Divided We Fall

«Great, feel my head has taken over me Ten deja vu`s a day And each time, I'm getting colder Pain, I should let it go» Victoria — «Tears Getting Sober»

— Итак, замрите, я фотографирую, — скомандовала Пеппер, которая была занята наведением резкости на камере. Получалось неважно, потому что «модели» постоянно двигались, не желая неподвижно стоять на месте. — Эй, поправь ему колпак, — попросил Тони Питера, опуская кружку на стол и убирая с заднего плана не вписывающиеся в композицию фотографии детали вроде коробок из-под пиццы, которые балансировали на ящике с инструментами. Дубина повернулся к мужчине, замерев. Со съехавшим на бок праздничным колпаком он выглядел забавно озадаченным. — Он просто стесняется фотографироваться, — насмешливо прищурился Старк, глядя прямо на манипулятор. — Вы просто его запугали, мистер Старк, — фыркнул подросток, потянувшись к остроконечному колпаку Дубины. — Вы к нему слишком строги. — Да, — не став отрицать, непринужденно пожал плечами Тони. — Но что делать, если, попросив его о чем-то, у меня всегда возникает больше проблем, чем если бы я просто сделал все сам? Дубина вновь резко развернулся к Старку, в процессе столкнув кружку, которую тот неосмотрительно оставил в зоне доступа. Чашка рванула навстречу полу, а Тони и Питер поспешно попытались спасти ее от падения, не желая потом убирать осколки, которые наверняка разлетятся чуть ли не на половину мастерской. В это время прозвучал громкий щелчок камеры и короткий веселый смешок Пеппер. — Чудно, — заявила она, заговорщически подмигнув Дубине. — Еще раз такое повторится, отдам в школу Питера, и будешь там детишек на уроках физики развлекать, — мрачно пообещал Тони. — Вы так говорите уже второй месяц, — закатил глаза Паркер, со стуком опуская ловко пойманную им кружку на стол подальше от Дубины, а затем подходя к Пеппер и забирая у нее свой телефон. Ни одна фотография не получилась четкой, зато последняя заставила подростка рассмеяться — она определенно станет его любимой. — А до этого годами обещал отправить в местный технический колледж, — напомнила мисс Поттс, бросая ироничный взгляд на Старка, на что последний лишь закатил глаза. — Давайте заканчивайте и поднимайтесь наверх, ужин уже стынет. Хэппи не простит, если приготовленный им лично подарок не попробуют. — Надеюсь, в процессе никто не пострадал. Странно, но я не слышал сигнала пожарных машин, — Тони задумчиво потер подбородок, бросая лукавый взгляд на Питера. Пеппер неодобрительно покачала головой, но не стала ничего говорить, просто развернулась и первой направилась на выход, предлагая последовать за собой. — Хэппи приготовил мне подарок? — широко распахнув глаза, недоверчиво переспросил Паркер. Хэппи, конечно, в последнее время основательно пересмотрел свое отношение к неугомонному подростку, но Питер даже не подозревал, что настолько радикально. Он вообще был порядком обескуражен тем фактом, что мужчина помнит, когда у него День рождения. — Тебя это удивляет? — изогнул бровь Тони, двигаясь с места и направляясь куда-то в другой конец мастерской. — Может, он угрюмый внешне и постоянно ругается, но поверь, ты ему нравишься куда больше, чем я. — Да ладно, — скептически хмыкнул подросток, тут же смутившись и покраснев. — Просто… это так странно. У меня никогда раньше не было столько подарков. — Ну, как там говорится… — Старк слегка нахмурился, делая вид, что пытается вспомнить, как именно «говорится», в то время как руки уверенно извлекли из-под стола массивный серебристый кейс, после чего он направился с ним обратно, — не каждый день тебе шестнадцать. — Да, но это было позавчера, — заметил Питер, неловко почесав затылок. — Я думал, вы меня пригласили поработать, а тут все с подарками и поздравлениями. — А ты как думал, — фыркнул Тони, небрежно опуская кейс