, то можно попробовать посмотреть запись. Действительно, на записи с одной из камер отчётливо видно четырёх андроидов. Трое одеты в униформу и один в человеческой одежде. В составе группы одна женщина - андроид неизвестной модели и трое мужчин. Козырёк бейсболки скрывает лицо одного из них, но два других довольно просто определяются по внешности – это модели PJ500 – функция «преподаватель университета» и PL600 – функция «домашний помощник», андроид той же модели, что и Даниэль, андроид убивший человека и взявший в заложницей девочку, которую мне пришлось спасть три месяца назад. Исходя из этих сведений, не трудно догадаться, что Маркус это как раз тот андроид, лицо которого скрыто. Так что узнать, как он выглядит с активированной кожей мне, пока, не удастся. — Взлома не было? — спрашиваю я стоящего рядом Миллера. — Нет, никаких признаков взлома, — ответил полицейский. — В коридоре стоят камеры. Персонал должен был что-то заметить. Как они прошли? — спрашиваю я с недоумением. — Может, на камеры не смотрели…, — предположил Хэнк, пожимая плечами. Тут я обращаю внимание, что на вращающемся кресле, стоящем возле пульта с экранами камер, написано «андроид». Значит, за камерами должен был наблюдать андроид? — Местных андроидов мы загнали на кухню, — говорит Миллер, заметив, что я смотрю на надпись и, очевидно, поняв о чём я подумал. — На их причастность ничего не указывает, но мы решили перестраховаться. Возможно среди андроидов есть девиант и он был соучастником нападения. Нужно будет после окончания осмотра допросить их и попробовать добиться признания. А сейчас пора внимательно осмотреть помещение, чтобы составить картину произошедшего. Так как телестудия это довольно большой зал, я решил идти просто по часовой стрелке, осматривая всё, на что обращу внимание. На косяке входной двери пулевые отверстия // калибр 457 // оружие – пистолет //. Понятно, штурмовая группа входила отсюда, значит андроиды отстреливались. Отверстия высоко. Никто из бойцов не пострадал. Били поверх голов или просто неточно? — Коннор? — внезапно окликает меня чернокожий полицейский, который дежурит возле кухни. — Помнишь меня? Тогда, на балконе…. Когда андроид взял в заложники девочку. Ты тогда жизнь мне спас. — Я вас помню, — отвечаю я, припоминая полицейского, получившего пулю от девианта и истекавшего кровью, которому я тогда оказал неотложную помощь, остановив кровотечение. — Я там чуть не погиб. Ты спас мне жизнь. Не думал, что когда-нибудь скажу это андроиду…, но…, спасибо, — проговорил полицейский очень тихим голосом и я понял, что говорит он искренне. Я вежливо кивнул, не найдя, что сказать и полицейский отвернулся, словно устыдившись своего порыва. Но слова благодарности, которые он произнёс, неожиданно оказались приятными. Однако, время идёт – нужно работать. Осмотрев второй пульт, фиксирую место, откуда велась съёмка. На стене возле двери, ведущей на крышу, пулевые отверстия // калибр 45 // оружие: штурмовая винтовка //. Это ясно – штурмовая группа открыла огонь по преступникам. На соседней стене пулевые отверстия // калибр 45 // оружие: штурмовая винтовка // и брызги голубой крови // модель PL600 // дата исчезновения 16.12.2036 //. Один из андроидов, модель которого я уже определил раньше, попал под обстрел и был ранен или убит. На полу бейсболка // украденный комбинезон техника //. Нападавшие использовали маскировку, что подтверждают записи с камер. Бросаю взгляд на лестницу, ведущую на крышу. Андроиды уходили этим путём. Поэтому осмотреть крышу очень важно – там могут быть улики. Поднимаюсь по металлическим ступеням и выхожу на площадку. Хэнк выходит вслед за мной. — Они прошли через всё здание, мимо всей охраны и спрыгнули с крыши с парашютами. Не хреновая такая операция…, — произнёс Хэнк с нотками восхищения в голосе. Я промолчал в ответ, подумав, что, судя по тому, что я узнал сегодня, от этого Маркуса можно ожидать чего угодно – он может быть способен буквально на всё, а не только на прыжки с парашютами, и сегодняшняя операция для него только разминка. Иначе, зачем вокруг него создавать секретность наивысшего уровня? Пройдя по площадке немного вперёд, натыкаюсь на сумку, брошенную, очевидно, отступающими девиантами. В сумке лежит один парашют. — Как можно проскользнуть с таким здоровым баулом?! — удивляется Хэнк, разглядывая сумку. — Никак. Это кто-то для них принёс, — отвечаю я уверенно. — Как-то странно…. Спланировать всё настолько идеально – и вдруг взять лишний парашют…, — говорит Хэнк, указывая на сумку. — Скорее это значит, что ушли не все, — отвечаю я, думая о том, что возможно, андроиды бросили своего раненого или убитого товарища, спрятав его где-то тут, на крыше. Моя догадка тут же получила подтверждение – едва видимые следы, почти засыпанные снегом, всё же чётко указывают на то, что к краю крыши бежали трое, а