***
Лишь свет пробился сквозь маленькое окошко, упав на меховой тулуп, как сон покинул единственного обитателя двухэтажного домика в горах. Закрытые на засов ворота, что виднелись сквозь маленькое окно с толстыми стеклами, придали бодрости, и тело само собой потянулось. «Странный сон», — подумал парень, протяжно зевнув и вспомнив, как добывает лед на замерзшем ручье, но каждый удар кирки звучит словно бы стук о дерево. Одев ботфорты, ледоруб рассмотрел, как возле домика с палкой в руках бегает Олаф. — Понятно почему стук о дерево, — буркнул блондин, и поплелся вниз. — Вот неймется ему. Спускаясь с лестницы, он трижды споткнулся и, тихо выругавшись, не обнаружил в сенях ни одной шубы или меховой куртки. Никто не вернулся. — Бегал бы Олаф тогда во дворе… Позавтракав, он убрал деревянные тарелки и вернулся к очагу. Сухие поленья затрещали. Все произошедшее разбросанной мозаикой крутилось в голове: королева, лед, слова Пабби о ледяных силах, Свен… «Как там мой друг?» — уверенность, что с оленем все в порядке, жила внутри ещё со вчерашнего дня. Его дедушка и старейшина лечил хорошо, и парень сделал все как тот велел, однако проведать рогатого друга все равно было не лишним. Тулуп лежал наверху, а выходить на горный воздух не одевшись было все равно что бегать босиком по глубокому снегу. Два размашистых удара прокатилось от двери, точь-в-точь как во сне. — Олаф, подожди, — протянул Кристофф. Настойчивый стук повторялся несколько раз, пока ледоруб не вернулся. Ключ скрежетнул, и в последний раз сонное чувство во всем теле заставило парня потянуться и зевнуть. Щеки свела судорога, плечи передернуло так, будто его огрели доской по спине. Через порог перешагнул ледяной рыцарь, и замахнулся обоюдоострым полуторным меч. Кристофф стукнулся пяткой о скамейку и свалился кубарем под стол, после чего за спиной полетели щепки. Глиняные кружки, что остались на столе, разлетелись осколками по комнате. Острое лезвие пронзило дерево над головой и вышло в нескольких дюймах левее плеча. Выскочив, парень бросился к стойке инструментов за киркой, но мощный удар откинул его, как снежок, на полки с посудой. Ложки, вилки, тарелки посыпались ему на голову, и он в очередной раз порадовался, что все, кроме чашек у них сделано из дерева. Схватив круглое блюдо, он закрылся им, как щитом, отстраняя скользящий удар по ребрам. Лезвие застряло и стало похоже на большой молоток с круглым набалдашником. Воспользовавшись моментом, парень бросился к двери, но споткнулся о непонятное неимоверно холодное препятствие. Подножка! Он шлепнулся на пол. «Вот попал в прорубь, так попал». Кристофф тут же отполз, порезавшись об осколки глины, и уперся спиной в шкаф. Застрявшее на острие меча блюдо разлетелось на две половины, стоило рыцарю ударить о камин. По полу медленно полз холодный пар, покрывая инеем предметы. Кристофф лихорадочно соображал. «Что? Что делать? Дверь открыта, и я могу бежать, но ведь рыцарь не остановится, пока не догонит или не найдет других ледорубов». Он решил рискнуть. Рывок к инструментам, и кирка слетела с креплений. Кристофф приготовился атаковать, но стоило металлу коснуться доспехов, как ледяная корка быстро приморозила наконечник, ползя по древу к рукам. Противник ждал, и жуткая мысль заставила Кристоффа отдернуть руки, когда он понял чего. Схватив следующую кирку, ледоруб даже не успел ею замахнуться, как полетел в сторону двери ударившись об открытый край и захлопнув её. Отползая в угол, он поднял с пола кусок бревна, который в его руках против меча был подобен камешку против арбалета. Темный силуэт вырос перед ним, когда на краю сознания заскрипела дверь. — Получай, — острая палка ударила рыцаря в подмышку, давая загнанному в угол ледорубу несколько мгновений. Не ожидая приглашения, тот схватил подоспевшего на помощь снеговика и выбежал во двор. Вид у Олафа был такой, будто его все утро швыряли из стороны в сторону. Следы «порезов» на снегу, пара на прутиках, и один на морковке, явно показывали, чем он занимался пока парень спал. — Как он сюда попал?! — выкрикнул Кристофф. — Прорубил дыру в заборе. За спиной зазвенели стекла. Снег скрипел под ногами с бешеной скоростью, парень побежал. — Свен! — раздался отчаянный возглас, и олень с храпом выскочил из стойла. Тревога в глазах, рога высоко подняты. — Твой голос мне явно не нравится, — сказал он. — Нет времени объяснять, нужно делать ноги. — Что делать? — недоуменно раскрыл глаза снеговик. — Их что, можно делать? Тогда делай и удирай быстрее, я чувствую, он возвращается. Олафа подхватили и забросили на спину оленю. Шерсть скользнула по лицу, когда ледоруб запрыгнул в седло и дернул за поводья. — А вот и наш ледяной враг, — Олаф выглянул из-за широкой спины, указывая на преградившего выезд из стоил рыцаря. Лихорадочно мотая головой, Кристофф соображал, как не погибнуть под острым лезвием. Свен фыркал, выставив рога вперед, но бросаться на полуторный клинок не спешил, отступая к задней стене здания. — Смотри! — Олаф указывал на длинную оглоблю от саней, приставленную к перегородке между стойлами. — Хватай и будешь как рыцарь на портретах в замке. — Держись, — крикнул парень. Длинная палка взвилась в его руках, и у Свена между двух рогов «вырос» третий. — Прямо как у единорога! — восторженно завопил Олаф. — В бой! Олень, до глубины души воодушевленный сравнением, сломя голову ринулся на врага. Будто в замедленном действии, рыцарь наклонился, целясь животному по ногам, а парень, разглядев умысел врага, опустил копье вниз, угодив тому в плечо. Свен перепрыгнул через подставленный меч, и вылетел во двор. Однако храбрый «наездник» слетел со спины и описав сальто, шлепнулся в снег в паре метров от забора. Ледяной рыцарь в месте удара покрылся трещинами, но не сделал ни шагу назад. Словно каменный, он поднялся на ноги и вытянул руку в сторону льда. Спасение оказалось в трех метрах, и друзья решили его не упускать, ринувшись к воротам. Вдруг поднялся страшный шум, будто стекло разлеталось на осколки. Лед Кристоффа взорвался в мелкую крошку, и темно-синяя метель закружила вокруг. «Невероятно!» При первом же вдохе легкие сжала судорога, а горло обожгло, как огнем. Мороз пронзил тело, словно холодное лезвие. Конечности вот-вот грозились занеметь. Олень фыркал и нервно моргал глазами, тоже приходилось не сладко. Однако Олаф не растерялся. Командуя Свеном, он подскакал к воротам и крикнул сквозь метель. — Вниз! — олень не раздумывая опустил голову, зацепив рогами засов. — Вверх! Засов бухнулся в метре за спиной ледоруба и привел его в чувства. Зажмурившись от режущего глаза льда, он расслышал что-то затрещало, потом стукнуло. Глаза открылись сами собой. Громадные копыта вставшего на дыбы Свена, гневно отправили рыцаря лбом на засов в момент, когда тот нацелился проткнуть Кристоффу спину. Меч занесся от земли, и олень пролетел, заработав неглубокий порез. Олаф замахал остолбеневшему от зрелища парню. — Запрыгивай, осел остолбеневший! — дважды просить не пришлось. Вскочив на верного друга, парень посадил Олафа впереди. Ворота с треском распахнулись от удара рогов, и через минуту домик уменьшился до размера кулака, растворяясь в темно-синей метели за спиной…***
