История о благородном Призраке

* * *       Дон Дионисио Руис снова удивил майора Ильяно, который уже почти поверил, что молодой вертопрах не преступник Гаст, а жертва его коварства. Когда агенты доложили, что потеряли Дениза в толпе на Прадо, майор недовольно поморщился, но большого значения этому не придал. Присмотр за доном он решил оставить на некоторое время, но, скорее, для очистки души и с туманной надеждой, что около него опять объявится Гаст, замышляя очередную пакость. Но когда сообщили, что Руис третий день не бывает дома и, судя по всему, опять исчез из Мадрида, Ильяно отложил все другие бумаги, которые перед тем просматривал, и невидящим взглядом уставился на чернильницу, сосредоточенно пытаясь понять, что это может значить.       Майор собирался в ближайшие дни устроить еще одно или два опознания Руиса, чтобы окончательно увериться, что этот путь ведет в тупик, и забыть о нем. Сеньорита Монтром была, казалось, так искренне удивлена при виде молодого человека, что Ильяно не особенно торопился, отвлеченный более срочными делами. И вот – новая загадка. Что заставило Руиса пойти на такой странный шаг, зная, что он все еще под подозрением? Амурные дела, в которые он не хотел посвящать ни комиссариат, ни кого другого? Срочно задание, заставившее его отбросить маскировку? Внезапная опасность?       Тонкая нить к тайному обществу снова оборвалась, оставив лишь воспоминание в пальцах, что не смогли удержать ее. Впрочем… есть еще сеньорита. Майор нахмурился и вызвал секретаря, приказав ему усилить охрану девушки. Не хватало еще, чтобы и она ускользнула. Он снова глубоко задумался. Может быть, он напрасно понадеялся, что Гаст захочет встретиться с ней. Или что агенты смогут заметить эту встречу. Что, если Руис – это все-таки Гаст, и он нашел способ предупредить Фелипу об опознании? Майор недоуменно вздохнул: зачем тогда было сбегать, если думаешь, что отвел подозрения?       Нет, признал он. В эти игры Гаста не переиграешь, он слишком хитер. Придется действовать более жестко. Кажется, сеньорита непозволительно долго гуляет на свободе. * * *       В доме сеньора Лукаса Балькасара все, казалось, шло своим чередом. Фелипа занималась архивом, а сам Лукас все так же по целым дням отсутствовал. По утрам они дружески здоровались, обсуждая планы на день и вопросы, которые были непонятны Фелипе в рукописях и бумагах. Девушка забирала газету и уходила в кабинет. Вот только стопка, которую она взяла себе для разборки еще неделю назад, совсем не сокращалась. Фелипа брала в руки бумаги, но через несколько минут откладывала, так и не поняв из них ни строчки. И вовсе не потому, что в них было что-то сложное или иноязычное. Просто мысли ее были слишком далеко от дел глубокой старины или других стран.       После двух дней, полных внезапных чувств и событий, наступило томительное затишье. Снова она не видела ни Дениза, ни майора и не знала, что происходит между ними. И она все чаще ловила себя на беспокойной мысли, что ей до ужаса, до нервного озноба хочется это знать. Весна ли была тому виной или тревога за Гаста? Но только Фелипа вдруг поняла, что спокойная и равномерная жизнь ее больше не устраивает. Она посмотрела на бумаги Лукаса и улыбнулась. Сколько ей пришлось прочитать за зиму о его путешествиях, находках, необычных встречах и приключениях! Иной раз вместо разборки, она утыкалась в рукопись или дневник и не могла оторваться, не дочитав до последней страницы. Ее восхищал неугомонный характер Балькасара, его дружелюбный интерес к людям любых рас, сословий и занятий, его острый ум и наблюдательность. Жаль, что ей никогда не стать такой же смелой и отважной путешественницей, не посмотреть на дальние страны, не встретить необыкновенных людей.       