«…Конечно, эти нездоровые отношения не могли продолжаться слишком долго. Джокер всегда считал её забавной миленькой игрушкой, и его вполне устраивало слепое обожание, с каким к нему относилась Харли Квинн. К тому же именно он создал её, и, как истинный изобретатель, он долго гордился своим созданием. В конце концов, во многих его проектах она была ему незаменимой помощницей. Но все игрушки, как бы хороши они ни были, но, рано или поздно, надоедают, или же ломаются. Его куколка Арлекин ему надоела…»
Из легенд Готема.
У Памелы были основания возмущаться по поводу моего выбора. Она никогда не испытывала восторга от того, чему стала невольной свидетельницей. Так получилось, что она больше других знала о том, что происходило с интерном лечебницы Аркхем – Харлин Квинзель…***
Спустя две недели после начало моей работы в клинике, Джоан наконец-то соизволила устроить мне познавательную экскурсию на третий и четвёртый этажи. Я об этом даже не заикалась, точно зная, что в таком случае получу отказ в категоричной форме. Хоть отношения у нас и улучшились, мы даже перешли на «ты», но она всё ещё опасалась конкуренции с моей стороны. Я занималась своим пациентом, вела его историю в компьютере (точно зная, что его проверяют и специально никогда его не выключала, когда покидала кабинет, чтобы все могли удовлетворить своё любопытство и убедиться, что ничего лишнего там нет), сверялась со всеми известными мне методами именитых учёных – короче, старательно создавала образ усердного интерна, который ничем, кроме работы и науки, не интересуется. И, судя по всему, в этом я преуспела. Главврач больше не вызывала меня к себе в кабинет, Джоан перестала смотреть с уничижительным превосходством и подозрением, а Аарон Кэш, наш надзиратель, даже стал охотнее со мной разговаривать. Кстати, именно он и предложил показать мне пациентов второй и третьей категории. Столовая находилась также на первом этаже, но в другом крыле, отдалённо от кабинетов. Однако готовили в Аркхеме, надо признать, довольно прилично, поэтому сего общественного места я не избегала. Я обедала, когда начальник безопасности присоединился ко мне. - Доктор Квинзель, насколько я помню, после обеда у вас нет сеансов с вашим пациентом? – присаживаясь напротив, уточнил он. Я сдержанно улыбнулась и ответила: - Нет, Аарон, я работаю у себя. - А почему вы до сих пор не были нигде, кроме как на втором этаже? – снова спросил он. – Или же вам неинтересен более высокий уровень сложности? - Почему же, мне интересны все наши пациенты, особенно металюди, - пожала я плечами. – Но я – интерн, и если мой руководитель считает, что мне не стоит пока встречаться с ними, то я это принимаю по умолчанию. - Мне кажется, доктор Лиланд излишне осторожна в вашем случае, - мягко заметил надзиратель, - вы вполне доказали свою состоятельность. Я не так давно присутствовал на процедурах Короля Часов, и был удивлён, как благотворно на него подействовали ваши сеансы. - Вот как? – я заинтересованно подняла глаза. – Мой пациент вёл себя не так, как ранее? Я имею в виду тот период, когда мы с ним ещё не были знакомы. - Да, и меня это поразило! Вы представляете себе, его осмотр начали позже на полминуты, а он даже никак это не прокомментировал! - Я очень рада это слышать, - я позволила себе ещё одну сдержанную улыбку. – Это говорит о том, что с методикой я не ошиблась. - Доктор Квинзель, вам дали одного из самых простых пациентов нашей клиники. Вероятно, для других лечебниц Темпл Фьюгейт – преступник весьма необычный, но, учитывая специфику Аркхема, этот случай можно даже назвать заурядным. Я уверен, что вы справились бы и с категорией второй сложности. - Аарон, давайте не будем обсуждать мои возможности, - ровно попросила я своего собеседника, - я доверяю доктору Лиланд, и, когда она сочтёт нужным даже не прикрепить меня к кому-то посложнее, а просто продемонстрировать мне других пациентов – тогда, и только тогда, я их увижу. - Но, если я сам вас проведу по верхним этажам? – его голос вдруг зазвучал как-то не очень уверенно. – У меня ведь есть допуск везде… - Так ты считаешь, Аарон, что доктор Квинзель готова увидеть третий и четвёртый этаж? – раздался прямо над нашими ушами ядовито-сладкий голос Джоан. Надзиратель не вздрогнул в силу профессии, я – благодаря периферическому зрению. Она с самого начала стояла неподалёку и прислушивалась к нашему разговору, чего Кэш видеть не мог. Но он, не смутившись, ответил: - Да, доктор Лиланд. Я уверен, что доктор Квинзель заслужила право увидеть более сложные случаи психопатии. Негритянка презрительно усмехнулась и добавила: - Ты – всего лишь охранник. Охранник и больше никто! Ты оказался здесь исключительно из-за ходатайства Вероники Вриланд. Она пожалела твою шкуру. Так что не зарывайся, Аарон. И помни, что в любой момент ты можешь вылететь отсюда. Пойдём, Харлин, - она резко повернулась ко мне. Я уже закончила обедать, так что без возражений встала и отправилась следом за Джоан, кивнув на прощание бледному от гнева надзирателю. - Почему ты с ним так обошлась? – спросила я, едва мы вышли из столовой. – Зачем унижать человека, тем более прилюдно? - Потому что должен знать своё место, - раздражённо отмахнулась коллега, - кто дал ему право решать за врачей?! Огрызок из готемских подворотен, ещё и строит из себя непонятно что! - Уверена, он не сомневается в твоей квалификации. И, потом, я не напрашивалась ни на какую экскурсию, - на всякий случай напомнила я ей. - Я знаю. Мне кажется, он просто хочет затащить тебя в постель, - огорошила меня терапевт и выжидательно уставилась. Я чуть повела бровью и уточнила: - Уверена? С чего ты это взяла? - Потому что он ни с кем раньше так задушевно не разговаривал, - заявила Джоан, - так что он явно положил на тебя глаз. И, видимо, не настолько он туп, чтобы не понять, что тебя ничем, кроме твоей работы, заинтересовать невозможно. - Спасибо, что просветила. Только мне всё равно. - Ну разумеется. Тебя сам Брюс Уэйн не смог привлечь, так что говорить о каком-то там охраннике! – и глаза коллеги заблестели от вожделения. Я тихо усмехнулась. Меня иногда поражало, как образованная и весьма трезвомыслящая доктор Джоан Лиланд буквально на глазах преображается во влюблённую школьницу, едва речь заходит о меценате Аркхема. Буквально два дня назад готемский миллиардер почтил своим вниманием нашу лечебницу. Он не предупредил заранее, и к его визиту оказались не готовы. Суета поднялась и потрясла всю больницу – от полуподвала до мансарды. В мансарде находился ещё один пункт охраны. И там же, как я знала, хранилось оружие. Чтобы не наблюдать и не участвовать во всеобщем столпотворении, я расположилась в своём кабинете и занялась работой, от души надеясь, что этот ажиотаж как-нибудь закончится без меня. Не тут-то было. Джоан влетела ко мне, взбудораженная и с таким очумевшим видом, что я предложила ей выпить. Причём отнюдь не лекарство для успокоения нервов. - Почему ты тут сидишь?! – возопила она в ответ на моё предложение. – Ты знаешь, кто только что приехал?! - Знаю. Сам Брюс Уэйн. Какая честь для нашей клиники. - Харлин, как ты можешь быть такой спокойной! Это же Брюс Уэйн!.. Самый желанный холостяк в Готеме. - Желанный, видимо, для тебя. Но точно не для меня. - О, я без ума от него! - Оно и видно… - Ты его вообще видела? Он же такой красавчик! - Так тебя волнует его внешность или его деньги? - Меня волнует он! Он сам, понимаешь? Весь! Целиком и полностью. - Конечно, понимаю. Потому что его миллиарды – неотъемлемая часть его самого. - Ах, ну почему я чернокожая, - и Джоан с сожалением уставилась в висящее на стене зеркало, – так ведь у меня был бы шанс обратить на себя его внимание… Или если бы он не был белым! - Джоан, перестань нести чепуху, - не выдержала я этого расистского бреда, помноженного на многострадальный комплекс и гормональный взрыв, - будь ты хоть модель, он бы на тебя и не взглянул. Такие, как он, не смотрят на женщин не их круга. В общем, я так и не вышла из своего убежища. Зато потом весь остаток рабочего дня была вынуждена слушать восхищённые отзывы Джоан о предмете её мечтаний и горестные стоны – о том, что эти мечты так мечтами и останутся. Этот незапланированный визит всё же послужил к моей пользе. Оказалось, что готемский миллиардер поспрашивал о продвижении в работе с пациентами, в частности, и о Короле Часов. И, узнав о том, что новый интерн неплохо справляется с его лечением, намекнул Элис Синнер о том, что можно было бы приставить такого талантливого врача к кому-то более сложному. Та подумала пару дней и