Поучительные истории для юных чародеев

— Я готов спустить вам с рук, милорд… — Роммат процедил обращение со строго дозированным высокомерием. Несовершеннолетних детей аристократов не титулуют. Но если вспоминать о возрасте, то и за удовлетворением чести нужно обращаться не к Зеревору, а к его отцу. Нет уж, пусть сам за себя отвечает. –… То, что вы пытались переманить члена моей команды. Он вправе принимать решения и выслушивать предложения от других. Но вы обошлись непорядочно с моим другом. Если вы думали, что я стерплю это оскорбление, то вы глупец. Зеревор едва повернул голову в его сторону, но не смог скрыть на высокомерной роже следы недоумения. Ага, не думал, что за Волда, парня незнатного и невлиятельного — пока что, — кто-то вступится? Да у Волда друзей побольше, чем у некоторых, и все настоящие! В отличие от зереворовых прихлебателей. — Правильно ли я понимаю, — процедил шестикурсник, — что один мальчишка выучил пару заклинаний и хочет показать, какой он умный? Роммат на мгновение растерялся. Назвать взрослого лорда мальчишкой — это оскорбление. Но они еще студенты, это не считается… — Если считаешь себя умнее, так докажи это! Когда проиграешь, отдашь мне тетрадь, которую… взял у Волда без разрешения! — Роммат не осмелился бросить в лицо эльфу благородного происхождения категоричное «украл». Но Зеревор понял его правильно. Сощурился и резко втянул в себя воздух. — Тренировочный зал, — выплюнул он. — Немедленно! Роммат неслышно выдохнул. Получилось! Зеревор мог не принимать его вызов — за оскорбление друга, если он не беспомощный и не престарелый, не призывают к ответу. Друг должен защищать свою честь сам, если конечно, он эльф благородного происхождения. Роммат должен был назвать Волда своим последователем или подопечным — вот тогда он будет в своем праве. Но разве он мог такое сказать, если именно этот подход и задевал Волда?! К счастью, Зеревор не придрался. Ритуальное оскорбление нанесено, ответ, а с ним и вызов, — получен. И хорошо, потому что Роммат никогда в жизни не давал пощечину и боялся выглядеть глупо, нанеся слабый удар. Или, хуже того — поступить недостойно, ударив слишком сильно, как будто это драка. Магические же атаки: что-то символическое, вроде окатывания водой или малюсенькой чародейской стрелы в лоб, — казались ему ребячеством. Они с друзьями часто так дурачились, и это было смешно, а не оскорбительно. Повезло, что хватило слов! Следуя за Зеревором в тренировочный зал, Роммат мысленно прокрутил в голове все, что они с Диэлем и Волдом надумали за вчерашний вечер. Обсуждали тактику для этой дуэли, сильные и слабые стороны противников. Зеревор — арканист. В его распоряжении сотни заклинаний самого разного действия: не только атаки, но и мелкие подляны. Опасные, непредсказуемые, проходящие сквозь щиты, но сложные. В поединке некогда выдумывать что-то оригинальное и плести редкие, неотработанные чары. Скорее всего, Зеревор ограничится мощными общеупотребительными заклинаниями. У Роммата, пятикурсника, специализация еще не началась, но большинство студентов определяются еще курсе на втором-третьем. Его стихия — Огонь: мощный, стремительный, беспощадный. Заклинаний в его арсенале меньше, но никто не запрещает ему использовать аркану. Только лучше применять ее внезапно, а не через раз. Резерв у Роммата больше среднего, но для его сил даже маловатый. А как у Зеревора — ни он, ни друзья не знали. В любом случае дуэль лучше не затягивать. По магической силе Роммат его обставит — ну, он надеялся. Шестикурсник не должен быть сильнее, у него всего лишь больше знаний и практики. Зеревор считается лучшим на своем курсе, а это расслабляет. Магистр Виркс не раз подчеркивал, как повезло пятому курсу, что у них подобрались такие сильные студенты. Слабым есть, у кого учиться, середнячкам есть за кем тянуться, а сильным — с кем соперничать, прикладывая все силы. Вообще-то, Роммат должен был оказаться с Зеревором на одном курсе. По совету магистра Виркса отец задержал Роммата дома на год. Не ради того, чтобы за Кап приглядывать, хотя и это тоже, а потому что магистр Виркс у следующего набора стал куратором. Роммату невероятно повезло, что отец послушал совета. Теперь и