Потерянная

— Поздравляю вас, дети мои! — Сириус раскинул руки в заботливом жесте, изображая радостного отца. — Ну, колитесь, когда свадьба? — положив руку на плечо Лили, заговорческим шепотом спросил он. — Сириус! — Эванс стремительно покраснела, когда на них начали поворачиваться и глазеть. Оценив ситуацию, Блэк крикнул: — Простите ребята, ничего интересного. Можете возвращаться к своим делам. Гриффиндорцы недоверчиво посмотрели на их компанию, но, решив, что продолжения шоу не будет, отвернулись. Джеймс тем временем стряхнул руку Сириуса с плеча Лили и сам обнял девушку. — Твой парень мне не доверяет, Цветочек! — обиженно воскликнул Сириус. — Будешь обнимать свою девушку, — беззлобно ответил Поттер. — Ну, наконец-то ты это сказал. Знаешь, Элизабет, теперь мы можем уединиться без риска того, что Сохатый оставит мне огромный синяк под глазом! — Оставлю, не сомневайся, — полусерьезно сказал Джеймс. Элизабет только покачала головой. Такие споры для этих двоих давно не были редкостью, как и подкалывание друг друга по поводу и без. — Вообще-то, я тоже очень за вас рада, — улыбнулась Элизабет Лили и Джеймсу. — Спасибо, — Лили легко улыбнулась. На уроки они с Джеймсом сегодня так и не пошли — гуляли по окрестностям Хогвартса, играли в снежки, как маленькие дети, и много-много целовались… — Ремус просил передать, что он может подежурить сегодня сам, если ты решишь не идти, — сказал Сириус. — Точно! Дежурство! — Лили только сейчас вспомнила о своих обязанностях и, быстро попрощавшись с друзьями и клюнув Джеймса в щеку, побежала в спальню, чтобы переодеться.

***

3 декабря (следующий день) Перед полнолунием Ремус выглядел бледнее обычного и часто раздражался из-за всего подряд. Понимающие друзья никогда не обижались на него за это, а также пытались оградить от лишних переживаний. Наверное, так они спасли несколько жизней, например, бедного второкурсника-пуффендуйца, который, пробегая мимо, разлил чай на любимый свитер Ремуса. Сейчас был вечер перед полнолунием, и мародеры сидели на кроватях в своей спальне. Джеймс писал письмо родителям, Сириус что-то наигрывал на новой гитаре, а Ремус безучастно смотрел в потолок, как будто там было лекарство от всех его бед. Только вот лекарства от ликантропии не существовало. Он знал и верил в это всю жизнь. Ровно до того момента, как в спальню мальчиков зашла Элизабет с пузырьком какого-то зелья и сказала, что оно должно помочь ему. — Вы только выслушайте сначала, — обратилась она к Джеймсу и Ремусу, которые уже хотели завалить ее вопросами. Они кивнули, и Элизабет начала рассказ: — Я нашла заметку о неком зелье, которое помогает оборотням в полнолуние сохранить человеческий рассудок. Конечно, я сразу заинтересовалась этим. В запретной секции я встретила упоминание книги некоего ученого, который собирал всю информацию о ликантропии. В том числе там должен был быть рецепт зелья. Но она была всего в двух экземплярах и, конечно, не хранилась в школе. Поэтому я обратилась за помощью к Сириусу, — она взглянула на него. — Он написал Альфарду, а тот подключил свои связи и нашел книгу. Она оказалась чем-то вроде дневника. Там в самом деле бы рецепт, но с ошибкой, из-за которой это зелье не сработало и повлекло за собой не то, что должно было. Это всё происходило несколько столетий назад, и тогда были неизвестны многие ингредиенты. В общем-то, вместе с Лили… конечно, я не рассказала ей ничего, она не видела рецепт, просто подтвердила мои догадки, — быстро объяснилась Элизабет, — я нашла ошибку и смогла сварить зелье. Я почти уверена в его правильности. Почти, — виновато добавила она. — Поэтому сварила еще и противоядие. На случай, если оно не подействует. Риск минимальный, но он есть. Поэтому ты сам должен решить, хочешь ли ты выпить его, — она взглянула на Ремуса и протянула ему зелье. Он зачарованно смотрел на небольшую колбочку с мутной жидкостью, а потом поднял горящий взгляд на Элизабет. — Ты еще спрашиваешь! Если есть хоть малейший шанс исправить что-то, то я не могу им не воспользоваться! — Тогда его нужно выпить сейчас. За час до полнолуния. Ремус кивнул и одним глотком выпил всё. На вкус оно оказалось просто отвратительным — как будто он съел гной бубонтюбера. На глазах выступили слезы из-за сильной горечи, но он стойко выдержал этот гадкий вкус. Слегка пошатываясь, он встал с кровати — пора было идти в Больничное крыло. — До встречи в полнолуние, Лунатик! — крикнул ему вслед Джеймс. Ремус криво улыбнулся и вышел за дверь. — Надеюсь, получится, — негромко сказала Элизабет. — Ты сделала всё, что смогла, — приобнял ее Сириус. — Но всё же, — воскликнул Джеймс, — почему вы не сказали раньше? Что за секреты? — Я не хотела давать Ремусу ложную надежду. Я же только предполагала, и шанс того, что зелье получится, был очень маленьким, — ответила Элизабет, — поэтому и не говорили. — Ладно. Главное, чтобы с Ремусом всё было в порядке. — Да, — Элизабет кивнула. — Но, как я сказала, все риски сведены к минимуму. Спустя полчаса мародеры вышли из спальни под мантией-невидимкой. Портрет беззвучно открылся, и они прошли в прохладный коридор, так и не заметив Лили Эванс, с подозрением смотревшую на пустой портретный проем.