посоветовалась с моим руководителем. Джоан, которая убедилась, что меня не интересует столь желанный ею миллиардер, окончательно прониклась ко мне добром, а потому рискнула предложить главврачу устроить мне экскурсию по верхним этажам. Это мне поведала моя коллега, пока мы шли из столовой к лестнице. Её обрадовал подслушанный разговор между мной и надзирателем, в частности то, что я полностью возлагаю на неё ответственность за моё продвижение, так что она ещё больше укрепилась в своём решении; и теперь в приподнятом настроении проводила меня туда, куда я ещё не поднималась. В отличие от второго этажа, где пациентам полагалось личное пространство, пациенты других этажей не могли похвастаться такой привилегией. Все камеры были забраны абсолютно прозрачными стёклами. Изнутри обстановка была вполне уютной и чистой, но этот аквариумный вид убивал любую надежду на какой-либо покой. Не всем приятно знать, что за тобой беспрерывно наблюдают двадцать четыре часа в сутки – даже если люди здесь присутствовали не всегда, видеокамеры были установлены буквально повсюду. И один ты сможешь остаться только в том случае, если тебе понадобиться посетить отдельный закуток, установленный в каждой палате. Я медленно шла по коридору, всматриваясь в тех, кто сидел за этими стёклами. Многие не обращали на меня внимания, предпочитая заниматься привычными делами. Им не было дела до очередного доктора, таких, как я, они уже повидали на своём веку. Но таблички, коротко характеризовавшие обитателей каждой прозрачной комнаты, здесь всё же были, как и на втором этаже, где двери были самыми обычными. Я видела, мимо кого проходила. Их истории я знала почти наизусть – моим чтивом на ночь по-прежнему были личные дела преступников. Теперь я могла наконец-то видеть тех, о ком только читала. Одна камера показалась мне пустой. Я подошла ближе и с трудом разглядела женский силуэт на кровати. Подняла глаза на табличку, прочитала:Доктор Памела Лилиан Айсли, Ядовитый Плющ.
Я почуяла неладное. У меня не было права заходить сюда, но Джоан не оставила меня одну, так что я попросила её позвать санитаров и открыть дверь. - С ней что-то не так, - ответила я на вопрос коллеги, за каким чёртом мне понадобилась эта ботаничка. Но кнопку вызова она, по крайней мере, нажала. - Да она уже несколько дней не встаёт с кровати, - присматриваясь к Памеле, протянула доктор Лиланд, - по крайней мере, мне так сказали. Мы на последней планёрке пришли к выводу, что она вздумала сбежать, поэтому старается сейчас понизить бдительность в отношении себя. Здесь многие так делают. - Джоан, сейчас лето, - наблюдая за приближающимися санитарами, взволнованно сказала я, - она должна быть в нормальном состоянии. - Ты о чём? – не поняла меня коллега, которая или резко поглупела, или же замечталась о своём миллиардере, раз мне приходилось объяснять ей элементарные вещи. - Она же наполовину растение. Она реагирует на смену сезонов. Тем временем санитары открыли двери, и мы с Джоан, которой передалось моё беспокойство, влетели в камеру. Тело молодой женщины, лежавшее на кровати, казалось безжизненным. Меня испугал совершенно серый цвет её кожи и потускневшие, почти потерявшие цвет волосы. - Доктор Айсли, вы меня слышите? – позвала я, щупая пульс и про себя ужасаясь слабому дыханию. Джоан, очнувшаяся от своих грёз, проверяла зрачки. - Зрачки очень слабо реагируют на свет, - произнесла она, - что же с ней такое? Её же невозможно ни отравить, ни заразить чем-то… - Ей нужно солнце, - осознала я, оглядевшись и поняв, что окно камеры Памелы Айсли выходит на северную сторону, где почти не бывает солнечного света. – Она зачахнет без него. Как любое растение… - На четвёртом этаже есть комната, где стеклянный потолок, - ответила Джоан и приказала санитарам: - наденьте на неё наручники и немедленно унесите туда. Те действовали быстро и слаженно. Через несколько секунд я уже бегом поднималась по лестнице вместе с Джоан, спрашивая у неё: - Почему никто сразу не поместил её туда? Всем же здесь известны её особенности. - Это специальная комната. Там особая обстановка, почти VIP. Тем более там есть живые растения, а Памеле Айсли возле них находиться нежелательно, сама понимаешь. - Пусть растения унесут куда-нибудь, - я кивнула головой в сторону