на поверхность стола. Паркер поморщился от громкого звука, с опаской наблюдая за манипуляциями мужчины. — Кстати о них. С Днём рождения, — улыбнулся Старк, подталкивая парня к кейсу и по-отечески потрепав его по волосам. — Спасибо… — растерявшись, на автомате поблагодарил Питер, недоуменно глядя на кейс. — А это что? — Твой подарок. — Вы приготовили мне подарок? — брови Питера удивленно поползли вверх и он обернулся к наставнику. Старк насмешливо дернул уголком губ, забавляясь реакции парня. — Да, Пит, — подтвердил он, — давай открывай уже! Паркер солнечно улыбнулся и принялся увлеченно щелкать замками, торопясь поскорее заглянуть внутрь и узнать, что же там. Тони едва сдерживал довольную улыбку, находя такой энтузиазм парня весьма занимательным. Открыв кейс, Питер пораженно замер, восхищенно выдохнув: — Вот черт… В кейсе аккуратно сложенный лежал новый костюм. Красный чередовался с черными и золотыми вставками. Выглядело просто потрясающе. С трепетом проведя ладонью по ткани, Питер с удивлением отметил, что материал отличается от того, который они использовали раньше. — Эй, следи за языком, — шутливо одернул Старк. — Это… это мне? — Нет, у нас появился еще один Паук из другого измерения, — саркастично фыркнул Тони, кинув насмешливый взгляд на подростка. По его виду можно было сказать, что сейчас он готов принять за чистую монету что угодно. — Ну, а кому ещё, Пит? — Я… но вы ведь уже сделали мне костюм. — А теперь сделал ещё один, — пожал плечами мужчина, хлопнув Питера по плечу. — Он, кстати, будет покруче. Поймёшь, как наденешь. — Я даже не знаю, как… — Паркер с глупой улыбкой запустил руку в беспорядок на голове. — Спасибо… Большое спасибо, мистер Старк! — Носи на здоровье, — улыбнулся Тони, сжав пальцы на плече парня. — А сейчас пошли пробовать кулинарные шедевры Хэппи, а потом сможешь его опробовать, — мужчина весело подмигнул. Питер еще раз любовно провел рукой по новому костюму и закрыл крышку кейса. Тони, кивнув, хотел было направиться к двери, но был остановлен порывистым крепким объятием, в которое его заключил Питер. Мужчине понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить обнять парня в ответ. — Спасибо, — ещё раз искренне поблагодарил парень, широко улыбаясь, и опустил руки, размыкая объятия. Старк улыбнулся ему в ответ и, снова растрепав его волосы, чем заставил Питера вжать голову в плечи, направился к выходу. Паркер двинулся следом, не в силах перестать улыбаться — это определенно был его лучший День рождения. Внезапно сработавшее чутье заставило улыбку сползти с лица. Парень разом напрягся, обернувшись, вглядываясь в хорошо знакомые очертания мастерской. В помещении царила спокойная тишина, поэтому он растерялся, когда услышал неразборчивый шум, словно тысячи людей одновременно пытались с ним заговорить. Он с каждым мгновением усиливался, будто людей становилось все больше. Питер не понимал, что они говорят, не мог разобрать ни слова. Внезапно он кожей ощутил чей-то взгляд и обернулся влево, встречаясь с пронзительным взглядом знакомых ярко-алых глаз. Ярко-алые глаза… Алая Ведьма. Гул множества голосов в голове становился все громче и громче. «Множество всегда состоит из частей…» Виски сдавило, Питер схватился за голову, желая, чтобы этот шум наконец-то прекратился. «… шум — из голосов многих». Голова разрывалась, перед глазами все плыло, колени подгибались от внезапно охватившей тело слабости. — Открой свое сознание! Слова прозвучали ясно и четко, еще несколько раз повторившись эхом. После этого шум прекратился, оставляя после себя гулкую тишину. Питер резко распахнул глаза, еще несколько минут невидяще вглядываясь куда-то вперед и пытаясь восстановить сбитое дыхание. Вместо мастерской мистера Старка возник обыкновенный белый потолок его камеры. Он накрыл лицо руками, издав приглушенный