Рождественское чудо

И снова мир погрузился в обыденность, словно никаких чудес не происходило. Стрелка часов неумолимо ползла к трем часам ночи. Когда уже начало казаться, что гостей больше не будет, раздался звонок в дверь. Дамиан не сомневался, что это пожаловал некто из «других», которых упомянул дух Прошлого Рождества. Ну а кто еще это мог быть? У мужчины не было ни друзей, ни знакомых, чтобы навещать его, а соседи едва ли заявились в столь поздний час. Конечно, если не произошло нечто срочное или не решили высказать свои жалобы. Но на что они могли бы жаловаться? Он не шумел – ни по ночам, ни вообще когда-либо, не заливал чужие квартиры водой, не разводил мусор… Чем там еще обычно могут быть недовольны соседи? Тот, кто звонил, делал это очень напористо и суетливо. Однако, прекратил он это делать так же неожиданно, как и начал. — Ах, да, я же дух! — раздался полный досады и возмущения мужской голос за дверью. Щелчок. И незнакомец как ни в чем не бывало очутился внутри, — О Иисус. А я точно не ошибся квартирой?.. Перед Дамианом возник мужчина средних лет. Его кучерявые рыжие волосы неопрятно топорщились в разные стороны. И верно – следующий магический посетитель – глаза создания светились насыщенным зеленым светом. От духа пахло хвоей. Одет он был довольно солидно и современно — с иголочки. Но на шее красовалась неуместная красная бабочка, а на запястье руки наручные часы, на которые тот довольно часто поглядывал, словно куда-то спешил. К тому же, в отличии от предыдущей девчонки, походил он на карикатурного «белого воротничка», который казался настолько занятым и поглощенным рабочими делами, что просто не мог перестать тараторить, лишь бы быстрее разделаться с одной задачей и переключиться на следующую в своем нескончаемом списке задач. Следует признать, выглядел и вел себя праздничный посланник весьма и весьма забавно. — Елки нет. Гирлянды нет. Подарков нет, — деловитым взглядом обвел квартиру мужчина, сложив руки перед собой и тыкая пальцем в разные углы комнаты. На секунду взгляд его остановился на вампире. Он прищурился, — Праздничного настроения… нет. Да, это точно тот адрес, — мужчина достал из внутреннего кармана пиджака длиннющий список, который мигом раскрутился до самого пола. Покачав головой, он еще с минуту искал нужное имя, а после поставил напротив него галочку. Словно по команде свиток закрутился обратно и прыгнул в карман, — Дамиан, значит, ты… — он ткнул на него пальцем, — ты… — сделал шаг вперед, — ТЫ ПРОСТО РОЖДЕСТВЕНСКАЯ КАТАСТРОФА! — суетливый дух не постеснялся поднять голос. Менее забавно стало в тот момент, когда шустрый мужичок принялся обвинять Колдуотера в каких-то совершенно нелепых грехах. Чем же он испортил Рождество? Кому? Единственное, что можно было действительно предъявить вампиру, так это его негативный настрой и даже слишком хмурый по сравнению с обыкновенным вид. И с каких пор такие пустяки портят кому-то праздник? Кому вообще дело до его недовольств и кислой физиономии? — Ты понимаешь, что ты наделал? Понимаешь? Ты испортил Рождество не только себе… о нет. Ты испортил Рождество троим. Троим! А они в свою очередь испортят Рождество еще кому-то. И эта антирождественская цепочка достигнет своего апогея, и мы — все рождественские духи — умрем с голоду. Понимаешь? С голоду! А сколько людей останутся несчастными. Ко-ошма-ар, — его взгляд метнулся к часам на руке, — Ничего не успею! Много же вас таких развелось. Но ты, парень, просто в красном списке опасности. Умудрится за тридцать семь