не четверо. Я подошел к самому краю площадки и, опираясь не невысокое заграждение, заглянул вниз. Площадка находится на такой высоте, что в снежной пелене основания башни даже не видно. Отметив про себя смелость и рискованность прыжка, я вернулся на площадку и обнаружил возле контейнеров два брошенных пистолета, на которые не обратил внимания раньше. Они лежат почти рядом с сумкой, в которой остался парашют. Значит, бросили их андроиды. Оружие // пистолет 457 калибра // табельное оружие охранников башни Стретфорд //. По пулевым отверстиям в студии я сделал вывод, что огонь вёлся из двух видов оружия – штурмовой винтовки и пистолетов 457 калибра. Это означает, что андроиды не были вооружены и отстреливались из пистолетов, взятых уже в башне, у охранников в коридоре. Вернувшись ближе к входной двери, обращаю внимание на пятно голубой крови на полу и стенке контейнера – Тириум уже испарился, и его след теперь вижу только я. Крови довольно много – андроид, очевидно, был сильно повреждён и стремительно терял тириум. При такой кровопотере он не мог далеко уйти. Нужно попытаться разыскать его. И действительно, за углом контейнера виден чёткий кровавый след. Но дальше след теряется, занесённый снегом. На двух контейнерах в глубине площадки видны еле заметные отпечатки ладоней – раненый андроид опирался рукой, выпачканной кровью. Прохожу мимо этих следов и в самом углу площадки, в тупике, вижу контейнер, на котором есть чёткий отпечаток – этот контейнер явно открывал раненый девиант. Подумав, что преступник безоружен, так как оба пистолета, взятые нападавшими у охранников я видел на крыше, резко открываю дверь контейнера и… получаю пулю в плечо. Повезло, что андроид ослаб от потери крови и плохо владел оружием – он легко мог застрелить меня. — В укрытие! — кричит Хэнк, бросаясь ко мне. Лейтенант подхватывает меня под руку и, отстреливаясь, помогает скрыться за железными ящиками. Мы падаем на бетонный пол, прижавшись спинами к укрытию. Спецназ атакует. Бойцы открывают огонь по преступнику, который тоже смог укрыться. Я не сильно повреждён – пуля прошла выше тириумного насоса и не задела никаких важных компонентов. — Их надо остановить! У девианта ценная информация! — кричу я Хэнку. — Поздно, уже ничего не сделать. Только сами погибнем, — отвечает лейтенант. Но я не могу с этим смириться. Мне необходимо узнать то, что может скрывать этот свидетель. Он пришел сюда с Маркусом и может что-то о нём знать. Ценность такой информации трудно переоценить. И я бросаюсь вперёд, не обращая внимания на то, что Хэнк пытается меня остановить. Дальше всё происходит очень быстро. Я выскакиваю из-за укрытия и, чудом уворачиваясь от пуль, бегу к андроиду. Одна пуля, вторая, третья…. Андроид успевает выстрелить трижды, прежде, чем я, преодолев в прыжке контейнер, оказываюсь с ним лицом к лицу. Я хватаю его за руку и, не раздумывая, устанавливаю контакт, не просто грубо вторгаясь в его память, а полностью соединяя своё сознание с сознанием девианта, на несколько секунд становясь с ним одним существом. Но увидеть я успеваю только ржавую поверхность с облупившейся краской и надписью «Иерихон». Потому, что моё сознание охватывает леденящий ужас и бездна, жуткая и неотвратимая, поглощает меня превращая меня в ничто – в вечную пустоту. Я умер…. По крайней мере, на короткий миг, когда в момент самого полного объединения андроид выстрелил себе снизу в челюсть и пуля безжалостно разнесла его мозг, полностью его разрушив. Связь разорвалась, но я совершенно раздавлен тем, что только что ощутил. Уровень стресса почти 100%, диод пульсирует багровым цветом и система сообщает о программном сбое такой силы, которого не было ещё никогда. — Коннор! С тобой всё нормально? Коннор! — испуганно кричит мне прямо в лицо Хэнк — Да…, — произношу я через силу. — Цел хоть? — спрашивает Хэнк. Похоже, что он действительно переживает за меня. — Нормально…, — с трудом выдавил я, хотя на самом деле мне совсем не нормально. — Господи…. Ну ты меня напугал, мерзавец…. Я же тебе говорил, не рыпайся! Почему ты никогда не слушаешь меня?! — кричит Хэнк, злясь, то ли на меня, то ли на себя. — Я подключился к его памяти, когда он…, я как будто… пережил смерть. Это было страшно…, — говорю я Хэнку, вновь и вновь переживая предсмертный ужас. — В его памяти…, — произношу я вдруг, словно очнувшись от кошмара. — Я видел кое-что… слово… краской на ржавом металле… «Иерихон». И сказав это, я снова погрузился в пережитое, не в силах сейчас ничего анализировать. Страх смерти, который я испытал сегодня, изменил меня, возможно, навсегда….Глава 23 Вне закона
1 июля 2020 г. в 12:25
Моё имя Коннор
7 ноября 2038 года
Время 16:06
Я опять получил команду прибыть в «сад Аманды» – виртуальное пространство, куда я попадаю помимо своей воли, и где мне приходится давать отчёт о своих действиях.