Ричард отсутствующим взглядом сверлил каменный потолок над головой. Последняя неделя в его жизни бурлила событиями больше, чем предыдущие три года тренировок в гвардии и была равна паре последних дней… Хрипящий кашель в горле вырвал из размышлений. Воин слез с теплого матраса и, поправив чайник над огнем, посмотрел на едва забрезживший рассвет. Когда вчера на лестнице свет померк, он понял, что лед не остановится и, как язва, пойдет внутрь, превращая в ледяную статую. Безжалостный, расчетливый, убивающий. Когда звон вернул свет, и глаза разглядели протянувшую к нему руку королеву, болезнь сжалась до комка в груди, потом исчезла вовсе, но нанесенный вред остался. Воин поежился. Дверь скрипнула и, оперевшись на одноручный клинок, на противоположной кровати устроился Ланс. — Как все прошло? — спросил Ричард. — Ничего непредвиденного, — ответил светловолосый Ланс, переведя взгляд на часы. — Рассказал Его Благородию, что случилось. — Какие дальнейшие приказы? — Я возвращаюсь на пост через полчаса, ты отдыхаешь. Что сказал лекарь? — Развел руками и только. После магии осталось обморожение. Посоветовал пить больше горячего, — Ричард указал на чайник. — А мне наблюдать за королевой и странными порывами холода… — Действительно, — Ричард опустил взгляд в пол, — как меня и предупреждали, служба здесь подобна военным действиям. — А зачем пришел? Ричард поднял взгляд, смотря собеседнику в глаза: — Не хочу борьбы за власть и анархии. Приятно думать, что твои действия сохраняют королевскую семью, а с ними мир. Ланс многозначительно промолчал. — Ты знаешь, за три года службы во дворце я вижу такое впервые. — О чем ты? — Ричард пожал плечами. — Мне, к сожалению, не с чем сравнивать. — Странно прозвучит, но обо всем, — встретив вопросительный взгляд светловолосый воин продолжил, — несколько вещей насторожили меня очень сильно, одна из них… — Цвет волшебства? — попробовал угадать Ричард. — Мне говорили, он меняется от настроения. — Хотел… не с этого начать, но да, раньше в её руках он никогда не становился мутным или темно-синим. Да и настроение у неё было… — он подобрал подходящее слово, — встревоженное, как раз для ярко-голубого, который ты видел. Ричард наблюдал у светловолосого напарника такое недоуменное выражение впервые. Было похоже, что часовой пытается разгадать загадку и не может ухватить правильную нить. — Знаешь, что мне не нравится больше всего? — продолжил Ланс, сдвинув брови на бледном лице. Глаза хмуро смотрели в огонь, а широкие плечи ссутулились. — Лед, — сказал он сипло, — темный лед, который оставался после неё, разлетелся, как пыль… — А должен был? — Растаять, — Ланс все больше хмурился. — И то, с чего я хотел начать — она замерзала! — Но мы все замерзаем, от холода, ветра или дождя. — Но не она, — светлые волосы качнулись из стороны в сторону. — Холод никогда её не пугал. Ричард посмотрел в огонь. Последняя неделя кипела событиями и предыдущего опыта охраны не было, не с чем было сравнивать и делать выводы. — В любом случае, сегодня чуть не замерз я, и благодарен королеве за то, что этого не произошло, — Ричард поставил на табурет две деревянные кружки. — Предлагаю за это выпить! Ланс посмотрел на него так, будто часовой нарушил один из строжайших запретов стражей дворца, а собеседник снял чайник с огня и наполнил кружки горячей водой. — За королеву, — Ричард с улыбкой поднял свою. Прошло несколько секунд, и Ланс расхохотался, глядя на поднимающийся водяной пар. — За королеву, — выпив согревающей ключевой воды, Ланс наполнил свою флягу из чайника, и взглянул на часы. — Мне пора… Огонь потрескивал, когда, закутавшись в зеленый плащ с синим цветком, светловолосый воин направился из сторожевой башни в замок.***
— Мне холодно, — сказал Олаф, лишь они вылетели из темно-синей завесы, как из тумана. — Погоди… отха… кха… отъедем подаль… кха… кастер… кха, — грудь сжималась болью, и слова застревали в горле. Его мутило, голова кружилась. Чтобы не упасть на ходу, через три мили он затормозил Свена у пары высоких сосен. Дикая скачка взмылила его бедного мохнатого друга, парня покрывал холодный пот с головы до ног. — Олаф, — прошипел он, прислонившись спиной к сосне, — помнишь яха… я разжигал костер? — Да, — недоуменно посмотрел на него снеговик. — Нам… кха… нужен хворост, посмотри возле… кха… того подлеска, и пожалуйс… тха… кха… поторопись. Круглые снежные ноги засеменили по снегу, но не пройдя и двадцати метров остановились, прутик нырнул в белый сугроб и вытащил ветку. Ноги засеменили в сторону, прутик нырнул и вытащил другую. Олаф смотрел на снег, водя головой, будто высматривая что-то сквозь белую поверхность. Снеговик даже до подлеска не дошел, как вернулся с охапкой хвороста. — Вот! — довольно протянул он, обрушивая ветки возле Свена. Парень сделал для будущего костра снежный заслон, потом достал из левого кармана куртки солому и кремний. Пламя заплясало на сухих ветвях, которые ледоруб отобрал — самые подходящие ветки, что не промокли под снегом. Огонь отражался в восхищенных глазах Олафа, но держался малыш на расстоянии. Время шло, а пламя не грело. Кристофф с ужасом понял, что, как он не тянет руки к костру, тепла все равно не чувствует. Однако странное дело, тепло чувствовалось на животе с правого бока. «Как будто у меня в кармане водяная грелка», — подумал парень. Рука сама залезла во внутренний карман куртки и он вытащил маленький округлый камешек, не больше ладони в ширину. «Подарок!» Приложив дар старейшины к груди, он стал ждать. Первое время не чувствовалось ничего, словно при перемещении тепло потеряло свою силу. Однако спустя минут десять холод начал отступать, будто теплая земля растворяла выпавший поверх неё снег. Возвращалась способность ощущать и тепло от костра. Когда вернулась способность