И солнце всходило

Пробуждение давалось Найнсу с трудом — выплывать из сна, который был просто сном, не хотелось. Выплывание неминуемо означало, что ему снова придётся вникать в проблему и решать её, просто потому, что это была его, совершенно личная, проблема. Периодически Найнса тревожило не только осознание, что всё случившееся — жестокая реальность, но и какие-то более материальные вещи. Например, в один из случаев полупробуждения его тыкали в нос, невежливо так, по-конноровски, по-родственному, Найнс заворчал и закрылся руками, спровоцировав говорение голосом кузена над самым ухом. Коннор говорил что-то с радостью и облегчением, Найнсу было в принципе интересно, но ради этого пришлось бы проснуться… Найнсу было не настолько интересно. В другой раз его побеспокоил напряжённый голос Норт, но там всё прошло ещё быстрее, зазвучал кто-то из ЛЖ и, похоже, Сега — вопрос решили быстро, Найнсу подоткнули одеяло и снова оставили в покое. Полностью и бескомпромиссно он проснулся тогда, когда в комнате хлопнула дверь, а вместе с хлопком кто-то залетел в спальню. Найнс не то чтобы очень переживал по этому поводу, но хлопок был громким, кровать немного просела под чужим весом, а зазвучавший голос принадлежал Хлое: — Он точно живой?! Пришлось открывать глаза, протирать их, усаживаться: Хлоя дёрнула за плечи вверх, но сил поднять целого Найнса у нее, разумеется, не было. Точно так же разумеется, что Найнс пошёл на компромисс и приподнялся сам. — Живой! — Хлоя заглянула в глаза, замерла просто рядом. — Наверняка, хочет есть! Элайджа! — Сию секунду, — отозвался ближайший ЛЖ, их оказалось в комнате четверо. — С пробуждением, детектив. — Да, спасибо, — Найнс растёр лицо, пытаясь вникнуть в происходящее. — А почему вас тут так много? И разве я неточно живой? Или что? И почему? И как это вам, в смысле, до вас?.. То есть, почему вы здесь? Хлоя приподняла красивые брови, потом сразу сощурилась: — А что вы помните? — Что у меня взорвался дом, этого достаточно? — Найнс потёр затылок, где волосы, по ощущениям, задрались строго вверх. — Или что я у вас, видимо, в гостях? Скорее всего потому, что ГВшки не придумали, куда ещё меня оттащить, и созвонились с братьями посоветоваться, а те им радостно насоветовали? Когда Найнс вернулся мыслями и взглядом к Хлое, она смотрела очень гордо и довольно. — Теперь я вижу, что в целом вы в порядке, — кивнула ещё так, одобрительно. — Голова работает, шок отступил! Я перепугалась! Сейчас увидела телерепортаж о взорванном доме полицейского, и фотография там была ещё, в рамочке, в чёрной… Мадам Макски зябко обхватила себя руками за плечи и придвинулась почти носом к носу Найнса. — О, капитан, видимо, решила провести настоящее расследование, — Найнс попытался подобрать объяснение чёрной рамочке. — Полицейский, пропавший без вести — большой повод, чтобы перетрясти многое и многих, с просто пострадавшим не так активно работают обычно, а потом, наверное, я внезапно найдусь. Тем более, телефон у меня уничтожен, в другие средства связи я пока не совался и, видимо, в ближайшее время не буду. — Стократ удачнее, что ваши ГВ200 принесли вас сюда! — Хлоя, о которой и так было невозможно забыть, ещё о себе напомнила. — Как бы я узнала?! — Элайджи бы всё равно сообщили, я думаю, — Найнс слегка отполз от неё, разрывая дистанцию до обыденной приличной. — Им-то выходить в сеть не запрещено. — Но это бы сработало далеко не так хорошо! — Хлоя всплеснула руками, и Найнс обрадовался, что вовремя отодвинулся. — Если бы я просто услышала, я бы не смогла поверить! Это очень удачно, что вы сразу нашлись в гостевой спальне номер девять! Найнс сделал себе пометку о некотором угрожающем количестве спален по дому, но никак своего удивления не выразил, то есть повёл себя как обычно. Это и ощущалось в ситуации самым странным: у него больше не было дома, на работу он тоже прямо сейчас пойти бы не смог, но реакции не выходили в целом за рамки нормальных. Найнс сделал вывод, что он либо так классно выспался в доме мадам Макски, либо шок отошёл на