минут и двадцать одну секунду наделать столько вреда — это надо было постараться! — дух вскинул руку вверх и замер, — Ах, да, я не представился. Дух Настоящего Рождества, — он отвесил театральный приветственный поклон, — Трудно-трудно-трудно, быть мной, знаешь ли. Ты когда-то думал о настоящем? Как его уловить? Да никак. Не успеешь об этом подумать, а оно уже становится прошлым. Наверное, именно поэтому я нигде не успеваю. Черт, точно! Надо показать тебе, где именно ты оплошал, чтобы ты сделала выводы и исправился, — стукнув себя ладошкой по лбу, он бесцеремонно схватил Дамиана за предплечье, и поволок в сторону двери. После резко затормозил и снова хлопнул себя рукой по тому же месту, — Ах да, я же дух! Все время, пока представившийся духом Настоящего Рождества мужчина бегал, суетился и разглагольствовал о том, как сложно «поймать момент» или успеть вовремя, вампир просто продолжал молча наблюдать за развернувшейся перед ним суматошной сценой. Дух разошелся настолько, что даже не давал возможности Дамиану вставить и слово, хотя ему хотелось. Очень хотелось ответить что-нибудь, что смогло бы приструнить «воротничка» и заставить притормозить хотя бы на секунду… Но высказать ничего вампир так и не успел. Как и дух до него, с щелчком пальцев посланник Настоящего Рождества в мгновенье перенес Колдуотера в другое место. Привычная темнота сменилась неприятным цветным миганием до боли знакомой гирлянды. Кажется, это был вход в архив, который он сумел с трудом покинуть несколько часов назад. Яркие разноцветные огни продолжали сиять как ни в чем не бывало, словно начальник отдела Тайных знаний и вовсе не покидал своего рабочего места. — Итак, Дух Настоящего Рождества, прошу, помедленнее, — инстинктивно вдохнув поглубже воздух, который ему не требовался, выпалил Дамиан, даже позабыв о своей привычной сдержанной манере речи, — Что за чертовщину ты несешь? Услышав слово «помедленнее», дух аж воздухом подавился от возмущения. «Помедленнее? Помедленнее?! Да я и так ничего не успею!» — захотелось взвизгнуть ему, но он лишь нахмурился, приставив указательный палец к своим губам. Элегантным движением поправив нелепую бабочку, рождественский посланник жестом указал начальнику отдела Тайн следовать за ним. И снова Дамиану не дали высказаться. Прямых ответов на волнующие вопросы он тоже не получил. Вместо этого дух громко шикнул на вампира, желая пресечь все возражения и расспросы. Это, по правде говоря, подействовало – возмущенный такой наглой беспардонностью слишком спешащего духа, Колдуотер действительно замолчал, нехотя последовав за провожатым, а заговорить вновь ему помешало увиденное в следующее мгновенье действо. Дух Настоящего Рождества затаился за стеллажом с книгами, которые описывали разные необычные растения, и принялся наблюдать любопытную картину. Несчастный архивариус суетился, туда-сюда таская коробки с артефактами бытового класса и ставя галочки в бумажке. Иногда он замирал, словно считая в уме, а после писал что-то в документах. Выглядел Барнет очень жалким и уставшим. Рядом с ним, распушив угольные перья, не менее суетливо возился Като. Птица добросовестно пытался помочь вампиру, но даже это не очень-то помогало. Работы было много и явно не на одну ночь, минимум на пару дней. Фидо Барнет – старший архивариус отдела Тайных знаний и прямой подчиненный незаметно наблюдавшего за ним начальника занимался именно тем, чем ему приказано было заниматься. И что же здесь плохого? Сотрудник добросовестно выполнял свои обязанности и совершенно