стон. Это произошло снова. Странные сны преследовали его уже несколько дней, заставляя просыпаться каждую ночь в холодном поту, а затем несколько часов к ряду сверлить потолок и стены отрешенным взглядом — заснуть после этого у Питера не получалось. События снов каждый раз отличались, перекликаясь лишь тем, что служили напоминанием о самых светлых воспоминаниях, которые парень хранил в памяти. Схожими были их концовки — разрывающий голову шум голосов и пронзительный взгляд ярко-алых глаз. А потом все резко сходило на нет, и он просыпался в своей камере, еще очень долго будучи не в состоянии отойти ото сна. Питер не знал, что происходит. Понимал, что все не просто так, но никак не мог сообразить, почему в каждом его сне всплывают сказанные Алой Ведьмой слова. «Множество всегда состоит из частей, шум — из голосов многих». Питер сжался на постели, обхватив руками колени. Глаза неприятно жгло от недосыпа, но он упрямо продолжал буравить взглядом стену. Эта идеально белая камера сводила его с ума. Он бы не удивился, узнай, что его кошмары — признак постепенного впадания в безумство. Как же ему хотелось открыть глаза после очередного кошмара и обнаружить не стерильно белые стены, а книжные полки в своей комнате на базе или привычные очертания его родной комнаты в квартире Мэй. Но этого не происходило. Он снова и снова просыпался в камере. Питер не знал точно, сколько времени он уже провел здесь. Сложно было вести подсчет, когда не было ни часов, ни окон. Вероятно, прошло примерно недели полторы или две, хотя по ощущениям куда больше. Он на собственном опыте уверился в словах Майка о том, что время здесь тянется слишком долго. Когда твоим единственным досугом являются походы по лабораториям, мир практически останавливается, замирая в скуке бездействия. Питер, который давно свыкся с мыслью о том, что часов в сутках ему не хватало, оказался совершенно не готов к тому, что их вдруг окажется чересчур много. Он привык жить жизнью, в которой каждую минуту что-то происходило, привык к тому, что его постоянно окружали люди, а сейчас он разом лишился всего этого. Ему безумно не хватало обыкновенных школьных будней: торопливых сборов Мэй, которые непременно сопровождались громким общением из разных концов квартиры, разговоров с Недом по дороге в школу, даже лиц придурков-одноклассников. Он скучал по своим патрулям и посиделкам на крышах с ЭмДжей, когда они просто сидели рядом и разговаривали обо всем, что только в голову придет. И по выходным на базе в компании мистера Старка, доктора Беннера и полковника Роудса. Питер скучал по жизни. Единственным, кто не давал ему замкнуться в себе окончательно, был Майк. Он часто непринужденно шутил, рассказывал смешные истории из жизни многочисленных родственников и постоянно разводил Питера на обсуждение той или иной детали из «Звездных Войн». Паркер часто думал о том, как здорово было бы повстречать Майка при иных обстоятельствах — он оказался хорошим парнем, и точно не заслуживал того, что с ним сейчас происходило. Попытки поиска слабых мест в своей камере пришлось оставить после того, как его конвой стал вдвое больше и втрое злее, обзаведясь дополнительным оружием, чтобы в случае чего остановить парня. Никому не нужна была еще одна попытка побега. Поэтому подросток решил временно вести себя примерно и послушно ходил на все тесты и испытания, позволял тыкать в себя иглами для сбора материала на анализ и отвечал на адресованные ему вопросы. В остальное время он был занят тем, что ломал голову над своими снами и их связью со словами Алой Ведьмы. Питер настойчиво пытался понять их смысл, порой ему казалось, что еще немного, и он догадается, поймет, что именно она вложила в эти слова, но затем это чувство исчезало, оставляя после себя лишь досадливое разочарование. Все это сводило с ума.