мыслить о чем-либо кроме тепла, она заставила придвинуться к оленю и приложить камень между собой и его шерстью. Мысли шквалом накатились на ошарашенного Кристоффа. «Что творится в домике? Как теперь туда вернется кто-либо из наших и… они же продадут этот лед, сегодня!» Однако желание подскочить тут же поумерил холод. Парень понял, что если уйдет от костра сию минуту, то вряд ли доберется даже до отдаленных домов на окраине города. Неизвестно сколько времени они ещё просидели, передавая камень друг другу. Даже Олаф, коснувшись на несколько минут, стал бодрее и переключился на поиск цветов под снегом. Не высмотрев ни единого, снеговик уже хотел вернуться, но неожиданно замер, вглядываясь в снежную равнину. — Хммм… — раздалось подозрительно, и он сделал несколько шагов в сторону. Улыбка на его лице сменилась встревоженным оптимизмом, и он побежал, — пора делать… как ты там говорил… руки, а нет… ноги. Враг идет на нас! Парень повернулся так быстро, что стукнулся лбом о рога оленя. В глазах прояснилось, и парень увидел, что темно-синяя точка приближается к ним с большой скоростью, но это было не самое страшное. Страшнее было то, что за ней следовала ещё одна. И еще одна. В ногах чувствовался не отогретый камнем холод, но оставаться дольше — умереть. Подхватив под мышку снеговика, Кристофф вскочил на мохнатую спину. Отогретый камнем олень помчался со всех ног, оставив погоню далеко позади. Мысли кружились в голове парня, как стекла в калейдоскопе. Одни ледяные создания пытались его убить, без других, он уже давно бы погиб сам. Один лед сохранял еду и свежесть, другой портил и вызывал болезни у людей и животных. Один спасает, другой убивает. «Я должен обязательно предупредить друзей и поговорить с королевой, ведь все это ее создания. Наверняка она сможет помочь…»***
— Как ты могла подсыпать яд королеве?! — с негодованием воскликнула одна из служанок, когда Тоф сидела со связанными руками возле широкого кухонного стола, откуда они носили блюда. «Предательница», «Убийца», «Гадкая обманщица» и многое многое другое слышала она в свой адрес. Не будь рядом охраны, может кто рискнул бы её и ударить. Стражи в карих плащах обыскивали комнату и допрашивали остальных. Спустя час пребывания на кухне, где кухарки с негодованием смотрели на неё все это время, Тоф вытолкали вон и отвели в темницу, куда прислуге путь был закрыт. Пускали только по особому разрешению. Каменные пол и стены, деревянные двери с железными обивочными прутьями для надежности, луч света из прорези в стене блекло освещавший камеру, вот то, что окружало «бывшую» служанку. Деревянная кровать с грудой соломы на ней. Девушка услышала, как дверь захлопнулась, и звук сапог неторопливо удалялся по коридору. Спустя час в дверь постучали, хотя никаких шагов она не слышала. — Да, — протянула горничная. «Неужели стражи опять будут задавать вопросы?» Ключ скрипнул. Золотоволосая горничная протиснулась в узкую щель и затворила дверь, спрятав ключ в подол нового передника. — Вырвалась из их лап, — сказала она добродушно. — Они тебе столько гадостей наговорили, пока меня расхваливали и обхаживали. Девушка осмотрела темную комнату и присела рядом. — Спасибо… за то что было на берегу… а то бы я и слова не сказала в его присутствии, и потом в беседе в замке. Реву сразу как что-то случается, тем более когда он рядом. — Не за что, — слабо улыбнулась Тоф. — Ты правильно упомянула про свою юркость. Я все равно слишком неуклюжа, чтобы бегать по коридорам и все замечать. — Зато ты хорошо соображаешь, ну быстрее точно. И не боишься говорить в его присутствии. — Боюсь, — Тоф покачала головой. — Но все-таки говоришь и не плачешь, как я. — Мы все боимся потерять работу, или навлечь беду на семью, — вздохнула Тоф. — Многие служанки живут только на жалование из дворца. — Верно, он сказал «Тоф Нильсен в темнице никто не помешает думать, а ты, Лисс Дэгни, будешь рассказывать ей все, что видела и слышала. Вместе вы поможете нам напасть на след предателя», — девушка осмотрела камеру. — Темновато тут. Может он тебя все-таки выпустит? — Сомневаюсь, — покачала головой Тоф. Повисло молчание, прерываемое только шагами из коридора. — Давай к делу. У меня есть несколько мыслей, — нарушила тишину темноволосая. — Начнем с приправ. — Так, — похлопала глазами Лисс. — Что мне делать? — Попробуй зайти на кухню в неподходящий момент и посмотри, кто занервничает. Я подумаю почему яд подбросили мне. Ведь если бы его нашли у тебя… Лисс нервно сглотнула. — Я бы только ревела, и не смогла оправдать себя. Часы пробили три раза. — Тебе пора, — Тоф посмотрела на горничную. — Я приду вечером, — золотоволосая Лисс выскользнула за дверь, и замок щелкнул. Тоф встала и начала ворошить груду соломы, которая другим заключенным обычно служила подстилкой. Уткнувшись рукой в сверток, она достала мягкий матрас, подушку, одеяло, несколько свечей и мел. Все, как обещали.***
Пробившийся сквозь оранжевые шторы рассвет взобрался на одеяла принцессы и твердо вознамерился разбудить. В комнате посветлело, и сонные веки дрогнули. Туманный взгляд обрисовал привычную светлую комнату, только на расстоянии вытянутой руки стояло прошагавшее к ней от стены кресло. На нем лежало светло-голубое платье, плавно вздымаясь и опускаясь. «Стоп! Что? Я сплю!» Анна ущипнула себя за руку. «Ай-яй. Больно.» Как во сне под щекой лежало что-то мягкое и теплое, будто она все равно видела сон. Взгляд сфокусировался, и девушка рассмотрела, что платье преобразилось в Эльзу, протянувшую к ней правую руку. «Точно сплю!» — она от души ущипнула свою поясницу, и еле сдержала громкое «Аааай!», почти слетевшее с губ. Тут она заметила, что вытянутая рука, без возможности освободиться, надежно захвачена её собственной. «Образы из сна не растворились». Сладко зевнув и любуясь своим наваждением, веснушчатая принцесса коснулась ладонью щеки и вздрогнула от влаги. Ухватив кончик одеял, она быстро вытерла щеку и запястье старшей, оказавшееся осязаемым и реальным. Голубое платье шевельнулось и вдохнуло громче. «Неужели она мне не снится?» Окинув взглядом «хрупкую льдинку», принцесса издала горестный выдох. «Бедная, бедная». За многие ночи, проведенные у закрытых дверей, она знала, чем закачивается сон в таком перекошенном положении — ноющая шея, дубовая спина и растянутые болью мышцы. Соскочив с одеял, она схватила сестру под мышки и попробовала осторожно приподнять. «Ух… тяжелая. Или это я слабенькая?» Подняла. Светлая голова опрокинулась назад. Королева