Она разберется с его бумагами и вернется… А собственно куда? В Сан-Гуахиру, где ее могут арестовать за пособничество преступнику? Мысли снова переключились на Гаста, перед внутренним взором появились ясные, добродушно-лукавые голубые глаза.       Раздался стук в дверь кабинета. Лакей отворил ее и произнес:       – К вам майор Ильяно, сеньорита.       «Майор?» – изумилась озвученному званию Фелипа и встала в предчувствии неизбежного.       Дон Антонио в майорском мундире быстрым шагом вошел в кабинет и остановился напротив девушки, изучая ее цепким, неулыбчивым взглядом.       – Сеньорита Монтром, мне очень жаль, но я вынужден следовать своему долгу. Вы арестованы за помощь в бегстве опасному преступнику.       Девушка оцепенела, неосознанно выпрямившись и гордо вскинув голову. Лицо ее побледнело, но дыхание осталось ровным, губы сжались, а глаза глядели твердо и спокойно.       – Могу я взять с собой какие-то вещи?       – Конечно. Я не уверен до конца в глубине вашего проступка и не был ли он вынужденным, поэтому постараюсь, чтобы условия вашего заключения были достаточно мягкими, а обращение – уважительным. Однако мне придется проводить вас до дома.       Фелипа пристально, с некоторым недоверием смотрела на майора во время этой тирады, затем вышла из-за стола, и молча двинулась к выходу. На улице, около дома стояло несколько солдат и тюремная карета. Прохожие с испугом и любопытством оборачивались на них и на дом Балькасара. Ильяно показал рукой Фелипе, что она может идти пешком, и пошел с нею рядом.       Майор был настолько великодушен, что даже не стал заходить к ней в комнату, чтобы не смущать во время сборов женской одежды. Достав дорожную сумку, Фелипа бросила в нее несколько вещей, с трудом соображая, что ей может понадобиться. В конце концов, она никогда раньше не сидела в тюрьмах. Потом остановилась у столика, глядя в окно за ним. Одна мысль все время не давала ей покоя. Слова Дениза: «Если тебе понадобится помощь, сообщи в таверну на улице Двух друзей». Может быть, пришел тот случай? Не ради себя, а ради того, чтобы его самого предупредить об опасности? Она увидела в переулке пару мальчишек, игравших в камешки, и решилась. Быстро взяла лист бумаги, написала несколько слов и подписала адрес.       «Нет. Нельзя», – остановила себя Фелипа. Что если записка все-таки попадет не в те руки? Она с сожалением посмотрела на мальчиков, подпалила спичкой письмо и бросила его в пустую чашку, стоявшую тут же. В комнату ворвался майор и схватил записку. Но поздно. Адрес успел прогореть полностью. С насмешливой досадой он бросил обрывок на стол и впился глазами в непроницаемое лицо Фелипы.       – Жаль, – произнес он саркастично. – Могло бы получиться очень изящно, если бы вы сами позвали своего приятеля в ловушку. Что ж, придется обходиться собственными силами. Вы собрались?       Фелипа кивнула, взяла шляпку, шарф и сумку и пошла к выходу. Майор посмотрел ей вслед мгновение и произнес с усмешкой:       – Но кое-что этот пепел мне все же поведал, – Фелипа остановилась, но не обернулась. – Связь с Гастом у вас все-таки есть. И вы мне о ней расскажете.       Все так же молча Фелипа вышла на улицу и безропотно села в тюремную карету. * * *       Вернувшись вечером домой, Лукас Балькасар обнаружил извещение от военного комиссариата об аресте Фелипы и просьбу явиться к майору Ильяно, чтобы обсудить ситуацию. Нахмурившись, вошел он в кабинет, выглядевший совсем как обычно. Арест? Немыслимо, невероятно! Что такого могла совершить эта милая, рассудительная девушка, что попала в лапы политического сыска? Лукас хотел кинуться в комиссариат немедленно, но вовремя сообразил, что вечер уже поздний. Он еще раз взглянул на письмо. Ильяно… Уж не тот ли это дон Антонио Ильяно, что крутился возле Фелипы? Решив все же не дожидаться утра, Балькасар нахлобучил шляпу и отправился разыскивать майора по казино и салонам.       