***

— Мои родители дантисты, и это просто жесть. Всю жизнь слушал о пломбах и коронках, о том, как же это круто — копаться у людей во рту, — закатив глаза, скривился Майк, заставляя Питера хмыкнуть, — какая это престижная профессия и что я абсолютно точно пойду по их стопам, поступлю в медицинский колледж и приносить людям боль станет моей целью в жизни. Паркера реплика Майка развеселила, и он решил поддержать разговор: — И что, ты выучился на дантиста? — парень подтянул под себя ноги, садясь на кровати по-турецки, и расслабленно оперся о стену. — Ещё чего! — возмущенно воскликнул Майк. — Я пошёл на графический дизайн. Мама как узнала, закатила истерику, а отец месяц со мной не разговаривал. Питер вскинул брови, хохотнув себе под нос. Он искренне поражался тому, как Майку после полугодового пребывания здесь удавалось сохранять бодрое расположение духа и излучать позитив, умудряясь поднимать настроение таким, как Питер. Может, однажды у Паркера тоже получится смотреть на вещи так, как это делал он. — А что твои родители? — поинтересовался Майк, тоже устраиваясь поудобнее и сверля соседа любопытным взглядом. — Уже капали на мозг о «светлом будущем» в престижном колледже? — А… — Питер на несколько секунд замялся, а потом неловко признался: — Моих родителей не стало, когда мне было четыре… Повисла неудобная тишина. Питер внезапно спохватился и открыл было рот, чтобы заверить соседа, что все в порядке, но не успел.  — Черт, чувак, прости, мне так жаль… я не подумал.  — Ничего, все нормально, — поторопился отмахнуться. — У меня есть тетя, друзья, мой наставник — они моя семья. Майк удивленно нахмурился, а затем, словно решив перестать об этом думать, весело уточнил:  — Наставник? Это что-то типа Магистра Йоды? — отсылка на «Звездные Войны» заставила Питера улыбнуться. Все же Майк был классным. — Ты должен чувствовать Силу вокруг… между тобой, мной, травой, камнем…* — он нарочно сделал голос ниже, стараясь интонациями походить на известного героя. — Он избрал тебя своим учеником, чтобы провести на светлую сторону Силы и сделать бравым воином-джедаем? Питер не выдержал и рассмеялся — он раньше никогда не задумывался о своей схожести с Люком Скайуокером. Странно, учитывая, что это была его любимая киносага. — Ну, можно и так сказать, я много узнал от него, — согласился он, а потом, внезапно посерьезнев, грустно добавил: — Мне его не хватает. Надеюсь, с ним сейчас все хорошо. Питер нервно прошелся рукой по волосам. В памяти возникли слова доктора Хартманн о мистере Старке и полковнике Роудсе. Во время их разговора парень был уверен в том, что женщина блефует, но теперь, после долгих дней раздумий, эта уверенность испарилась. Он бесконечно сожалел о том, что все так сложилось, и ему было невыносимо думать, что пока он никак не мог повлиять на ситуацию. С трудом сглотнув вставший в горле ком, Паркер усилием воли отогнал от себя гнетущие мысли. Нельзя было позволять им отравлять его сознание. — Эй, — окликнул Майк, заметив, что Питер выпал из диалога. Ему было слишком любопытно, чтобы позволять сейчас своему соседу с головой уйти в себя, — кто-то из твоих знает о способностях? — Да, самые близкие мне знают, — кивнул Паркер, проведя по лицу ладонью и прекращая хмуриться. — А твои? Майк отрицательно мотнул головой. Его ответ совсем не удивил Питера, ведь если бы не сложившиеся обстоятельства, он сам вряд ли бы решился рассказать кому-то о своих способностях. — И каково это? — негромко поинтересовался Майк, откинувшись на постели и задумчивым взглядом уставившись в потолок. — Они все поддерживают меня, — проницательно взглянув на парня, произнес Питер. Ему казалось, Майку важно было услышать именно это. — Всегда приходят на помощь. — И даже твой… наставник? — недоверчиво уточнил Майк, приподнявшись и вопросительно вперив глаза в Паркера. — О да, конечно, особенно он, — улыбнулся Питер. — Вообще, он узнал об этом первым, мы познакомились благодаря моим способностям. — Серьезно? А кто он, если не секрет? Просто я… постоянно думаю о том, что бы сказали родители, если бы я решился им рассказать… ну, до того, как попал сюда. Питер понимал. Прекрасно понимал, и эта схожесть создавала иллюзию того, что они с Майком знакомы не эти несколько недель, а с самого детства. Это располагало к откровению. — Он, ну, узнал о моих способностях и решил помочь мне. Мой наставник хороший человек. И не он один, ты обязательно найдешь тех, кто поверит в тебя и поддержит. Майк скептически