второй план с возможным напоминанием о себе позже. — Кстати, Найнс, приходил твой кузен, — вступил в беседу Сега. — Тиран сказал, что надо пустить, заверений в переписке ему не хватило, и даже видео с тобой не успокоило! — И он оказался милым молодым человеком, — кивнул Хлое пятый ЛЖ. — Подёргал нашего детектива за нос, а потом очень обрадовался, когда мистер Найтлесс закрыл лицо, продолжая спать дальше! — И между прочим правильно сделал, — обозначился вернувшийся с одним из элайдж разноглазый Септимус. — Когда спишь, надо спать! Пришедший ЛЖ поставил поднос на тумбочку и замер в стороне, видимо, готовый помочь, если Найнс начнёт ронять приборы или опрокидывать еду на себя. — У нас были гости? — тем временем заинтересовалась Хлоя, переключаясь на других собеседников, чем Найнс воспользовался, чтобы приступить к еде. — Да, Коннор Марпл, детектив двадцати девяти лет, старший кузен детектива Найтлесса, очень волновался, — Элайджа вроде рапортовал, но не покидало ощущение, что он скорее оправдывается. — И ты не воспротивился формулировке «гости», — Хлоя не теряла наблюдательности ни в каком состоянии. — Кто ещё? Найнс подозревал, что это была Норт, но с тем же успехом элайджи могли посчитать как гостя его самого и остались бы совершенно правы. — Ещё приходила Норт Вест, специальный агент ФБР, которой поручили вести расследование по делу «Киберхелп», — не стал увиливать ЛЖ. — Тоже к нашему детективу? — здесь Хлоя очень подозрительно сощурилась. — Ну так да, друзья они со студенчества или типа того, — встрял Сега опять. — Волновалась, очень переживала, они с Коннором оба волновались, от природы недоверчивые тоже оба! Уж мы с Тираном им слали-слали фотки спящего Найнса! Ни в какую не поверили, потребовали предъявить им живого! Найнс кивнул сам себе, продолжая обедать. Этого стоило ожидать: Коннор после примирения как будто бы стал ещё ближе, чем был всегда, и если это работало в обе стороны, то даже потенциальная потеря социальной связи такого порядка грозила кузену страшным стрессом. Ну, а в стрессе Коннор становился максимально целеустремленной версией и без того целеустремленного себя. Что уж говорить о Норт, которая по работе навидалась всякого, смотреть фотоматериалы дела стало ей слишком рутинно, чтобы воспринимать людей на изображении живыми. Или принимать как доказательство их хорошего самочувствия. — Норт Вест… — Хлоя сощурилась недружелюбно, хотя прекрасно слышала её характеристику в исполнении Сеги. — Встречается с кузеном Найнса, — заулыбался Септимус, моргая невпопад и привлекая внимание своим разбитым движением. — С Коннором, поэтому они вместе прибежали! Тут Хлоя отреагировала беззаботным и немного наигранным жестом, демонстрируя полную незаинтересованность, что было странно, потому как Найнс-то видел — после этого уточнения она расслабилась. Объяснения последовательности жестов напрашивались какие-то слишком простые для мадам Макски, и слишком сложные для самого Найнса. Да ну не могла же она всерьёз его приревновать?.. Септимус вздохнул с лёгким завыванием в корпусе и подмигнул конкретно Найнсу. Или могла? — Значит, родня в курсе, что я жив, — Найнс вернул ложку и тарелку на поднос, ближайший Элайджа сразу утащил посуду. — Хэнки тоже в курсе, потому что видели меня, коллег можно в расчёт не брать, раз пока капитану удобнее числить меня без вести пропавшим, а она сама, наверное, проинформирована о моем состоянии? Посмотрел вопросительно на ГВшек, Сега кивнул, Септимус кивнул и улыбнулся. — В таком случае всё под контро… — Найнс оборвал себя на полуслове и шлёпнул по лбу. — Я забыл про Ференца! В спальне повисла небольшая недоумённая тишина. — Его надо отдельно предупреждать? — осторожно уточнил один из ЛЖ, Найнс не приглядывался, какой, их тут было слишком много, резные воротники сливались и сбивали с толку. — А ему не всё равно? — искренне удивился Сега, Найнсу подурнело. — Ты чего городишь, — тут же зашипел на брата Септимус. — Элайджа, проверь, поступали ли запросы в сеть с аппарата Ференца Найтлесса, — Хлоя сразу перешла