Четверг, 20 сентября 2012 года
— Ты выглядишь нервным. — Не знаю, как я позволил тебе уговорить меня на это. — Само собой разумеется, что если я собираюсь на маскарад, я возьму с собой красивого волшебника. Ты подходишь к моему платью. Не нервничай. Можешь надеть маску. — Эта маленькая вещица совсем не скрывает, кто я такой. Я бы попытался убедить тебя бросить меня, но теперь, когда люди знают о нас, это было бы вдвойне хуже. — Именно так. Если я сейчас отступлю и уступлю им, то они усомнятся в моём здравомыслии и в том, почему я вообще встречаюсь с тобой и держу это в секрете. Они скажут, что я не подхожу на роль Министра. Единственное, что мы можем сейчас — это двигаться вперёд. Мы должны доказать, что они ошибаются. — Я просто чувствую, что сегодня меня уже достаточно мучили. Сначала Луна, потом Поттер и Уизли, а теперь этот маскарад. — О, вы все любите квиддич. Тусоваться с моими друзьями, должно быть, было не так уж и плохо. — Нетопыри Балликасла просто ужасны. Гарпии выиграли со счётом 210 очков против 10, и то, что они забили единственный гол, было чистой случайностью. Это был не матч. Просто маленькая грустная тренировка для Гарпий. — По крайней мере, вы, ребята, могли бы обсудить, насколько ужасной была игра. — Чего я не понимаю, так это почему Уизли до сих пор болеет за Пушки Педдл. Они почти такие же жалкие, как Нетопыри. — Знаешь, если ты хочешь, чтобы ваша дружба выглядела хотя бы наполовину правдоподобно, попробуй называть их Гарри и Рон. — О, ну класс. — Ты превосходный политический интриган, и я знаю, что ты видишь преимущество в том, чтобы хотя бы притвориться, что ты заодно с Золотым трио. — Я знаю, знаю. Перестань приставать ко мне. — По крайней мере, ты выглядишь великолепно. Просто нацепи на лицо уверенную улыбку и давай веселиться. Нет, тебе не разрешается улыбаться как сумасшедшему всю ночь напролёт. И никаких ухмылок тоже. С ними ты будешь выглядеть так, будто совершил что-то коварное. Ладно, может, тебе не стоит улыбаться. О, неважно. Давай, просто пошли. У них был портключ. Маскарад должен был состояться в Единороге, очень милом ресторане в Годриковой впадине. Ходили слухи, что Фоули был настолько уверен в победе в первом туре выборов, что арендовал ресторан ещё пару месяцев назад. И теперь, когда всё было оплачено, он мог с таким же успехом устроить представление. Они вошли в вестибюль, Грейнджер была в фиолетовом платье, а Малфой — в чёрном костюме с фиолетовыми деталями. Их маски, как и у всех остальных, были волшебными. Под определённым углом казалось, что они изображают животных. На Драко была маска орла, а на Гермионе — льва. Но большую часть времени они были похожи на самих себя, только с маленькими кружевными повязками на лицах. Глядя на толпу, они могли видеть мелькающие головы животных, когда люди двигались и поворачивались. — Я чувствую общественную враждебность. — Да, наверное, нам следовало прийти с Гарри. — Поттер уже здесь? — Попробуй задать этот вопрос ещё раз, используя его имя. — Гарри уже здесь? — Я так не думаю. Он сказал, что поужинает в Норе с Джинни и детьми и придёт сюда около восьми. — Рыжие волосы прямо по курсу. Это случайно не какой-нибудь Уизли? — А, Билл и Флёр. Пойдём, поздороваемся. — А это обязательно? — Идём.***