наставник самый лучший, и друзья отличные! С Зеревором вряд ли получилось бы и соперничать, и дружить одновременно, как с Диэлем и Волдом. Грызлись бы за лидерство — а так почти пять лет мирно проучились, прежде чем схлестнулись. Свободного места в тренировочном зале хватало: Роммат специально выбрал субботнее утро. Только две человеческих младшекурсницы лупили Ледяными стрелами по манекенам, нарабатывая скорость плетения. Для обычной тренировки они бы не помешали, но в поединке чары летят в разные стороны. Могут и ранить. Роммат попросил девчонок уступить им зал и ослепительно улыбнулся в два ряда зубов. Не любезной официантской улыбкой, а привычной «я староста курса и любимчик наставников, а вы — нет, поэтому делайте как велено, пока прошу по-хорошему». Точнее, мягким ее вариантом: для младшекурсниц, а не для взрослых наглецов. Одна из девчонок пробормотала что-то утвердительное, а вторая задрала подбородок. — Мы первыми пришли. Что же вы у наставников пропуск в малый зал не взяли? Идите на берег или ждите, через час мы уйдем. Роммат вдохнул побольше воздуха, чтобы рявкнуть на нахалку. А если не поможет — выдворить в коридор с помощью заклинания, благо на малявку много сил не уйдет. Но тут к ним подошел Зеревор, и девица переменилась в лице. — Ой, Зеревор, здравствуйте! — расцвела она. — А вы придете к нам на этой неделе? Зеревор смерил девчонку ледяным взглядом и процедил: — Посмотрим на ваше поведение. — А мы не мешаем, мы уже уходим! Хорошей вам тренировки! — оттарабанила та и утащила подругу в коридор так быстро, словно применила Скачок. Роммат тихо скрипнул зубами. Почему?! В чем его секрет? Да, Роммат бы все равно их выпер из зала. А девчонка знала Зеревора, у них какие-то общие дела, но все равно! Почему презрительная рожа этого надутого типа подействовала лучше, чем вежливая просьба Роммата?! Спокойно. Вдох-выдох. Концентрация. И все же, когда зачарованные часы в зале отбили «три», Роммат залепил Огненным шаром Зеревору в грудь со злорадным предвкушением. Сейчас получишь, чванливый индюк! И за рожу надменную, и за девчонок, и за Волда! Зеревор окутал себя какими-то чарами, а потом потратил время на плетение Ледяной стрелы. Уворачиваться уже не успевал, принял чары Роммата на щит из маны — тот мигнул, потускнел, но остался. Роммат отскочил от стрелы, сотворил собственный кокон и довольно оскалился. Отлично! Если Зеревор — любитель прятаться за щитами, а не натруждать высокородные ножки, Роммат быстро просадит ему резерв! А ну-ка, простого Ожога хватит, чтобы добить этот жалкий щит? Хватило, и Зеревор тут же сотворил новый — но для этого ему пришлось поторопиться с собственной атакой. Роммат не уворачивался, сиреневая вспышка пронеслась в локте от его уха. Он не ощутил даже характерного электрического запаха арканной энергии. Ха! Хваленый любимчик наставников, лучший на своем курсе — всего лишь мазила и неумеха! Роммат мысленно одернул себя. Вдруг это уловка? Да и неумехе может банально повезти, особенно, если противник расслабится. Роммат не вправе проиграть: Волду нужна тетрадь. Волд должен поверить в своего лидера, должен накрепко запомнить разницу между другом, готовым прийти на помощь, и вот этим напыщенным снобом. Следующее его заклинание Зеревор разбил чарами Тишины: Роммат не сразу распознал его, и потому не увернулся, чтобы не прерывать собственное плетение. Щит из маны против Тишины бесполезен. Не такой уж Зеревор и мазила, попал. Хорошо же! Роммат начал плести чары превращения — неудобная штука, но после Тишины Огненная школа на несколько мгновений будет недоступна. Зеревор с тем же заклинанием успел раньше — арканист же. Роммат отскочил влево, обрывая собственное плетение. Нет, тягаться в Тайной магии с арканистом бессмысленно. От следующих атак Роммат уклонялся, ожидая, пока закончится действие Тишины. Новый Огненный шар растаял в воздухе, поглощенный щитом Зеревора. Роммат сотворил слабенький Ожог, чтобы добить этот щит, и тут же швырнул моментально плетущимся Огненным взрывом. Разгоряченная от магии кровь, казалось, сама на миг стала пламенем — упоительное ощущение силы. Как только чары коснулись груди Зеревора, его фигура окуталась красно-золотым сиянием, а