Sunny

29.09.19       Сегодня случилось то, чего я ждал и опасался больше всего в этой жизни — встреча с Лукасом. Чувства после неё противоречивы настолько же, как и перед ней. Ещё и познакомился себе на голову с новенькой. Но лучше всё по порядку.       Встал в пять утра. Меня — иным словом не сказать, — штырило. Я не мог уснуть по новой. В восемь вышел на улицу, удивив сторожа, мерил шагами тропинки и, наверное, пугал всех вокруг сильнее, чем шизофреники, изредка появляющиеся в подвале. Они уже стали обыденностью, а подростки, которых манит улица рано утром — нет. Я забыл позавтракать, но вспомнил об этом куда позже.       В девять утра я уже появился на пороге кабинета Изабеллы.       — Тебе повезло, — сказала она после короткого приветствия, — сестра, которая согласилась тебя сопроводить, сегодня в утреннюю смену. Понимаю, как ты волнуешься. Ждать осталось совсем немного.       Дальше звонок той самой сестре и пара вопросов о моём состоянии. Я честно отвечал, что стало лучше. Было тяжело сосредоточиться и не терять нить разговора, а через пять минут моя спасительница зашла в кабинет.       — Доброе утро. Меня зовут Мьюзика, а ты Юго, верно? — спросила она.       — Да, верно. Приятно познакомиться.       Как оказалось, меня доверили новенькой. Она студентка, проходящая здесь практику, а ещё будущий психиатр. Мьюзика гораздо ниже меня, да и сильной не выглядит — это она будет следить, чтобы я там не чокнулся и не навредил никому? Не мне судить о её способностях, но Эмма выглядит куда более способной сделать со мной хоть что-то. Пусть она и такая же мелкая, но зато дерётся наравне с парнями. Ах, да, обычно за сохранностью Мьюзики следит её парень Сон-Джу, вот только сегодня его рядом нет. А ей кататься с ПТСРщиком в машине.       Как только я увидел этот ужас на колёсах, меня сразу же прошиб холодный пот. Озноб был вообще не кстати в такой холод, и в плаще (да-да, в том самом) было не сильно-то и жарко.       Я месяц не ездил на машине — и ещё вечность бы этого не делал, — но ничего плохого не произошло, даже учитывая отсутствие наушников. Возможно, флэшбек сдержало волнение, но оно могло оказаться и триггером, но я не психиатр, чтобы о таком рассуждать. Дальше ещё ожидание. Говорила в основном Мьюзика, а я только старался слушать.       И вот, наконец, я зашёл в палату. Лукас лежал неподвижно и с полуоткрытыми глазами. Правое плечо в бинтах. Я тут же отвёл взгляд. Перед глазами снова всплыли сцены аварии, но я не показывал паники — ну или старался этого не делать. Смотрел на окно, лампочку, потолок, потом на капельницу, при этом поймал на себе испуганный взгляд медсестры.       — Лукас? — позвал я тихо.       Он открыл глаза немного шире. Ну или мне показалось.       — Он узнал меня? — спросил я уже у сестры.       Она покачала головой. Очевидно, что нет. До возвращения прежнего Лукаса нужно ещё слишком много времени. Тогда зачем же мне было приходить туда? Потому что близкий человек имеет право видеть настоящее положение вещей? Всё же на самом деле идёт по лучшему сценарию. Лукас идёт на поправку, и нужно радоваться — тогда почему мне необходимо напоминать себе, что приборы всё ещё показывают его жизнь, и это не ложь? 02.10.19       Вчера и позавчера мне уделяли столько внимания, сколько до этого не уделяли никогда. Гильда даже ко мне подошла, а Рей — какое чудо! — утром обоих дней интересовался, почему же я такой разбитый. Дело было в том, что я сначала долго не спал, а потом спал по минут сорок и снова просыпался от флэшбеков. В итоге в пять утра сдался и сел читать, нарушив данное взамен на ночник обещание.       Спрашивали, что случилось, и маленькие дети, как Джемима или Иветт. Честно, я не думал, что у детей в их возрасте вообще есть эмпатия. Излишним будет говорить, что Эмма от меня не отходила, все два дня, пока я снова не вырубился на тех же подушках и с головой у неё на коленях. Кстати говоря, никто из детей не знает о Лукасе. Расскажу рано или поздно. 07.10.19       — Фу, блять, бесячие волосы. Барбара, не одолжишь резинку?       