к делу, чуть ужаснув по пути возможностями. — Будет исполнено, — отозвался ближайший к ней и замер, закрыв глаза, только размигавшись диодом. — Кстати, ещё Саймон, — Найнс потёр занывший затылок, — ему может сказать и Норт, но лучше скинь небольшую информацию, Септимус, ладно? — Как скажешь, — смотрел ГВ200 разными глазами, но с одинаковым беспокойством. — Найнс? Ты как? Кого-нибудь позвать? Или, наоборот, попросить уйти? Найнс покачал головой, ощутил, что плечи закаменели в напряжении, постарался расслабиться, прикрыл глаза, а когда открыл, оказалось, что Септимус сел прямо на пол возле кровати и вглядывается в его лицо. — Порядок, порядок, успокойся, всё нормально, — дотянулся, потрепал по голове, размазал мимоходом какое-то чёрное пятнышко на виске у ГВ, растёр в пальцах, оказалось, копоть. — Почти нормально. Только мне умыться надо. Спать его уложили, по счастью, в какой-то местной пижаме, так что светить раздетыми частями тела или дожидаться, пока все уйдут, не требовалось. Найнс, тщательно контролируя движения, откинул одеяло, поднялся, ни на кого не глядя, дошел до уборной и с облегчением скрылся за дверью. Его не тяготило собравшееся общество, но его тяготило, что он может показать повторную слабость у них на глазах — все и без того волнуются за него, Найнса Найтлесса, а он от одного проходного замечания про брата уже расклеивается. Разве это дело? — Не дело, — пожурил себя, глядя в зеркало. Отражение не особенно изменилось, то есть кардинально другим Найнс за прошедшие сутки не стал: из зеркала по-прежнему тяжёлым светлым взглядом пялился мрачный, высокий и угрожающий мужчина. Тени, правда, залегли по лицу порезче, Найнс вздохнул, поискал плюсы и, к своему удивлению, нашёл — можно было бы спокойно съесть пару-тройку шоколадок! С благой целью возврата объёма щекам, разумеется. Проступившую за время сна щетину Найнс тщательно сбрил — в шкафчике над раковиной нашёлся одноразовый набор всего необходимого, что снова заставило задуматься о текущем состоянии дел. Ладно, он жив, ГВшки не пострадали, хэнки в порядке, Коннор в ясном разуме, Норт тоже в курсе всего. Хлоя, то есть, мадам Макски, позволила ему переночевать, вернее, не то чтобы прямо позволила, скорее, просто смирилась по факту. Но. Но у него нет дома и даже банально своего набора для бритья. Ситуацию решать как-то надо, хотя бы на время, пока он официально в непонятном юридическом состоянии — и комнату не снять по своим документам, и в гостиницу не заселиться, и на работе не перекантоваться. Из всех вариантов у него оставались как раз кузен с Норт, и если они съехались, то можно было бы занять чью-то временно пустующую жилплощадь, вероятнее всего, коннорову квартиру-студию. С кузеном они достаточно похожи, чтобы не вызывать вопросов у соседей, а если Коннора попросить, то вряд ли он откажет. Единственная проблема — негде разместить ГВшек, да и платить в магазинах придётся только наличкой, которую предстоит у кого-то занять… Найнс усилием воли вырвался из мыслей, убедив себя в том, что раз общее направление определено, можно впредь об этом не волноваться. Всё, что будет надо, он сделает, когда будет необходимо. Всегда так было, с чего бы тут вдруг изменилось? С того, что у него теперь не было дома? Найнс скептически посмотрел в зеркало, нахмурился сам на себя, выпрямился, поднял голову, глаза в свете ламп с холодной цветовой температурой показались просто белыми. Привычными. Стоило признать, что его никогда не делало место. Ну подумаешь, дома нет. Главное, он сам есть, ГВшки есть, никто не пострадал — изначально чудесный и исключительно маловероятный вариант. Можно считать подтверждённой гипотезой, что Найнс чёртов везунчик. Смотреть на себя в зеркале стало немного приятнее, Найнс ещё немного постоял без движения, потом прикрыл глаза, опёрся о раковину руками, подышал. Ничего ещё не кончено, значит, надо мобилизоваться и приходить в себя. Не слишком быстро, допустим, на работе его всё равно пока не ждут, но хотя бы привести мысли в порядок, чтобы неосторожные