над головой вспыхнул знакомый символ Защиты от огня. Вот как? Логично, когда сражаешься с огненным магом. Такой щит поглотит часть урона, и его можно удерживать одновременно с щитом из маны, только знай, вовремя обновляй. Но против мощных чар он не поможет! Роммат усилил собственный щит и сотворил Огненную глыбу. Он редко решался на эти чары: долго плетутся. Но Зеревор плел Тишину и Превращение только что, повторить сможет не скоро. Зереворов Чародейский залп Роммат принял на щит — иного выхода не осталось. А потом запустил Огненной глыбой. Противник успел обновить и напитать свой щит из маны, но от Глыбы тот моментально потух. Зеревор презрительно фыркнул и запустил Чародейской стрелой, но от Роммата не укрылось, что тот пошатнулся и побледнел. Ага, чей-то резерв основательно потрачен? Сколько еще таких Глыб выдержишь? Чтобы создавать их, нужно меньше маны, чем для защиты. Роммат увернулся от этого заклинания, а от Снежной бури, сковавшей ему ноги льдом, ушел пространственным скачком. Зеревор — болван, если тратит остаток маны на такую мощную магию! Но ведь Зеревор — не болван. Не мог же он шесть лет пускать пыль в глаза всем наставникам! Это хитрость? Хочет утомить Роммата, заставить его сбить дыхание, потерять концентрацию? Или надеется истощить резерв Роммата, если его собственный намного больше. Или дело вообще не в этом? Зеревор не болван и не слабак, он — самодовольный индюк. Он пытается показать, что легко, одними движениями пальцев, справится с противником? Пусть Роммат бегает, потеет, старается, а Зеревор даже не напрягся, даже с места не сошел! Роммат засопел от возмущения и едва не пропустил Чародейскую стрелу. Швырнул в Зеревора Ожогом, но тот не смог проникнуть через щиты. Надо остановиться и сплести новую Глыбу. Но как насчет… Роммат ухмыльнулся и создал Огненный столб. Неудобные, затратные по мане чары, мало помогающие против одного, ничем не скованного противника. Достаточно выбежать из круга поражения, и урон будет невелик, щиты уберегут. Но побегать-то придется! Зеревор задействовал Скачок — не шелохнулся, но перенесся на другой конец зала. Отлично, а еще раз так сможешь? Роммат создал Снежную бурю. Ледяные чары ему давались плохо, и он вложил максимум сил, чтобы Зеревор не смог переждать их под щитом. Ледяные осколки посыпались на Зеревора и на десяток шагов вокруг. Застучали по щиту — тот задрожал, мигнул и погас. И прежде, чем Зеревор обновил его, лед облепил ему ноги до самых колен. Роммат, конечно, не на этот эффект рассчитывал… И вдруг точно такой же кусок льда обхватил его собственные колени. Роммат дернулся — сломать не получилось. Второй Скачок за один поединок ему не по силам, остается лишь ждать ослабления чар. Чародейский Залп пришлось принять на щит. Новый он успел выставить перед Чародейской стрелой, но она и Чародейский залп его уничтожили. Во рту пересохло из-за нехватки маны, голова закружилась. От новой Стрелы, летящей прямо в лицо, Роммат привычно шарахнулся в сторону, и рухнул на пол — скованные ноги не позволили удержать равновесие. Он успел приподняться на локтях, как Ледяная звезда заморозила его в этом положении, сковав и тело до самой шеи, и руки. Самым краем его зацепила, еще бы полшага, и Зеревор не дотянулся бы! По полу застучали шаги — тот приблизился. Лед не позволил Роммату повернуть голову и увидеть противника. Победителя. Да Зеревору просто повезло, он не мог выиграть! Нет, не повезло… Он не сплел, а именно отразил в Роммата его Снежную бурю. Так, как рассказывал Волд. Зеревор уже создал устройство по его чертежам! Украл и использовал в дуэли! Мерзавец! — Неплохо для пятикурсника, — с оскорбительной снисходительностью протянул Зеревор с высоты. — Но слишком слабо для того, кто пыжится впечатлить меня. Да кому ты нужен, впечатлять тебя! От холода Роммата начала бить дрожь, и голос наверняка будет тоже дрожать. А то он высказал бы этому жулику! Снова застучали шаги — Зеревор удалялся. На полпути обернулся и небрежно бросил: — Ах да, желание победителя. Напиши тысячу раз: «Я буду выбирать себе в приятели достойных эльфов, а не всякую шваль, которая учит меня глупостям». Не торопись, пиши вдумчиво. Покажешь через неделю. Мерзавец. Вороватый