поморщилась. «Я балда… Наверно рану зацепила». Принцесса шагнула, опустив старшую на одеяла. Ноги не удержали равновесия от потерянной ноши, и тело плюхнулось рядом. «Фух», — выдохнула младшая, подкладывая руку под голову и рассматривая светлое платье, которое сестра не успела переодеть. Гардероб старшей в последнее время склонялся к цветам зимы, воды, неба. Свое ледяное одеяние за прошлую неделю она тоже несколько раз одевала. Девушка подняла взгляд, рассмотрев лицо напротив, и остолбенела. Полностью очнувшиеся от сна глаза различили на месте откинувшихся локонов огромный синяк, как будто лоб ударился о край стола. Пряди беспорядочно вырывались из косы, топорщась в разные стороны. Платье было порезано, словно осколки стекла летели мимо. Лицо выглядело усталым настолько, будто Халлвард всю ночь учил владению мечом. «Что-то случилось! — испугалась девушка. — Потому она и пришла!» Анна осторожно обняла сестру, просидев так около минуты. «Вот елки снеговики! Ну…ну… — она сжала кулачок. — Стоило на одну ночь оставить и… и на тебе!» Потом поцеловала темное пятно и закутала спящую в одеяла. «Проснется…обязательно расспрошу что случилось!» Стрелки тикали в сторону десяти часов, что было обыкновенно для Анны, но Эльза, загруженная бумагами и договорами допоздна, редко просыпалась раньше одиннадцати. Принцесса переоделась. Голова представляла самые страшные происшествия от неуклюжих горничных, что уронили на неё поднос с посудой, до вероломного нападения на дворец и «А вдруг за дверью засада?». Она юркнула к окну. На стенах спокойно патрулировали их стражи. «Нет, последнее вряд ли». Девушка в раздумьях не заметила, как полила цветы, задернула плотнее штор и оказалась в кресле на месте сестры. Усидеть не смогла. Деревянный меч, выпрошенный у Халлварда, атаковал невидимого врага. Желая отомстить, клинок проследовал к окну, потом к дверям, потом обратно. По дороге она чуть не опрокинула два цветка, мягкое кресло, едва не раскрошила стеклянную дверцу шкафа и чуть не влетела головой в сервант, дважды. Ловко прыгая между мебелью, она взмокла и в очередной раз оказалась у дверей. «Так я же могу спросить, что приключилось!», — девушка отдышалась от быстрой скачки. Дверь осторожно приоткрылась, на случай засады. Фест и Ричард стояли снаружи. — Что случ… — начала она. За спиной раздался слабый стон и кто-то заворочался. Створка тут же захлопнулась.***
Кристофф влетел галопом в людный город, предварительно набросив на Олафа свою куртку. Вызывая недовольные крики в свой адрес, он на полном ходу обгонял экипажи. Парень спешил к торговой площади, где в квартале по соседству находилось пристанище ледорубов. Въехав в ворота, парень спрыгнул с оленя и помчался в дом. — Рен! Кен! Лестор! Есть кто-нибудь? — выкрикнул он с порога. Кристофф не сомневался, что ледорубы его послушают, нужно было только найти кого-нибудь. — Кристофф! Чего ты такой взъерошенный? — Кен, спускался по лестнице, держа в одной руке пирог с яблоками. — Вези скорее свой лед на рынок, там такая толпа собралась, все только нас и ждали. — А… — парень лихорадочно соображал что ответить, как предупредить, — а ты почему не там? — Я уже все продал, — Кристофф схватился за голову и в отчаянии стянул шапку, потом бросился вон из дома. — Да… Что стряслось, Белокурый? — кусок пирога застыл на полпути. — Нам нельзя было продавать это лед! Расстояние до торговой площади осталось позади, словно его и не было. Протискиваясь сквозь огромную толпу на Свене, словно грузный корабль сквозь тонкий лед, он почти добрался до прилавков. — Эй, на площади запрещено ездить верхом! — крикнул ему стражник. — Слезай, если не хочешь живо вылететь отсюда. Парень спрыгнул с оленя, с досадой окинув стражника осторожным взглядом. Движение замедлилось, и парень на секунду подумал: «А что будет, если с Олафа сейчас слетит моя куртка?» Наконец протиснувшись сквозь уже кажущуюся бесконечной толпу людей, он подбежал к Рену. Остальные во все руки рубили лед и взвешивали куски. За их спинами ещё возвышалась огромная гора. Лестор тоже собирался уходить продав своё. — Сворачивайте продажу! — гаркнул парень Рену. — Этот лед нельзя продавать! Почти все, кто стоял рядом с ним, ледорубы и покупатели, посмотрели на блондина недоуменными взглядами. — Тише, тише ты, Кристофф, — поманил рукой Рен, — что там у тебя случилось? Ледоруб отвел Кристоффа от прилавков, где Ленр делил лед для горожан. — На наш перевалочный пункт напал ледяной рыцарь, я еле ноги унес. Ещё я был у… ну… в горах, и узнал, что лед отравлен злой магией, ты посмотри на цвет! Свен отравился морковками, что хранились рядом, и мы… — он сглотнул, — мы сейчас всех людей потравим. Белокурый ледоруб старался говорить тихо, но стоявшие недалеко горожане недобро загомонили. — Они продают отравленный и порченный лед! — раздалось из толпы. По головам прошелся гомон, и толпа заволновалась. Народ начал теснить прилавок, выкрикивая наперебой: — Решили замерзшее болото продавать! — Обманщики! Ситуация выходила из-под контроля, один горожанин постарался перевернуть торговый ряд, но его вовремя оттолкнули пробравшиеся к ним стражники. — Ты уверен, что весь лед отравлен? — нервно и очень тихо сказал Рен, настолько, чтобы его не услышала толпа, но услышал Кристофф. — Да! — Что ты его слушаешь, Рен. Он опять пропадал в горах, куда ездил не говорит, с какими невиданными существами встречался не отвечает. А если у него под курткой, тот самый снеговик сидит? Кристофф вздрогнул, но не успел поймать руку Ленра, когда тот отдернул край куртки. — Привет! — сказал Олаф, и ледоруб шарахнулся назад, завалившись спиной на лед. — Вам лучше послушать моего друга и не продавать этот лед. — Постойте, это недоразумение, кто вам сказал что лед отравлен? Мало ли кто что скажет, и вы сразу ему верите? — слышалось за спинами. Ледорубы пытались оправдаться выкрикивая в народ, но толпа уже побросала часть льда на камни площади. — Некогда объяснять, — выдохнул Кристофф, — неужели я вас подводил? Просто верните деньги и остановите продажу. Лестр нацелился киркой на Олафа, но Свен опустил рога, явно давая понять, что не стоит этого делать. — Постой, — Рен поднял руку, — я же опустил фрукты в этот лед, и с ними все в порядке. Он вскочил на прилавок чтобы его все видели. — Люди! Граждане Эренделла! Мы привезли на продажу лед, и уверены в его пригодности. Вот, смотрите! — с этими словами он вскочил на прилавок, держа в руках ведро со льдом, и достал несколько ягод