***

Разрушенная хижина встретила их, как всегда, огромным слоем пыли и поцарапанными дверьми. Сквозь щели в окна задувал холодный декабрьский ветер. Ремус сидел за дверью, закрытой на засов. Джеймс снял его, и все трое сели возле двери. — Лунатик, ты уже не один! Знали бы они, как важны были эти простые слова для Ремуса. Возможно, он даже чувствовал в них больше смысла, чем вкладывал Сириус. Тело пронзила боль, и Ремус успел только сдавленно сказать: «Началось», когда мышцы скрутило даже сильнее, чем обычно. И ближайшие три минуты он не чувствовал ничего, кроме всепоглощающей боли. Обычно следующим воспоминанием после этого было то, как он просыпается в Больничном крыле. — Ну что, кто проверит? — спросил Джеймс, когда звуки за дверью стихли. — Я сварила зелье, так что… это всё равно на моей совести, — сказала Элизабет и шагнула к двери. У Джеймса и Сириуса тут же появилось желание остановить ее, но она предупреждающе на них посмотрела, как бы говоря: «Ну сколько можно, мне уже не десять лет», так что им оставалось только смириться. — Ремус, — позвала Элизабет, приоткрывая дверь. Оборотень лежал в углу, накрыв голову мохнатыми лапами. — Ремус, — повторила девушка. Он вскинул голову, и на Элизабет уставились два глаза. Но не желтые и дикие, как обычно, а человеческие, серые глаза. — Ты меня слышишь? — настороженно спросила Элизабет. Оборотень вдруг смешно дернул головой, как будто кивнул, и высунул длинный язык. — Рем! — радостно воскликнула Элизабет, подходя к оборотню и запуская пальцы в его шерсть. — Получилось! — Джеймс и Сириус тоже подошли к оборотню, и он радостно завилял хвостом от такого внимания. — Теперь ты не Лунатик, а ручная собака, — засмеялся Джеймс. В ответ оборотень громко клацнул зубами и посмотрел на Джеймса, мол «нечего обзываться, иначе откушу тебе руку». — Ладно-ладно, пес здесь только Бродяга, — Джеймс поднял руки в примирительном жесте и удачно уклонился от подзатыльника. — Ну что, господин Лунатик, позвольте предложить вам нашу лунную прогулку, — торжественно произнес Сириус. Оборотень оживленно вскочил на лапы. Выбравшись из хижины, мародеры (для посторонних — просто странная компания из оборотня, оленя, лисицы и собаки) понеслись в чащу леса, периодически устраивая потасовки и толкаясь. Это было первое полнолуние, когда Ремус подумал, что в том, чтобы быть оборотнем, есть несколько плюсов. Например, за белками он еще не гонялся. И до самого утра он наслаждался чувством того, как лапы стучат по земле, огромной скоростью, свободой и присутствием друзей рядом.