фразы о братских отношениях с Ференцем не выбивали из колеи так уверенно. Думать про близнеца было отчасти успокоительно, Найнс бы даже залез в телефон посмотреть его последние фотосессии, чтобы убедиться — Ференц там, с ним всё хорошо, но телефона у Найнса не было. После умывания наступило небольшое облегчение, как будто бы груз в шестнадцать тонн на плечах стал легче аж на целую тонну, пусть и остался в целом нелёгким. Найнс похлопал себя по щекам и вышел обратно. Довольно чудесным смотрелось преображение комнаты, в которой остался один Септимус, очень ровно сидящий на краю кровати и смотрящий прямо перед собой. Когда Найнс вышел из ванной, Септимус встрепенулся и улыбнулся: — Мы решили, что слишком на тебя насели, поэтому я остальных разогнал! — И даже Хлою? — недоверчиво уточнил Найнс. — Нет, конечно, нет, она сама убежала, что-то они там с Элайджей надумали, не знаю что, человек, не спрашивай, но, наверное, что-то важное или интересное, лучше спроси их немного потом? Найнс принял к сведению, сел возле Септимуса, тот странно дёрнулся. — Ты чего? — Найнс проверил на всякий случай, что никак ГВ200 не притеснил. — Тебе нормально, что я тут? Я тоже уйти могу! Мы читали, ну, в книжке, — Септимус моргнул невпопад, а потом резко замялся. — Про нянькание? — уточнил Найнс, рассчитывая услышать своеобычное согласие. — Нет, в этот раз посложнее, — Септимус смотрелся даже смущённым. — Элайджи посоветовали, они знаешь, какие умные про людей? Наша программа не чета их! — Нормальная у вас программа, — сравнение в таком ключе резало слух. — И про людей вы прекрасно всё понимаете. Или только про одного человека, но его, меня, всё устраивает! — Челове-ек, — Септимус посветлел лицом и заулыбался снова. — Тебе говорили уже сегодня, что ты лучший, а, человек? Наверняка ведь не говорили! Так вот, ты лучший, но считаться с остальными у тебя работает, а с собой ты точно посчитаться не забыл? Найнс скосил глаза на семёрку, задумчиво моргнул. В другой ситуации совет был бы, возможно, оскорбительным или дерзким, или ненужным, или просто обидным, но из уст Септимуса таковым не звучал. Найнс в самом деле считал другом каждого из этих восьми ГВ200. Поэтому вздохнул и обмозговал информацию как новую и релевантную. Септимус рядом терпеливо затих, уходить не собирался, не отвлекал и не дёргал, что заставило подумать также о том, насколько ГВшки на самом деле к Найнсу привыкли и изучили его со всеми паттернами поведения. Проще говоря, раз Септимус советовал обратить внимание на что-то, это явно стоило сделать. Найнс проанализировал, насколько хочется ему остаться в одиночестве. Среди аргументов «против» фигурировали «не хочу волновать остальных, а так будет, кому успокоить», «это мой друг», «общество Септимуса комфортно»; однако среди аргументов «за» очень давило на сознание «я устал», «я хочу подумать сам с собой», «мне нужно пространство», «мне нужно время», «если не ограничить общение сейчас, я сорвусь», «пожалуйста, я устал», «это было очень специфическое переживание» и снова «я устал». Само количество аргументов уже давало понять, что опасения Септимуса небеспочвенны, а повторяющийся про усталость Найнса просто напрягал. Совершенно точно следовало дать себе передышку. — Ты был прав, Септимус, я не подумал об этом, — похлопал андроида по прохладному плечу. — О себе, — воспользовался паузой и ввернул, снова обезоруживающе улыбаясь. — Ты чертовски мало думаешь о себе. — О себе, — кивнул Найнс со странным ощущением диссонанса или непривычности, но контекстуально Септимус был совершенно прав. — И я достаточно о себе думаю. Мне хватает. — А мне не хватает, нам, — ГВ боднул Найнса плечом. — Будет неплохо, если ты станешь думать о себе чуть почаще. Правда, тут нужна практика, привычка, но люди могут всему научиться, если захотят, это дело перспективы! — Ты в меня веришь? В смысле, выражаешь так эту веру? — уточнил Найнс с ещё более странным облегчением. — Ну так да, чего бы я в тебя не верил, человек? — искренне подивился Септимус. — Короче, уйти мне или