Воспитание диких королей

Flux Pavillion & Whethan – Savage (feat. MAX) (Original Mix)

– Ты точно знаешь, что делать? – прошипела я, нервно оглядывая пустой коридор. Алекс возился с отмычкой намного дольше, чем в прошлый раз, когда взламывал дверь в мою комнату. Хотя, возможно, на моё восприятие в тот памятный вечер изрядно влиял алкоголь. Парень покосился на меня, не прерывая своего занятия: – Я хоть раз давал повод в себе усомниться? – ухмыльнувшись, он подмигнул мне и вновь устремил взгляд на замочную скважину. – Не вела подсчёт, но что-то около дюжины раз, – постучав пальцем по подбородку, я изобразила крайнюю степень задумчивости, но улыбка Алекса стала только шире. От сарайчика мы проследили за Чарльзом до гаража, где он сел в машину и резво укатил в неизвестном направлении. Нильсен рассудил, что ехать за ним сейчас небезопасно, и мы, переглянувшись, кинулись по лестнице на второй этаж, чуть не сбив с ног кого-то из прислуги. Не сговариваясь, остановились только у двери спальни Чарльза. – Что, если мы ничего там не найдём? Сэм нас за эту самодеятельность на машине переедет. Потом развернётся и переедет ещё раз, – я покачала головой, в красках представляя детали нашей казни. Парень хмыкнул, с последним щелчком открывая замок: – Если хочешь, можешь позвать и его, но предупреждаю – малышу Сэмми вряд ли понравится увиденное, – он буквально втянул меня за собой, захлопнув дверь, и тут же впился в мои губы. Я задохнулась от неожиданности. Эй, мы же пришли сюда на разведку! И неизвестно ещё, на сколько ограничены по времени... Чуткие пальцы пробежались по моей шее вверх к затылку и зарылись в волосы, вызывая предательскую волну дрожи по всему телу. – Чарльз… – выдохнула еле слышно даже для самой себя, едва Алекс отстранился. – Меня зовут не так, – чарующе низким голосом констатировал тот. Его губы мучительно медленно прошлись от моей шеи к ключице, и я охнула, когда он ощутимо прикусил чувствительную кожу. Каким-то исключительно бабьим жестом шлёпнула Нильсена по руке: – Чарльз может вернуться в любую минуту! С улыбкой чеширского кота он так же медленно отошёл на шаг, довольно оглядывая результат своей работы. По-видимому, зардевшиеся щёки и сбитое дыхание на данный момент его полностью устраивали. Пока что. Алекс поправил платок на моей шее, который из-за него же мне и пришлось напялить, следуя ненавязчивому совету Макото: – Ты права, на это у нас впереди куча времени, – и, как ни в чём не бывало, двинулся вглубь комнаты. Вот же зараза! Поскрежетав зубами пару секунд, я медленно выдохнула, пытаясь согнать с тела мгновенно накатившее напряжение. Что он со мной делает, ради всего святого? Нильсен принялся деловито открывать ящики в тумбочке у кровати. – И что, по-твоему, мы ищем? – я направилась к массивному резному комоду у противоположной стены, – заначку из луковиц? – Не знаю. А что подсказывает тебе хвалёная интуиция? – Что отвечать вопросом на вопрос, как минимум, невежливо, мистер принц, – я не преминула сделать ударение на последнем слове, – и да. Побольше уважения к моей хвалёной интуиции, неизвестно ещё, где бы мы сейчас были, если бы не она. Алекс замер, резко прекращая рыться в тумбочке: – Вообще-то, это как раз известно, – вздохнув, он закрыл последний ящик и приступил к изучению матраса на широкой кровати, – извини. Просто для меня такие вещи… в новинку, что ли. Я больше привык полагаться на логику в подобных вопросах, но сейчас даже не знаю, с чего начать. Я прищурилась, бросив на него короткий взгляд. Ого, вот это честность. Ещё и извинения вместо привычных отшучиваний! Может, воспользоваться моментом, пока он снова не вошёл в образ саркастического засранца? Я вернулась к изучению содержимого верхнего отделения комода, и как бы между делом поинтересовалась: – Так… откуда вообще эта тяга к расследованиям? Прекрасно помня его неоднозначный ответ в прошлый раз, на всякий случай приготовилась к очередной порции увиливаний. Но парень