Тридевятое царство

Царские земли, Царь-град

У Ивана было чувство, что сегодняшнего дня все в царской семье ждали с самого момента его рождения. Даже не его церемонии коронации, а именно ритуала выбора супруги. Возможно дело в том, что венчание на царствование было перспективой весьма отдаленной и омраченной неизбежным трауром по безвременной кончине предыдущего правителя. А вот поиск жены был чётко обозначен конкретным днём, известным с самого дня появления царевича на свет. Будучи ребенком, Иван даже ждал этого дня с интересом и нетерпением. Ритуал казался ему ступенькой необходимой для перехода во взрослую жизнь. Но с годами неизбежность этого скорее стала угнетать его. В отличие от любого князя или даже купца он не имел права на собственный выбор спутницы жизни. Лишь магическая сила древнего артефакта могла решить кто из множества девиц, принявших участие в ритуале, станет его женой. Возможно и к лучшему, что царевич был не склонен к долгим раздумьям и размышлениям ни по поводу неизбежности своей судьбы, ни по многим другим вопросам, если быть откровенным. Это качество его характера позволило ему так или иначе с наименьшими душевными терзаниями смириться со своим долгом. Обычно ежегодно в этот день устраивались пышные празднества по поводу его дня рождения, но двадцать первый день рождения был исключением. Праздничный пир должен был состояться месяцем позже вместе с представлением будущей царицы. Четыре недели давалось избранной девице и её семье для подготовки к празднику и прибытию в столицу. Царь-батюшка рассказывал Ивану, что на самой заре ритуала традиции ожидания перед знакомством будущей царицы с народом и царской семьёй не было. Но в связи с тем, что невесты царевичей порой происходили из далеко не самых знатных семей, то их неподобающее воспитание и происхождение не могли скрыть ни дорогие платья, ни украшения. За этот месяц будущих царевен обтесывали под царский двор, чтобы в первую же встречу они не ударили в грязь лицом. А после помолвки согласно той же традиции невесте давался один год вдали от Царь-града для дальнейшего обучения. И становясь царевнами, они были уже в большей мере готовы к своему новому положению. Поэтому сегодня ему предстояло только найти будущую жену, а хоть немного узнать её ему удастся только в следующем месяце, по-настоящему же только спустя ещё год. – Братец, чувствуешь себя готовым к встрече с суженой? – раздался насмешливый голос за его спиной. Царевна Елена по праву считалась красивейшей девицей Тридевятого царства. Добрые молодцы, заморские послы, знатные купцы, богатыри и ученые мужи – все они были ей очарованы. Но кроме природной привлекательности сестра Ивана обладала добрым нравом и чутким сердцем. Даже её насмешки над предстоящим ритуалом были лишь способом поддержать его. Они всегда были очень близки с самого раннего детства. Старшая их сестра Есения стояла как-то особняком, не способная стать частью этого их маленького уютного мирка. – Молись, сестрица, чтобы я не привел в семью какую-нибудь чернавку-прислужницу Бабы-Яги, сумевшую стащить зелье обращения. А то тебе придется заниматься её обучением, я уж за этим прослежу, – произнес царевич с усмешкой. Как в любой шутке в этой была доля правды. За всей этой бравадой скрывался потаенный страх царевича получить в жены девицу, с которой жить то не захочется. И Елена видела это. Тот страх, что брат скрывал от окружающих и даже наверно от самого себя. – Ты ведь знаешь, что стрела найдёт тебе самую подходящую жену из возможных, – царевна мягко улыбнулась и взяла руку брата в свои. – Это древняя магия и она никогда не ошибается. Наши родители счастливы в браке, как и их родители до них, так было многие века и будет впредь. Царь Берендей и правда был счастлив в браке со своей супругой. Немногие бы могли похвастаться таким гармоничным союзом. Он любил ратное дело, охоту, шумные пиры и имел вздорный нрав. Она же любила принимать участие во всех придворных развлечениях, тратила казну на дорогие наряды, драгоценности и молодильные яблоки, а главное царица была в меру умна и хитра, чтобы удерживать супруга от многих опрометчивых поступков и находить иные способы выплескивать его гнев. Притом что правящая чета, возможно, была и не идеальна, но они были счастливы и не приносили никому особого вреда своими увлечениями. Даже в силу по большей части приподнятого расположения духа вследствие довольства супругой и своей жизнью царь был время от времени