остаться, сориентируй? — Уйти, — медленно кивнул Найнс, пытаясь снова переварить всё, что услышал и понял. — Прости, я устал от компании, даже от самой хорошей. — И извиняться за это вовсе не нужно, — Септимус снова боднул плечом, не теряя бодрого вида, как будто не расстроился ни капли. — Помониторить тебя я и из-за стенки могу, если ты разрешишь, а то через телефон теперь никак. Реакция успокаивала. — Разрешаю, только без подробностей, ладно? Не подслушивать. Жив же, под присмотром, в безопасности, незачем волноваться… Септимус резко изменился в лице. — Можно не волноваться так сильно, — подкорректировал реплику Найнс. — И передай остальным, чтобы подождали пока со мной общаться, ладно? Как-то я сильно устал, мне надо время отдохнуть совсем от всего и подумать. — Вот, видишь, — Септимус очень аккуратно ткнул Найнса кулаком в руку. — Ты сказал, и никому плохо не стало! Запомни, ладно? Найнс согласно пожал плечами, похлопал андроида по спине. Тот поднялся, улыбнулся и вышел. Найнс остался один, продолжительно выдохнул и сгорбился. Возле кого бы то ни было он не мог позволить себе расслабиться вот настолько, чтобы не волновать снова, ещё поверх, но теперь! Найнс с полным осознанием того, что делает, упал спиной на кровать, закрыл лицо руками и простонал. Поразительно, но ему действительно стало легче. Найнс позволил себе вдуматься в факты: дом уничтожен, угроза жизни прямая, положение шаткое. Пострадал по всем поводам некоторое время, просто давая себе волю, осознавая последствия, предполагая виновников. Наверняка, кто-то из ближайшего окружения назаретовского Перкинса, кто-то достаточно глупый, чтобы принять многочисленные реплики недовольства за завуалированный приказ, но при этом достаточно высоко находящийся в иерархии, чтобы найти программы или попросить кого-то взломать полицейскую базу — адрес Найнса не светился нигде, кроме как там. По здравом размышлении, правда, он отмёл эту возможность: за ним можно было бы попросту проследить, для этого вообще никаких специальных навыков не нужно. Значит, место в иерархии андроидов могло быть и не самым большим, но все равно заметным — ГВшек ведь тоже надо было бы обмануть. Бдительные полицейские оперативники мало того, что постоянно шуршали дома, так ещё и мониторили район, значит, так или иначе отслеживали нетипичные перемещения, вроде той же парковки фургона на другом месте. Найнс вздохнул, помассировал виски, зажмурился, отожмурился. Фактически, он мог бы вычислить тех, кто на него покушался, если бы достаточно подробно расспросил своих ГВ200. От мысли стало зябко и отвратительно: смерть ходила совсем близко, но сделать ничего Найнс не мог в силу нескольких причин. Причина первая: андроидское общество было на начальной стадии настоящего признания человеческим, а покушение на убийство полисмена, да ещё и такое уверенное, исполненное без сомнений, зато с размахом, грозило завершить историю свободных андроидов если не навсегда, то на очень много лет. Публичное разбирательство уничтожило бы всё, чего они добились на Харт-плаза. Найнс был против подобного исхода по слишком многим основаниям. Причина вторая заключалась в том, что стоит ГВшкам достроить выводы за Найнсом — ничто не сможет их перехватить на пути к линчеванию собрата или собратьев. Даже сам Найнс, если каким-то чудом успеет вклиниться, не обольщался, будто сумеет их остановить. И без того весьма уверенные девианты, ГВ пережили панику, ужас, ощущение потери, а главное, увидели, что могут сделать андроиды без моральных установок. Не стоило давать им пережить новый опасный опыт, который в перспективе мог бы видоизмениться в нечто ещё более опасное, чем любые идеи Перкинса. Найнсу бы не хотелось жить в мире, где ГВшки считали бы нормальной месть или принимали как рабочий принцип «око за око», а на подобном накале чувств они бы могли затвердить себе что-то подобное на уровне базовой программы. Третьей причиной служило паническое нежелание Найнса влезать в это дальше, чем он уже влез, просто потому, что помощь андроидам обошлась ему