хмыкнул, но Питер знал, что тот принял его слова к сведению. — Питер, да ты у нас прирожденный оратор, — насмешливо произнес парень, пытаясь за шуткой скрыть свое эмоциональное состояние. — Хотелось бы верить, — добавил после небольшой паузы тихо, скорее для себя, но Паркер услышал его. — Я серьезно, Майк, — сказал Пит. — Если бы вдруг твои родители тебя не поддержали, это сделал бы я. — Спасибо, — искренне поблагодарил Майк, немного удивленный словами соседа. Вдохновленный его реакцией, Питер воодушевленно продолжил: — У тебя удивительные способности, ты бы мог помогать людям. — Снова ты об этом, — выдохнул Майк. — Что хорошего в героях? Питера этот вопрос откровенно озадачил. Потому что ну как это, что хорошего в героях? Они помогают бороться со злом, защищают жизни простых людей, принимая удар на себя… Да много чего хорошего делают. Разве это не повод быть хоть немного благодарными и иметь самую малость уважения к людям, рискующим собственными жизнями ради миллионов других? — Взять вот ваших Мстителей, — продолжал Майк, не замечая реакции Питера на свои слова. — Не понимаю, за что их все так любят. Как по мне, они просто лицемеры, прикрывающие свои провалы редкими хорошими делами, которые люди почему-то возводят в абсолют. Такая точка зрения неприятно уколола Питера, заставив задуматься о том, что заставило Майка думать именно так. Возможно, у героев бывали плохие дни, провалы, за которые их потом порицали, но они ведь были совершены в попытке помочь, защитить, сделать лучше. Все совершают ошибки, он сам глупил и оступался тысячи раз за то время, которое провел под маской Человека-Паука, но они закаляли его характер, помогали стать лучше и больше не допускать дурацких оплошностей, которые могли грозить кому-то неприятностями. Мстители не были плохими, большая их часть была обычными людьми. — У всех есть право на ошибку, кто угодно может принять неверное решение, но это не значит, что стоит прекращать попытки, — горячо возразил Питер. — Вот ты… неужели никогда не слышал, как кто-то нуждается в помощи и чувствовал, что можешь помочь? Ты же слышишь весь окружающий мир, можешь предотвращать преступления… — Чувак, это не так работает, — снисходительно улыбнулся Майк, садясь на кровати. — Я бы сошел с ума, если бы слышал абсолютно каждый звук в радиусе километра. Ты не представляешь, каких трудов стоило научиться абстрагироваться от всего этого шума и концентрироваться лишь на чем-то одном. Потому что когда твою голову разрывает от постоянного гомона, который ты никак не можешь прекратить, это похоже на ад. У Питера внутри все похолодело, потому что с недавнего времени он слишком хорошо понимал, каково это — каждую ночь его преследовал этот разрывающий голову гомон, и он совершенно не знал, что с ним делать, чтобы прекратить все это. — Даже сейчас меня окружает шум, он повсюду, — Майк немного ссутулился, нахмурившись, но продолжил: — Но я концентрируюсь на разговоре с тобой и не слышу лишнего, — эти слова заставили шестеренки в голове Паркера напряженно заработать. — Поэтому я не смогу помогать людям, даже если захочу — голосов бывает слишком много, у меня просто не получится выцепить… — наконец, заметив отсутствующее состояние собеседника, Майк посмотрел на Питера, вопросительно выгнув бровь. — Эй, ты вообще слушаешь? — То есть ты просто ищешь в сплошном шуме чей-то определенный голос? — взволнованно уточнил подросток. — Э, ну да, — Майк почесал затылок, не въезжая, с чего вдруг это так заинтересовало Паркера. — Зачем пытаться слушать все, когда нужно что-то одно? — Из множества всегда можно выделить часть… — прошептал Питер под нос, невидящим взглядом уставившись на пол камеры. — Точняк, — подтвердил Майк, не спуская настороженного взгляда с Паркера. Кажется, Майк еще что-то говорил, но Питер уже не слушал, полностью погрузившись в размышления. Как же он раньше не понял. Вот оно. Девушка имела ввиду, что он должен найти среди шума ее голос. На основе того, что ему рассказывал мистер Старк, Питер догадывался, что ее способности, помимо прочего, были связаны с телекинезом и контролем сознания, значит, она пыталась достучаться до него и сказать что-то важное. Возможно, этот шум был вызван попытками как-то с ним связаться. Просто ему нужно было слушать не шум, а определенный голос. Ее голос. Он знал, что Алая Ведьма снова попытается с ним связаться, и в этот раз Питер не намеревался позволять шуму завладеть им, он собирался удостовериться в своей догадке.