— Могу я…? — Я пойду принесу нам что-нибудь выпить. Гарри обнял Гермиону, и они начали танцевать, а Драко направился в сторону бара. — Ты опоздал. — Я знаю. Прости. Это плохо? — В какой-то степени. На меня всё время пялятся. Люди, кажется, пытаются решить, можно ли на меня давить. — Ты всегда можешь его бросить. — Не будь таким грубым, Гарри. — Это просто один из вариантов. Не обращай на меня внимания. Просто скажи, как я могу помочь в этой ситуации. — Я думаю, завтра, когда выйдет Придира, всё может измениться к лучшему. Нам просто нужно продержаться до тех пор. — И кузина Ханны из Белого волшебника завтра тоже опубликует историю о Неолине. — Я всё ещё не могу поверить, что мы это делаем. — Я немного изучил это дело сегодня, и, возможно, в обвинениях что-то есть. Мне нужно, чтобы статья вышла, если я собираюсь официально возобновить дело. — Я всё ещё переживаю из-за этого. — Я знаю. Ты святая, Гермиона. — Хочешь кое-что для меня сделать? — Всё, что угодно. — Поболтайся с Драко, пока я потанцую с несколькими идиотами и докажу, что я всё ещё достойный кандидат. — Ты злая. — Я знаю. Но ты всё равно любишь меня. — Да. А вот и Оливер. Бьюсь об заклад, он хочет потанцевать с тобой. — Как я выгляжу? — Как человек, на которого не накладывали империус. — Отлично. Увидимся позже, Гарри. Поттер передал Гермиону Оливеру и, хлопнув его по спине, направился к бару. Он заметил светловолосого волшебника, прислонившегося к колонне со стаканом в руке. Тот усмехнулся, заметив приближающегося Гарри. — Хочешь пригласить меня на танец? — Нет, я не думаю, что это входило в мои инструкции. Я тут как охрана. — Она умеет давать указания. В моих инструкциях начать называть тебя Гарри. Очевидно, мы теперь друзья. — К этому нужно привыкнуть. — Я думаю, нужно идти в ногу со временем. — Да, я полагаю, нужно быть благодарным за то, что времена меняются. Старые были невесёлыми. — Да уж. — Как насчёт бара? Я бы чего-нибудь выпил. — А я-то думал, ты на службе, защищаешь меня. — Я не говорил, что мне нужен алкогольный напиток. — Ну, я знаю хорошее заклинание, чтобы удалить алкоголь, но создать впечатление, что человек пьёт. — Ты не пьёшь? — Я придерживаюсь политики никогда не напиваться в присутствии незнакомых людей. Никогда не знаешь, представляет ли кто-нибудь из них опасность. — Похоже, ты такой же параноик, как и я. — Полагаю, жизнь научила нас быть умными. — Научишь меня этому заклинанию? — Конечно. Возьми нам по огневиски, и давай найдём столик.***
Некоторое время спустя Гермиона обнаружила их обсуждающими квиддич в углу. Джонатан, работающий с Гарри в Аврорате, и его жена Энн из Департамента защиты магического правопорядка присоединились к ним. Гермиона хлопнула Драко по плечу, и он немного подвинулся, освобождая ей место. — Ну, это было неприятно. — Что именно? — Танцпол. Я только что танцевала примерно с пятнадцатью волшебниками, которые сочли своим долгом дать мне совет по отношениям. — Понимаю. Что-нибудь адекватное? — О, например, я никогда не должна упускать из виду волшебную палочку, потому что с ней могут что-то сделать. — Это всегда хороший совет. — И один из них порекомендовал мне какое-то снадобье на случай, если мои «женские гормоны» будут влиять на мои суждения. — Ого. Из какого века он был? — Не из недавнего, это точно. Как у вас тут дела? Разве вы не должны быть в масках? Это же маскарад. — Нам легче наблюдать за толпой без масок, — вставил Гарри. — Авроры пригодились. Кто-то только что пытался меня проклясть. — Правда? — О, да. Внучка Фоули. Очевидно, она твоя большая поклонница. — Что вы сделали? — Я даже не заметил. Но Поттер, я имею в виду Гарри, умеет быстро выхватывать палочку. Он отразил её проклятие и сделал ей строгое предупреждение. — Значит, никакого ареста? — Нет. Я не хотел портить всем праздник. — Может, нам стоит просто уйти. — И испортить всё веселье? Мы заметили как минимум трёх человек в толпе, которым не терпится достать волшебную палочку. Мы здесь делаем ставки на то, кто нападёт первым, — сказал Гарри. — Я приманка. Просто надеюсь, что два аврора и один офицер ДЗМП знают, что делают. — Мы в опасности? — Я