История о благородном Призраке

* * *       Фелипа стояла, стиснув зубы и до боли сцепив пальцы, посреди удлиненной каменистой площадки. Она смотрела на щербатую горную стену перед собой, как на коварного врага, хохочущего десятком пещерных ртов. Тайный ход в крепость должен начинаться в одной из этих пещер. Но в какой? Видимо, ей придется обследовать их все. Фелипа закрыла глаза. Боже, дай сил Денизу Руису не умереть с голоду, пока она будет этим заниматься!       Упрямо тряхнув головой, девушка вернулась на мельницу, подобрав по дороге на склоне лесистого холма несколько крепких палок. Надо запастись факелами. Мельница хоть и была давно заброшена и изрядно пограблена, но кое-какая утварь на ней осталась. Обмотав палки найденной ветошью, Фелипа снова обрядилась в штаны, заткнула за пояс тот самый тупой нож, которым разжилась, собирая вещи для фальшивого приюта, и вернулась к пещерам.       Не тратя времени на раздумья и сожаления, она запалила факел и вступила в первую пещеру. * * *       К вечеру она выяснила, что среди всего этого скопища дыр и щелей другой выход или какое-то продолжение имеют только три.       День. Целый длиннющий день прошел, а она все еще в начале пути. Фелипа сидела посреди площадки перед пещерами, поджав скрещенные ноги, и переводила утомленный взгляд с одного, помеченного ею, темного провала на другой, затем на третий.       Душа ее требовала немедленно встать и идти на исследования ходов, которые вели из этих пещер. Но рассудительная голова спорила с непокорным сердцем, убеждая, что, поспав и набравшись сил, она скорее справится с задачей. К тому же надо проверить коня. Конечно, сейчас здесь никто не ходит, но все же не стоило оставлять его без присмотра так надолго.       Фелипа с трудом разогнула затекшие ноги и устало побрела на мельницу. * * *       Тупик. И снова. И еще один. Проходы из всех трех пещер никуда не вели. Ошеломленная и расстроенная, Фелипа вернулась из последнего хода в пещеру, откуда он начинался. Воткнув факел в щель в стене, девушка подошла к коню, которого сегодня решила держать поближе к себе. Он негромко заржал, словно выражая ей сочувствие. Фелипа обняла нового друга за шею и уткнулась лбом в теплую шкуру.       Тайный ход существует! Он мог обвалиться от времени или быть запечатан намеренно, но только два из этих тупиков были настоящие. Третий – скрытая «дверь» в крепость Торре Крузадо.       Вздохнув, Фелипа оставила коня и снова подошла к проходу. Поправила платок на голове и фаху*. Ладонь наткнулась на рукоять ножа. Она задумчиво достала его из-за пояса. Это, конечно, не лопата…       Подхватив факел, девушка вернулась к тупику. Стена перед ней ничем не отличалась от боковых – камень с землей. Она постучала в нескольких местах рукоятью, поковыряла землю, попыталась найти лезвием щели – и отправилась в другую пещеру.       Практически сразу нож провалился в стену по рукоятку. Отойдя на шаг от перегородки, девушка внимательно присмотрелась и начала лихорадочно очищать ее от земли. Так и есть! Кладка явно рукотворная. Не ровная стена, а навал камней.       «Проход здесь! Осталось дело за малым, – Фелипа невесело, но упрямо усмехнулась, – расчистить его». ------- * фаха – широкий пояс с длинными концами ------- * * *       Решив, что на мельнице ей делать больше нечего, она перевезла в пещеру свои вещи и кое-что из старой, но еще целой мельничной утвари. Собрав хворост, сложила его для костра, позаботилась о коне и, наконец, приступила к раскопкам. Точнее – к развалу заграждения.       Через час она упала перед ним на колени, задыхаясь от усталости и отчаяния. Камни были так плотно пригнаны, что ей никак не удавалось пошевелить хоть один. Рыдания душили ее, но не могли вырваться наружу. Как во сне она поднялась на ноги и подошла к факелу, засунутому в случайную дыру неподалеку. Жаль, что нельзя эту непробиваемую стену сжечь!       Протянутая к факелу рука замерла. Нет, это отверстие не было случайным. Его пробили специально для факелов. Но если бы открытие ограничилось этим, Фелипа бы не удивилась – контрабандистам, конечно, нужен был свет, чтобы ходить по проходу. Да и строить перегородку при свете удобнее, чем во тьме. Но почему такая выемка ей попалась только одна? И почему камень, в котором она пробита, настолько ровно круглый?       Девушка достала факел и попробовала заглянуть в дыру, но роста не хватало. Осветила стену вокруг этого загадочного круга – она была самая обычная. Вставила факел в дыру и попыталась надавить на него, но чуть не разломала. Отошла на шаг и, скрестив руки на груди, уставилась на загадку пристальным, напряженным взглядом. Внезапно ее осенило. Она подскочила к стене и подвинула факел, словно это была стрелка часов. Круглый камень с тихим скрежетом провернулся. Сбоку раздался шум, заставивший ее радостно подпрыгнуть. Непробиваемая кладка посреди прохода и в самом деле оказалась не стеной, а дверью!       Вытащив факел из отверстия, она подошла к открывшемуся проему и заглянула внутрь. Коридор продолжался далеко вперед, насколько хватало света. Но идти по нему пока рано. Кто знает, что ее там ждет? Надо поспать и подготовиться.       Фелипа не стала закрывать каменную дверь. Вернулась в пещеру, поделилась радостью с конем, снова обняв его и ласково потрепав по холке. Разожгла костер и согрела воды, заварила марокканского чаю. Бросила у огня одеяло, но прежде чем улечься, вышла наружу. Солнца уже не было видно, хотя по небу тянулся прощальный шлейф его багряной мантии. Причудливые облака царственно плыли над головой, словно стада неведомых животных. Глубоко вдохнув быстро холодеющий осенний воздух, девушка вернулась в ставшую родной и уютной пещеру и уселась на одеяле у костра.       Завтра. Завтра, сеньор Гаст, вы будете свободны. И пойдете своей дорогой. А она из внезапной авантюристки и спасательницы снова станет строгой и неприметной музейной смотрительницей.       Грея руки о кружку с парящим чаем, Фелипа смотрела в костер, но видела не пляшущие языки пламени, а ясные голубые глаза, дружескую улыбку на обаятельном, по-мальчишески открытом лице. Преступник? Возможно. Любимец женщин? Наверняка! Она обреченно усмехнулась. Это все неважно. Они разойдутся до того, как она станет одной из многих у его ног. Главное, что он будет свободен и… что она будет помнить о нем.