Поучительные истории для юных чародеев

Воскресное утро началось для Роммата рано. Он проснулся на рассвете под щебет птиц и больше не сомкнул глаз. Волновался о предстоящем нападении. Не очень-то ему нравилась эта затея, опасная для репутации. Да и отдавала она низкосортным разбоем, а не благородной местью и торжеством справедливости. От волдова плана с нанятыми подельниками она только тем и отличалась, что выбивать признание будут не кулаками и магией, а силой Света. Но переигрывать задумку поздно. Волд разочаруется в нем и, что хуже, предпримет что-нибудь глупое и бесконтрольное. Роммат вздохнул и решил скоротать время, отдавая долг: тысяча зереворовых предложений, будь она неладна! Писать приходилось даже больше. На каждой странице Роммат выводил заголовок, поясняя, что это по требованию на дуэли чести. Чтобы Зеревор потом не использовал записи против него, показывая его друзьям про «всякую шваль». Глупо, конечно, но лучше подстраховаться. На двухсотой фразе план нападения из кустов стал казаться излишне гуманным и мягким. На трехсотой Роммат решил сделать вид, что ничего не видит, если Волду вздумается немного почесать кулаки о Зеревора. На четырехсотом предложении ненависть к Зеревору достигла пика. Роммат еле дождался, пока Диэль уйдет на свою прогулку, и поспешил к Волду. Мал в пропахшей ладаном мантии ждала уже там. Зеревор на пробежке чем-то, действительно, напоминал девичью мечту. Растрепавшиеся от ветра золотые волосы, на чопорном лице в кой-то веки живой румянец. Рубашка чуть ли не до пупа расстегнута для пущей прохлады. Точно для соблазнения юных дев таскается сюда каждое утро. У, коварный обольститель, получи! Роммат выпустил мощную Снежную Бурю. Волд, не дожидаясь, пока Зеревор применит Скачок, ударил чарами Тишины. Зеревор успел выставить щит, защищаясь от острого града, но несколько ледяных шипов успели его зацепить. Рубашка окрасилась алым. Не готовый к схватке чародей, похоже, даже примитивных защитных амулетов при себе не имел. — Поаккуратнее можно?! — сердито зашипела Мал. Снежная Буря должна была сковать Зеревору ноги, но в этот раз у Роммата почему-то не получилось. Волду пришлось применить Скачок и ударить Ледяной звездой, а потом побегать от Зереворовых заклинаний, пока Роммат доплел Превращение. Как только Зеревор превратился в овечку, Роммат выскочил из-за скалы. Вдвоем с Волдом они ухватили застрявшую во льдине овечку за передние ноги. Роммат снял чары, и они заломили Зеревору руки за спину, крепко связали веревкой. Не так уж и провально. — Вы… Вы за это ответите! — еле выдавил их запыхавшийся противник. Друзья молча потащили его к лесу. Надо спешить, пока вспышки магии не привлекли сюда любопытных. — Сюда, скорее, на пенек усадите, — суетилась Мал. Налила на комок ваты лечебного зелья и точными, аккуратными движениями промакнула царапины Зеревора. Надменный засранец заботу не оценил. — Продул на дуэли, — глядя сквозь Роммата, процедил Зеревор, — и решил попытаться со всеми прихвостнями? Еще и… — Заткнись! — рявкнул Волд и с размаху ударил его кулаком в челюсть. Роммат вздрогнул и на мгновение зажмурился, ожидая треска сломанной челюсти. Звук, к счастью, получился сочным — Волд всего лишь разбил Зеревору губу. Не просто представлять себе кровожадные картины, а собственными глазами видеть, как бьют связанного эльфа, оказалось выше его сил. Роммат схватил Волда за плечи и оттащил на пару шагов от Зеревора и разъяренной Мал. И вовремя: ладонь Мал лишь слегка задела лицо Волда пощечиной. Парню повезло, что у нее ногти короткие, не как у Кап. — Не смей! — взвизгнула она. — Мы так не договаривались! — Твои дурни даже договориться неспособны, — подлил масла в огонь Зеревор. Способны! Это чья-то рожа так бесит, что Волд не удержался! Роммат скрипнул