санитаров, - и что особенного в этой комнате? - Там бассейн, шезлонг, хороший кондиционер. Даже пол кафельный. Ну, и как я уже сказала, там много солнца. Доктор Синнер иногда там отдыхает… Это что-то вроде её дополнительного кабинета. - Я надеюсь, ты объяснишь ей, что у нас мог погибнуть пациент? – я мысленно проклинала феодальные замашки главы больницы. Мы добежали до обсуждаемой комнаты, которая, естественно, располагалась подальше от обитаемых палат и имела нормальную непрозрачную дверь. Женщину осторожно уложили на шезлонг, прямо под солнце. Кондиционер действительно работал хорошо, и жарко здесь не было. Комната была средних размеров, но бассейн тут действительно имелся. Пока санитары выносили все огромные горшки с пальмами и другими растениями, наручники с Ядовитого Плюща не снимали. Джоан пошла докладывать о чрезвычайной ситуации Элис Синнер, а я села рядом с той, которой предстояло стать моей лучшей подругой. Ни она, ни я об этом на тот момент даже не подозревали. Я разглядывала довольно молодое лицо с неправильными, но притягательными чертами, тонкие руки, длинные изящные ноги, и прислушивалась к дыханию. У Памелы Айсли явно не было сил даже попросить, чтобы её сводили в душ, раз уж она не поднималась с кровати и перестала есть, как мне призналась Джоан. Поэтому, убедившись, что санитары вынесли из комнаты все растения, я попросила их аккуратно окунуть пациентку в воду, а потом сразу же вернуть на шезлонг. Пока они были заняты, я, как велит техника безопасности, проверила, нет ли здесь дополнительных лазеек для побега. Ничего не обнаружив, я вернулась к Плющу. Она немного ожила от воды, её руки слабо подрагивали, и глаза она всё же открыла, с трудом сфокусировав свой взгляд на мне. По моему сигналу наручники с неё сняли. - Доктор Айсли, как вы себя чувствуете? – я смотрела в блёклые, так же, как и волосы, потерявшие цвет глаза. – Вы останетесь в этой комнате, не беспокойтесь, ваше тело будет получать нужное питание. Я хотела взять её ладонь в свою, но она не дала мне этого сделать. Памела прижала к себе руку и отвернулась от меня, снова закрыв глаза. Я вспомнила, что прикосновения людей, как и их присутствие, она переносит с большим трудом. Поэтому я поднялась с шезлонга и сказала официальным тоном: - Вас будут наблюдать несколько дней. Процедуры и питание остаются прежними, возможно, кое-что измениться. Приходите в себя. Я в сопровождении санитаров вышла из комнаты, заперев её на ключ. Джоан почему-то ещё не вернулась после разговора, и я понимала, что сейчас мне придётся самой идти в кабинет доктора Синнер, отдавать ключ и, возможно, разговаривать с обеими. По идее, ничего плохого я не сделала. Технически это даже не я определила Памелу Айсли в VIP-кабинет нашей начальницы. Но мало ли, что придёт ей в голову! Санитары, поняв, что в их услугах больше не нуждаются, ушли к себе в комнату, так что по коридору в сторону лестницы я двигалась в гордом одиночестве, размышляя, что меня ждёт в кабинете у Элис Синнер. И внезапно остановилась, будто примёрзнув к полу. Режущий, как финка, посторонний взгляд… Я ощущала его кожей затылка… Он не отпускал, заставлял повернуться и взглянуть в глаза того, кто так внимательно рассматривал меня… И я обернулась. Его камера была с таким же стеклом, как и все остальные, что находились на двух последних этажах. И сквозь это стекло на меня смотрело лицо в клоунском гриме. Его губы застыли в безумной улыбке, обнажая кристально-белые, неестественно острые зубы. Вызелененные волосы словно подчёркивали яркость и неуместность лилового костюма; а два абсолютно одинаковых шрама около каждого уголка губ добавляли неуёмного веселья этому и без того негрустному лицу… Ещё я успела заметить такие же белые, как и его зубы, перчатки на руках… Дальше моего самообладания хватило лишь на то, чтобы развернуться к нему спиной и обычным шагом пропасть с его поля зрения. Но стоило мне оказаться на лестнице, как я с трудом не припустила вниз от охватившей меня паники. Да, не так я представляла себе первую встречу с Джокером…***