как-то весьма дорого. И если на определенные жертвы идти он был готов — работать в напряжённом графике, мириться с вывертами не только органического, но и искусственного интеллекта, то лишаться дома или чувства безопасности в его планы не входило. В конце концов, он сделал достаточно много, у него было моральное право больше не вникать в вопросы настолько подробно, особенно если он не хотел. Найнс совершенно обычный детектив центрального департамента Детройта, у него есть набор своих законных рабочих обязанностей, и долг обществу он отдаёт каждый день, с большим энтузиазмом, с серьезной переработкой. В-четвёртых, Найнс прекрасно понимал, что перспектива неотвратима, как поход к стоматологу при сильной зубной боли — он уже влез, отказываться поздно, остаётся, как обычно, организовать процесс, желательно, так, чтобы больше ничего не падало кирпичом на голову. Пятой и пока последней причиной связанности его рук, фигуральной, но тем не менее, служил тот факт, что, согласно официальным данным, он пока вне статуса живого, равно как и статуса мёртвого. Найнс раскинул руки во всю ширь по кровати и простонал выразительнее, жмурясь и кривя лицо — так вот, как выглядит его личное чистилище. Полная дезорганизация, стопроцентная зависимость от других, невозможность что-то со всем этим сделать. Ну, стоило ожидать. Некоторое время Найнс потратил на изучение абсолютно целого, неповреждённого потолка, в котором, однако, зачем-то присутствовало широкое окно, где виднелось голубое небо с редкими облачками. Найнс проследил за облачками, как они видоизменились и медленно уползли за край рамы. Мысли тоже медленно видоизменились и уползли, а стоило исчезнуть из видимости облакам, исчезли и мысли. Эффект получился интересный: Найнс лежал, ничего не делал, ни о чём не думал, не мучился от работающего вхолостую мозга, не накручивал себя. Просто лежал. Попробовал с закрытыми глазами, но от привычной темноты век снова попыталась ворохнуться аналитическая часть сознания, поэтому Найнс вернулся к видам на безмятежное голубое небо — тут аналитика отступала, освобождая пространство любованию. В целом, такое времяпрепровождение оказалось неожиданно лёгким и целительным. Лежалось удобно, ноги и руки не уставали, мир был спокоен, вокруг было тихо. Найнс специально прислушался, определяя направление звуков, их интенсивность, но тут разве шумела вентиляция да слегка жужжала окружающая автоматика типа часов или автоматических освежителей воздуха — от резкого пшиканья одного такого Найнс вздрогнул. То ли цвета обстановки, то ли её непохожесть на привычную делали всё для Найнса ещё немножко оторванным от реальности. Это место раньше не существовало в его жизни, тут действительно можно было вдохнуть, выдохнуть и ни о чём не думать. Надолго в таком состоянии Найнс, конечно, не остался, однако и освоенные полчаса очень поддержали. Он выждал сколько смог, но родная привычка анализировать и задействовать голову для всего прихлынула волной, накрыла целиком, не отпуская больше. Видимо, тут Септимус тоже был прав: настоятельно рекомендовались тренировки. Найнс уселся, потёр глаза, наткнулся взглядом на вчерашний пакет с тем, чем он, получается, на данный момент гордо и полностью владел. Выудил пакет за ручку, разложил, что нашел, по кровати. Две пачки сигарет, бутылку шипучки, чипсы, мясную закуску, бутылку минералки. Подумал, свернул аккуратненько пакет и пристроил рядом. Выглядело впечатляюще, конечно. Бездумное разглядывание предметов продлилось недолго, потому что дверь резко распахнулась, в комнату ураганчиком влетела Хлоя Макски собственной персоной, уже в спортивном костюмчике, вся растрёпанная, видимо, только с тренировки. — Я придумала! — с маху уселась в изголовье кровати, на подушки. — Вы можете пока у меня оставаться, и так ничего никто лишний не узнает! Мы с элайджами и гэвинами историю съёмки почистили незаметно, кибертакси тоже довольно легко уговаривается, так что в целом вы теперь мой! То есть, ой, спальня вот эта вот — ваша! Радостная Хлоя хлопнула ладонями