самодовольный мерзавец! Друзья ждали вестей об исходе дуэли у Волда в комнате, но Роммат не покидал зал до обеда. Оттягивал момент позора. Нашпиговывал манекен заклинаниями. Заставлял воздух трещать от концентрации Огня, а потом холодеть от Ледяных стрел. Переводил дух, восстанавливал резерв и снова набрасывался на несчастные манекены. Нужно больше внимания уделять практике. Дуэльным заклинаниям, а не хорошим оценкам. Оценки не помогут в такой ситуации, а для архимага Совета Шести или просто высокопоставленного чародея проигрыш на дуэли — позор. Он проиграл, потому что Зеревор жульничал, но и без волдова устройства тот ему не уступал. Не уступал, несмотря на то, что вместо нормального сражения строил из себя ледяного принца — вот ведь что мерзкое-то! Роммат сам сглупил. Зря выложился на сложной для огненного мага Снежной буре, зря истратил резерв. Хватило бы сил на еще один щит — и продержался бы. Он напрасно поддался эмоциям. Забыл о справедливой цели, возжелал унизить соперника. А в итоге сам оказался у его ног, носом в пол. От злости на поражение и свою глупость чары сплетались плохо. Ледяные стрелы получались кривыми, летели куда попало. На уроках и обычных тренировках с ним такого не бывало. Нарисованная улыбка манекена казалась издевательской. Если Роммат не научится концентрироваться в бою, то так и будет проигрывать. Или опозорится при всех, если, как Волд, от волнения не сможет применить простейшие чары. — Концентрация, Роммат. Одному Солнцу известно, как Роммату удалось не вздрогнуть, не шарахнуться и не обернуться, прерывая плетение. — Решили подтянуть Лед? — магистр Виркс пристроился напротив соседнего манекена и играючи послал в него целую серию Ледяных стрел. Идеальных, ровных, точных. Роммат подавил завистливый стон. — Да, надо бы, — одному Солнцу известно, каких усилий ему стоил беспечный голос. Никто, кроме друзей, не знал, что у них с Зеревором была дуэль, а не просто тренировка. Признаться, что проиграл старшекурснику — не стыдно. Тем более, что по сравнению с магистром Вирксом они с Зеревором оба — одинаково бесполезные недоучки. Но Роммат все равно поймал себя на отчаянной мысли «Только бы не узнал, только бы не понял!» Он хотел спросить у магистра Виркса совета, пока тот не занят и, вроде бы, не против поболтать. Но ничего не приходило в голову. «Я проиграл Зеревору, как мне стать сильнее?» — Ледяные чары требуют слишком много маны, — сказал он осторожно. — Я не понимаю, то ли мне нужно тренировать их больше, то ли вообще отказаться от их использования! — Вот так вопрос с утра пораньше! — хмыкнул магистр. — Знаете, Роммат, сколько копий на эту тему сломано?! Роммат пристыжено умолк. Действительно, глупость ляпнул. Разве тут могут быть готовые, универсальные решения! — Лично я считаю, — продолжил магистр Виркс, не отвлекаясь на упреки и нравоучения, — что магу стоит освоить необходимый минимум во всех школах. Но основные усилия бросить на то, что получается лучше. А чародеем-универсалом попробуете стать тогда, когда уже будете хотя бы магистром в огненной магии. — Огненных чар недостаточно! — воскликнул Роммат. — Если у противника щит из маны, да еще Защита от огня, и резерв большой, то я истрачу свой резерв раньше! Когда они с Диэлем и Кап сражались друг против друга, Огня вполне хватало! Их силы примерно равны: все решали ловкость, сосредоточенность, физическая выносливость. — Во-первых, не раньше, если атаковать вдумчиво. Во-вторых, огненные чары, в принципе, не рассчитаны, что маг будет наносить урон только в момент попадания, — заметил магистр Виркс. Вместо Ледяной стрелы он в этот раз запустил Огненным шаром. Манекен вспыхнул и весело затрещал искрами, как соломенное чучело на Тыквовин. — Нужно бить магией так, чтобы цель загорелась, чтобы пламенем были поражены одежда, амулеты противника, место вокруг него. Тренированный огненный маг может так увеличить урон почти наполовину. При прежних затратах маны, заметьте, Роммат. Более того, противник не сможет затягивать бой, ведь даже зачарованные огнеупорные ткани при большой концентрации магии начнут тлеть и перегревать тело… «Но это же сложнейшая магия, которую только на последних курсах