зубами. Он иначе представлял себе миг триумфа над беспомощным врагом… — Не при Мал, — шепнул он на ухо Волду. Тот нехотя кивнул, и Роммат рискнул его выпустить. — Не бойся, — ласково обратилась Мал к Зеревору. — Просто скажи нам правду, и никто тебе ничего не сделает. От этого сюсюканья с врагом Волд поперхнулся воздухом, но Роммат пихнул его локтем в бок, чтобы не вмешивался. Их главный козырь — способности Мал. Значит, жрице и решать, как вести допрос. А со служителями Света всегда так: сразу грубой силой не могут, им нужно добровольное покаяние. Словом, власть не над телами, а над душами. Зеревор покосился на Мал как на умалишенную. Поерзал на пне, устраиваясь удобнее. Распрямил спину. Понял, что бить его больше не позволят и сделал до того высокомерную рожу, что кулаки зачесались уже у Роммата. — Покайся, — вкрадчиво предложила Мал, сверля Зеревора взглядом. Тот скривился. — Убери от меня свою фанатичку, — приказал он Роммату. Угу, мечтай! — Мал, нет времени на уговоры. Его могут хватиться, наши заклинания могли заметить. Взывай к Свету. Будущая жрица воздела руки к небу, и ослепительный столб Света обрушился на Зеревора. — Где тетрадь? — хором прорычали Волд и Роммат. — Какая еще тетрадь, недоумки? — выплюнул в ответ Зеревор. — С расчетами! — Которую ты взял у Волда! — завопили парни. — Роммат, ты свихнулся? — сквозь Свет, окутавший Зеревора, было видно, что тот закатил глаза к небу. — Перепил? Попал в банду? Ударился головой? Сияние Исповеди рассеялось, оставив лишь бело-золотые искры на волосах пленника. Пятикурсники с недоверием оглядели Зеревора. Никаких мук совести на лице. Наоборот, посвежел, словно не устал после пробежки и не на допросе оказался, а отдохнул. Царапины полностью затянулись, рана на губе исчезла. — Но… но я же специально три дня эту молитву зубрила! Почему не получилось?! — в отчаянии взвыла Мал. Роммат сочувственно похлопал ее по плечу. У жрецов как у чародеев: чем больше волнуешься, тем хуже концентрация, хуже результат. Кроме регулярных тренировок и полноценного отдыха тут ничем не поможешь. — Может, он невиновен? — Мал с надеждой обернулась к Волду, но тот мрачно помотал головой. — Это он. — Ты слишком старалась и переутомилась, — успокаивающе добавил Роммат. — Отдохни и попробуй снова. — Да, попробуй снова пытать невиновного, жрица, — процедил Зеревор, впервые напрямую обратившись не к Роммату, а к его друзьям. Гад, понял, куда давить надо. У девчонки за юбкой решил спрятаться! — Да я этого невиновного! — Волд шагнул к Зеревору, и Роммат едва успел встрять у него на пути. — Как ты отразил в меня Снежную бурю на дуэли? — требовательно повернулся он к Зеревору. Мал говорила, что Исповедь действует несколько минут. Может, испорченности Зеревора не хватит сдерживаться все это время? — Заклинанием, — выплюнул тот. Строго говоря, Зеревор не врет: в устройстве действительно заключено заклинание, просто его не надо плести в бою. — Откуда тебе его знать? — сощурился Роммат. — Чары отражения не проходят в Академии. — Вычитал в книге, — солгал Зеревор, не поведя бровью. Исповедь взывает к совести, а совесть есть даже у закоренелого грешника. Так утверждала Мал и ее учебники. Но вдруг Зеревор самовлюблен настолько, что считает свой поступок правомерным? Его, такого важного, унизили отказом и он «справедливо мстит». Или думает, что менее благородные эльфы для того и рождены, чтобы он пользовался плодами их труда. Вроде как, не украл, а взял ему причитающееся. Но разве в их цивилизованный век кто-то верит в эту чушь? Зеревор что — переместился во времени прямиком из позднего правления Азшары?! Обыскать его? Роммат окинул его взглядом — да нет, видно же, что у него нет с собой ничего. Мал подергала Роммата за рукав и кивнула на Зеревора, показывая, что