брусники, грушу и сливы. Ледоруб быстро отправил сливы в рот, на глазах всей толпы, потом ягоды. Дальше он как мог быстро прожевал грушу. — Видите! Со мной все в порядке! Повисло молчание. Все ждали, что ледоруб упадет с прилавка или скорчится от боли в животе. Однако ничего не происходило. Прошла ещё минута. Наблюдавшие за всем этим стражи, подошли к прилавкам и один из них гаркнул: — Прекращаем беспорядок! Как все убедились, лед хороший! — потом несколько стражников окружили Кристоффа. — Пойдем с нами парень, зачем ты людям торговлю портишь? — Стойте-стойте, — уже спрыгнувший с прилавка Рен, подбежал к ним, — он не хотел… просто утро у него… неважное. — Мы лучше отведем его в тюрьму на один день, чтобы ещё чего не учудил, — посоветовал стражник Рену, но тот покачал головой, и взял Кристоффа за плечо. — Мы сами справимся. Он поможет навести за собой порядок, — с этими словами ледоруб легонько подтолкнул Кристоффа к прилавкам, чтобы поскорее увести от цепких рук стражи. — Что ты наделал? — ошарашенный белокурый парень едва слышно шептал, принимая в руки большую глыбу, — ты отравлен и представляешь что будет?! — Как видишь, я здоров, — шепнул Рен, — пока у нас не будет серьезных доказательств, мы не сможем прекратить торговлю. Связываться с волшебными силами, дурить себе голову. «Суеверные люди», — выругался про себя Кристофф. Он хотел было ответить, как ощутил ледяной холодок по спине. Будто на него смотрят пронзающие ледяные глаза. Он повернул голову в толпу, но никого не заметил, и морозная дрожь тут же прошла. «Что мне делать? — соображал он, смотря на людей. — Они же все замерзнут. Теперь только королева может помочь…». Он бросил глыбу в груду, как и весь разбросанный горожанами лед, поняв, что других вариантов не осталось, иначе стражи не уйдут. Закончив с беспорядком, он взял оленя по уздцы и, как мог быстро, протиснулся сквозь толпу. Выбежав с площади Свен галопом помчался через город.***
«Как же тепло», — светловолосая девушка чувствовала окружавшие ее согревающие волны, порой словно как от камина, порой будто мягкие солнечные лучи, порой будто тепло махрового одеяла, будто рядом… Глаза раскрылись и размытое веснушчатое лицо сквозь туман постепенно обрело четкую форму. — Доброе утро, — промурчал голос, — выспалась? Девушка кивнула, сладко потягиваясь и осматривая знакомую комнату младшей. «Какое хорошее утро!» — Мне снилось лето, мы сидели в беседке. Ты пролила на мое запястье горячий шоколад, а потом вытащила из-за стола, потянув на зеленую траву. А как я здесь оказ… — хотела было произнести королева, когда воспоминания мигом стерли улыбку с лица. Встревоженные бирюзово-зеленые глаза ожидающе смотрели на неё не отрываясь ни на мгновение. Девушка опустила взгляд, который рыжая голова, тут же попыталась поймать. — Эльза, — мяукнул тот же голосок, — что случилось?! Раз, другой, её глаза уходили в сторону. Наконец две ладошки прижали её щеки, лишая возможности и дальше отводить взгляд. — Может… мы позже об этом поговорим? — попыталась уйти от ответа старшая. Анна помотала головой, рыжие косы замотались за её спиной. Старшей совершено не хотелось рассказывать, особенно перед праздником. Слишком много было «если», что могли заставить Анну переживать и испортить предстоящее торжество. Королева молчала. Молчала и Анна, лишь подняв брови и продолжая смотреть на неё, беспокойно переводя взгляд куда-то выше глаз. «А как я выгляжу после вчерашнего холода, бега, падения?» — пронеслось в голове. Светловолосая девушка поняла, что поздно что-то скрывать от младшей с целью не тревожить. — Неужели так плохо выгляжу? — сказала она досадно, и рыжая голова сочувственно закивала. Теплая ладошка легонько коснулась её лба. — Ай, — сорвалось с губ, — что у меня там? Принцесса слезла с одеял и принесла в руках небольшое зеркальце. — Льдинка моя… хрупкая, — шепнула она тихо, — стоит оставить тебя одну как обязательно что-то норовит тебя разбить. Ну скажи, что случилось? Королева глубоко вздохнула, немедленно ощутив боль под ребрами. — Я не хотела тебе говорить, что… — она запнулась, сжав губы. — Что… — нетерпеливо повторила Анна, почти подпрыгнув на этом слове и смотря на неё в полном ожидании. — Я стала бояться холода, — тихо прошептала светловолосая девушка. — Не как обычно, а очень… неестественно, будто на меня действует чужое волшебство… не знаю, может все-таки чувствую холод? Девушка рассказала про необъяснимый мороз и вчерашние события, опустив две вещи: Ричарда, скованного льдом, и самое главное, то что обогрело её. — Позавчера я согрелась у камина, а вчера не смогла. — Но ведь сейчас все хорошо, правда? — Анна встревоженно посмотрела на сестру. — Сейчас да, — ответила королева. Рыжеволосая принцесса взяла сестру за руку и несколько минут переводила взгляд из одной точки в другую. Один раз с её губ сорвался шепот «Камин позавчера разжигала…». Младшая подняла глаза. — Давай… давай придумаем, что мы можем сделать? — Давай, — королева поднялась, и девушки посмотрели друг на друга. — Я знаю, что это началось несколько дней назад. Анна некоторое время молчала. — Слишком много всего произошло: театр, посол, твои переутомления по ночам, твои раны. Странно прозвучит, но… но я согласна с Халлвардом. Пару дней нам стоит не покидать дворец. — Я тоже так думаю, — королева смотрела в одну точку. — Я начну наблюдать за холодом. — А я… а я… — Анна сложила ладони вместе, и посмотрела по сторонам, — начну искать все возможное, чтобы тебя согреть. Может ещё поищем в библио… В дверь постучали. — Ваше Величество, там тот самый парень у ворот на олене, говорит у него очень важное и срочное дело. — Кристофф? — удивленно прошептала Анна. — Как не вовремя. Я… я сама… его встречу и поговорю, а ты оставайся здесь. Принцесса подошла к дверям. — Я сейчас выйду, — сказала она стражам. — Он очень настаивал, чтобы его встретила лично Её Величество, говорил что-то про лед, который она создала, ледорубов и опасность для жителей города. Сестры переглянулись, и королева подошла к зеркалу, зачесывая волосы вперед, чтобы спрятать ушиб. — Только не говори, что пойдешь со мной, — Анна в знак протеста живо помотала головой. — Эльза! — Так не заметно? — девушка, словно не замечая, повернула голову. Её встретил укоризненный взгляд и сдвинутые брови. Она робко улыбнулась. — Не бойся, я думаю все будет хорошо. Только… только помоги мне привести себя в порядок. Кристофф ждал в приемной, беспокойно переходя от стены к стене и теребя перчатку. Хотелось