изучают!» — хотел было обиженно выпалить Роммат. Магический огонь — не такой как обычный, он сам по себе не поджигает цель. Толку-то от таких советов! Он прикусил язык. Магистр Виркс — не тот наставник, который будет разглагольствовать впустую. — Научите? — выдохнул Роммат, преданно пожирая его глазами. Был бы у него хвост, он бы им возбужденно вилял. Перед магистром Вирксом почему-то совсем не стыдно себя чувствовать восторженным щенком. Потому что магистр — он… он просто невероятный! Магистр Виркс вел у них Артефакты, а не боевую магию. Но куратор — это не просто наставник, который назначает старосту и разбирает конфликты. Если кто-то из преподавателей не мог провести урок — заменял магистр Виркс. Роммат полюбил сырую и грязную даларанскую весну именно из-за него. Наставников-людей в это время укладывала в постели простуда, и магистр Виркс подменял все занятия, которые не совпадали с его собственными. И тогда даже в нудных уравнениях по преобразованию магической энергии виделась логичная красота и глубокий смысл. И с отстающими студентами он занимался. Роммат, как староста, обычно помогал наставнику решать чужие проблемы. Но вот сейчас именно он нуждается, очень нуждается в помощи! Магистр Виркс усмехнулся — и сотворил иллюзию нитей заклинания. — Смотрите, Роммат. Обычно вы применяете огненные чары, сразу их стабилизируя. Это правильно, вас так и учили. Но для возгорания цели нужно… Роммат тренировал новый вид чар снова и снова, игнорируя настойчивые спазмы голодного желудка. И вот, наконец, собственными глазами увидел, как разваливается на обугленные обломки манекен, по которому он уже минуты три не бил никакими заклинаниями. Магистр Виркс похвалил его. Сдержано, но искренне. А поток благодарностей прервал новым советом: — Кстати, Роммат, если хотите развиваться именно в дуэльных чарах, то попросите Зеревора с шестого о тренировках. Он хорошо сочетает разные школы магии: не тратит ману на все подряд, а именно точечно применяет. Опять этот Зеревор, которого все незаслуженно любят! — Да ну его, ходит, нос задирает… — Роммат едва успел закрыть рот и не высказать больше и резче. Так, как перспективные молодые чародеи не выражаются при наставниках. Магистр Виркс фыркнул. — Роммат, уж вы-то достаточно умный эльф, чтобы не судить о книге по обложке, — упрекнул он. — У породистых лиц это частая проблема, они кажутся надменными. А юноши, которых строго воспитывали, не всегда умеют общаться непринужденно, как вы. Зеревор, между прочим, высоко отзывался о вашей работе как старосты. Роммат набрал было в грудь воздуха, чтобы все рассказать об этом бесчестном воре, но снова заставил себя промолчать. Доказательств нет, магистр Виркс не поверит. А если и поверит, то расстроится, а расстраивать такого замечательного наставника было бы черной неблагодарностью. Зеревор — паук, опутавший паутиной юные неокрепшие умы и опытных чародеев. Даже магистр Виркс пал жертвой его коварства. Но ничего, Роммат будет тренироваться, станет сильнее и обязательно разделается с ним! Одно устройство — еще не сила. Волд вспомнит, как его изобретал, доделает и даст Роммату. Тогда они с Зеревором будут на равных. Но сам по себе совет найти еще одного партнера по тренировкам — хорош. Роммат привык сражаться против Диэля и Кап — а они такие же огненные чародеи, как и он. Их единственному арканисту Волду вечно не до боевой практики. Значит, придется зубрилке-Тони побыть Ромматовым манекеном для битья. Подбодрив себя злорадными мыслями, как будет гонять по залу сначала Тони, а потом и Зеревора, Роммат набрался храбрости прийти к друзьям, ждущим его у Волда. — Мы его ждем, а он магистру Вирксу глазки строит! — упрекнул Диэль с порога. А, искали его, подглядывали. — Я проиграл, — объявил Роммат. Лучше сам скажет, чем они будут допытываться. Девчонки ахнули. Диэль тоже состроил жалостливую рожу. Лицо Волда заледенело. — Ясно. Тогда я сам разберусь. — Он тебя уделает, — возразил Роммат. Он хотел добавить, что Зеревор, похоже, собрал по чертежам устройство, но не рискнул злить Волда еще сильнее. — Найму помощников, — пожал плечами Волд. — Одолжишь золота? Роммат замялся. Как отказать другу в такой малости и не выглядеть жадиной? Но