не отлынивал от работы – весьма похвальное поведение… Примерно так думал Дамиан, пока до его сверхъестественного слуха не донесся громкий удар – в какой-то момент Фидо резко остановился и пнул письменный стол, с досадой усадив очки на макушку и потерев глаза руками. Затем послышалась прерывистая речь коллеги, единственным помощником и поддержкой которому был дух-хранитель архива: — Н-нет, это бе-бесполезно! — убито процедил он и осел в кресло, — Я не ус-ус-успею. От-от-от-от-от-от-от-отец меня уб-убьет! — Барнету-младшему было невероятно сложно выговорить слово «отец». Судя по тому, как заику трясло, это действительно его волновало, — А в-ведь это н-не про-просто Ро-Рождество, К-Като, у н-него де-день ро-рождения… Архивный дух уменьшился до размера небольшого голубя и забрался архивариусу на руки. Фидо перевел на него взгляд и потрепал тому хохолок. — З-Знаешь, а в-ведь это ед-единственный де-день в г-г-году, к-к-к-когда я мо-могу по-почувствовать, что у ме-меня есть се-семья… На какое-то время архивы погрузились в молчание. — Чертов Колдуотер, как же я его ненавижу! Сам не гам, и другим не дает! — звонко стукнув кулаками по подлокотникам, на удивление громко и четко, без заикания выпалил Барнет. Похоже, Фидо рассердился настолько, что обычно сбивчивая речь его зазвучала чисто сейчас. Даже произнесенные в порыве бессильной злости слова свидетельствовали о ненависти не столь ярко, как один лишь факт того, каким образом они были произнесены – без единой запинки. Он снова взглянул на документацию и коробки и… потух. Нацепив обратно очки на нос, Фидо принялся за работу под нервное воркование друга-птицы. Дух Настоящего Рождества посмотрел на юношу с ноткой сожаления, словно увиденное смогло затронуть какие-то его личные чувства и переживания. Что Фидо, что Дух Настоящего — оба ничерта не успевали. Значит Рождество для мистера Барнета действительно было чем-то более существенным и серьезным, чем бесславным оправданием устраивать бессмысленные гулянки и страдать от ничегонеделания? Сомнения похожи на странный навязчивый шепот, который словно раздается прямо из-за вашего плеча. Можно бесконечно смотреть по сторонам и оглядываться в желании уловить его источник где-то снаружи – за стеной комнаты или в темном углу, но он неизменно останется там же – в вашей голове. И теперь Колдуотер ощутил это – назойливый противный шепоток из глубин сознания – неуверенность в собственной правоте. Стоили ли в самом деле те дела, которыми он нагрузил несчастного архивариуса, упущенного и испорченного праздника? — Насколько я знаю, ты тогда просто ушел и даже не стал его слушать… — дух мог еще долго наблюдать за страданиями несчастного архивариуса, но взгляд его пал на руку с часами. В очередной раз осознав, что он опаздывает, мужчина без лишних слов потащил Дамиана наверх, в сторону жилого корпуса. Дух Настоящего усмехнулся, увидев у вампира в глазах нотки сомнений. Значит перевоспитание шло как нужно, и тот отлично справлялся со своей работой. Не оставляя времени как следует порассуждать над увиденным, рождественский посланник бесцеремонно продолжал вести Колдуотера по маршруту этого странного «пути искупления». А как иначе можно было охарактеризовать все, что происходило с вампиром последние несколько часов? И с чего вдруг эти высшие непостижимые силы прицепились к нему? Неужели в мире нет других нелюбителей Рождества, и он последний такой остался, а потому все духи этого праздника разом решили явиться к нему и попытаться растормошить совесть?