***

— Доброе утро! — сказала Элизабет, сладко зевая. Всё-таки полнолуние, выпадающее на воскресенье, — лучший подарок. — Доброе утро, соня, — улыбнулась Лили, которая читала книгу на своей кровати. — Ты проспала завтрак, — добавила она. Элизабет только махнула рукой, легким движением палочки заправляя кровать. — Я не очень хочу есть, — отозвалась она. — Ты и так мало ешь в последнее время, — сказала Лили. Элизабет пожала плечами. Она была постоянно занята зельем, и последнюю неделю ей правда было не до еды. — Поэтому я захватила тебе небольшой перекус, — Эванс кивнула на поднос с яичницей, яблоком, вафлями и кружкой чая. — Лили, ты чудо! — восторженно заявила Поттер, чуть не задушив подругу в объятиях. — Всё-всё, — засмеялась Лили. — Он не остынет, так что можешь сначала пойти в ванную. — Я мигом! — сказала Элизабет, исчезая за дверью. Спустя полчаса Элизабет сидела на своей кровати, жевала вкуснейшую булочку и запивала ее жасминовым чаем. — Что планируешь делать сегодня? — спросила Элизабет у Лили, расправившись с завтраком. — Джеймс приглашал в Хогсмид, но я его не видела еще сегодня, — Лили передернула плечами. — Он всегда долго спит по выходным, — поспешила Элизабет оправдать брата. — А во время учебы просыпается рано, только чтобы разбудить Сириуса холодной водой. Лили засмеялась. — Тем более Джеймс не упустит возможность сходить в Хогсмид с тобой, когда это стало возможным, — добавила Элизабет. Лили опустила глаза в книгу, но Элизабет всё равно успел заметить немного смущенную улыбку. — Алиса ушла в Хогсмид? — спросила Элизабет спустя какое-то время. — Да, она должна встретиться там с Фрэнком, — ответила Лили. — А ты не пойдешь? — Не знаю, — протянула Поттер, думая, что было бы неплохо потренироваться в новом заклинании, которое они учили со слизеринцами. Ну, и навестить Ремуса, конечно. В общем-то, их так и было четырнадцать. Люси ушла из Хогвартса спустя неделю после гибели родителей. Уехала к тете во Францию. И ее нельзя было в этом винить. — В любом случае не волнуйся за меня, — сказала Элизабет, — и наслаждайся выходным. — Ладно, — Лили отложила книгу и задумалась над тем, что можно было бы надеть в Хогсмид. Элизабет тем временем вышла из комнаты. Джеймс и Сириус оказались в гостиной. Похоже, они успели совершить набег на кухню, потому что сейчас ели что-то, развалившись на диване. — Доброе утро, — Элизабет села рядом с ними. — Доброе, — с набитым ртом ответил Джеймс. — Лили уже одевается, — сказала Элизабет. Он кивнул. — А ты что планируешь делать? — спросил у нее Сириус. — Сначала навестить Ремуса, потом что-нибудь придумаю. — Я схожу с тобой, — сказал Сириус. Элизабет улыбнулась. Блэк встал с дивана и, с хитрым выражением лица что-то сказав Джеймсу и увернувшись от подзатыльника, обнял Элизабет, и они вместе направились к выходу из гостиной, не замечая обращенные на них взгляды. Совершив небольшой набег на кухню и набрав много сладостей (особенно шоколада), они завалились в Больничное крыло к Ремусу, вызвав недовольство мадам Помфри. Ремус еще раз искренне поблагодарил их за зелье и сказал, что помнит всю эту ночь и это лучшее, что случалось с ним. Сириус оскорбился, сказав, что «лучшим в его жизни должна была быть встреча с ними». Завязалась шуточная перепалка, которая плавно переросла в разговор о воспоминаниях о былых шалостях и мысль о том, что они теряют хватку. Потом они обсуждали идеи для новой шалости еще какое-то время, пока мадам Помфри не выгнала их из Больничного крыла, сказав, что Ремусу нужен отдых и тишина, а они шумят, как стадо слонов. Попрощавшись с другом, ребята вышли из владений мадам Помфри. Элизабет сказала, что собиралась тренироваться в заклинании. Сириус «ужаснулся» такому времяпрепровождению в выходной и заявил, что они идут в Хогсмид. И не куда-нибудь, а в Кабанью голову. — А я надеялась — в кафе мадам Паддифут, — горестно вздохнула Элизабет. — Там же всё такое розовое и можно объестся сладостями! И умереть. Сириус засмеялся. — Я тоже его ненавижу. — Когда ты ходил туда со своими девушками, говорил совсем по-другому, — хитро взглянула на него девушка. — Говорил, что я его люто ненавижу? — ухмыльнулся Сириус. — По-другому и не могло быть. Меня тошнит от розового и кофе с сердечками. Тем более, — добавил он, обнимая ее за шею, — у меня только одна девушка, и сейчас мы вместе идем в Хогсмид! — Запрещенный прием! — засмеялась Элизабет, пытаясь выбраться из его объятий, но Сириус легко закинул ее на плечо и бросил в сугроб. — Какой ты противный, Блэк! — возмутилась девушка, не торопясь подниматься со снега. — Прям как ты, — усмехнулся Сириус, плюхаясь рядом. Элизабет ответила очень по-взрослому: показала ему язык и принялась забрасывать снегом. Не ожидавший такого поворота дел, Сириус растерялся на несколько секунд, но этого хватило, чтобы на нем выросла небольшая снежная гора. Элизабет, не дожидаясь, пока он поднимется, вылезла из ледяной кучи и бросилась наутек. — Я всё равно тебя догоню! — раздалось ей вслед. Задыхаясь от быстрого бега и смеха, вскоре она остановилась возле одного из деревьев, пытаясь отдышаться. — Не подходи! — смеясь, сказала она Сириусу и выставила руки вперед в защитном жесте. Он же всё равно приближался медленно, словно пантера, а потом быстро рванул к ней. Она не успела сделать даже несколько шагов, когда он схватил ее за талию и закружил. Элизабет звонко засмеялась. Когда ее ноги коснулись земли, она слегка пошатнулась, но не упала, потому что Сириус всё еще держал ее. А затем подняла голову и посмотрела ему в глаза. На секунду мир замер, а потом взорвался миллионами звезд, пока двое подростков целовались, прижимаясь друг к другу даже сквозь теплую одежду, забыв про остальной мир.