Как бы я ни уговаривала себя, что при нежданной встрече вовсе не повела себя как нервная институтка, легче мне стало не сразу. По крайней мере, больше потрясений в тот день не было. Элис Синнер отчаливала после работы на очередное свидание, так что пребывала она в отличном настроении и не сердилась на нас с Джоан за самоуправство. Когда я спустилась к ней в кабинет, она как раз говорила моей коллеге, что решение было правильным и мы просто обязаны были спасать жизнь нашей пациентке. Ещё она добавила, что не предусмотрела особенности биологического вида Памелы Айсли, и теперь ничего не остаётся, как закупить для её камеры лампы, излучающие ультрафиолет. Решив, что вопрос закрыт, я вернулась к себе. Рабочие часы текли быстро за работой, на завтра я планировала устроить своему пациенту контрольный тест. Раз уж даже наш надзиратель заметил в нём перемены к лучшему, то стоило проверить, насколько я продвинулась в своей методике лечения. Из клиники мы вышли втроём – я, Джоан и наша начальница. За воротами стояла шикарная серебристая машина. Элис просияла, Джоан чуть присвистнула, и даже я, ничего не понимающая в авто, секунды на три перестала дышать. Со стороны пассажирского сиденья открылась дверь, и оттуда вышел представительный мужчина лет сорока. Я, быть может, подумала бы, что мужчина – знаменитый Брюс Уэйн, но этот был мулатом. И довольно привлекательным, ибо сия помесь всегда отличалась редкой красотой. Он улыбнулся нам всем сразу, а затем подошёл к Элис и обратился непосредственно к ней: - Я же обещал, что буду вовремя, - и поцеловал ей руку. - С твоей работой никогда и ничего не знаешь наверняка, - кокетливо взмахнула ресницами главврач Аркхема. - Конечно, она для меня на первом месте, - не стал отпираться мужчина, - но я не могу отказать себе в общении со столь приятной дамой, как ты. Мы с Джоан тихо прислушивались к диалогу, скромно ожидая в сторонке вызванную нами машину и заодно размышляя, когда закончится этот светский трёп. Я только хотела поинтересоваться у коллеги, кем же является человек, которого так яростно обхаживает доктор Синнер, как он проявил свои лучшие качества, повернувшись к нам: - Элис, я чуть не забыл о хороших манерах. Представь меня своим спутницам. - Это мои коллеги, - с некоторой досадой произнесла та, очевидно недоумевая, почему мы до сих пор не ушли и мешаем ей производить впечатление на джентльмена, - терапевт нашей лечебницы Джоан Лиланд, - Джоан приветливо кивнула, - и Харлин Квинзель, наш новый интерн. - О, Брюс мне рассказывал о вас, - и мужчина заинтересованно присмотрелся ко мне, — это ведь вы смогли положительно повлиять на психику Короля Часов? - Простите, кто рассказывал? – я отодвинулась на максимальное расстояние, чтобы никто не заподозрил меня в дешёвом флирте с приятелем начальницы. Не хватало ещё, чтоб эта молодящаяся мымра решила, что я ей мешаю, и испортила мне всю работу! Хоть и выглядела Элис Синнер после немалого количества пластических операций весьма неплохо, и создавала у окружающих ощущение, что ей едва ли больше сорока пяти лет, но я-то знала, что ей не меньше шестидесяти. - Брюс Уэйн, мой друг, - он, видимо, был удивлён, что я не растаяла от его потрясающей улыбки, - ах, простите, леди, я ведь узнал ваши имена, но не назвал своё! Харви Дент, окружной прокурор Готема. - Рады знакомству, - ответила за обеих Джоан. Я даже не улыбнулась. - И куда же мы сегодня отправимся, Харви? – с лёгкой ноткой недовольства спросила его Элис. Тот, опомнившись, повернулся к ней. - Едем в «Айсберг», там неплохая обстановка, хороший выбор шампанского и, как мне сказали, отличные закуски. - В «Айсберг»? – ахнула глава Аркхема. – Но, Харви, это ведь заведение Пингвина! - Освальд Кобблпот давно уже является обычным бизнесменом, и его клуб – вполне респектабельное заведение, - отмахнулся от возражений прокурор, - туда заглядывают даже Брюс и Вероника, так почему бы и нам не сходить? - Потому что там бывают и мафиозные кланы! Я совсем не хочу попасть в перестрелку! - «Айсберг» - нейтральная территория. Никто не имеет право устраивать там разборки. Так что с этим проблем тоже не будет. - Лучше признайся, что ты хочешь что-то разузнать, касаемо твоих текущих дел, - предъявила доктор Синнер, - потому и тащишь меня в этот бандитский притон. - Я же тебе уже сказал, - обезоруживающе улыбнулся мулат, - работа для меня на первом месте. Там и мы сможем пообщаться, и я смогу кое-что выяснить. - Нет уж, Харви, выбирай другое место, иначе я не