***

На кухне пахло пряной выпечкой. У плиты суетливо копошилась стажерка, которая походила сейчас на растрепанного воробья. На Аманде красовался милый фартучек, а в руках была миска с тестом, которое она ритмично помешивала венчиком, пока первая партия рождественского печенья запекалась в духовке. Девушка изредка поглядывала в тетрадочку с рецептами, которые, судя по оформлению, сама же и записала. Возле нее абсолютно безмятежно сидела за столиком Нора и играла в карты с кем-то невидимым. Выглядела бестия совсем уныло и недовольно. И явно не из-за игры, ведь она выигрывала, но даже это не приносило ей ощутимого удовольствия. — Ну нельзя же так! — возмущенно воскликнула Карсон, слегка отрываясь от процесса готовки. Видеть кислую мину подруги было просто невыносимо. — Аманда, отстань. Мы это уже обсуждали, — недовольно пробубнила медиум, безразлично кидая на стол карты и откидываясь на спинку стула, — Я не люблю Рождество, меня мутит от запаха ели и звона колокольчиков. А когда я смотрю на мигающие гирлянды, у меня возникает только одно желание — повеситься на них, — бестия перевела взгляд на край стола и втянула голову в плечи, — Ой, прости, Аня… — Никого не напоминает, а? — хитро прищурившись, легонько ткнул локтем Колдуотера дух, — Еще один безнадежный пациент… Наверняка такой же несчастный и оттого противный. Посмотри на себя со стороны. Давай. На сравнение себя с этой несносной девчонкой вампир лишь недовольно хмыкнул. Подумать только, у них было кое-что общее, и этим общим являлась весьма сильная и нескрываемая неприязнь ко всему, что связано с Рождеством. — Но ведь Рождество… — попыталась возразить Карсон, надевая на руки прихватки. — Рождество — это такой же парад лицемерия, как и похороны. Только вот покойника вряд ли уже стошнит от этого внимания и странной сплоченности людей, а я, как видишь, все еще живая, и меня может. — Может… может все-таки попробуешь? — не сдавалась Аманда, вытаскивая пряничных человечков из духовки. — Ага, когда… — тут должна была быть фраза в духе: «рак на горе свистнет», — Когда зануда Колудотер улыбнется и лично мне пожелает счастливого Рождества, — хохотнула она, видя, как от упоминания этой фамилии вздрогнула ее подруга. То, что суетливый мужичок показал, полностью развеяло все сомнения, какие только могли появиться до этого – Дамиан не был единственным и последним существом на Земле, кто предпочел пренебрегать празднованием Рождества и вовсе презирал все с ним связанное. Нора Винтер – красная бестия, тоже «грешила» подобным, а значит, можно было сказать, они оба негласно состояли в одном клубе «Не очень анонимных противников Рождества». Забавно. Наверное. Тогда почему эти пронырливые духи в компании с призраком старины Смита решили атаковать именно его? Что же именно он натворил такого особенного, чтобы заслужить эту сомнительную привилегию персонального курса «становления на путь истинный»? Почему он, когда перед неугомонным Настоящим сидит еще одна кандидатура на промывку мозгов? А ведь она ничем не лучше самого Колдуотера. — Почему это так важно? — почувствовав резкий укол раздражения, наконец подал голос Дамиан, искоса глядя на свое недовольное «отражение», — Почему бы не заняться поднятием чьего-то еще праздничного духа? А еще лучше оставить в покое тех, кто не желает праздновать. Насильно любить что-либо заставить нельзя, будьте вы хоть трижды священными духами Рождества. Дух Настоящего Рождества резко повернул голову на Дамиана и прищурился. Пару секунд он напряженно молчал, а после вздохнул и устало потер переносицу руками. — Два конфликта, Дамиан, — внутренний и глобальный. Пусть все происходящее тебе кажется несуразицей, но это не так, — мужчина помял пальцы на руках, обведя взглядом украшенную кухню, — Как правило, нелюбовь к этому празднику возникает вследствие каких-либо событий или дурных мыслей. Знаешь, люди так часто застревают в прошлом, не желая впустить в свою жизнь что-то новое. Хм. Кто-то боится предать старые воспоминания, кто-то разочароваться, что будет не так хорошо, как