хочет попробовать еще раз. Свет вновь откликнулся на ее зов, и опять безрезультатно. — Прости, — прошептала Мал Волду. — Я все испортила. Она стояла, опустив руки и голову. Такая маленькая, виноватая и несчастная, что Роммату пришлось проморгаться: от жалости защипало глаза. Волд нахмурился. — Ничего, — выдавил он почти дружелюбно. — Я подстраховался. Добыл особый порошочек, который развяжет ему язык. — Где ты такой взял? — изумился Роммат. — Там, где тебе появляться не следует, — фыркнул Волд. Зеревор зло, обидно засмеялся. — Но это же не проверенный препарат? А вдруг ему станет плохо от твоего порошочка? А вдруг он умрёт? — забеспокоилась Мал. Волд пожал плечами. Мол, туда ему и дорога. — Нет-нет, — встрял Роммат. — Давайте без глупостей и опасных веществ. — Если не хочешь в этом участвовать, тебе лучше уйти, — холодно отчеканил Волд. — И Мал забери. Спасибо за помощь, дальше я сам. Он выжидающе уставился на друзей, в полной уверенности, что те послушаются. Мал вцепилась в рубашку Роммата и отчаянно замотала головой. — Не позволяй ему! Роммат сглотнул. Что делать-то теперь? Хоть бы подсказал кто! Ужасно не хватало спокойного, рассудительного Диэля. Цель так соблазнительно близка. Изобретение Волда — успешное будущее Волда, — надо спасти. Но такие методы не спасут, а погубят его будущее! А Роммат и Мал станут ради этого его соучастниками, преступниками? Даже если уйти сейчас, все равно они уже знают, что Волд будет делать. И Зеревор знает, что они знают. А если Зеревор не умрет, а только пострадает, а потом все расскажет? Да он вообще-то и не должен умирать. Что за ерунду Роммат думает! — Мал… Ты же вылечишь его, если что? — с надеждой уточнил он. Прозвучало жалко: словно Роммат, мужчина и лидер, хотел свалить ответственность на маленькую целительницу. — Мы еще не проходили анатомию и болезни квел’дорай! — воскликнула побледневшая жрица. — Я не знаю, как на него подействуют мои исцеляющие чары. Нам не разрешают экспериментировать за пределами больницы! — Уведи. Её! — с нажимом повторил Волд. — А вдруг, это правда, не он? А мы его случайно убьем?! — воскликнула Мал. Как бы ни так, не он! Вон рожа какая наглая, самоуверенная. Ему опасность угрожает, но даже в такой момент не может не задирать нос! Хочется начистить ему физиономию, но вдвоем избивать одного, да еще и после проигрыша на дуэли — совсем неблагородно. И эксперименты с неизвестным порошком на нем ставить — тоже неблагородно. Это Зеревор может думать, что раз ему чего-то захотелось, то он имеет право. А Роммат не будет опускаться до его уровня! Он шагнул Зеревору за спину и разрезал веревки. С неудовольствием заметил, что несносный гад ослабил узел: еще пара минут — и освободил бы руки. И что бы сделал? Взял Мал в заложницы? С него станется. — Убирайся! — Роммат подтолкнул его в спину, спихивая с пня на ноги в противоположную от Мал сторону. — И помни, мы еще выведем тебя на чистую воду! — Свихнулся, — с показным сожалением констатировал Зеревор, небрежно оправляя рубашку. — А какой был многообещающий студент… И не глядя на взбешенных пятикурсников, перенесся Скачком на берег. Роммат ободряюще улыбнулся несчастной Мал. И заставил себя перевести взгляд на Волда. На друга, чей план и чью надежду он только что разрушил. Тот злился. Глаза сощурились, губы поджаты. Роммат чувствовал, как друг глотает резкие слова, которые хочет выплюнуть им с Мал в лицо. Друзья уберегли его от ужасной ошибки, которая могла стоить ему учебы, а то и свободы. Но свежая обида сильнее доводов разума. — Лучше бы без вас пошел! — выдавил, наконец, Волд и быстрым шагом устремился к общежитиям. Роммат выдохнул: ну, хоть не разругались. Он похлопал Мал по плечу. — Пойдем. Волд остынет и поймет, что мы все сделали правильно. — Я… — Мал что-то