смогу провести с тобой вечер! – ультимативно заявила эта недалёкая женщина. Даже мне, впервые видевшей Харви Дента, было ясно, что он будет делать так, как решил. В это время к воротам подъехало вызванное нам с Джоан такси. Но мы даже подойти к нему не успели. В доказательство серьёзности своих намерений, Элис поцокала на шпильках к автомобилю, нарочито медленно, давая возможность своему спутнику передумать; затем, убедившись в бесполезности попыток, молча уселась в машину, со злостью хлопнув дверью, и укатила, даже не подумав о том, что её подчинённые остаются без транспорта. - На мой взгляд, довольно глупое решение, - пожал плечами прокурор. – В «Айсберге» я ещё не был, но точно знаю, что там спокойная атмосфера. Хотя кое-какие незаконные дела и проворачиваются, но не думаю, что скупка краденого может быть опасна для жизни. Может, составите мне компанию, леди? – неожиданно обратился он к нам. Мы с Джоан переглянулись. - Вы приглашаете нас? – переспросила негритянка. - А почему нет? – просиял улыбкой Харви. – Я рассчитывал провести вечер в приятной компании, и ваша мне кажется весьма подходящей. Конечно, мы согласились. Джоан – потому что она давно хотела побывать в подобном месте, будь оно хоть двадцать раз полукриминальным; к тому же это давало ей шанс увидеть обожаемого ею Брюса Уэйна, и неважно, точно он там будет сегодня, или только гипотетически. А мне хотелось понять, что может быть общего у готемского защитника, которого называли Белым Рыцарем – в противовес Тёмному Рыцарю в маске – и главой лечебницы Аркхем, чьи руки были далеко не чисты. Про Харви Дента я краем уха так же слышала из больничных разговоров и вечерних новостей. Я знала, что он совершенно законным путём засадил за решётку многих криминальных боссов, а уличных банд стало меньше раза в два с тех пор, как он получил свою должность. С маньяками и психопатами пока не связывался, молча предоставляя эту работу Бэтмену, но, скорее всего, пока он просто собирался с силами. Сейчас, как я знала, Дент был занят раскручиванием дела семьи Фальконе. А точнее – её главы, самого могущественного босса мафии – Кармайна Фальконе. Нити, ведущие к нему, постоянно обрывались, но Белый Рыцарь (и кому только пришло в голову столь нелепое для мулата прозвище?) не собирался опускать руки и предаваться унынию. Об этом он постоянно заявлял в репортажах, и его с благоговением цитировали многие наши работники клиники. Окружной прокурор вёл себя весьма мило и галантно. Его и в самом деле ничуть не огорчил уход Элис, и я подумала, что никаких серьёзных планов на её счёт он не имел. Наверное, и она об этом догадывалась. Но мы с коллегой ещё по дороге в клуб решили, что о своём незапланированном походе в «Айсберг» будем молчать, во избежание отягощающих карьеру последствий. «Айсберг», кстати, оказался и в самом деле неплохим местом для того, чтобы отдохнуть после работы. Но если Джоан увлеклась и расслабилась, ощущая невероятный душевный подъём от того, что она находится в одном из самых известных и закрытых клубов Готема, то я заметила, что кавалер, благодаря которому нас без писка пропустили внутрь, внимательно и сосредоточенно оглядывается по сторонам. Собственно, наша троица тоже сразу привлекла к себе внимание, едва только вступила в один из залов, где располагался ресторан. Харви отрекомендовался метрдотелю, и нам сразу же нашли столик. - Ну, леди, что скажете? – обратился к нам прокурор. – Впечатляет? - Очень, мистер Дент, - ответила Джоан, с таким усердием разглядывая обстановку, что я начала опасаться, не свернёт ли она сейчас себе шею. – Я так давно хотела побывать здесь! - Весьма рад, что угодил. Что желаете заказать? Вопрос был с подвохом. Мы с трудом ориентировались в причудливом меню, его названиях, и довольно необычном сочетании - еврейских и французских блюдах; единственное, что могли заказать сразу – это шампанское. На вопрос официанта, какое именно, последовал ответ «самое лучшее». Он удалился за аперитивом, а мы продолжили изучать меню, точнее – делать вид, что изучаем, когда рядом с нашим столиком раздался вежливый голос: - Если позволите, то я могу помочь определиться вам с выбором. Мы одновременно повернули головы. Нам благожелательно улыбался низкорослый, полноватый человек в смокинге, цилиндре, с