***

Спустя несколько часов пришло время снова отправляться в лабораторию и принимать участие в исследовательской работе. Конвой привычно проводил Питера, по дороге задумчиво изучающего носки собственной обуви, по коридорам до холла лабораторий. Первым пунктом назначения стала лаборатория со спортивными тренажерами, которым позавидовал бы любой спортзал. Паркер уже приходил сюда, и не сказать, что ему это место нравилось. В прошлый раз его не отпускали, пока он не побывал на каждом из тренажеров. Парень не боялся физических нагрузок, но упражняться, когда к тебе прикреплено огромное количество проводов и за тобой неотрывно следят несколько пар глаз, отмечая каждое малейшее движение, удовольствие ниже среднего. Но права голоса у Паркера не было, поэтому он покорно переступил порог, предоставив себя на милость ученых. Но сегодня, перед тем, как его отправили в другую лабораторию, Питер успел побывать лишь на половине тренажеров. Это было странно, но подросток не придал этому особого значения — мало ли, какая у них там программа. Во второй лаборатории его подстерегала еще одна неожиданность — на одном из кресел крепко пристегнутый сидел парень азиатской внешности. По виду он был немного старше самого Паркера и имел более плотное телосложение. Длинные черные волосы были забраны в хвост на затылке, а и без того узкие глаза прищурены. Питер с изрядной долей удивления отметил, что форма этого парня отличалась от той, которая была на нем самом и на других заключенных. Дольше глазеть на неожиданного соседа не получилось — парня требовательно увлекли в другую сторону, развернув таким образом, что наблюдать не получилось бы при всем желании. Разочарованно выдохнув, Питер позволил усадить себя в кресло, идентичное тому, в котором сидел тот парень, и прикрыл глаза, из-под ресниц наблюдая, как двое ученых, заботам которых он был поручен, подготавливали необходимое им оборудование. Паркер старался не думать о том, что будет, когда подготовка закончится. Чтобы отвлечься, он принялся разглядывать заполняющие полки стеллажей медицинские инструменты. Взгляд приковала большая коробка для стерилизации, на металлическом боку которой отражалась почти вся лаборатория, а главное, было хорошо видно незнакомца. Питер отчетливо видел, как один из докторов тянется за странным подобием шприца, а затем делает инъекцию непроизвольно напрягшемуся парню. Паркер услышал, как дыхание подопытного участилось и стало более тяжелым. Дальнейшее наблюдение прервали взявшиеся за Питера ученые и ему стало не до соседа. К счастью Паркера, процедуры сегодня тоже заняли в половину меньше времени, чем это было обычно, и ему пришло в голову, что, возможно, это связано с тем парнем в кресле. Когда Питера отпустили, того уже увели и, если честно, этот момент подросток как-то упустил из виду. На обратной дороге он все никак не выпускал его из головы, размышляя над тем, кем он мог быть и почему их форма отличалась. На подходе к камере Питер почувствовал себя странно. Мысли начали путаться, а голова потяжелела. В ушах стал нарастать странный гул. Но он не подавал виду, что что-то не так. Кое-как добравшись до камеры, он рухнул на кровать, не обращая внимание на взволнованный оклик Майка, когда конвоиры покинули коридор. Гул приобрел множество оттенков и с каждой секундой наращивал громкость. Подросток беспомощно закрыл уши ладонями, бесполезно надеясь на то, что он прекратится. Все происходящее слишком походило на события в снах, и эта схожесть пугала Питера. Внезапность заставила его растеряться, но в какой-то момент он чудом вспомнил о своем плане. Даже не пришлось ждать ночи для того, чтобы проверить свою догадку, хотя это не сильно радовало. На практике все было куда сложнее, чем казалось в теории. Паркер пробовал вслушиваться в разные голоса, но постоянно сбивался, и тогда голова взрывалась новой волной боли, заставляя болезненно морщиться и досадливо скрипеть зубами от бессилия. Но останавливаться он не собирался. После очередной неудачной попытки Питер решил немного изменить тактику — он постарался максимально расслабиться, настолько, насколько это вообще было возможно в его теперешнем состоянии, и просто плыть по течению. Давление в висках начало понемногу ослабевать, а шум голосов отходить на задний