поговорить со Свеном, но олень вместе с Олафом остались за воротами. «Поссорились. Нет, они точно поссорились, а иначе как объяснить весь этот лед, ураганы и обвалы? — беспокойно соображал парень. — Когда выйдет королева, я расскажу, что случилось. Скорей бы. А потом спрошу об Анну, они должны помириться. Срочно!» — Славно маршируешь, — парень остановился, прекращая ходить туда-сюда, и озадачено повернул голову. — При… вет, — сказал он, — а твоя сестра… — Она скоро придет, — резво ответил знакомый голос. — Как твоя добыча в горах? — Неплохо, — не придумав ничего лучше, ответил Кристофф. Парень не знал, что говорить принцессе, вовсе не ожидая, что выйдет именно она. — Возьмешь меня в следующий раз? — с улыбкой спросила девушка. — Анна, я бы рад, но горы… — он почесал затылок, нервно избегая разговора, который раньше пытался начать Олаф, — там опасно. Обвалы, лавины, горные трещины. Ты хорошая девушка и ледяные пустоши вовсе не место для… а ты не ссорилась с сестрой? Может стоит помириться… — Её Величество, Эльза Резенграффе, — воскликнул стоявший возле дверей дворецкий. Кристофф поклонился. — Тише, тише, — прервали его во второй раз, но уже другой голос, — он и так знает кто я. Когда королева вышла, младшая тут же взяла её под локоть и придвинулась поближе. — Подождите, — он нахмурился, — а вы разве не поссорились… — Нет, — в голос ответили девушки. Парень замялся. Потом глянул на королеву. Вид у неё был немного другой, чем он привык видеть: волосы зачесаны на лоб, темно-синее платье с фиолетовыми цветами, длинный плащ на плечах. — Мне нужна ваша помощь, — собрался он. — Лед, который мы добыли в горах, оказался заколдован. Он опасен для жителей, но я не могу остановить ледорубов. Они продают его на площади! — Что за лед? — королева подняла брови. — Я… я думал вы знаете… темно-синий, блеклый, непрозрачный, очень холодный… Девушки переглянулись, и Кристоффу почудилось, что они что-то знают, но он не стал спрашивать. — Прошу вас, мы нечаянно его добыли и привезли в город. Нужно остановить ледорубов, прежде чем они продадут все. Люди отравятся. Пожалуйста, поторопитесь. — Темно-синий, блекло-матовый, непрозрачный — повторила королева, глядя на младшую. «А как же не покидать замок?» — расслышал парень едва уловимый шепот принцессы. — Может это то, что мы ищем! — шепнула королева. — К тому же… Люди. Я не могу их бросить. — Только не говори, что поедешь одна. Даже не думай. Старшая улыбнулась и покачала головой. — Нет, ты со мной. Карета неслась с огромной скоростью разгоняя зевак и прохожих. Олень во всю прыть скакал рядом. Выехав на площадь, они замедлили ход и остановились, перед ними предстала огромная толпа. Толкаясь и крича, люди старались пробиться к прилавкам. — Что тут происходит? — спросила светловолосая девушка через окно. — Если помните, Ваше Величество, вы разморозили королевство неделю назад, а с ним и весь лед в городе. Люди пытаются восстановить запасы, — ответил один из стражей. Девушки вышли из кареты, а Кристофф поехал сквозь толпу. — Хм, а где Олаф? — вдруг недоуменно спросила Анна. — Он же отправился с Кристоффом? — Сидит у него под курткой, — ответила старшая, даже не поворачивая головы к оленю. Внимание было приковано к площади, она смотрела сквозь толпу, созерцая морозные вспышки окружавшего её льда, словно фонари. Большие и маленькие льдины, спрятанные в сумки, карманы или под плащи, растянулись по всей площади, словно река огней. Поток расплывался по улицам. Девушка точно видела, где находится лед, но осколков было так много, что собрать все у стражников просто не хватило бы времени. Времени оставалось все меньше и меньше, королева чувствовала, что темный лед действует… проникая в тело, отравляя людей. Среди множества мелких осколков, она видела три самые крупные точки мороза. Один под курткой на пробирающемся сквозь толпу олене. Другой огромными глыбами возвышался за прилавками. Третий где-то в толпе. Среди множества искорок-огоньков, он чувствовался как факел против спичек. «Что это за факел?» — Мы должны остановить торговлю! — крикнула она. — Немедленно. Схватив Анну за руку, девушка втащила её в карету. — К прилавкам! — Расступитесь! — закричал глашатай на краю площади, и толпа невольно попятилась, пополз шепот «Королева». Выскочив у груды со льдом, девушка подошла к столпившимся за ней ледорубам, но это было не главное, что настораживало её. Чувства бушевали — она ощущала, будто идет сквозь шторм, но надежно укутанная и согретая. Но стоит её защите уйти, как… За глыбами лежал спрятанный и покрытый ледяной коркою ледоруб, над ним склонился Кристофф с двумя напарниками. Прилавки окружали замерзшего и никто не мог рассмотреть что происходит. Остальные ледорубы продолжали продавать лед. Один из парней вместе с Кристоффом подбежал к королеве. — Пожалуйста, Ваше Величество, сделайте что-нибудь! Мы не можем сказать людям, что лед отравлен, иначе в гневе стражи и люди на нас набросятся. Кристофф пытался предупредить нас и людей, поднялись крики, но мы не слушали. Тот парень съел замороженные продукты, чтобы доказать людям его пригодность. Девушка повернулась к часовым. «Передайте глашатаю приказ королевы «Все купившие лед, должны его вернуть, и получить деньги обратно. Кто не послушается… Рискует замерзнуть от его волшебных свойств», — хотела было сказать она, но опомнилась. Стоит ей дать такой приказ, как все подумают, что именно она его и создала. Именно она причина болезней, что вот-вот обрушатся на жителей. В тот момент девушка слушала свои ощущения, чувствовала бурю и холод, которые пытались достать её намного сильнее, чем любого на площади, понимая происходящее. Она непричастна. Её волшебства здесь нет. Ни единой песчинки темного мутного синего камня. Весь этот лед… чужой. И холод враждебный… — Просто скажите, что королева приказывает остановить торговлю, и вернуть весь лед, он… отравлен! Скорее! — часовой немедленно отошел. — Ваше Величество, у вас все в порядке? — напряженно спросил другой, заметив, как она нахмурила брови и поежилась. Подняв руку в знак ожидания, она вгляделась в толпу. Третья точка мороза, теперь отчетливо различимая среди других, была схожа с темным льдом во всех свойствах. Она принесла напасть. Казалось может создавать его, управлять им, приказывать его, но… она не источник. Она словно факел, который переносит огонь и разжигает пожар, но потухшее пламя вернуть ей уже не под силу. Искра не в ней. — Слушайте все! Жители Эренделла! Королева