История о благородном Призраке

* * *       Они стояли в кромешной тьме. Обострившимся слухом Дениз уловил какой-то шорох, звук… воды?       – Сеньорита…       Озябшее плечо почувствовало прикосновение теплой руки – он вздрогнул, как от ожога. Пальцы спустились вниз, до кисти. Девушка приподняла его ладонь, вложив в нее что-то мягкое.       – Поешьте, сеньор. Я смочила хлеб водой, чтобы он не был слишком суров для вашего желудка.       Еда! Рука предательски дрогнула. Проклятье. Он хотел бы быть сильным перед ней, но у голода свои законы. Жадно набросился он на кусок, сожалея, что он так мал, и радуясь, что в темноте не видно его голодного волнения и алчной торопливости.       Он хотел удержать ее руку, но она ускользнула. Через мгновение ему всучили флягу с водой, и он напился.       – Сеньорита… – снова попытался Дениз выразить свои чувства.       – Поберегите силы, сеньор, – услышал он из тьмы певучий, чуть ироничный голос. – У нас впереди не слишком сложная, но долгая дорога.       Внезапно вспыхнул свет. Дениз на миг зажмурился, так ярко горела для него спичка. Щурясь, он огляделся, заметив бочки и проем в стене напротив - девушка, видимо, его и искала, зажигая свет. Сориентировавшись, она забрала у Дениза флягу и взяла его за руку. Спичка погасла.       – Идемте. Проход здесь очень хорош, пол ровный, а свод достаточно высок, чтобы не приходилось сгибаться. Но идти придется не один час – к тому же в темноте. Скажите, если вам потребуется остановка.       – Повинуюсь вам, прекрасный командир, – пробормотал Дениз, пожав незримые пальцы. Она права. Ему потребуется отдых. Но, черт возьми, как он хотел быть сильным! * * *       К тому моменту, когда воздух в проходе изменился, став теплее и суше, Дениз едва мог шевелить ногами. Он не знал, сколько часов они шли. Казалось, остановилось не только время, но весь мир исчез, оставив лишь невидимую дорогу под босыми ступнями и чуткую, отзывчивую руку в его слабеющей руке.       Привалы приходилось делать часто. Он то приникал к бесконечной стене, то опускался наземь. Она садилась рядом, за всю дорогу так и не выпустив его руки. Дениз был благодарен ей за это. Не потому, что опасался заблудиться – ее тепло придавало сил.       Наконец впереди посветлело. Еще немного и они вошли в пещеру, освещенную мягким золотистым светом раннего вечера. Наполненные тьмой подземного хода, глаза Дениза с наслаждением впитывали этот сочный полумрак. Раздалось ржание и легкий перестук копыт застоявшегося в пещере жеребца. Сумасшедшая радость плеснула в сердце Дениза.       – Гордец! – рванув к коню, он чуть не рухнул, не рассчитав усилий. Остановился, сипло дыша и широко улыбаясь. На плохо гнущихся, истертых, ноющих ногах доковылял до серого красавца, обнял его за шею, прижался всем счастливым и страдающим телом, гладя шелковистую шкуру и бормоча ласковые слова. * * *       Дальнейшее он помнил смутно. Кажется, ему вручили стопку одежды и отправили в соседнюю пещеру, к роднику – освежиться. Вода была такой ледяной, что у него едва не останавливалось сердце. Но он с какой-то отчаянной радостью тер изможденное тело, стараясь смыть не столько грязь, сколько память о темнице. Одевшись в чистое, замотав израненные ноги полотном и завязав альпаргаты, он вернулся в первую пещеру.       Здесь уже жарко пылал огонь, и что-то одуряюще аппетитно булькало в котелке. Мисок у Фелипы не было, она зачерпнула кружкой бульон из вяленого мяса и каких-то трав и протянула Денизу. Кажется, он опустился рядом с ней на одеяло и долго, целую вечность цедил обжигающий напиток, подкидывая в него кусочки хлеба. Кажется, потом он уснул, упав в пьянящую темноту необоримым обмороком насыщения. * * *       – Вы бандолеро? – Фелипа, уступив ему одеяло для сна, устроилась по другую сторону весело потрескивающего пламени. И так и осталась сидеть, когда он проснулся.       – Нет.       Спустилась ночь, от входа пещеры потянуло холодом. Дениз протянул руки к огню и рассматривал светящиеся розовые пальцы, изредка бросая озорной, улыбчивый взгляд на Фелипу.       – Но деяния ваши преступны?       – Так считает капитан Монсеррат.       – Кто же вы? Впрочем… можете не отвечать. Фантомы не имеют имен и рода занятий.       Дениз негромко, с удовольствием засмеялся.       – Голод не красит никого, но я не думал, что выгляжу настолько бесплотным, – этот иронично-доброжелательный допрос ему даже нравился.       – Но почему-то они схватили и мучили вас.       – Увы, меня приняли за другого.       – За кого?       – Грабителя, вора, мятежника – сущее исчадие ада, если поверить их словам.       – Но вы не он?       – Я – это я. Всего лишь. Вы разочарованы, сеньорита?       – Я вам не верю.       Дениз снова улыбнулся. Непонятно почему, но он был рад, что не сумел соврать ей толком. Немного найдется на свете людей, кто мог бы распознать его искреннюю ложь – ложь, в которую он сам почти что верил.       – Я невероятно опечален, сеньорита. Но как бы то ни было, я перед вами в неоплатном долгу – и за себя, и за Гордеца тоже.       – Забудьте! – резко и досадливо бросила Фелипа. – Вы ничего мне не должны, – она сердито помолчала и негромко закончила: – Для меня нет худшей доли, чем быть чьим-то кредитором. Особенно вашим.       Дениз пристально всмотрелся в ее лицо через пляшущие языки огня и промолчал. Шутливость уступила место задумчивости. * * *       Проснувшись следующим утром чуть свет, Дениз обнаружил Фелипу в темном платье и жакете, со шляпкой на голове. Она примостилась у костра, грела воду. Рядом лежала кожаная сумка.       Дениз резко сел:       – Вы уходите? – с растерянным огорчением воскликнул он.       Девушка спокойно взглянула на него.       – Да, сеньор, – последовал невозмутимый ответ. Фелипа насыпала марроканской мяты в кружку. – Моя цель достигнута – вы свободны, целы, вернули коня и можете отправляться куда угодно. И мне тоже пора возвращаться домой.       Дениз расстроился. Он как-то не подумал, что их расставание случится так скоро. Что ее невероятный подвиг будет совершен с деловым спокойствием и поставлен на полку памяти, точно бухгалтерская книга.       – Я отвезу вас, – вскочил Дениз и чуть не опрокинул кружку с чаем, которую поставила рядом с ним Фелипа.       – Нет, – покачала она головой, отряхивая юбку и подхватив сумку. – Я доберусь сама.       – Вы с ума сошли! До города не меньше десяти лиг.       Она улыбнулась, покачав головой:       – Семь с четвертью. Но я дойду только до дороги. Там всегда найдется попутная крестьянская повозка. Или даже мне повезет с дилижансом.       Дениз встревожился, но понял, что спорить бесполезно. Похоже, она все продумала заранее. Ему не хотелось расставаться. Но она права. Их дороги слишком разные, его ждут дела.       «Нарушитель дисциплины становится заключенным этой же крепости», – прозвучал в голове голос Вентуры. Дениз обернулся на вход в потерну.       – Сеньорита! – окликнул он уходящую девушку. – Постойте! Мне нужна ваша помощь.       Фелипа удивленно обернулась. Он быстро подошел к ней.       – Расскажите мне о подземном ходе.       – Что? Но вы не должны… – сердито и испуганно воскликнула она. И тут же замолчала, закусив губу и опустив голову.       Дениз подошел совсем близко. Мягко положил одну руку ей на плечо, а другой приподнял подбородок.       – Что? – тихо спросил он.       – Это не мое дело, – сжав губы и не глядя на него, ответила Фелипа. – Я не могу указывать, что вам делать.       – Но добрый совет дать вы можете? Как друг? Что вы не договорили?       – Вы не должны возвращаться, чтобы отомстить капитану, – вздохнув, спокойнее ответила Фелипа.       Дениз улыбнулся:       – Я и не думал.       – Нет?       – Дело не в капитане. Тот офицер, которого вы оглушили, был добр ко мне.       – Мне жаль, что пришлось его ударить.       – Вы все сделали правильно, Фелипа. Но его жестоко накажут за мой побег. Я должен помочь ему.       Фелипа наконец взглянула ему прямо в глаза. О, этот взгляд доброго энтомолога! Дружеский и пронизывающий насквозь. Дениз улыбнулся.       «Как в зеркало смотрюсь», – внезапно пришла ему в голову странная мысль. – «Но это невозможно. Мы такие разные. И все же…»       – Простите меня, – произнесла Фелипа.       – За что?       – Я подумала о вас дурно. Ваше благородство приняла за банальную мстительность. Но рада, что ошиблась.       Дениз не ответил, не в силах оторвать взгляда от ее губ. Мягко сжав ее руки чуть выше локтей, он едва заметным движением попытался привлечь ее к себе. Девушка не сопротивлялась, но и не шла навстречу его порыву. Брови ее сдвинулись, глаза потемнели, словно туча. Дениз почувствовал, что если он попробует ее поцеловать, вспыхнет молния. Но он совсем не был уверен, что это будет та магическая искра, что проскакивает между мужчиной и женщиной. В конце концов, одного бедолагу она уже огрела по голове – и без всяких поцелуев. Нехотя Дениз разжал руки.       – Так вы расскажете мне о потерне?       Фелипа медленно выдохнула и отвела глаза. Много времени рассказ не занял. Вновь отказавшись от сопровождения, она поправила шляпку и сумку, вышла наружу и, не оглядываясь, быстрым шагом двинулась по холму в сторону мельницы и дороги. Дениз сначала остановился в проеме пещеры, провожая ее глазами. Но потом не выдержал и следовал за ней в отдалении до самого момента, пока ее и в самом деле не подобрала крестьянская повозка.