по одеялу, заинтересовалась инсталляцией, взяла чипсы, громко открыла пачку и принялась мощно хрустеть, явно на волне собственных мыслей. Найнс приподнял брови. — Вы же так подавитесь, — без сожаления открыл и протянул лучшей женщине столетия бутылку совершенно обычной минералки. Проживание в доме мадам Макски, конечно, было неожиданным вариантом, но предлагалось явно от чистого сердца, потому что никакой объективной пользы Найнс тут точно не приносил. Вариант был универсально рабочим, оптимальным и подходящим. За одно это можно было бы простить Хлое то, что она легким движением челюстей уничтожила две седьмых всего найнсового имущества на данный момент. — Вкусные чипсы, давно таких не ела, — Хлоя с наслаждением допила минералку и пошуршала пустым пакетиком. — А можно, я ещё мясо съем? И сигареты, кстати, в этом доме запрещены! Это очень вредно! Найнс безропотно протянул Хлое потребованную мясную закуску, просто наблюдая за очаровательной женщиной вблизи. Её непосредственное поведение поначалу сбивало с толку, теперь Найнс начал привыкать. — Без сигарет я смогу обойтись, вдобавок, появится повод сохранить хотя бы часть моего имущества, почти половину, если считать пакет, — сложил отвергнутые сигареты в стопочку. Хлоя неожиданно закашлялась, бросила на Найнса дикий взгляд, отодвинула от себя пачку, ещё раз всмотрелась в мизансцену, вопросительно заглянула в глаза. — Я не сержусь и не обижен, — словами озвучил Найнс, потому что его в принципе мало кто понимал. — Это я как раз вижу! — воскликнула Хлоя. — Мне непонятно, почему это вы так спокойны, пока я вас разоряю! Объедаю! Ну вот это вот! Что сейчас происходит! Настала очередь Найнса удивляться: — Почему бы мне не быть спокойным, — нахмурился, сомневаясь, вдруг действительно что-то упустил. — Эти вещи так и так оказались бы съедены, сейчас это произошло, вдобавок, при оказии. Не вижу, почему я должен быть расстроен. — Но если это всё! Совсем всё, что осталось от, ну, вот! — Хлоя очертила руками что-то бесформенное и большое, кажется, попросту боясь обидеть, а потому избегая конкретных слов. — На данный момент, да, — Найнс кивнул. — И это всё равно только чипсы. Всего лишь чипсы. Я неправ? Хлоя замерла ровно напротив, напряжённо глядя Найнсу куда-то в переносицу. Он почувствовал себя обязанным ещё немного разрядить атмосферу, замечание и впрямь вышло на редкость неловким. — Не стоит волнения, я к этому веду, — выпрямился и расправил плечи, замечая, что Хлоя продолжает смотреть интенсивно. — Рано или поздно их бы кто-нибудь съел, их для этого произвели, и лучше, что это было сделано под настроение, боюсь, на фоне стресса у меня может обостриться что-нибудь хроническое, а в больнице как Джон Доу мне точно не полежать. Взгляд Хлои на момент стал острым, потом она наконец прервала зрительный контакт, опустила глаза. — Зачем же вы их купили, — укоризненно пошелестела упаковкой. — Раз возможно заработать визит в больницу? — Захотелось, — вздохнул Найнс. — Да и стресса не планировалось настолько крупномасштабного. Полминуты оба помолчали, и она, неизвестно, о чём думавшая, и он, просто залюбовавшийся. Хлоя в каком-то смысле была похожа на облака — за ней было интересно наблюдать, ею следовало откровенно восхищаться. В общем, мысли принимали строго влюблённое направление, что отвлекало в итоге ничуть не хуже лайт-версии медитативного созерцания. — Скажите честно, вы знаете, кто за всем стоит? — вопросы, правда, сразу всякое настроение отшибали. — Я не знаю, — Найнс ответил совершенно честно, пожал плечами, но не выдержал и поморщился. Хлоя, конечно, к мимике моментально прицепилась: — И-и-и-и-и?.. — И могу узнать, если будет очень нужно, — Найнс склонил голову к одному плечу, потом к другому. — Я бы не хотел на самом деле. — Это почему ещё?! — Хлоя почти нападала, выпрямилась в одно движение, подвернула ноги по-турецки, подалась вперёд. — Потому, что виноваты, разумеется, андроиды, — Найнс поджал губы, весьма разочарованный в интеллекте некоторых индивидов, неважно, пластиковых или