приказывает ледорубам прекратить торговлю, а горожанам, купившим товар, вернуть его во избежание отравления, болезней, хвори, немощи и других возможных напастей. — Хорошая трактовка слова «опасен», — прозвучал голос принцессы, — я бы вернула. Вглядываясь в толпу, королева вздрогнула. Неприятный холодок пробежал по спине. Её искали. Напряженно пытались обнаружить в толпе среди множества людей. Она и факел начали невидимую гонку друг за другом среди моря маленьких мерцающих льдин и человеческих лиц. Казалось, факел уже сосредоточился на прилавках, смотрит на ледорубов одного за другим… Девушка зашла за Кристоффа и точно обнаружила в толпе человека. Белокурый парень вздрогнул, будто его окунули в прорубь, но остался стоять на месте. — Я чувствую, что на меня смотрят… — прошептал он. — Здесь же столько людей, Кристофф — начала было Анна, но её оборвал ровный голос сестры обращенный к ледорубу. — Не двигайся… Королева видела человека, среди множества других, а тот смотрел на парня перед ней, не замечая её саму. Высокий, беловолосый, за тридцать лет. С коротко стриженной бородой и без единого темного волоса на лице. Длинный посох с круглым набалдашником и синим матовым камнем в нем. Именно камень и был третьим источником, был факелом. Мужчина дернулся, и попытался скрыться, но девушка видела свечение камня сквозь людей, как яркий фонарь сквозь мглу. Нервничая и ощущая — видят, он повторно взглянул на прилавки, и Кристофф дернулся сильнее, на этот раз будто его укололи, как мечом. Девушка подняла ладонь, и ледоруб расслабился. — Легче? — еле слышно прошептала королева. — Да, — прохрипел он. — Говори, что чувствуешь. — Как будто меня проткнули ледяным шипом, но тут же вытащили и успокоили боль. Да что вы со мной делаете?! — отчаянно спросил Кристофф. Казалось, он пребывал в прострации не замечая и не слыша ничего вокруг. Она сделала знак часовому. — Беловолосый мужчина, от тридцати до сорока лет, белая борода и посох с синим камнем. — Ваше Величество, там же столько людей, — девушка окинула взглядом площадь, в которой её часовые никогда бы не нашли неизвестного. Подняв руку она указала направление, и над толпой загорелся небольшой светильник, точно над головой незнакомца. Часовые бросились к людям. — Что происходит? — недоуменно спросила Анна, наблюдая за суматохой. Обнаруженный мгновенно сбросил с плеч посох и её свет потух. Девушка создала ещё один. Потом ещё. Часовые пробирались к цели, но пока не было точного знака, никто из них не знал, кого хватать. Люди нервничали, недовольные крики летели над толпой. Торговля давно уже остановилась и недовольная площадь пыталась понять, что происходит. Преследуемый ловко уклонялся между идущими к прилавкам людьми, прыгая от человека к человеку. Держа посох перед собой он гасил все огни, что появлялись над головой. Люди не успевали указать на него, как он тут же прыгал за чью-то спину. В толпу вклинились и стражи торговой площади. Часовые поймали очередной огонек в пяти метрах, и бросились вперед. На этот раз неизвестный прыгнул под чью-то телегу, перекатившись под колесами. Свет потух. Часовые пробежали мимо. Девушка напряженно выдохнула и закрыла глаза. «Оглушить его глыбой нельзя, вокруг слишком много людей». Мгновение и над толпой засветились множество точек, закружившись словно рой вокруг неизвестного. Люди тут же разбежались и ему оказалось не за кого прыгать. Со стороны казалось, что он хочет сбежать. Неизвестный хотел было прыгнуть обратно в толпу и скрыться за ближайшими торговыми рядами, как чья-то крепкая рука отбросила его обратно в круг. Какой-то кузнец с ребенком-мальчиком около семи лет оказались перед ним. Не ожидав такого сопротивления от горожан, неизвестный протянул вперед посох. Пыль, словно облако синего тумана, накрыла стоящих перед ним. Люди поначалу закашлялись, движения замедлились, а потом они замерли словно статуи. Вокруг выскочили первые подоспевшие стражи площади, и их постигла та же участь. Раздались крики, горожане попятились в стороны. Вознамерившись вновь слиться с толпой, неизвестный хотел сделать шаг, но королева по щиколотку приморозила его к земле. Теперь уже вкруг выскочили часовые, и он оказался к ним спиной. Неспособный развернуться, он схватил стоящего перед ним семилетнего мальчика кузнеца и бросил за спину. Стоящий, словно статуя, отец даже не шелохнулся. Королевский страж, бегущий первым, поймал ребенка и на несколько секунд затормозил остальных. Неизвестный воспользовался возможностью и освободил ноги, но подняв голову разглядел, протиснувшихся к нему городских стражей уже с другой стороны. Окруженный кольцом стальных клинков на расстоянии пяти шагов, он, как загнанный зверь, выставил вперед посох, резко поворачиваясь к тем, кто решался даже дернутся. Эльза нахмурилась. Чувствовалась фальшь этого представления «загнанности» от того, кто мог раскидать собравшихся одним движением посоха. «Зачем он это делает?» Напряженная тишина висела несколько мгновений, и тут неизвестный поднял вверх сверкнувший посох. «Ну конечно! Собрать врагов поближе». Девушка ощутила, что морозная волна, вот-вот сорвется, и в стороны полетят осколки, убивая не только часовых, но и сотни жителей. Её рука дернулась. Громадная глыба обрушилась на врага, отбросив на несколько метров. Разлетевшийся во все стороны ледяной ветер с комьями пыли вместо осколков, повалил людей, как домино, на камни площади. Парализованные падали, как мраморные статуэтки в разнообразных позах. Прилавки опрокинуло, и товары полетели в стороны. Неизвестный вскочил. Вскинув руку, он со скоростью вызванного ветра побежал по упавшим телам в сторону ледорубов и груды льда. — Держите его! — раздался голос глашатая, но невозможно было догнать этот порыв. Неизвестный с ненавистью смотрел на Кристоффа, в трансе ни на мгновение не отводившего взгляд от происходящего. Взмах посоха, порыв отбросил ледорубов от прилавков, и неизвестный вскочил на их столы. Глыба обожгла волной холода и задрожала, как стекло от удара. «А что если сейчас она разлетится по площади?», — мелькнула мысль. Светловолосая девушка замахнулась, чтобы сбросить врага с прилавков, но тот прыгнул вперед, и его посох трижды вспыхнул. В Кристоффа полетели девять острых шипов, норовя проткнуть насквозь. Неизвестный знал, что нужно делать — заставить защищаться, чтобы не мешала. Слишком медленно она действовала. Слишком долго выбирала. Будто шла на шаг позади. «Я словно сплю!», — с негодованием выпалила она на себя. Все