раньше… ну или же считает себя недостойным, так как когда-то совершал ужасные вещи, — он задержал взгляд на начальнике Отдела Тайн, — А кто-то боится будущего, — дух плавно перевел взгляд на Винтер, — Неоправданные ожидания и неизбежные концы, обман, нежелание лишний раз обжечься. Но это так несправедливо! Никто никогда не думает обо мне — о настоящем! А ведь я здесь, и я существую. Неуловимый, но всегда рядом. И только от вас, от вашего мышления зависит превращусь ли я в безоблачное будущее, и стану ли я после приятным прошлым, — в голосе сего создания на секунду прозвучала обида и усталость. — Зачем мне бояться того, чего не существует? – внимательно взглянув на духа, задал вопрос Колдуотер, — Можно сказать, что я не могу знать это наверняка, но разве не из наших действий и решений строится наше же будущее? Так вот, это мой выбор – его отсутствие. Дух Настоящего Рождества говорил много, долго рассуждал о причинах формирования нелюбви к празднику, олицетворением которого являлся. В целом, перечисленные им вещи смело можно было применить к Дамиану. С некоторыми из них он даже согласился бы и сам, кроме одной – последней. Он не боялся будущего, потому что попросту не видел в нем ничего, кроме пустоты. А к пустоте вампир давно уже привык. Он не боялся обманов, потому что с годами стало проще смиряться с предательствами, хотя в глубине души их он всегда будет презирать. Он не боялся обжечься, потому что давно уже ничего не горело – в ледяной пустыне нет огня. Он не боялся конца, потому что ничто не длится вечно… — Наверное, учитывая, где ты работаешь, должен был много слышать про темную магию и прочие штуки. Так вот, где есть тьма, там обязательно будет свет. Это закон, ведь без одного не было бы другого. Именно поэтому так важно сохранять это в равновесии. Рождество, друг мой, это тоже своего рода магия — источник пищи для таких, как я. А еще психологическая разгрузка, представляешь? — наверное, если бы дух был человеком, он вполне мог походить на психолога со стажем. Ну, или на ничего не успевающего офисного работника, — Часто так бывает, что какой-то недовольный индивид своей противностью и резкостью запускает целую цепочку скверных событий, что значительно склоняет чашу равновесия весов не в ту сторону. Именно в этом и заключается наша работа — помогать таким как ты. Дурацкий праздник уже не такой дурацкий, да? — мужчина улыбнулся, — Черт, мы опаздываем! — дух развернулся в сторону лестничной клетки и принялся спуститься на цокольный этаж, все так же привычно таща за предплечье вампира.

***

Несмотря на фаталистические заявления подопечного, посланник Рождества продолжал свои бесконечные рассуждения. Он был совершенно прав в том, что тьма не может существовать без света, как и свет не существует без тьмы. И окончательная победа одного из них приведет к уничтожению всего во вселенной – именно поэтому так важно поддерживать хотя бы относительный баланс между первым и вторым. Да, начальник отдела Тайных знаний прекрасно понимал, о чем говорил сверхъестественный офисный работник, но ничего не мог поделать со своей гадкой натурой и нежеланием так быстро сдаваться, а потому не удержался от комментария: — Неужели мое пренебрежение празднованием Рождества является настолько разрушительным и несет в себе такую большую угрозу? — с изрядной долей нескрываемого скептицизма заявил Дамиан, пока смиренно следовал за спешащим куда-то духом, который снова тащил его на нижние этажи. Он уже понял, что сопротивляться бесполезно – нужно лишь поддаться течению, выслушать все наставляющие и поучительные речи, а затем сделать все по-своему. Дух драматично положил руку на лоб, всем своим видом показывая, как же занудство и неприступность его подопечного его порядком утомила. — Не в обиду тебе, друг мой, но ты редкостный осел! — не удержался мужчина, возмущенно фыркнув, при этом не отпуская предплечье начальника отдела Тайн, боясь, что тот удерет, не желая проводить этот воспитательный урок дальше. Больше он ничего не говорил, затаился. Кажется, Дух Настоящего Рождества