молчал. Я повернула голову – Нильсен сосредоточенно шарил руками под матрасом, закусив губу. Мне показалось, или он покраснел? – Алекс? Как-то недобро сверкнул его взгляд: – Просто в детстве я мечтал стать детективом, а не принцем. Я закатила глаза. Честное слово, ещё пара недель в его компании, и они у меня вот так и останутся. Впрочем, жест был целиком и полностью проигнорирован нырнувшим под кровать несостоявшимся сыщиком. – Ты серьёзно? – мои брови автоматически поползли вверх, – эй, – я наклонилась с другой стороны, чтобы видеть его лицо, – почему? «Шерлока Холмса» начитался? Нет, там определённо какая-то история, вы только посмотрите на эти сжатые челюсти! Несколько секунд мы сверлили друг друга взглядом. Наконец, Нильсен шумно выдохнул, взметнув клубы пыли под кроватью, и закрыл глаза. Как на исповеди… Страшно, очень страшно. – Одна из наших с Ребеккой гувернанток пропала. Нам тогда было лет по восемь... около того. Родители наняли частного детектива, боялись огласки – шутка ли, человек исчез из королевской резиденции средь бела дня! Все на ушах стояли, – парень помедлил, бросив на меня короткий взгляд, и выудил из-под кровати одну из стоявших там коробок. Открыл, – я бегал за этим типом хвостом, надоедал расспросами. Строил теории заговора. Грешным делом, даже подумывал, не прибила ли бедную девушку Ребекка, а видит бог, она могла. Детектив же только посмеивался над моими попытками помочь в расследовании, и я воспринял это как вызов. Всю неделю мы с ним соревновались, кто быстрее разгадает, куда и как пропала гувернантка. Ну, то есть… соревновался я один, а тот просто делал свою работу. И вот, когда я уже определился со стройной теорией о похищении пиратами, выяснилось, что меня опередили. Я потёрла зачесавшийся от пыли нос: – И обнаружилось, что её похитили не пираты, а инопланетяне? Алекс состроил гримасу, только что язык не показал: – Всё в разы прозаичнее. Она срулила к любовнику. Поджав губы, изо всех сил постаралась сдержать улыбку: – Такого ты, конечно же, предположить не мог. Нильсен снова стрельнул в меня каким-то безумным взглядом, через секунду уткнувшись обратно в коробку. Я прыснула, зажав рот ладонью, и через секунду заржала так, что, согнувшись пополам, рухнула на пол. Благо, падать было недалеко. Сквозь выступившие на глазах слёзы я разглядела, как медленно, но верно губы Алекса тоже растягиваются в улыбке. Очередной приступ смеха лишил мои лёгкие остатков кислорода, и при этом, впервые со смерти тётушки я вдруг почувствовала, что могу свободно дышать. Будто всё это время что-то сдерживало, не давало до конца расслабиться. Я представила, как маленький голубоглазый парнишка ведёт своё собственное расследование. Собирает улики, с серьёзным выражением лица опрашивает свидетелей. И как какой-то злобный дядька самодовольно возвещает о том, что все труды мальчугана были напрасны, ведь дело уже закрыто, а у того не было ни единого шанса докопаться до истины в силу возраста. Мне вдруг нестерпимо захотелось прижать к себе горе-детектива. Нервно хихикнув напоследок, я затихла, изучая лицо Нильсена. М-да, нехило его задело, раз при первом же подвернувшемся убийстве он с головой полез в следствие… Ох уж эти незакрытые гештальты. Стараясь не думать, что делаю, я быстро перелезла через кровать, устроившись на коленях явно не ожидавшего такого поворота Алекса. Забрала из его рук коробку и какие-то бумаги, убирая их в сторону. Всё ещё улыбаясь, парень вздёрнул бровь, передразнивая меня: – Ча-а-арльз… – Можешь называть как угодно, если поцелуешь, – кажется, так ему нравится? Чтобы я просила? Он подался навстречу, едва коснувшись моих губ: – Я подумаю над твоим предложением. И над тем, как тебя называть, – добавил, понизив голос, склонившись к самому уху. Задрожав, я сжала его плечи. Чёрт! Опять поменял правила игры. Недолго думая, воспользовалась выгодной позицией и укусила его за ухо. Принц тихо зашипел, но в долгу не остался – сдёрнув с меня платок, впился в шею. С моих губ слетел низкий стон. Обхватив ногами его талию, я вжалась в него бёдрами и скользнула чуть ниже, потершись об отчётливо выступающий на брюках бугор. Как же бесят все эти слои ткани, да кому вообще сдалась одежда? Нильсен всем корпусом прижал меня к кровати, прорычав на ухо что-то исключительно будоражащее воображение. Я хваталась за него, будто без этого не могла существовать. Мои руки ласкали его плечи, оглаживали мускулистую спину, вновь и вновь зарывались в его волосы. Алекс провёл ладонями вверх по моим бёдрам, задирая обтягивающую их ткань юбки. Снова застонала, почувствовав, как его пальцы через шёлк трусиков прошлись по чувствительной точке. – Тише, Агата. Ты же не хочешь, чтобы нас кто-то услышал? – он закрыл мне рот поцелуем, при этом ускоряя движения руки. Тогда перестань делать то, что делаешь! – сказала бы ему я, не будь мой язык немного занят. Хотя, кому я лгу, ни черта бы я такого не сказала, даже если бы прямо сейчас в комнату начал ломиться дядюшка. Подрагивающими пальцами попыталась справиться с его ремнём. Алекс чуть отстранился, резко втянув в себя воздух. – Терпеть не могу шёлковое белье, – сообщил он, помогая мне с расстёгиванием брюк, и на мой вопросительный взгляд добавил, – хрен порвёшь. Я глупо хихикнула, тут же замолкнув, когда встретилась с его, прожигающим насквозь, взглядом. – По какой-то причине, рядом с тобой, Агата, я превращаюсь в дикаря. Могу думать лишь о том, – его ладонь легла мне на шею, чуть сдавливая; пальцы скользнули вверх, мягко, но надёжно фиксируя подбородок, – что ты должна быть моей. Сначала от звука его голоса, а после – от слов, смысл которых дошёл до затуманенного сознания не сразу, всё внутри меня затрепетало. Одним движением он сдвинул в сторону столь ненавистный им шёлк, и я прикусила губу в попытке сдержать стон, когда ощутила его пальцы внутри. Почувствовала металлический вкус на языке. Порывисто сжала бёдра, подаваясь навстречу. Лицо Нильсена оказалось совсем близко – его губы подхватили мои, и парень издал низкий грудной звук, от которого по всему телу будто расползлись электрические разряды. – Я тоже соскучился, – прошептал он, подхватив меня за талию и разворачивая к себе спиной. Не успела я возмутиться потере контакта с его пальцами, как услышала характерный треск разрываемой ткани. Ладно-ладно, больше никакого белья. Вообще. Медленно, но уверенно меня опустили вниз, и ноющая боль внутри тут же превратилась в восхитительное чувство наполненности. На этот раз, как ни старалась, стон я сдержать не смогла. – Тише, Агата, – услышала я позади, и прикусила язык. Он снова приподнял меня и опустил, задавая темп, который я тут же подхватила, для удобства уперев колени в пол. Его пальцы пробежались от шеи к груди, лаская, сжимая и дразня. – То есть, ты решила обойтись без бюстгальтера, но это шёлковое недоразумение всё-таки нацепила. Где справедливость? – его губы оставляли горячие отметины на моём плече. – Исправлюсь, – коротко ответила я, хватая ртом воздух. – Какая послушная девочка. А теперь, если не возражаешь… Я услышала, как лязгнула о пол металлическая пряжка. Он схватил мои руки, одна из которых уже было направилась вниз, и стянул запястья, закрепив на каркасе кровати. Не знаю, сделал бы он это, если бы я возражала, но в данный момент не ощущала в себе сил ни на то, чтобы сопротивляться, ни даже на то, чтобы подумать об этом. – Алекс… – ахнула я, когда он начал ускоряться, чем тут же заслужила звонкий шлепок по заднице. – Тихо, – приказал тот. Казалось, у меня внутри откуда-то взялась бомба с часовым механизмом, и чем быстрее мы двигались, тем чаще мелькали на табло цифры. Я опустила голову на руки, чуть слышно выдохнув. С каждым грубым толчком я всё быстрее приближалась к грани безумия, ощущая, как его руки гуляют по всему телу, поглаживают, впиваются. Он перекинул мои волосы на плечо, обнажая шею, и оставил короткий поцелуй, от которого