пробормотала под нос, и Роммат скорее догадался, чем расслышал «бесполезная неудачница». — Твоя молитва была искренней, и Свет откликнулся тебе, — возразил он ободряющим тоном. — А что не получилось расколоть Зеревора, так наверно, тебе наставники что-то не так объяснили или показали. Попроси кого-нибудь позаниматься практикой. Она взяла его под руку и, не поднимая головы, поплелась, куда ведут. Роммат полдороги выдумывал слова утешения, пытался вернуть ей уверенность. Но потом умолк, не дождавшись ответа. Вообще-то, он тоже нуждался в ободрении! Он тоже хотел услышать, что поступил правильно, разумно и честно, не дав свершиться преступлению. Разве не жрица должна первой ему это сказать? Он проводил Мал до её комнаты и потащился к Волду. Теперь еще с ним объясняться. А потом с Кап и Диэлем, которым придется рассказать о провале, чтобы не пошли с Волдом ловить Зеревора во второй раз. А вдруг им не хватит твердости запретить сомнительный порошок? — Сиди и молчи, — приказал Волд, увидев Роммата на пороге своей комнаты. А сам вернулся к своим записям: наверно, пытался восстановить расчеты. И правильно, это полезнее, чем злиться. В толстой тетради уже было исписано листов десять-пятнадцать, а еще какие-то изрисованные черновики валялись рядом на столе. Роммат не решался спросить, хорошо ли получается. Во второй раз должно быть проще, вон уже сколько вспомнил. И вообще, самое ценное — не тетрадь с расчетами, а светлая голова, способная изобрести что-то новое. Ледяной отражатель дал Зеревору преимущество на дуэлях, может принести славу автора полезной штуки. Но на этом всё! Он не сможет копать тему глубже, придумывать другие устройства. И в глазах наставников и других изобретателей Зеревор станет разочарованием. Многообещающим талантом, давшим надежду, но не оправдавшим её. Неудачником. Мысль показалась Роммату приятной, но расстроенный Волд вряд ли готов её услышать… Робкий стук в дверь отвлек его от мыслей. — Да кто там еще! — проворчал Волд. Он махнул рукой, прося открыть. — Если это Мал, скажи ей что-нибудь… Вечное Солнце, ну, что-нибудь! Он потер виски, пытаясь сосредоточиться на своих записях, а не проблемах друзей. И пусть занимается делом, для утешений у него есть Роммат. Волд на Мал не сердится, просто занят — так он и объяснит. Роммат заранее сделал доброе лицо, но вместо миниатюрной подруги за дверью оказался верзила Тони. Он осторожно, обеими руками, держал пухлую тетрадку в синей обложке. Не-не, Волду сейчас не до учебных дел. — Зайди позже, Тони, — распорядился Роммат непререкаемым «старостиным» тоном. Тот качнулся вперед — то ли кивнул, то ли неумело поклонился. Повернулся уже, чтобы уйти, но тут из-за плеча Роммата голодным тигром выскочил Волд. — Что это у тебя? — он ловко выудил из пальцев человека тетрадь. Открыл наугад где-то в середине и тут же захлопнул. Сунул тетрадь Роммату, а сам схватил Тони за грудки и втащил в комнату. Припер к стене. — Откуда она у тебя?! — прорычал Волд. Выглядел он жутко. Среднего роста, на полголовы ниже Тони, а в плечах раза в полтора тоньше деревенского увальня. Но казалось, что он его сейчас раздерет на кусочки, причем зубами. — А… Яааа, — Тони от растерянности начал заикаться. — Тты же… Роммат сунул нос в тетрадь. Так и есть: волдов почерк, расчеты, схемы ледяных чар, какие-то непонятные наброски. Та самая тетрадь — а иначе с чего бы Волду так буйствовать. Зеревор пошел на мировую? Подослал другого студента, чтобы самому не позориться — это понятно. Но почему такой странный выбор: человек, способный, но кошмарно неотесанный? Разве Зеревор снисходит для общения с такими? Впрочем, разово использовать — это не общаться. Роммат обернулся к посланцу. — Волд, да ты же его душишь, как он тебе ответит? — проворчал он, отцепляя