понял, что они приблизились к самой интересной части этого путешествия. У него была надежда, что хоть это поможет вправить мозг Дамиану на место. Возможно, Колдуотер хотел сказать что-то еще, наверняка это что-то было бы уныло-пессимистичным или язвительно-пренебрежительным – упертости этому вампиру уж точно не занимать – однако, вместо этого он решил обратить внимание на раздававшиеся за дверью оружейной знакомые голоса: — Чарли! Что значит — ты можешь не прийти на семейный ужин?! — кресло под стариной Батлером жалобно скрипнуло, когда вервольф резко подскочил, услышав о намерениях девушки. Шарлотта не двинулась. По ее отстраненному лицу было сложно что-то сказать. Но уверенная поза и аура непоколебимости заставляла думать, что от намерений своих она не отступит. Видя это, Рэйф тяжело вздохнул, понуро почесав когтями бороду. Он не понаслышке знал, насколько дочь его друга упрямая, и если что-то решила наверняка, то ее уже почти невозможно будет отговорить. — Одного понять не могу только… Ну зачем тебе сдался этот проклятый упырь? — подумав о чертовом Колудотере, старик невольно сплюнул в сторону и нахмурился. — Неправильно, дядя Рэйф, оставлять в Рождество кого-то одного, — спустя какое-то время молчания наконец-то решилась подать голос мисс Блетс, опустив взгляд себе под ноги. — Ну дела! Что творится, что творится… — запричитал оборотень, бубня что-то недовольное себе под нос и хмурясь. Пропала девка. — Уф, ну и потратил же я на тебя времени, Дамиан, — недовольно протянул рождественский дух, с досадой глянув на свои огромные наручные часы. Даже не дав толком переварить полученную информацию вампиру, тот, не отпуская его предплечье, задорно щелкнул пальцами. Колдуотер снова оказался в своей холодной полупустой квартире… и снова один. Уныние и темнота старенькой квартирки сильно контрастировали с оживленным, шумным, ярко освещенным агентством, но потрясенный только что наблюдаемой картиной, Колдуотер даже не сразу заметил это. Не заметил он и исчезновения второго посланника Рождества. Вампир лишь молча стоял посреди кабинета Смита, не сводя сосредоточенного взгляда с отчета, который он, казалось, дополнял так давно – отчета, который ему впервые за время их совместной работы доверила скрупулезная и придирчивая мисс Шарлотта Блетс. Та самая Шарлотта, которая, кажется, была твердо и неотвратимо настроена пожертвовать своим собственным праздником в кругу семьи ради… него? Нет, так быть не должно. Его неприязнь, его нежелание отмечать Рождество – лишь его проблема, больше никто не должен от этого страдать. Стоп. Но разве не в этом был его основной порок – сначала Дамиан заставил Фидо Барнета работать в тот самый день, который прочие люди и нелюди проведут в компании друзей и семьи; затем только лишний раз убедился в своем негативном отношении к Рождеству, встретив настолько же недовольную происходящим Нору Винтер; а теперь… Неужели мисс Блетс действительно была готова пойти на это? Но почему? Неужели она действительно жалела его так сильно? Если так, то хуже быть уже не может. Жалость ему не нужна, ведь нет ничего более недостойного в этом мире, чем давить на чью-то жалость, неважно намеренно или случайно – не следовало ему говорить все те вещи. Только если… столь могущественные духи вполне могли одурачить его – навести иллюзий такого качества и мощи, что даже отлично разбирающийся в мистических вопросах Колдуотер ничего бы не понял. Конечно, они, должно быть, обманули его. Обвели вокруг пальца, заставили поверить в то, что нужно было им для всей этой «терапии» и промывки мозгов. А может все же не было никакой лжи, и виденное вампиром было реальным? Не зная, как воспринимать происходящее и как относиться к нему, Дамиан обессиленно опустился в кресло, которое стояло у письменного стола, где он и начал это странное ночное путешествие, уронив голову на руки. Ошибался ли все это время сам Колдуотер? Или, быть может, духи все-таки не промывали, а пудрили ему мозги? А может посланник Настоящего Рождества все же был прав – он самый настоящий осел?