разве в золоте дело! И не в шкурных интересах — понятно, что Волд не выдаст, от кого получил деньги. Собрать банду подельников и наброситься на чародея — это верный способ вылететь из Академии! Зеревор этого так не оставит, не промолчит, не проглотит обиду. Волд не послушает. Скривится: мол, так и знал, что бросишь в беде. Должен быть иной способ! Роммат оглядел друзей: ну же, скажите все, что это безумная затея! Те растеряно хлопали ресницами. — Может, рассказать наставникам? — неуверенно предложил Диэль. Роммат и Волд дружно отмахнулись. — А то им есть дело до кого-то, вроде меня, обвиняющего их любимчика, — скривился Волд. Роммат промолчал. Его слово в глазах наставников весомее слова Волда, их бы послушали. Но Зеревор скажет, что ничего не брал, что это ошибка, и наставники разведут руками, попросят студентов разобраться самостоятельно. Магистр Виркс не отмахнется, но разочаруется в Зереворе. А может, и в Роммате, что тот не может защитить друга. — А давайте выманим Зеревора из комнаты, а Волд туда прокрадется и призовет свою тетрадь? — воскликнула Кап. — Я выманю и задержу, заболтаю, я умею. — Он не такой болван, чтобы держать улику у себя в спальне, — проворчал Волд, на мгновение опередив ревнивое ромматово «не вздумай с ним болтать!». — Тетрадь в банковской ячейке или в тайнике! — Ну, я не зна-а-аю тогда! — надулась Кап. — Золото, Роммат, — повторил Волд. — Дай мне денег, и я решу эту проблему сам. Роммат медленно выдохнул. Не хочется дергать магистра Виркса, но, похоже, иного выхода нет. Не позволять же Волду на самом деле нанимать каких-то головорезов и избивать аристократа. И тут Мал загадочно улыбнулась. — Чародеям пора бы вспомнить, что магия — не единственная Сила в этом мире, — скромно опустив глазки в пол, пропела она. — И раз истина на нашей стороне, мы должны верить, и Свет поможет нам. О, ну спасибо, Мал! Только занудных проповедей не хватало, чтобы подогреть злость Волда и разочарование в бесполезных друзьях! — Я понял, — медленно произнес Волд, отводя пронзительный, требовательный взгляд от Роммата. — Ты гений, Мал. У нас есть жрица, способная взывать к Свету, и сила Света заставит Зеревора сказать правду. А так можно? Роммат растеряно уставился на Мал. Зачем же тогда жрецы призывают сознаться в грехах, когда можно р-р-раз силой Света по голове, и прихожанин все выложит? — О! — восхитился Диэль. — Так значит, мы поймаем Зеревора… — Свяжем его, — кровожадно ухмыльнулась Кап. — Обратимся к Свету… — продолжила Мал. — К молитве Исповедь, которая не позволит лгать. — И заставим его сказать, где тетрадь! — Волд в предвкушении потер ладони. — А если он ее спрятал там, где мы не достанем, мы позовем наставников, и пусть он признается уже перед ними! — Решено! — подытожил обалдевший Роммат, чтобы не остаться в стороне. Уединиться с Волдом оказалось не просто. Роммат сочинил убедительный повод: хочет проконсультироваться у арканиста насчет заклинаний, которые применял на дуэли другой арканист. Даже бесчувственный тренировочный манекен сообразил бы, как унизительно поражение и как неприятно Роммату обсуждать его при всех. — Но нам же интересно! — возмутились Кап и Диэль. Кап-то понятно, девчонкам свойственно неуемное любопытство. Но Диэль, мужчина, должен понимать! Нет, упрямо желал послушать подробности! А какой скромный, деликатный и молчаливый юноша был поначалу! — В любви Волду признаваться буду, вы тут лишние! — рявкнул разозленный Роммат. Подхватил Кап на руки и, угрожая светлой мантии Диэля подошвами ее туфлей, выпер обоих за дверь. Наконец-то! — Волд, мне не нравится нездоровый энтузиазм Диэля в этой затее, — уверенно начал он. — Что нездорового в желании прищучить Зеревора? — удивился друг так искренне, словно не шутил. Роммат приоткрыл было рот, чтобы озвучить теорию о сыновьем протесте и булочных кражах, но собственные доводы показались ему глупыми. Высосанными из пальца. Словно он хочет напакостить Диэлю, обидеть его, исключить из круга друзей — и всё из-за каких-то булочек. Надо зайти с другой стороны. — Допустим, мы заставим Зеревора вернуть тетрадь. Но он горд и этого так не оставит… — Ты можешь не участвовать, — холодно оборвал его Волд. — Твоя