органических, всё одно неумных. — Если вытащить это на свет, последствия станут достоянием общественности, гласность у нас неподконтрольная, мы вернёмся к тому, с чего начали, вот только простые способы по привлечению людей на свою сторону больше так здорово не сработают. В ответ на это заявление Хлоя нахмурилась ничуть не хуже Найнса, увлеклась перебиранием складок на одеяле, но вся поза продолжала выражать несогласие. — Найти-то их всё равно надо! — высказала словами. — Кому надо? — конкретизировал Найнс. — Мне! — рявкнула совсем сердито. — Это что такое! — Уверен, там и без вас, и без меня разберутся, — Найнс тоже опустил ладони пощупать одеяло, тактильное взаимодействие правда успокаивало. — Это назаретские юниты, думаю, Лео и Перкинсу не составит труда обнаружить виновных. — Это неправильно, — Хлоя полыхала возмущением уже не так неистово, но до согласия было как до Европы пешком. — Это нарушает все принципы! Все законы! Понятия о морали и жизни в обществе! — И как раз для этого существует на свете полиция, ну, или её аналог в «Назарете», местная служба безопасности, уверен, она там есть, — Найнс уже представлял новые долгие разбирательства с андроидами. — Могу вас обнадёжить, злоумышленники не останутся безнаказанными. Кто бы ещё самого Найнса так обнадёжил. — Вы можете это гарантировать? — Хлоя словно почувствовала его сомнения, посмотрела исподлобья и показалась злой. — Я тоже думала, что полиция и люди всё видят и понимают, что безнаказанным злодей никогда не останется, а потом меня приполз защищать полуразобранный Элайджа, потому что никому, кроме него, на самом деле не было удобно подумать лишний раз или вмешаться в то, что творилось под видом счастливого брака! Не ожидавший подобных откровений Найнс застыл, сердце сжалось, так и знал ведь, что её, такую хрупкую, обижали. И спортом она занимается, наверняка, неспроста, а чтобы поддержать веру в себя или осознание — в случае угрозы она сможет ударить в ответ больно, даже в своей мышиной весовой категории. Хлоя смолкла, но продолжала сверлить Найнса недружелюбным взглядом, а потом резко вдруг расслабилась. — Я не хотела вас шокировать, и жалости мне не нужно, но принципы, на которых работает система общественного соблюдения морали, не внушают доверия. Давайте, всё же, не будем бросать дело на самотёк? Не хотелось бы в один раз вдруг… — замялась, — обнаружить, что живёшь в совершенно другом обществе. Или кто-то другой совсем не живёт. Оба повздыхали, Найнса преследовало острое желание каким-то образом найти слова для Хлои, однако он не был уверен, что сможет выразить свою позицию достаточно понятно, доходчиво и при этом необидно. Вряд ли мадам Макски теперь нуждалась в защитнике, она точно способна была обеспечить безопасность не только себе, но и всем в этом доме. О чём думала Хлоя, оставалось тайной. — Оставайтесь, в общем, — она посмотрела устало и мягко. — Мне будет спокойнее, вам будет спокойнее, нашим андроидам совершенно точно тоже будет спокойнее. — Если я вас не стесню, — упираться Найнсу совершенно не улыбалось. — Ради всего святого, — Хлоя чуть подрасслабилась на лицо и закатила глаза, — это ведь! — Девятая гостевая спальня, я помню, — подхватил Найнс, немного улыбаясь. — Так и стеснять можно по-разному. — При должном усилии, мы с вами можем за целый день ни разу не увидеться! — ещё выразительнее закатила глаза Хлоя. — Вы желаете приложить это усилие? — уточнил Найнс. — А вот этого я не говорила, — покачала пальцем почти перед самым носом, как будто бы дразнилась, но Найнса это совсем не раздражало, наоборот, он насмешливо прищурился. — В таком случае, я буду попадаться вам на глаза довольно часто? — подвёл итог, оставляя путь для отступления своей вопросительной интонацией. — На это и расчёт! — решительно отрубила Хлоя, поднялась с места и удалилась так же быстро, как пришла. — Добро пожаловать! Найнс остался предоставленным сам себе и своим скоропалительным выводам — это нельзя было списать на простую оговорку или намёк. Похоже, Найнс Хлое действительно нравился.