***

Дойдя до Хогсмида, они перекусили в Трех метлах, заглянули в Сладкое королевство, побродили по заснеженным улочкам и направились в «Кабанью голову» — Сириусу нужно было пополнить запас огневиски. — Тебе не кажется, что это попахивает алкоголизмом? — спросил Элизабет, когда он попросил у бармена шесть бутылок огневиски. — Алкоголизм — когда выпиваешь всё в одиночку за несколько часов, — с видом знатока ответил Блэк. — А мы пьем это вчетвером месяц. — За месяц вчетвером мы выпиваем не больше двух бутылок, — возразила Элизабет. — А вот куда деваются остальные… — Ты не представляешь, сколько их выпивал Сохатый по вечерам, когда Эванс в который раз ему отказывала, — Сириус трагично взмахнул руками. — Тогда понятно, — усмехнулась Элизабет. Выбрав столик, который выглядел чище остальных, они открыли одну из бутылок, решив выпить за удачное приготовление зелья. Сириус как раз рассказывал что-то, как вдруг резко замолчал и уставился в одну точку куда-то за спиной Элизабет. — Что там? — подозрительно спросила она, собираясь повернуть голову. — Нет, не поворачивайся, — быстро сказал Сириус, наводя на их столик отвлекающие чары. — Там Беллатриса с какими-то людьми. Я узнал Рудольфуса Лестрейнджа. Нужно бы подслушать разговор, но мантию мы не взяли. — А дезиллюминационные чары? — спросила Элизабет. — Не подойдет, она легко их вычислит. — Эти — не сможет, — быстро сказала Элизабет, вставая из-за стола. — Пойдем, — она оглянулась на него. Нарисовав палочкой какой-то причудливый узор, она вскоре исчезла. Потом ее невидимая рука взяла его за руку, и они тихонько подобрались к столику, за который сели Пожиратели. Белла громко смеялась над чем-то, однако Рудольфус, сидящий рядом с ней, незаметно двигал палочкой. — Это звуконепроницаемый купол, — шепнула ему Элизабет. Вскоре Лестрейндж закончил и кивнул Беллатрисе. Она тут же перестала смеяться и перешла на серьезный тон: — Ты узнал что-нибудь? — спросила она у третьего собеседника, лицо которого было скрыто под капюшоном. — Да, — раздался хриплый голос. — Волан-де-Морт приказал убить родителей какой-нибудь грязнокровки. — И кого же выбрали? — скучающим тоном спросил Лестрейндж. — Эвансы, — ответил человек в маске. — Они магглы, так что на операцию можно отправить новичков. Элизабет вздрогнула. — Нет уж, Энтони, — в глазах Беллы зажегся хищный огонь, — я хочу разобраться с ними сама. А новеньким можно поручить задание и посложнее. Трусам не место у Темного Лорда. — Возьмешь с собой кого-нибудь? — скучающим голосом поинтересовался Энтони. — Думаю, мой муж захочет со мной, не так ли, Руди? — Конечно, дорогая. Можем взять моего брата. — Вот и замечательно! — еще чуть-чуть и Белла захлопала бы в ладоши. — Отправимся завтра, незачем тянуть. Сириус потянул Элизабет к выходу, и, когда Пожиратели встали и-за стола, они уже вышли из паба. Пройдя несколько улиц, они остановились за углом какого-то дома, и Элизабет сняла с них чары. — Нужно что-то делать, — в ее глазах еще плескался ужас, наверное, она думала о том, что станет с Лили, если ее семью… — Сириус, нельзя позволить этому случиться! — Хэй, успокойся, — он легонько встряхнул Элизабет, которую начинала бить дрожь. — Нужно рассказать Дамблдору, он что-нибудь придумает. Элизабет, взяв себя в руки, кивнула. — Сначала нужно связаться с Фредом, — сказала она. Сириус кивнул. — Идем. Связавшись с лидером группировки способом, который был придуман специально для сообщения таких новостей, они узнали, что в это задание посвящен только узкий круг людей, и никто