На мой мат перестали обращать внимание. Дежурная даже не обернулась, хотя находилась метрах в пяти от нас. Библиотека здесь небольшая. В неё входит два стола по шесть мест для пациентов, стол для дежурной и, естественно, стеллажи у стен. Это общая библиотека, поэтому сюда приходят иногда и дети из других отделений, но это редкость. Чтение само по себе мало, кому интересно, так ещё и с проблемами с головой только парочке странных личностей на всю психушку оно интересно.       С нами были Фил, Рей и Эмма. Гильда ушла к терапевту. У неё сейчас больше часов из-за обострения. Фил рисовал (к чёрту смотреть в его листок), Рей объяснял Эмме английский (теперь мы с Челкастым вдвоём делим эту обязанность), Барбара готовила сообщение по естествознанию. Но, услышав мою просьбу, она вмиг оживилась.       — Слу-у-ушай, может быть, — блеск её глаз в тот момент, когда оценивающий взгляд метался по мне, не предвещал ничего хорошего, — решим проблему вместо того, чтобы откладывать неизбежное. Не думаю, что нам не одолжат ножницы на часик.       — А может просто резинку…       — Юго, можно мы пострижём тебя, пожалуйста? — перебила Эмма. — Я очень хочу попробовать.       Когда Антенна чего-то хочет, ей становится тяжело отказать. Да и вряд ли девушки сейчас смогут снова заняться учёбой. Точнее говоря, вряд ли захотят это сделать.       — Валяйте, только не слишком коротко и не совсем по-уродски.       Барбара и Эмма вместе пошли искать Мьюзику, а я остался с Реем и Филом. Рей пожелал мне удачи — правда, он скорее всего издевался. Фил же посмотрел на нас, как обычно мило улыбаясь, после чего продолжил рисовать. Поэтому я счёл обстановку подходящей для разговора наедине. Тем более, его тема — далеко не секрет.       — Ну что, как с Анной? — спросил я.       — Да никак, — ответил он со вздохом.       — Расстались?       — Нет, но с мёртвой точки не двигается. Она меня ещё и младше на год. Не могу же я взять и поцеловать или что хуже сделать.       — Ты однако такой моралист, когда не надо.       Диалог наш был прерван Барбарой, заглянувшей к нам через дверной проём и бодро проговорившей:       — Юго, иди мой голову, мы уже всё договорились!       — Обязательно?       — Обязательно.       И я правда пошёл мыть голову. Помыть только голову под закреплённым наверху душем тяжело, но я сделал это. И едва я вернул рубашку на место и обтёр полотенцем волосы (они уже правда стали длиннее, чем нужно), в мужскую уборную вломились три девушки. Точнее, вломилась Барбара, а Эмма и Мьюзика зашли только когда увидели, что её не выгнали.       Мьюзика быстро стала всеобщей любимицей, что неудивительно. Дети здесь в восторге от любых новичков, а добрая и милая студентка — это втройне замечательно. Она открыта для разговора, достаточно разрешает и ни на кого не кричит.       К этому «веселью» она была приставлена наблюдающей. Позже к ней присоединился и Сон-Джу. Он всё время стоял поодаль, мол, пока никто не делает ничего противозаконного, ему вмешиваться не стоит. Совсем другое дело — Мьюзика. Она надолго в стороне не осталось. Начали это дело Барбара и Эмма, а через десять минут людей стало больше, и мужской туалет стал настолько же оживлённым, как и комната отдыха по вечерам.       — Погоди, куда так коротко?       — Нормально. У меня волосы короче. Мьюзика, а ты что думаешь?       — Да, нормально. Только подравнять бы. Кто-нибудь умеет это делать?       — Я смотрела об этом видео, но сама никогда не делала. Думаю, это не сложно. Но я всё еще немного его боюсь…       — Расслабься. Максимум, что он сделает — так это наорёт. Да и на тебя желчи не хватит — камера-то у меня, — это было единственным, что сказал Рей. Правда, «желчи» у меня и на него не хватило.       — Л-ладно, сейчас попробуем.       — Вау, у тебя классно получается! Так держать, Гильда!       — А можно и мне пару сантиметров обстричь?       — Девочки, если несложно, то можно и мне подкоротить? Такие длинные и расчёсывать тяжело, и краски много уходит.       — Да, конечно. Я со своими, бывает, двадцать минут стою. Откуда у тебя столько терпения?       Я мало вслушивался в эту болтовню уже четырёх девушек. Пока я убирался после этого дела, они уже взялись сначала за Гильду, а потом за Барбару. Тем временем я внимательнее разглядел себя в зеркале — эти седые пряди стали ещё более заметными. В общем-то, п л е в а т ь. Чёлка всё ещё длинновата, но я сказал, что всё супер — на самом деле, я ожидал, что будет хуже. Девушкам, похоже, нравится сам процесс, и ладно. Кстати, этот процесс им настолько нравится, что у Мьюзики теперь не только волосы до плеч, но ещё и чёлка. Вот это и называется «увлеклись». 