случилось в одно мгновение: перед парнем выросла светло-голубая ледяная стена, и на другой её стороне послышался десятикратный звон. Длинный посох нападавшего протянулся к темно синей горе, которая с пронзительным треском взорвалась на множество мелких льдинок. Метель закружила над площадью закрывая солнце. — Нет! — закричал Кристофф. — Они же все замерзнут! Невидимая связь с нападавшим пропала. Видимость была не дальше двух метров. Несколько силуэтов нагнали незнакомца, но он прыгнул в сторону и вокруг него закружилось облако пыли, обмораживая всё вокруг. Через мгновение он исчез среди людей, и только шар свечением мелькал в тумане. Девушка видела, куда удаляется сфера и, выпрыгнув из-за стены, немедленно послала вдогонку смерч ледяного ветра. Точка хотела отпрыгнуть, но поток нагнал её раньше, и закружив над мостовой, отчего она завертелась в водовороте, а после покатилась кубарем по камням. Королева немедленно сковала льдом землю вокруг точки, и… её поймали за запястье. Она рывком оглянулась. — Ваше Величество. Пожалуйста! Не дайте людям отравиться, вы же создали этот лед и знаете что он опасен! — Кристофф держал её руку, не желая отпускать. — Схватите мага! — крикнула она часовым, указывая в сторону шара, и когда четверо из свиты последовали приказу, запрокинула голову. Темное марево ураганом кружило над площадью. Глаза смотрели сквозь пургу, наблюдая, как летят сотни маленьких темных огоньков. Людей клонило к земле. Кто вдыхал ледяную крошку, тут же сгибался пополам. Отовсюду слышался кашель и хрип. — Дышите через ткань! — крикнула она Анне и стражам, в двух шагах от себя. Метель цепко кружила над городом не желая уносится ни в залив, ни в сторону гор. Вокруг царил полумрак. «Я могла бы создать вихрь, — думала она, — но повсюду жилые кварталы. Куда я его направлю, чтобы не вызвать разрушений? Разве что в… Что так сильно сжимает мне руку?» Парень паническим взглядом все ещё смотрел на неё в ожидании, и она кивнула, давая понять, что услышала. Принцесса не отходила ни на шаг, прикрывая глаза рукой. Как только парень отпустил запястье, королева махнула вниз. — Прижмитесь к земле. Анна опустилась, и все последовали. Удивительно. Внутри, она все так же чувствовала бушующую метель. Холод выл. Холод неистовствовал, норовя сковать руки, а потом пронзить сердце. «Как будто я стою на вершите горы в такую же метель, но… я не замерзаю!» Словно невидимая стена тепла окружала, помогая бороться. Королева выпрямилась и подняла руки. Сверкнула голубая вспышка, и ветер с ярко-голубыми снежинками закружил вокруг часовых и ледорубов. Начал подниматься вверх, разрастающимся водоворотом летел над домами захватывая и унося вверх захваченные темные осколки. Гигантская воронка брала свое начало над королевой, широким краем унося темную пыль в небо. Стекла в окнах выбило, ветер выл, казалось зима решила вновь на несколько мгновений проявить свою силу в самом разгаре лета. Через несколько минут неистового кружения на площади посветлело. Темный вихрь сменился ярко-голубым. Люди обрели возможность видеть дальше двух метров от себя и глубоко дышать. Девушка кружила вихрь не смотря на землю, пока последние клубы темной метели не улетели в сторону фьордов высоко в небе над городом. Ветер стал затихать, и вскоре на площадью пошел мягкий снег. Только тогда она опустила глаза на землю. Младшая лежала, обхватив ушки и зажмурившись. Открыла один глаз, посмотрела на старшую, потом вокруг. «Кажется все в порядке». Кристофф откашливался. Часовые и стражи уже поднялись, поправляли плащи и устанавливали опрокинутую карету. Площадь выглядела плачевно: прилавки опрокинуты, глиняная посуда разбита, яблоки, груши, сливы и другие товары разбросаны. Кони храпели и сорвавшись с привязи метались галопом по площади, ища хозяев. Голоса утихли. Королева слабо улыбнулась. Да, вокруг бардак, стекла разбиты, товары опрокинуты, но она спасла свой город от смерти, когда каждый человек на площади, от детей до стариков, мог застыть ледяной статуей, как Ричард. Оглянувшись в сторону улицы, девушка не обнаружила свечения шара там, где она его приморозила. Свечение мерцало далеко в глубине города. «Ушел! — с досадой подумала она. — Кто ты такой, чтобы насылать на мой город беды? И кто за тобой стоит?» Она смотрела в сторону шара. Ответов не было. Светловолосая девушка повернулась к ледорубам. Там, где возвышалась темная груда, поднялся блок голубого льда высотой с двухэтажный дом. — Раздайте бесплатно, — сказала она. Покрытый льдом Рен, все ещё лежал на своем месте, и она склонилась над обездвиженным телом. «Шансов мало». Лед поразил ледоруба насквозь. Подняв сжатые пальцы, она провела ладонью над головой и торсом, застыла над сердцем, крошка полетела в небо, словно ледяная статуя рассыпалась песком. Судорожный хрип огласил округу. — В тепло, — тихо сказала королева, — больше я ничего не смогу для него сделать. Лестор бросился к другу. — Рен, Рен, слышишь меня? — ледоруб дышал рывками и находился на грани жизни и смерти, Лестор с напарником унесли его на носилках. Девушка отошла в сторону и, пройдя мимо стражей, догонявших разбежавшихся лошадей, склонилась над Анной. Младшая замерла над другим ледорубом, накрывая его подвернувшейся шкурой, и до того момента бегала по округе, помогая. — Анна, ты в порядке? — Я… — удивилась младшая, кажется ошарашенная простым вопросом, — д… да, стараюсь помочь, кажется этот надышался крошки. Принцесса встревоженно подняла голову, и тут же поправила растрепавшиеся светлые волосы, закрывая ушиб. Неожиданная тревога закралась в сердце королевы. «А как на неё действует лед?» — Тебе не холодно? — спросили обе одновременно. Обе слабо улыбнулись. — Мне… не… нет, не беспокойся обо мне, — запинаясь, начала Анна, тоже взглянув на старшую. — Ты сама как… с тобой что?! Ледоруб захрипел и зашелся кашлем. Королева опустила глаза и склонилась над ним. — Легче? — достаточно было одного взмаха, чтобы добытчик оправился и, прохрипев «Сп… спасибо», с помощью друзей заковылял к своим. Анна вопросительно смотрела на сестру. — Я?.. — тихо выдохнула королева. — Как будто прошла сквозь пургу, ветер и нескончаемые потоки снега. Анна инстинктивно обхватила её за плечи, а королева осмотрела свои ладони. — Но меня что-то грело… Кажется, никакой корки… — Это и есть темный лед? — Да, — шепнула королева, — теперь он уже далеко от города. Принцесса опустила глаза, облегченно вздохнув, но тут же повела головой, прислушиваясь. — Что это за звуки?