из слизеринцев не знал о планах Пожирателей. Предотвратив осуществление операции, они вполне могли поставить под удар себя. «Но если вы уверены, что вас не видели, то действуйте», — закончил журавлик от Макмиллана и тут же сгорел, оставив после себя только пепел. Сириус и Элизабет переглянулись — их мысли совпадали. Спустя полчаса они сидели в кабинете Дамблдора, а он сверлил их взглядом, сцепив руки в замок. Рядом стояла обеспокоенная МакГонагалл — несколько минут назад эти двое завалились к ней в кабинет и заявили, что им срочно нужно увидеться с директором. — Что ж, — сказал директор Хогвартса, — думаю, нам стоит пригласить непосредственно мисс Эванс и рассказать ей об этом. — Да, давайте скажем, что ее родителей собираются убить, — съязвил Сириус. — Чтобы не допустить этого, мистер Блэк, нам как раз нужно поговорить с мисс Эванс, — невозмутимо ответил директор. — Минерва, будьте добры, — кивнул Дамблдор декану Гриффиндора. — Конечно, Альбус, — Минерва вышла из кабинета. — Чаю? — дружелюбно предложил директор. — Нет, спасибо, — одновременно ответили Элизабет и Сириус. Лили неуверенно зашла в кабинет, но, встретившись с ободряющей улыбкой Элизабет, опустилась в кресло рядом с подругой и вопросительно взглянула на директора. На протяжении всего рассказа Эванс стремительно бледнела, и под конец от морозного румянца не осталось и следа. — Но вы же сделаете что-то, профессор? — хрипло спросила Лили. — Разумеется, мисс Эванс. Даю слово, что ваши родители не пострадают, — сказал Дамблдор. — Однако им скорее всего придется сменить место жительства. И еще кое-что. Видите ли, если ваши родители станут жертвой пожирателей, те не успокоятся, пока не достигнут своей цели. И, чтобы у них не возникло подозрений, мы должны позволить им сделать это. — Убить моих родителей? — Они должны так думать, мисс Эванс, — сказал Дамблдор. — Мы спрячем ваших родителей, а Пожиратели при этом будут думать, что миссия выполнена. Но, судя по всему, в Хогвартсе у них есть шпионы, поэтому ваша реакция не останется незамеченной. Вы владеете окклюменцией, мисс Эванс? — Нет, — почти неслышно ответила Лили, догадываясь, к чему ведет разговор. — Хотите сказать, — в горле пересохло, и она запнулась, — мне… придется пережить смерть родителей? — К сожалению, я не вижу другого выхода. — И… сколько же я должна так думать? — Около года, пока про это не забудут, — ответил Дамблдор. Лили побледнела еще сильнее — год думать, что ее родители и Туни мертвы? — Неужели нельзя что-то придумать? — обреченно спросила девушка. — Мисс Эванс, я… — Можно, — вдруг сказал Сириус. — Есть один способ, — он переглянулся с Элизабет, и она едва заметно кивнула. — Если создать Лили поверхностные ложные воспоминания, то они помешают легилименту увидеть правду, потому что попросту заблокируют ее для окружающих. Для их укрепления настоящих воспоминаний не должно быть у Лили тоже, но достаточно нескольких минут. Мы заберем у нее воспоминания об этом разговоре, а послезавтра, когда она прочитает известие о гибели родителей, через 5 минут вернем их ей. А дальше ей достаточно быть хорошей актрисой, но при этом она будет знать, что с ее родными всё в порядке. Дамблдор удивленно посмотрел на него, прикидывая что-то в своей голове, а затем кивнул. — Что ж, это замечательный план, мистер Блэк. Мисс Эванс, — он обратился к Лили. — Я согласна, профессор, — кивнула Лили. — Что ж, тогда сейчас я заберу у вас воспоминания. Вы будете думать, что отправились в гостиную сразу же, как только вернулись из Хогсмида.