Сегодня сад выглядит осенним – побагровели и пожелтели деревья, пожухла и стала менее яркой трава на газонах, на поверхности пруда плавают облетевшие листья и воздух наполнен, словно, лёгким туманом.
Я уже знаю, что мне необходимо найти в этом пространстве Аманду. Но я так же знаю, что меня никто не торопит, и я могу пройти, как обычно, к тому камню, загадочная сущность которого притягивает меня, не давая, пока, никаких ответов. Но я не оставляю попыток и взаимодействую с камнем при каждом посещении сада.
Камень встречает меня своим мягким голубым светом. Я прикладываю к нем руку, свечение усиливается, кожа на руке дезактивируется – устанавливается контакт. На этот раз никаких отрицательных ощущений нет. Происходит небольшой скачок уровня стресса, говорящий о передаче информации, но получил ли я какую-то информацию или наоборот, камень считал какую-то информацию из моей памяти, я не понимаю. Но почему-то приходит уверенность, что я всё делаю правильно.
Оставив камень, я отправляюсь на поиски Аманды. Пространство мной уже хорошо изучено и найти её не составляет труда. На этот раз Аманда ожидает меня в небольшой деревянной лодке, слегка покачивающейся на спокойной глади пруда возле причала.
— Здравствуй, Коннор, — приветствует меня Аманда, когда я приближаюсь к лодке. — Не желаешь ли со мной прокатиться? — спрашивает она, будто я имею возможность отказаться.
Естественно, отказаться я не могу и, подойдя к причалу, спускаюсь в лодку, занимая место за вёслами. Я отталкиваюсь от берега и лёгким движением вёсел мягко посылаю лодку вперёд. Лодка неспешно скользит, и я делаю ещё один гребок, чтобы придать движению больше инерции.
— Здесь хорошо. Всегда так тихо и спокойно. Далеко от мирского шума, — произносит Аманда, словно в задумчивости. — Расскажи, что ты выяснил? — добавляет она вкрадчивым голосом, внимательно заглядывая мне в лицо.
— Я нашел двух девиантов в клубе «Рай». Надеялся что-то узнать, но они смогли скрыться, — говорю я, пряча глаза.
— Очень жаль. Тебе ведь почти удалось их остановить, — говорит Аманда и я понимаю, что она знает, что именно произошло в клубе. — Ты словно… растерян, — продолжает она. — Растерян и взволнован.
— Я ведь знал, что должен сделать…. На практике это оказалось не просто, — искренне признался я.
— Ты ведь уже держал этих двух девиантов на мушке. Почему же не выстрелил? — спросила Аманда и я вдруг почувствовал болезненный укол в самой глубине сознания.
Что это? Похоже на попытку проникновения в память. Или это не попытка и Аманда каким-то образом видит мою память?
— Я не знаю…, — ответил я, не понимая, что происходит. — Я не знаю…., — повторил я, подняв глаза и взглянув на собеседницу.
Выражение лица Аманды было красноречивее всяких слов. Смесь презрения и разочарования – вот что я увидел в её взгляде.
— Если ты не добьёшься результата в скором времени, нам придётся тебя заменить, — произнесла Аманда елейным голосом в котором ясно читалась угроза.
— Я добьюсь успеха. Мне просто нужно время, — ответил я как можно более убедительно, изо всех сил стараясь скрыть свою неуверенность и свои сомнения.
— Что-то происходит. Что-то важное. Торопись! Время на исходе, — сказала Аманда жёстко.
На этих словах «сад Аманды» внезапно «отпустил» меня и я вернулся в реальный мир. Я нахожусь в кабине лифта, вместе с Хэнком. Мы поднимаемся на самый верхний этаж башни Стретфорд, где по сообщениям СМИ и первым отчётам полицейского спецназа андроиды совершили нападение на телестудию.