репутация, должность старосты — мы все понимаем, как это важно. Тебе не обязательно рисковать. — Я не могу не участвовать! — прорычал Роммат. Сколько можно подозревать его в трусости! — За тобой и Мал должен присмотреть кто-то ответственный и благоразумный! Отстраненная рожа Волда его бесила. Неужели того, что Роммат вызвал Зеревора на дуэль, недостаточно, чтобы убедиться в его надежности и готовности помочь? Он сделал пару выдохов, успокаиваясь. — Я тебе о том толкую, что нам не стоит брать никого больше: ни Кап, ни Диэля. Я бы и без Мал хотел обойтись, но нам нужен жрец. Волд пожал плечами. — По-моему, ни Кап, ни Диэль не боятся мести Зеревора. — То, что мы собираемся сделать — справедливо и достаточно гуманно, но незаконно, — терпеливо напомнил Роммат. — У Диэля, судя по всему, строгий отец, который накажет его за нашу маленькую шалость. Не нужно впутывать его в неприятности. — Ну… допустим, — протянул Волд. — А Кап? Она сильная чародейка, и пригодится, если что-то пойдет не по плану. — Мы не можем взять Кап и отказать Диэлю. Он решит, что мы ему не доверяем, — возразил Роммат. Не то что бы Диэль этого не заслужил, но все же лучше придумать безобидную месть. Вот вечно так: Роммат ломает голову, как бы не задеть чувства своих друзей, а ответной заботы не видит! То в трусости подозревают, то в снобизме! То на ковре-самолете чуть не угробили, то объедают и не могут даже морально поддержать после поражения. А может, ему вляпаться в неприятности, чтобы теперь уже друзья побегали, посуетились вокруг него? Эх, мечты, мечты. Тяжело быть самым ответственным, но такова доля лидера. Роммат знал, на что шел, собирая собственную команду. Волд несколько мгновений сверлил его взглядом, словно заподозрил в чем-то нехорошем. Но вдруг кивнул. — А ты прав. На дело пойдем втроем. Так надежнее. А эти двое потом, если что, сочинят нам алиби. Вот и отлично! — Смотри! — воодушевился Роммат. Сел за стол, отодвинул волдов бардак, освобождая себе место, отыскал тетрадный лист и огрызок карандаша. Принялся по памяти рисовать берег Лордамер. — С Кап все просто: я напишу отцу, что у нее проблемы с Превращениями. Он скажет своей жене, и та пригласит Кап позаниматься. Я сам предложу зайти к ним в воскресенье утром. Он потом сошлется на какие-нибудь дела и извинится. А Кап от занятий с сестричкой и ее мужем не отвертится. — А Диэль каждое воскресенье уходит на свои прогулки, — понимающе кивнул Волд. Постоянные воскресные отлучки Диэля поначалу обижали Роммата. Он знал, что у Диэля маленькая семья, а в детстве было мало друзей, что он привык к уединенности. И что сам Роммат иногда бывает чересчур шумным и активным, и такой сосед по комнате может утомлять. Но разве он когда-то отказывал в просьбе тихо посидеть и почитать каждый свою книгу? И разве одиночество не становится уютным и умиротворяющим, когда оно разделено с другом?! Потом в их компании появились Кап и Волд, затем Мал — и Роммат больше не чувствовал себя заброшенным. В конце концов, всегда можно зайти к родителям или позубрить фолианты — с каждым курсом программа усложнялась. А Диэль пусть раз в неделю отдыхает от эльфов и наслаждается тишиной, раз ему надо. Осенью эти диэлевы отлучки позволили Роммату тайно подрабатывать в таверне. А теперь помогут без лишних ушей заняться похитителем изобретений. — Теперь надо выманить Зеревора. Вызовешь его на реванш? Так можно по вашим… аристократским правилам? — Волд покрутил кистью у головы, то ли подбирая формулировку, то ли намекая на нелепость благородных условностей. — Нам это не потребуется. Зеревор каждое утро выходит на пробежку. Вот тут, где роща подходит к берегу, — Роммат ткнул в нарисованную карту берега, — мы его и поймаем. Раньше он думал, что Зеревор держит себя в форме ради побед в дуэлях. Тот, кто умеет уклоняться и выбегать из круга действия чар, сэкономит кучу маны на защите. Но Зеревор предпочитает щиты и самодовольство — значит, на пробежках просто красуется перед девчонками. — Откуда ты знаешь, что он бегает? — восхитился Волд. Да потому что Роммату только ленивый не ставил Зеревора в пример! — Я староста, я должен многое знать о жизни студентов, — назидательно произнес он вместо этого. Они