склонен подписывать царские указы, способствовавшие улучшению быта простого люда. В залу, где находились Иван и Елена, вошёл Черномор – воевода царской дружины и главный колдун. Он сообщил, что всё готово к ритуалу и надо поторопиться. Царевич высвободил руку из ладоней сестры, поцеловал её в щёку и, выходя, произнес: – Пожелай мне удачи. Во дворе у царских палат собралась довольно внушительная толпа из богатых купцов, заморских послов, наместников, мелкопоместных князей и даже ученых мужей. А возглавляла эту группу царская семья. Отец с матерью и сестра, успевшая к ним присоединиться, наблюдали за ритуалом из первых рядов. И когда на землю упал первый луч солнца, Иван выпустил в небо из лука зачарованную стрелу. Несколько мгновений стояла абсолютная тишина и ничего не происходило. Но тут пространство перед царевичем замерцало, открывая портал, и он, не оглядываясь, шагнул в него, услышав уже в отдалении ликующие крики толпы. Вышел же он из портала в тихой незнакомой местности близ мерцающего в рассветных лучах пруда. Царевич не сразу смог сориентироваться, куда смотреть. Ивану и раньше приходилось проходить через порталы, но каждый раз эта магия несколько сбивала с толку. При всём удобстве магических перемещений он предпочитал доброго богатырского коня всей этой колдовской ерунде, после которой долго не мог полностью прийти в себя. Но сейчас ему было необходимо найти стрелу и свою обращенную суженую. Сложность заключалась в том, что она могла принять вид почти любой птицы или животного. Его матушка, например, обратилась в гусыню. И хотя отец уверял его, что он сразу увидит свою суженую, но это всё равно беспокоило Ивана. Царевич огляделся и довольно быстро увидел стрелу на высоком камне, который располагался в шаге от него почти у самой кромки воды. А рядом со стрелой сидела лягушка, как ему почему-то показалось весьма недовольного вида. На мгновение в его голове проскочила мысль, что ничего хорошего от девицы, которую магия превратила из всех возможных тварей в лягушку, ожидать не стоит. Во всяком случае, теперь он уже точно знал, что от него требуется. Царевич слегка поклонился, решив, что разговаривать с лягушкой было бы странно, а совсем не выказать уважение будущей супруге невоспитанно с его стороны. Потом Иван протянул руки, взял лягушку и, не став медлить, поцеловал её. В то же самое мгновение, когда его губы к ней прикоснулись, произошли сразу несколько событий. Лягушку окутало изумрудной дымкой, и она стала обращаться в девицу. А сердце царевича пронзила резкая боль, буквально выбивающая землю из-под ног. Он знал, что это случится, но всё равно не был готов. То были нити судьбы, прочно связывающие их сердца. Одна жизнь на двоих и одна смерть. Теперь они были неразрывно связаны друг с другом, и даже смерть придёт за ними в один день. Он будет жить пока жива она, а она – пока жив он. Древнейшая магия, которую ещё никому и никогда не удавалось разорвать. Отчасти именно поэтому цари Тридевятого царства веками берегли своих жён, как зеницу ока. Смерть одного из супругов обрывала жизнь второго в то же мгновение. Его суженую тоже ударила магическая отдача от обряда. Девица в отличие от него не удержалась на ногах, и он еле успел подхватить её за талию, пока она не осела на землю. Только в этот момент он сумел впервые взглянуть на неё. Она была худа, русоволоса и, казалось, вся состоит из острых углов. Скулы, подбородок, нос, локти, даже ребра, которые он чувствовал сквозь ткань платья. Царевич был разочарован, суженая не казалась ему красавицей даже отдаленно. Но в этот момент она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и ему подумалось, что единственное по-настоящему красивое в ней – это глаза. Выразительный, цепкий, даже умный, если можно так сказать, взгляд ясных серых глаз поразил его. Они смотрели друг на друга ещё некоторое время, пока Иван не опомнился и аккуратно не убрал руку, всё это время придерживающую девицу за талию. Она вроде бы уже относительно уверенно держалась на ногах. Царевич понимал, что пожалуй, стоило начать разговор. Ситуация и так была достаточно неловкой, чтобы ещё молча пялиться друг на друга. Правила приличия предписывали мужчине представиться, хотя девице перед ним, разумеется, было известно, кто он такой. – Позвольте представиться – царевич Иван, – он слегка склонил голову, совсем как некоторое время назад, когда она была лягушкой. – Прошу оказать мне честь и сказать имя моей суженой.