пальцы друга от рубахи человека. Получив свободу, Тони потер шею и прижался к стене плотнее, словно хотел просочиться сквозь нее подальше от безумных глаз Волда. — Тт-ты мне мой конспект на той неделе отдавал, — ответил он, бросая быстрые взгляды на Роммата. Мол, спасешь, если что? — А потом я эту тетрадь у себя нашел, подумал, что твоя. — Ты читал? — рявкнул Волд. Снова схватил Тони за рубашку, но на этот раз пониже. Дешевая хлопковая ткань угрожающе затрещала. — Тт… там же на талассийском. Я только почерк посмотрел… — Почему сразу не вернул? — Волд тряхнул Тони, отчего голова человека мотнулась и встретилась затылком со стеной. Не сильно, но это пока. Нечего способному студенту мозги о стены отбивать. Так успеваемость на курсе снизится. Роммат отцепил Волда и шикнул на Тони: — Брысь отсюда. Тот послушно испарился. Волд забрал свою тетрадь — и потерял связь с реальным миром. Он что-то бормотал себе под нос, водил пальцем по строчкам, перелистывал, снова бормотал и водил, тихонько смеялся. Словом, вел себя как чокнутый, каким его считала половина курса. — Ты же сказал, что Зеревор взял, — напомнил о себе Роммат. — Ну да… — кивнул Волд. Почесал нос и соизволил оторваться от записей на минутку. — И как так могло получиться? Тони заходил… Да, он, кстати, как раз после Зеревора заходил за своим конспектом. Я тогда злой был, сунул ему тетрадь поскорее, да выпроводил. Видимо, по ошибке свою тоже отдал. Да, скорее всего так. Совсем забыл о нём. Найдя правдоподобное объяснение, Волд вернулся за стол. Стал сличать варианты расчетов: изначальный и восстановленный по памяти. Кивал сам себе, иногда что-то исправлял в новой тетради. Выглядел он полностью довольным жизнью. Все нормально, да? Навести панику, поставить на уши всех друзей, обвинить постороннего эльфа, ударить его — это ничего особенного, что ли? — Волд! — Роммат закрыл обе тетради, чтобы привлечь внимание. — Ты должен извиниться. — С чего вдруг! — фыркнул Волд. — Этот дурень не мог раньше прийти?! Вечное Солнце, кто тут еще дурень! — Да не перед Тони. Перед Зеревором! Ну, а главный болван — сам Роммат. Напрасно попрекал аристократа, мерзкого, но родовитого эльфа. Обвинил невиновного в воровстве. Оскорбил, на дуэль вызвал, а потом из кустов на него напал, втроем на одного. Еще и на чистую воду его грозился вывести. Какой позор! Неудивительно, что Зеревор считает его свихнувшимся! — Не буду я перед ним извиняться, — уперся Волд. — И он не поверит в мои извинения. После всего, что я ему говорил, он решит, что я издеваюсь. И потом, тетрадь-то он не брал, но это не отменяет того, что он редкостный говнюк. Он хмыкнул, покачал головой, мол, что за ерунду ты удумал. И снова уткнулся в свои записи. — Ну и прекрасно! Тогда я сам извинюсь! Вообще-то, хорошо бы пойти всем вместе. Но Роммата, как лидера группы, должно быть достаточно. Кап и Диэля он вовремя вывел из игры: хоть что-то разумное сделал. Остается Мал — но не будет же Зеревор дуться на девчонку? Тем более, она-то ему ничего плохого не сделала: защищала, лечила, даже оправдать пыталась. — Роммат! Да пошел этот Зеревор к троллям! — воскликнул Волд. — Давай лучше испытаем, я сейчас быстренько соберу… Роммат снова закрыл его тетради, иначе с этим парнем невозможно разговаривать. — Волд, сначала исправь то, что натворил. Ты обвинил и ударил Зеревора, перепугал Тони и расстроил Мал, — напомнил он. И его, Роммата, опозорил и поставил в ужасно неловкое положение! — И все из-за дурацкой тетрадки, из-за какого-то устройства, бездушной машины! — Она не дурацкая! — взвился Волд. — Мое устройство очень нужное, вы же сами признали это!  — Ты хоть понимаешь, что живые эльфы важнее каких-то устройств? — напирал Роммат. — А если совесть не просыпается, то задействуй свой хваленый мозг. Ты соображаешь, что лорд Зеревор — это тебе не безответный бедолага Тони, которого ты можешь шпынять и никто не вступится? Объяснись и извинись. Волд сощурился. Забрал свои тетради, прижал одной рукой к груди, словно младенца. — Устройства не предают и не унижают. И не пытаются вертеть мной, использовать для своей выгоды! — выплюнул он, размахивая свободной рукой. — Думаешь, я не знаю, зачем ты приблизил меня? Тебе это удобно! Перестану быть выгодным — выпнешь к троллям! — Ты не в себе, — оторопел Роммат. Что за чушь?! — Совсем чокнулся со своим устройством. Успокойся, тогда и поговорим! Он развернулся и направился к двери, чтобы скрыть обиду на лице. Почему Волд с ним так? Да этот парень самый неудобный из его друзей! А Роммат все ради него делает! Для его же, Волда, блага, объясняет, что нужно извиниться, помириться, признать ошибки. Можно подумать, это Роммату нужно, чтобы Волд не наживал себе врагов и не становился скотиной! — Да-да, иди к своему аристократишке, целуйся с ним. Тебе же его мнение важно, а не какие-то там… Роммат ускорил шаг, торопливо распахнул дверь. Горло жгло обидой. Сейчас никакие слова не выдавит, только предстанет в жалком виде. — Думаешь, я не проживу без таких друзей? — крикнул Волд ему в спину, не боясь, что половина общежития его услышит. — Думаешь, никем не стану без тебя?! Сбежать — все равно что признать вину, согласиться с упреками Волда. Но Роммат не смог остановиться и возразить хоть чем-нибудь. Да, он приблизил Волда за его таланты, в каком-то смысле ради удобства и выгоды. Но теперь-то они друзья! Неужели Волд и в самом деле считает, что Роммат его использует так же, как хотел Зеревор? Это неправда, но сформулировать разницу у Роммата не получалось. Он не такой зазнайка, как Зеревор — но это же только в манерах отличие. Он ради Волда готов ввязаться в неприятности — но откуда ему знать, что Зеревор не готов ради своих? Но если Роммат сам не понимает, чем отличается от Зеревора — то как поймут друзья? Или это только Роммат думает, что друзья? Или это только Роммат ценит их дружбу?! Кто еще кого использует! В раздумьях он не заметил, как ноги вынесли его на четвертый этаж, к шестикурсникам. У Зеревора в комнате ему бывать не доводилось, но дверь он знал. Казалось бы, чего тянуть: натворил, так извинись. Зеревор, наверно, еще никому не успел пожаловаться. Но Роммат долго стоял в коридоре, делая вид, будто любуется видом на сад. Подбирал слова. — Я приношу извинения за свои недавние слова и поступки, — заявил Роммат с порога. Извинения хороши, когда сказаны от всего сердца, но официальная, немного канцелярская формулировка позволяла сохранить гордость. — Произошло недоразумение, и я был несправедлив. Я прошу не держать зла на мою команду, тот случай на берегу был исключительно моей инициативой. Лицо Зеревора застыла непроницаемой маской. Под пристальным взглядом Роммат чувствовал себя лягушкой в зоологической лаборатории. — Извинения приняты, — отозвался, наконец, Зеревор тем же официальным тоном. Роммат подумал, что вот такая надменная рожа в некоторых случаях — даже хорошо. Ужасно неловкая ситуация, неприятнейший разговор с этим эльфом не отличались от обмена мнениями по поводу погоды. — Я рад, что недоразумение разрешилось, — добавил Зеревор. Он слегка растянул губы, что могло бы означать улыбку. Или это такой предупреждающий оскал, просто вежливый, без клыков. Но, похоже, он не собирался продолжать конфликт. Готов просто взять и забыть? Может, магистр Виркс был прав насчет него? Зеревора слишком строго воспитывали, он не умеет общаться непринужденно? И если вспомнить Диэля на первом курсе, так ведь тот тоже казался высокомерным. Его отстраненность, неразговорчивость, привычку садиться за свободную парту, а не подсаживаться к