план, становиться фоновым. Внезапно он прекратился совсем. Пропала головная боль и прекратилось головокружение, вернулась ясность сознания. Питер опасливо отнял руки от ушей и потеряно заозирался по сторонам. Неужели это все? Питер недоуменно посмотрел на Майка, так, словно рассчитывал на то, что тот ему сейчас все объяснит, но по лицу парня было понятно, что он совершенно не понимает, что вообще происходит, и искренне переживает за соседа. — Ничего не понимаю, — еле слышно пробормотал Питер, озадаченно нахмурившись. Вдруг сработало его паучье чутье, заставив напрячься. А затем он услышал голос. — У тебя получилось, — сообщил он радостно. Паркер снова завертелся, пытаясь найти источник звука, но вызвал лишь новую порцию недоуменного волнения у Майка. Источник предсказуемо не нашелся. Но он ведь точно слышал голос. — Эй, ты в норме вообще? — осторожно осведомился Майк. — Кто здесь? — тихо спросил Пит, но никто не ответил. По коже пробежались мурашки. Хотя, кажется, ответ на свой вопрос он знал. Голос принадлежал Алой Ведьме. Вопросов стало еще больше. — Что получилось? Кто это говорит? — Питер? — Майк, кажется, не на шутку перепугался, наверняка решив, что парня в лаборатории чем-то накачали, и теперь тому что-то мерещится. — Не говори в слух, они могут услышать, — снова раздался голос Алой Ведьмы, и Питер с удивлением осознал, что звука нет, что ее голос звучал прямо у него в голове. — Не говорить… Что? — Питер был слишком поражен своим открытием, поэтому на то, чтобы сообразить, чего от него хотят, ему потребовалось немного больше времени. — Я в твоей голове, — терпеливо объяснили парню. — Ты можешь общаться со мной мысленно. — Я не… — он осекся, кинув быстрый взгляд на Майка. — Просто попробуй. — Попробовать что? — раздосадованно подумал Питер. — И что я должен сделать? Послать мысль? — Именно так, — мгновенно отозвалась Алая Ведьма, и в ее голосе парню почудилась одобрительная улыбка. — Как она это делает? — Паркер подумал про себя, но незамедлительно получил ответ на невысказанный вопрос. — Я могу читать мысли и насылать видения, — объяснила Алая Ведьма, — залезать людям в голову для меня несложная задача. Тогда, во время столкновения в коридоре, я постаралась установить между нами ментальную связь, во время которой ты смог бы мысленно говорить со мной и я смогла бы тебя слышать. — Постой, — нахмурился Пит, — ты читаешь мои мысли? — На данный момент нет, — успокоила его девушка, но потом виноватым тоном добавила. — Но мне пришлось заглянуть в твои мысли и воспоминания, чтобы увериться, что тебе можно доверять. Тогда, когда тебя привели в лабораторию, я почувствовала, что ты и есть нужный мне человек, поэтому мне пришлось это сделать. — Это… — Неправильно, я знаю. Прости, но у меня не было выбора, — поспешила извиниться она. — Я почувствовала, что здесь появился человек, которого я знаю. Ты ведь сам это понял, когда увидел меня. — Да, — согласился он мысленно, чувствуя себя сейчас немного сумасшедшим. — Ты Алая Ведьма. Тогда, в аэропорту в Германии, я видел тебя. Ты была на стороне Капитана. — Меня зовут Ванда, — приветливо произнесла девушка. — А ты Питер, Человек-Паук. Пит утвердительно кивнул, улыбнувшись, совсем позабыв о том, что Ванда не может его видеть. — Я видел на тебе цепи, — вдруг вспомнил он. — Думал, что ты не можешь пользоваться силой. — Ты прав… почти, — в ее голосе послышались нотки самодовольства. — Им не удалось лишить меня ее до конца. Придется придумать что-нибудь более хитроумное, чтобы отобрать у меня возможность колдовать. Хотя сейчас моих сил хватает разве что на поддержание этой связи. — Ого, — восхищенно прошептал парень, не в силах справиться с эмоциями. Все происходящее походило на те фантастические фильмы и комиксы, где персонажи могли читать мысли и спокойно общались друг с другом посредством их. Но, даже несмотря на то, с чем ему доводилось сталкиваться, в телепатию верилось с огромным трудом. — Питер, послушай, у меня есть план побега, но осуществить его самостоятельно я не в состоянии, не сейчас. Поэтому мне нужна твоя помощь, — тон Ванды сразу стал деловым. — Да, конечно, хорошо, — растерянно согласился Питер. — Что от меня требуется? — Для начала тебе придется кое-что для меня украсть. И тогда у нас появится шанс сбежать отсюда.