с Волдом немного поспорили по поводу места нападения. Тот хотел поближе к пляжу — чтобы не ждать еще неделю, если Зеревору вздумается сократить пробежку или изменить маршрут. Роммат настаивал на безопасном, безлюдном лесочке — а то вдруг на пляже еще одна ранняя пташка появится. Поклонница зереворова, например. В итоге решили сходить на озеро, посмотреть на месте. — Ну как, признался? — хмыкнул в спину Диэль. — И теперь у вас свидание? — А? — Роммат вздрогнул от неожиданности, услышав его голос. О чем это он? Диэль что, торчал все это время в коридоре под волдовой дверью? Его ждал? Или заподозрил, что хотят без него все провернуть? — Извини, нам некогда. Главное, не дать себя втянуть в разговор. Диэль хитрый, найдет способ выведать, о чем они с Волдом договорились. Или как вперится своим пронзительным, проникающим прямо в мозг взглядом, так Роммат сам все выложит. Если у Диэля этот взгляд наследственный, то не удивительно, что его папаша преуспевает в должности судьи. Роммат решительно потащил Волда к выходу из общежития, а оттуда — к озеру. На берегу предложенную рощицу забраковал сам Роммат. Молодые осинки хорошо просматривались, но мешали перемещаться быстро. Из-за них внезапно не выскочишь. Зато Волд нашел удобную скалу, за которой можно спрятаться. А рядом с ней лес гуще, можно пленника туда затащить для допроса. Идеальное место для засады, даже странно, что о нем не ходило сплетен о трупах неосторожных путников. Впрочем, озеро рядом, от трупа легко избавиться. Действительно, идеальное место. Вернулся Роммат часа через три. Их с Диэлем комната встретила его сладким ароматом свежей выпечки. «Мама заходила?», — хотел уточнить он у обнявшегося с учебником Диэля. Но потом заметил на столе бумажный пакет с нарисованными розами — такие в кондитерской дают. — Я не вовремя? — предположил Роммат. — У тебя… свидание? Диэль помотал головой, почему-то не отрывая взгляда от книги. — Это тебе, — сообщил он — Мне? — Тебе, — с нажимом повторил Диэль. Подозрительно… Но Роммат с Волдом на берегу прогуляли ужин, а булочки так и манили ароматом. Роммат осторожно откусил одну — вроде, нормальная. Вкусная. Да и Диэль слишком воспитанный и интеллигентный для шуточек с мерзкой едой. Роммат откусил снова, добираясь до начинки. С клубничным джемом, как он любит! Роммат расплылся в блаженной улыбке. До чего же приятно, когда друзья заботятся о тебе! Из-за всей этой кутерьмы с Волдом, ему некогда было высказать Диэлю за булочный грабеж. Но тот сам все понял, без слов — он же такой умный и проницательный! Зря Роммат плохо думал о друзьях. У него самая лучшая в мире команда! — Я не знал, что ты так любишь выпечку, — оправдывающимся тоном сказал Диэль. Как — «так»? Рожа слишком счастливая? Или Диэль решил, что Роммат секретничает с Волдом, потому что обиделся за съеденные булки? Отчасти он прав, конечно… — Дело не выпечке, — Роммат зажмурился, смакуя нежный клубничный вкус. — А в отношении. — Это не твоя мама пекла, — странным голосом сказал Диэль. — Это не с любовью сделано, а просто, на продажу. — Но принес-то мне их мой друг! — парировал довольный Роммат. И, хотя он никогда не скажет этого вслух, мамины булочки чуть-чуть не дотягивают до высокого искусства профессиональных пекарей. Но среди любителей мама, без сомнения — лучшая! Он вытянул из пакета еще одну булочку и протянул Диэлю: угощайся. Тот подошел и медленно, словно опасаясь, что Роммат передумает, взял ее. Налил им обоим чаю и деликатно, будто на светском приеме, откусил. Расплылся в улыбке. Роммат принялся за вторую булочку, счастливо улыбаясь другу в ответ. Разве не здорово, что они смогли уладить мелкое, но обидное недопонимание! Теперь никто не сердится и не чувствует себя виноватым, никому не нужно подозревать интриги за спиной. Только что-то улыбка Диэля все больше напоминает коварную ухмылку… Роммат прокрутил в голове разговор. Вздохнул, осознав, что за мамины булки придется сражаться еще отчаяннее. Диэль теперь будет сжирать все, испеченное с любовью, а потом бежать до ближайшей кондитерской за заменой. Ничего-ничего, Роммат же сам понял, что нужно больше тренироваться. Например, изучить чары невидимости и наложить на мамину корзинку…