однокурсникам, неучастие в совместных походах в таверну — все это Роммат трактовал как отсутствие интереса к другим. Диэль сразу же выделился как один из сильнейших студентов курса — неудивительно зазнаться. А потом оказалось, что он стеснялся. Хотел подружиться с кем-нибудь, но не знал, как. И просто расцвел, когда Роммат начал расшевеливать и дружить его… Задумавшись, Роммат не сразу понял жеста собеседника: тот протянул ему руку. В знак примирения? Ладонь Зеревора оказалась теплой и сухой, рукопожатие — коротким и уверенным. Если судить эльфов не по выражению лица, не по сплетням и домыслам других, а по реальным поступкам, то получалось… Получалось, что Зеревор — отличный парень. Честнее и добрее некоторых! Вечное Солнце, да кто тут еще задается! Может, это кое-кто особо гениальный, которому не нужны друзья, мнит о себе слишком много? — Я надеюсь, теперь ты понял, — тон и лицо Зеревора оставались такими же высокомерными. Но Роммату показалось, что он замечает в его глазах дружелюбие, доброжелательность, — что тебе незачем якшаться со всяким сбродом. Этот отброс только доставляет тебе проблем… Той же самой рукой, которой только что пожимал ладонь Зеревора, Роммат двинул ему в челюсть. Костяшки обожгло болью. Так и пальцы можно повредить! Для чародея это недопустимо. Вот почему культурные эльфы отвешивают ритуальную оплеуху, а то и вовсе бросают перчатку. Роммат оглядел кулак — да нет, вроде, всего лишь кожу ссадил. И только тогда вспомнил о побитом Зереворе: и вовремя. — Научился у отброса… — треск арканной энергии помешал расслышать точнее. Тут увернуться бы успеть! — Сразись как подобает чародею! Роммат шарахнулся в сторону от вспышки, создал щит и швырнул в Зеревора Огненным взрывом. Тут же отбежал в сторону: так, чтобы между ним и противником оказался его письменный стол. Зеревор сотворил Защиту от Огня и окутался щитом из маны. Снова собирается стоять на месте? Роммат, не прерывая плетения Огненного шара, пнул стол в выступающий край столешницы. Опрокинул со всеми бумагами и колбами на Зеревора — тот едва успел отскочить к кровати. Ноги ему не прищемило, зато и чары не выпустил, от резкого движения оборвал на середине. Огненный шар Роммата впечатался в его щит. Сияющий кокон потух, и пока Зеревор накладывал новый, Роммат начал другое плетение. От вспышки чар Тишины пришлось рвануться в сторону. Роммат сотворил новый Шар, используя энергию с нестабильной частотой, как показывал магистр Виркс. При контакте со щитом, амулетами или собственной магией противника, нестабильные чары могут войти с нею в резонанс. Могут усилить заклинание, поджечь цель. Первый такой нестабильный Шар полностью поглотил щит Зеревора. Во второй раз повезло больше: вспыхнули бумаги на полу, покрывало на кровати. Белая рубашка противника почернела и тоже загорелась. — Свихнулся! — совсем не аристократически взвизгнул Зеревор. Метнулся к тумбочке с графином, и тут его настигла Трансформация Роммата. Беленький барашек заметался по задымленной комнате. Роммат сотворил Ледяную Звезду, сковывая барашка и заодно охлаждая пол. Затем схватил графин и поспешно затушил огонь на покрывале. Чары полиморфизма слетели, открыв взглядом застывшего во льду на четвереньках Зеревора. Растрепанного, подкопченного и разъяренного. — Ты за это ответишь! — прорычал он. — Я этого так не оставлю! Я был снисходителен к твоим глупостям, думал, повзрослеешь и одумаешься, но… Ой. Ой-ёй. Драка в общежитии, нападение на аристократа. Магистр Виркс узнает — какой позор! И отец… Отец не позволит исключить сына из Академии, но разочаруется. Он же так изумлялся и гордился, когда Роммата назначили старостой… Уж этого Зеревор точно так не оставит. У него нет причин молчать: он не брал тетрадь, он невиновен. Хотя… — И это умения шестикурсника? Жалкое