лакированной тростью и моноклем на правом глазу. От неожиданности я едва не икнула. Харви поднялся из-за стола и протянул говорившему руку: - Не ожидал, что сам хозяин выйдет поприветствовать меня, мистер Кобблпот. - Ну что вы, мистер Дент! – Пингвин – а это был он – с удвоенным рвением пожал протянутую руку. И только тогда я разглядела, что его трость на самом деле – это ручка чёрного зонтика. – Окружной прокурор Готема у меня в гостях – это жирный плюс моему скромному заведению. - Неужели? – Харви уже сел на место, но не спускал с воспитанного еврея внимательного взгляда. – Вас и в самом деле не смущает, что я здесь? - Разве может быть иначе? Обычно такие гости, как вы, не удостаивают вниманием «Айсберг». Конечно, вы обычно очень заняты, у людей вроде семьи Фальконе или Марони гораздо больше свободного времени… - Кто-то из людей Фальконе и Марони здесь?! – ухватился за эту фразу прокурор, как будто бы от ответа зависела его жизнь. И что-то мне подсказывало, что Пингвин неслучайно так небрежно обронил её. - Харви, вот так сюрприз! – рядом с Освальдом Кобблпотом незаметно материализовались ещё двое, мужчина и женщина. - Брюс, Вероника, как я рад, что вы пришли! - едва успевший присесть обратно, мулат вскочил и бросился с объятиями к вновь прибывшим. Судя по моментально поплывшему взгляду Джоан, мужчина и был тот самый Брюс Уэйн, лучший друг Харви Дента, миллиардер и меценат Готема. Я не назвала бы его таким уж красавцем, но непривлекательной его внешность тоже не была. Высок, представителен, видно, что много времени проводит в спортзале, и что его костюмы стоят больше, чем я смогу за год заработать в Аркхеме. На минуту мне даже стало жаль Джоан – показалось, что она сейчас в обморок грохнется от лицезрения объекта своих грёз. Кстати, спутница Уэйна, высокая хорошенькая шатенка, была не только красива, но и соответствовала ему. Манеры, одежда, украшения, походка, движения рук и даже мимика – всё говорило о том, что она и Брюс происходят из одного класса. Пока эти двое и Харви расшаркивались друг с другом, я ждала, чтобы Джоан пришла в себя, незамедлительно подсунув ей очень кстати принесённое нам шампанское. Та схватила бокал и залпом выпила всё, с такой благодарностью взглянув на меня, что я чуть улыбнулась. Пингвин же, прекрасно заметивший реакцию моей коллеги, встал к нам поближе и самолично наполнил наши бокалы. - Мне знакомо это чувство, - обращался он преимущественно ко мне – Джоан его всё равно не слышала. Я изобразила удивление: - О чём вы? - О вашей подруге, - я не стала уточнять, что негритянка мне вовсе и не подруга, - она мечтает о несбыточном. И хотя понимает, что её чувства никогда не будут разделены, ей пока трудно с этим смириться. Но это пройдёт. Пока объект вашей любви никому не принадлежит, вы всё продолжаете на что-то надеется. Но как только он будет с кем-то обручён, то вы примите это. Особенно, если вам никогда ничего не обещали, - со вздохом закончил он. Я посмотрела внимательнее и заметила, как при последних словах он бросил печальный взгляд на спутницу Уэйна. - У вас были чувства к мисс Веронике? – полушёпотом спросила я, а Джоан, набравшись смелости, поднялась из-за стола и присоединилась к беседующим. - О, мисс Вриланд поступила по отношению ко мне не очень красиво, - с ностальгической улыбкой сказал Освальд, - но, должен признать, она поняла это и искренне извинилась передо мной. Собственно, тогда-то я и сидел в тюрьме последний раз. После этого мне оставалось только заняться каким-то честным делом. И я решился открыть этот элитный клуб для особой публики. Вероника Вриланд приняла моё приглашение и пришла на открытие. Некоторое время нам было некомфортно находиться рядом друг с другом, но со временем мы научились общаться без неловкости. - Но вы же до сих пор её любите, - удивлённая его откровением, я даже не подумала о том, чтобы удержать эту неделикатную реплику. Но Пингвин не рассердился. - Неужели это по-прежнему заметно? - Нет, что вы, просто я психиатр и мне положено замечать подобные вещи. - Позвольте узнать ваше имя, милое дитя? – неожиданно спросил он. А я обнаружила, что мы остались вдвоём за столиком. Остальные куда-то ушли. Я подумала, что это к лучшему – их компания уже начала меня утомлять, а Освальд