И вскоре действительно нашел его в одном из казино в районе Прадо. Майор безбожно выигрывал и был в превосходном настроении. Однако, заметив Балькасара, небрежно застегнутого и с возмущением во взгляде, тут же оставил игру и подошел к ученому.       – Доброй ночи, сеньор. Верно ли я догадался, что вы пришли сюда по мою душу? – с ироничной улыбкой промолвил майор.       – Если вы – тот, кто хватает ни в чем неповинных девиц, то верно, – грозно ответил Лукас.       Майор смерил его цепким, любопытным взглядом и сделал жест в сторону отдельных кабинетов. Слуга принес им вина и сигары, от которых Лукас отказался. Его визави с удовольствием выпил и закурил, все так же изучающее глядя на ученого.       – Сеньорита Монтром совсем не так невинна, как вы думаете, сеньор, – промолвил наконец Ильяно, отмахнувшись рукой от дыма и возмущения Лукаса. – Что, в сущности, вы о ней знаете?       – Достаточно, чтобы понимать, что такой человек, как она, не может быть замешан в преступлении, – твердо ответил Балькасар. – В чем вы обвиняете ее?       – Она помогла бежать одному опасному преступнику.       – Это невозможно! Она все время была у меня на глазах.       – Но вы же почти не бываете дома, – усмехнулся Ильяно.       На это Лукасу нечего было возразить, но он упрямо покачал головой, не желая верить обвинениям.       – Впрочем, это неважно, – тут же добавил майор. – Дело было не в Мадриде, а в Сан-Гуахире, еще до вашего приезда туда.       Ильяно внимательно посмотрел на собеседника и с внезапным сочувствием в голосе произнес:       – Послушайте, сеньор Балькасар, я очень хорошо понимаю ваши чувства. Девушка весьма привлекательна и к тому же скромна. Трудно поверить, что именно она совершила этот предосудительный и отчаянный поступок. Увы, но дело обстоит именно так.       Лукас сидел, опустив руки между коленей и свесив голову, оглушенный словами майора. А тот продолжал все тем же мягким, уговаривающим тоном:       – Но я допускаю, сеньор, что сеньорита была обманута или насильно вовлечена в противозаконную деятельность. Юные девушки бывают так доверчивы. Им трудно устоять перед пылкими речами и красивыми голубыми глазами.       Лукас вскинул голову и пристально посмотрел на майора, что-то быстро соображая.       – Дон Дионисио Руис? – задумчиво произнес он.       – Ого! – воскликнул майор. – Какая великолепная мыслительная деятельность!       – Я ученый, – спокойно ответил Балькасар.       – Вы правы, – легко согласился майор, подливая вина. – Это действительно тот молодой повеса. Он бежал, скрылся. И мой долг поймать его и обезвредить.       Он помолчал и, слегка наклонившись в Лукасу, поделился секретом:       – Я не собираюсь причинять вреда сеньорите Фелипе. Можете за нее не волноваться. Когда я поймаю этого преступника, который называет себя Гастом за неуловимость, я отпущу ее на свободу. Под ваше поручительство, например.       – Вы держите ее как заложницу? – возмутился Балькасар. – Но это бесчеловечно.       – Преступления Гаста более бесчеловечны, сеньор, – надменно ответил Ильяно. – Мне очень жаль. Но я исполняю свой долг. Долг перед Испанией в очистке ее от бандитов и мятежников.       На какое-то время в комнате повисло напряженное молчание. Лукас что-то сосредоточенно обдумывал, а майор с интересом наблюдал за ним. Наконец, Балькасар вздохнул и произнес мрачно:       – Если я помогу вам поймать этого Гаста, это поможет Фелипе быстрее оказаться на свободе, я правильно понимаю?       – Совершенно верно, – медленно произнес майор. – Но как вы можете мне помочь?       – Я ученый, – напомнил ему Лукас. – Мой образ мышления отличается от вашего. Возможно, именно мне удастся то, что так долго не удается вам. Но мне нужны все сведения, что вам удалось собрать об этом человеке.       Майор с удовольствием развел руками, показывая «все, что пожелаете» и рассмеялся.