зрелище, — хмыкнул Роммат, отчаянно надеясь, что голос не дрогнет. Пусть для Зеревора эта стычка тоже будет позором. Проиграл пятикурснику, так может, не рискнет болтать? — Неужели одна победа опьянила тебя настолько, что ты решил, что больше не нужно тренироваться? Самодовольство сыграло с тобой злую шутку, Зе-ре-вор. Теперь не повторить бы эту ошибку самому! Если Зеревор примет вызов… А он примет, Роммат ни за что не забыл бы такого унижения, а этот тип не менее горд. Значит, придется ежедневно потеть в тренировочном зале. Оглядев комнату: ничего не забыл потушить? — Роммат шагнул в коридор и столкнулся с запыхавшимися Волдом и Мал. — Мы тоже извиниться хотим! — выпалила жрица. Вроде как с упреком: такое важное дело и без неё. Роммат заслонял ей вид на разгромленную и подпаленную спальню Зеревора и самого хозяина комнаты, скованного льдом в унизительной позе. А Волд ошарашено оглядывал хаос поверх его плеча. Он некультурно отвесил челюсть, выдавил «эээ…ааа?». Затем перевел взгляд на Роммата, остановился на сбитых костяшках. И что сказать им? Ну что за непостоянный лидер! Подрался, после того как сам же звал извиняться. Ударил за резкие слова — как такое скажешь при Мал? А Волду, который только что презрительно отказался от его дружбы, незачем знать, что это из-за него. Ха! Роммат еще ломал голову, чем он отличается от Зеревора. Да ничем! Два аристократа натурально подрались на кулаках и магии из-за простого эльфа из неизвестно какой семьи. Два болвана, два посмешища! Роммат решительно закрыл за собой дверь и направился прочь от зереворовой комнаты. — Я уже извинился за всех, — пояснил он друзьям. И понимайте, как хотите! — Роммат, прости, я был не прав, — бросился за ним Волд. Роммат остановился. Он все еще сердился и не хотел так просто прощать пренебрежение его дружбой. — В чем ты считаешь, что был не прав? — спросил он, тщательно соблюдая спокойный тон. — Ну, я вспылил и наговорил лишнего… — промямлил Волд и покосился на Мал. О, так вот чья работа по вправлению мозгов. Жрица сложила руки в замок и опустила глазки к полу с видом скромного, бескорыстного манипулятора. Поощрительно кивнула Волду, но не подсказала, мол, сам давай. Волд замялся, нахмурился, словно решал сложную задачу. — Я был неправ, когда сказал, что полезные устройства лучше, чем друзья… Это не так, потому что… Ну, друзья это другое… Они странные и неудобные, но они тоже могут тебе помочь, — он покосился на дверь Зеревора и просиял, поймав нужную мысль. — Друзья помогут, даже когда ты их не используешь! Что-то вроде пассивной способности амулета, только еще и с непредсказуемым бонусом! Роммат закатил глаза. Понял он, как же! — Я должен изучить дружбу подробнее! — оптимистично заключил Волд.

***

Волд… Отличный был друг. Слов на ветер не бросал, действительно изучил дружбу и все доброе, что бывает между эльфами. На старших курсах друзья еле уговорили закончить обучение магии прежде, чем стать жрецом. Едва получив диплом, Волд принял монашеское имя, на несколько лет заперся в монастыре. Правда, потом его оттуда выгнали за святотатские эксперименты со Светом. Великий магистр сложил листы стопкой — получилось немало. Пусть только одна история, зато длинная и о пользе магических умений. Еще парочку таких, и можно будет отделаться от Инетвена. Вот только… Нет, не стоит это публиковать. Все эти волдовы порошочки, злоба на аристократию, желание рискнуть жизнью студента ради записей… В Азероте Волда и так считают безжалостным создателем мана-бомбы, забыв обо всех его мирных изобретениях и о военных подвигах в качестве жреца, а потом паладина. А после такой истории еще будут думать, что тот с юности порывался творить зло. Роммат с сожалением закинул стопку в ящик стола, где хранилась история о Кап.