Кобблпот, несмотря на репутацию, вызывал у меня интерес – боюсь, что это уже профессиональное. Наверное, решив, что смутил меня, он поспешно добавил: - Вы примерно в два раза моложе меня, так что прошу вас не волноваться, вы не вызываете у меня тех ощущений, которые может вызвать женщина. К тому же вы почти не улыбаетесь и достаточно холодны, а меня привлекают солнечные особы. - Нет, я не волнуюсь на этот счёт, - поспешно разъяснила я, - просто подумала, куда делись остальные. - Сегодня в соседнем зале у меня проводится выставка ледяных инсталляций, - объяснил хозяин «Айсберга», — вот поэтому мистер Уэйн и мисс Вриланд оказались здесь. Они – друзья детства, и если у мисс Вероники не с кем пойти куда-то, то мистер Брюс охотно составляет ей компанию. Ваша подруга, наверное, не смогла упустить свой шанс побыть рядом с предметом любви, а мистер Дент здесь только для того, чтобы узнать о связи кланов Фальконе и Марони. Их главы сегодня тоже присутствуют на выставке. Поэтому они все сейчас в другом зале… - он снова вздохнул и тоскливо взглянул вслед ушедшим. – Позвольте мне заказать вам что-нибудь, мисс?.. - Квинзель. Доктор Харлин Квинзель. - Освальд Честерфилд Кобблпот, - чинно представился еврей, - но, уверен, вы это и так знаете. Как я полагаю, вы работаете в Аркхеме, если вы – психиатр? - Верно. Я прохожу там интернатуру. - А как же вы оказались в компании окружного прокурора? Вы не похожи на его подругу. Пришлось вкратце поведать любопытному любителю птиц о своём знакомстве с Харви Дентом и моём незапланированном визите на территорию, негласно находящуюся под юрисдикцией Пингвина. Он слушал внимательно и запоминал. Я знала, что «Айсберг» является не только клубом и хранилищем краденых вещей (у каждого, как говориться, свои недостатки, и Освальд Кобблпот не был исключением), но и отличным местом, где можно узнать самые свежие сплетни в мире криминала и новости, имеющие хоть какое-то отношение к тёмной стороне Готем-сити. Поэтому мой нынешний собеседник слушал и запоминал всё, никогда ведь не знаешь, что именно может тебе пригодиться. Разумеется, о собственном интересе, который двигал мною, я не сказала ни слова, изложив версию о том, что мне просто хотелось увидеть знаменитый «Айсберг», о котором я столько слышала. - Значит, сначала мистер Дент хотел встретиться с Элис Синнер? – поглаживая себя по подбородку, переспросил Освальд. – Интересно, зачем? Кому может быть интересна эта старая вешалка, изрезанная ножом пластического хирурга везде, где только можно? Даже мороженая рыба выглядит лучше, чем ваша начальница, простите за откровенность! Нет, он наверняка рассчитывал кое-что узнать о Ядовитом Плюще. - Вы говорите о докторе Памеле Айсли? – тут я нахмурилась, потому что уловила информацию, о которой до этого момента не слышала. В личном деле биолога ничего не было сказано о связи её и Харви Дента. - А вы не в курсе? Хотя… Брюс Уэйн очень постарался, чтобы о той истории не пронюхали журналисты. Иначе имя окружного прокурора трепали бы на всех углах. Видите ли, одно время Харви Дент хотел жениться на мисс Памеле Айсли, докторе биологических наук и гениальной отравительнице. О последнем он, разумеется, не знал. - Она пыталась его отравить? - Да, и весьма успешно. Бэтмен в самый последний момент принёс ему антидот. Но даже после этого Памела Айсли остаётся его слабостью, которую он тщательно скрывает от всех. - Может, дело в феромонах? – предположила я, зная, что Ядовитый Плющ использует их, чтобы привлечь к себе внимание необходимого человека. - Нет, доктор Квинзель, не думаю. Феромоны со временем перестают действовать, а мистер Дент всё ещё не может перестать думать о ней. Так что – вот вам ещё одна печальная история любви города Готема. Тут нам как раз принесли самые разнообразные холодные и горячие закуски. Все они были в основном из морепродуктов, но выглядели крайне аппетитно. Освальд Кобблпот налил мне ещё шампанского и предложил: - Вы не похожи на сплетницу, мисс Харлин. Если вы желаете, я расскажу вам и о себе, и о Ядовитом Плюще… К тому же при вашей работе ещё неизвестно, что может вам понадобиться. Памела же сейчас у вас, я не ошибаюсь? - Нет, не ошибаетесь, - подтвердила я. - Тем более. Мне тоже будет приятно с кем-то поделиться. Итак, слушайте.