***

Спустя два часа Лили уже сладко спала в спальне девочек, а Элизабет лежала на кровати Сириуса в спальне мародеров. Только что они рассказали Джеймсу и Ремусу (которого вечером уже отпустили из Больничного крыла из-за отсутствия сильных повреждений) о разговоре в кабинете директора. — Меня только одно интересует, — сказала Элизабет после окончания рассказа, приподнимаясь на локтях. — Неужели Дамблдор не знал об этих чарах? — Это не очень светлая магия, — пожал плечами Сириус. — А наша семья славится своими способностями в легилименции. — А Дамблдор — величайший волшебник нашего времени, — возразила Элизабет. — Может быть, он просто не вспомнил о них, — предположил Ремус, хотя ему тоже казалось, что в этой истории чего-то не хватает. — Или, — Элизабет села на кровати, — он проверял нас. — И зачем ему это? — удивленно спросил Джеймс. — Эммелина как-то рассказывала мне о некой организации, созданной Дамблдором… — И ТЫ НАМ НЕ РАССКАЗАЛА?! — Джеймс снова носился по комнате, как бешеный снитч. — Я сделала это только что, — сказала Элизабет. Джеймс вдруг резко остановился. — Наши родители входят в нее! — вдруг ошарашенно сказал он и снова стал шагать по комнате. — Я как-то слышал, как папа говорил что-то про Орден с Аластором Грюмом. Ну, который глава аврората, — Джеймс взмахнул руками. — Они, как только меня заметили, сразу сменили тему, а я тогда и не придал этому значения, — Джеймс плюхнулся на свою кровать. — Получается, Дамблдор хочет, чтобы мы вступили в эту организацию? — Думаю, да, — кивнула Элизабет. — Круто, — протянул Джеймс. — Но вы же понимаете, что нельзя никому говорить. Вообще никому. Даже Лили, — Элизабет взглянула на Джеймса. Он кивнул. — Я — могила, — важно сказал он. — Нет, Сохатый, — возразил Сириус, — ты — олень, — он засмеялся, когда в него прилетела подушка.