13.10.19       Я снова проснулся в пять утра и встретил рассвет, лёжа в кровати. Это тревожный звонок. Утром я тоже так думал, но всё же снова вышел во внешнюю часть территории в восемь, то есть сразу же, как стало можно. Мне снова снились кошмары. Сегодня дошло до дней, когда я наглотался таблеток сразу, как меня выпустили из больницы после аварии, а потом уже в диспансере попытался вскрыть вены. Тогда мне убрали бинты с головы, и замотали бинтами же порезы. Думаю, в больнице меня уже запомнили за три-то неотложных вызова. До сегодня эти дни были как в тумане. Я смахивал это на лекарства — но могут ли две попытки быть продолжением травмы, или же дело и в правду в общем подавленном состоянии?       Время шло за этими мыслями, пока взгляд не зацепился за рыжую макушку. «А ей-то чего не спится?» — подумал я, а потом поравнялся с Эммой и задал этот вопрос уже вслух. Даже в походке её была заметна усталость. И это вряд ли связано с бессонницей. От радости до гнева — Эмма чересчур эмоциональна. А тут пустота.       — Не знаю. Само получилось, — Эмма неестественно улыбнулась.       — Ты врёшь, я же вижу.       — У Гильды недавно было обострение. И у тебя, — начала Эмма. — И Рей себя плохо чувствует. Он не встаёт с кровати уже неделю, понимаешь? И мне ничего не рассказывает. Моим друзьям становится только хуже, и я ничего не могу сделать.       — Ну, а чего ты ждала? В психушку просто так не попадают, — сказал я, пожав плечами.       Эмма обернулась на меня, изогнув бровь. Да, не очень начало. Не умею я поддерживать людей, да и, честно, не пытался до этого.       — Ты действительно ничего не можешь сделать. Стой, не уходи! Я хотел сказать… есть вещи, на которые мы никак не можем повлиять. Рано или поздно всё наладится — или нет. Да, это жестоко, но это правда. Не стоит брать на себя ответственность за детей — ты так только разрушишь себя, а им не поможешь. На себе проверил.       К этому времени мы уже дошли до скамейки и остались на ней. Вид на лес за забором оказался неплохим.       — Думаю, ты прав, — Эмма вздохнула и положила голову мне на плечо.       Я не стал ничего говорить: стоило оставить её наедине со своими мыслями. Так мы просидели довольно долго, с минуту, наверное. Чужое тепло успокаивает — и это не сильно даже зависит от человека. Правда, с Антенной уже привычно.       — В городе осенью так красиво, — вдруг сказала Эмма, смотря на лес за оградой.       — С чего ты вдруг об этом?       — В сентябре Изабелла отвезла нас с Реем за покупками в город. Даже утром там было много людей. Мы ходили там так долго, но не нашли времени зайти в зоопарк. Скорее бы уже выписаться и жить в городе. В любом. Хоть в каком штате.       — Как я не заметил, что вас так долго не было? — я посмотрел вверх на проплывающие редкие облака.       — Ты был в больнице у своего друга, а когда ты вернулся, то выглядел очень нехорошо, и я решила, что не время, — призналась Эмма.       — И это верно. Если бы ты не сказала, я бы не заметил, — ответил я. — Погоди, это новая куртка.       — Ага. Она оверсайз.       — Ну или ты просто мелкая.       У нас разница всего в год, но Эмма всё равно ниже меня на голову. Сразу же после моих слов я почувствовал движение рядом с собой.       — Мелкая?       Она стояла напротив меня, уперев руки в бока и смотря сверху вниз. Румянец на щеках и самоуверенная улыбка давали знать, что это всё ещё прежняя Эмма.       — Да, мелкая.       Настала моя очередь встать со скамейки и снова оказаться с Эммой вплотную. Мы замерли на секунду. Антенна чуть приоткрыла рот в удивлении, меня же одолевало неправильное желание. После этого поцелуй. Внезапный. Неправильный. Особо приятный тем, что после него отношения не закончатся через две недели, как это обычно бывает. Я разучился любить после множества таких попыток — но придётся постараться ещё раз. Было ли это логичным итогом всего, что было раньше — не знаю. Что я потом скажу Дине — тоже без понятия. Но утром в парке я только закрыл глаза и насладился моментом.       После этого мы вернулись в корпус, держась за руки.