тут же вниз по спине разбежались мурашки. – Алекс, – взмолилась я, почувствовав, что если не получу разрядки в ближайшие несколько секунд, наверное, просто умру. Наконец, его пальцы скользнули вниз, и я тут же выгнулась, конвульсивно сжав бёдра. Волна эйфории, поднявшись от низа живота, затопила всё тело, лишая рассудка, рассыпаясь искрами перед глазами. Нильсен как раз вовремя повернул мою голову и заглушил стон поцелуем, другой рукой прижимая за талию ещё ближе к себе. Его дыхание участилось; пробормотав что-то на неизвестном мне языке, он качнулся последний раз, и я выругалась, оторвавшись от его губ, совершенно не готовая ко второй волне наслаждения. В глазах потемнело. Я откинула голову назад, подрагивая с каждой пульсацией внутри, и тяжело дыша. Если нас никто не услышал, это просто чудо. Ладони Алекса легли мне на живот. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы знать, что он улыбается: – Моя девочка. *** Я вышла из ванной, отметив крайнюю степень задумчивости на лице расположившегося у кровати принца. – Эй, – присела рядом с ним, – в этот раз мы опередим детектива, – улыбнувшись, я взъерошила его волосы. – Мы? Ты имела в виду, я? – придя в себя, Нильсен тут же нацепил ухмылочку и потянулся за стопкой документов, которые я скинула на пол, – потому что, кажется, я как раз нашёл кое-что интересное, когда ты меня... отвлекла. Подавив нестерпимое желание откусить ему нос, я уставилась в протянутые мне бумаги. Мельком прочитала первые строки. Впала в ступор, перечитала ещё раз, и уставилась на Алекса: – Это то, что я думаю? Нильсен вскинул бровь, забирая у меня первый лист: – Ты дальше почитай. Чем больше я углублялась в документы, тем сильнее расширялись мои глаза. Один чек, второй, третий… Мистер Ч. Харрис. Я помотала головой. По всему выходило, что дядюшка регулярно отчислял крупные суммы в какой-то детский дом. – Минуточку. «Мёрси» – это же интернат, откуда он забрал Элизу! Помню, как она рассказывала, что там было не так уж и плохо… ну, для интерната. – Я так и подумал, – кивнул Нильсен, – а вот это – свидетельство того, что неделю назад он выиграл в казино. Взгляни на цифры. Мои брови взметнулись вверх. – Ни черта не понимаю. Думаешь, он говорил именно об этих деньгах? Я прокрутила в голове услышанный нами у беседки разговор. Тогда казалось, что всё встало на свои места, но… Был ли Чарльз напуган? Вроде бы, нет. Он просто сказал, что перечислит деньги, да про какие-то новые возможности. – Но луковица! Неужели совпадение? – я ещё раз окинула взглядом документы. – Ну, вряд ли Марта заранее знала, что он схватит одну при нас. Значит, речь шла о ком-то другом, – парень задумчиво почесал лоб. Наши размышления вдруг прервал скрежет поворачивающегося в замке ключа. Ошарашенно переглянувшись, мы быстро сгребли бумаги обратно в коробку, и, пока парень убирал её под кровать, я попыталась пригладить смятое покрывало. Времени и возможности спрятаться уже не оставалось, поэтому мы молча развернулись к двери. Нильсен взял меня за руку, а я лихорадочно пыталась придумать адекватную причину для нашего здесь нахождения. Чарльз зашёл в комнату и, сделав пару шагов, застыл, со смесью удивления и негодования осматривая непрошенных гостей. Я открыла было рот, не до конца сформулировав, что именно хочу сказать, но тут вперёд вышел Алекс, заслоняя меня спиной от гневного взора дядюшки: – Добрый вечер, Чарльз. Приношу свои извинения за столь неожиданный визит. Всё дело в том, что ввиду смерти Аннет, думаю, вы – именно тот человек, с которым мне нужно поговорить, а медлить я больше не могу. Подозрительно уставилась на его спину. Что он там задумал? Будто почувствовав охватившее меня напряжение, парень сильнее сжал мою ладонь, и вывел вперёд, приобняв за плечи. При этом взгляд его не отрывался от лица мужчины, за пару секунд сменившего несколько самых разномастных выражений. – Мистер Харрис. Я официально прошу у вас руки и сердца вашей племянницы.