***

6 декабря (через два дня) Совы заполнили весь Большой зал, некоторые приземлялись прямо в тарелки, радостно клюя овсянку. То, что она предназначалась не им, совсем их не волновало. Лили почтовая сова принесла Ежедневный пророк. Ласково потрепав ее по макушке, она отвязала газету. Сова тут же взмахнула крыльями и улетела. Эванс раскрыла газету и тут же чуть не уронила ее: на первой полосе был жирный заголовок «Убийство магглов» и фотография разрушенного дома в Коукворте. Сердце похолодело. Это был ее дом. Она не сразу поняла, что то, что капает на газету — ее слезы. Кажется, друзья ей что-то говорили, но она ничего не слышала. В ушах стоял странный звон, а мозг отказывался верить этой информации. Не до конца понимая, что происходит, она встала из-за стола. А потом вдруг сорвалась с места. В голове стучало только «не может быть, не может быть, не может…». Она приземлилась на холодный пол и сдавила руками виски. Сквозь звон в ушах стал слышен какой-то другой звук. — Лили! Эванс, эй! — кажется, это к ней обращались. Она открыла глаза. Перед ней на коленях сидела Элизабет и пыталась до нее достучаться. Но ей не нужны слова сейчас… Ничего не нужно. — Да Эванс, черт возьми! Выпей, слышишь! — послышался другой голос. Наверное, это Сириус. Да что им от нее нужно? — Лили, ты должна выпить это, — Элизабет протянула ей пузырек с чем-то. Всё, чего она хотела сейчас — чтобы ее оставили в покое. Поэтому она просто выпила… что-то. А потом ее голову затопили воспоминания, которые совсем не связывались с настоящим. — Мне… придется пережить смерть родителей? — как будто со стороны прозвучал ее голос. — С ними всё в порядке? — Лили резко вскинула голову, когда воспоминания наконец осмыслились в ее голове. — Да, они в безопасности. Тебе сейчас нужно будет поехать домой, хорошо? Джеймс будет с тобой. Это чтобы отвести подозрения, — сказала Элизабет, когда Лили окончательно успокоилась. — Хорошо, — ответила Эванс, поднимаясь с пола. Всё смешалось: страх, непонимание, радость от того, что всё это не по-настоящему. Она даже не помнила, как попала в этот коридор. Последние полчаса теперь казались просто кошмарным сном. — Не злишься? — немного виновато спросила Элизабет. — Это всё-таки очень страшно, даже на несколько минут. Лили посмотрела на подругу, которая не знала ничего о своей семье 13 лет, а сейчас волновалась за нее. — Нет, — Лили вдруг улыбнулась. — Я вам очень благодарна. Если бы не вы… это всё могло оказаться правдой. Спасибо, — она обняла сразу обоих, шмыгнув носом. — Рады помочь, — Сириус потрепал ее по волосам, которые и так были очень растрепаны. Лили улыбнулась. Попрощавшись с друзьями, она зашагала по коридору в сторону гриффиндорской башни, где ее должен был ждать Джеймс. Северус Снейп проводил взглядом огненные волосы Лили и медленно сполз по стене на пол, схватившись за волосы. Он должен был получить метку на Рождество. А теперь ему снова придется решить, что для него важнее.