сомневаюсь в этом. Это просто самодовольные дети. Они не знают никаких серьёзных разрушительных проклятий. — Мы подумали, что это будет дополнительной рекламой, если Драко подвергнется нападению за то, что встречается с тобой, — предложил аврор. — Может, мне уйти, чтобы вы могли продолжить свою маленькую игру? — Останься выпить, а потом поцелуй своего парня, прежде чем снова пойти танцевать. Это должно вывести кого-то из себя. — И ты согласен быть приманкой? — Я согласен с Джонатаном, что это могло бы стать хорошей рекламой для тебя. Особенно учитывая, что завтра выходит эффектная статья Лавгуд. — Тогда ладно. Принеси мне выпить.***
Гермиона танцевала с Колином Томассоном, который учился на том же курсе, что и Чарли Уизли, но на Когтевране, когда услышала шум. С той стороны, где сидели Гарри и Драко, доносились удары и крики. Музыка смолкла, и Гермиона попыталась протолкнуться сквозь толпу, чтобы посмотреть, что происходит. Когда она, наконец, добралась до выхода, то увидела на полу двух обездвиженных темноволосых ведьм с сердитым видом. Джонатан как раз арестовывал их, а Энн официально обращалась к толпе. Ни Гарри, ни Драко нигде не было видно. Когда Энн заметила Гермиону, она громко и чётко, так, чтобы все, включая прессу, могли её слышать, сказала: — Мисс Грейнджер. С сожалением сообщаю вам, что на вашего спутника, мистера Драко Малфоя, было совершено нападение. Мы арестовали двух ответственных за это ведьм, и аврор Поттер доставил его в больницу Святого Мунго для прохождения лечения. Я предлагаю вам отправиться туда и узнать последние новости о его состоянии непосредственно у целителей. — Спасибо. Я так и сделаю, — ответила Гермиона. Прежде чем аппарировать, она заметила, как светловолосая пара направилась к выходу. Нарцисса и Люциус тоже слышали, что сказала Энн.***
В больнице Святого Мунго Гермиона ни от кого не получила никакой информации. До тех пор, пока Нарцисса внезапно не оказалась рядом с ней. Гермиона оглянулась и увидела, что Люциус тоже здесь. Затем им троим сказали, что Драко получил ожоги второй степени на обширных участках тела и находится на лечении на втором этаже. Поднимаясь на лифте, все трое молчали. Гермиона заметила, что Нарцисса взяла Люциуса за руку, ища утешения. На втором этаже их провели в большую палату на 16 мест. Драко был там единственным пациентом, и когда они вошли, то увидели, что он сидит на одной из кроватей, обнажённый по пояс. Два целителя, достав волшебные палочки, работали над ним. Большая часть его спины, плеч и левой руки была тёмно-красной, но он улыбался, глядя на них, и, казалось, не испытывал никакой боли. Гермиона увидела его тёмную метку. Вероятно, целители сняли заклинание сокрытия, когда осматривали его. Я в порядке. Не волнуйся. Уже не больно. Гарри подошёл к ним. — С ним всё в порядке. Мне жаль, что я был недостаточно быстр, чтобы заблокировать жгучее проклятие, но они работали сообща и организовали отвлекающий маневр. Мы этого не ожидали. Я доставил его прямо сюда, и целители приступили к работе. Они не сообщают мне о прогрессе, но я уже сталкивался с подобными травмами раньше, и, по моему опыту, это одна из тех вещей, которые они могут исправить за час или два. — Спасибо, Гарри. Она решила не упоминать, что Драко разыгрывал из себя приманку, перед его родителями. Нарцисса и Люциус ничего не сказали. По крайней мере, не вслух. Вероятно, они тоже общались с Драко по-своему. — Я полагаю, нам не следует беспокоить целителей, пока они работают. — Да, разумно. — Ты не знаешь, придётся ли ему остаться на ночь? — Они ничего не сказали, но, основываясь на моём предыдущем опыте, я сомневаюсь в этом. — Тогда, я думаю, мы подождём.***
Драко выписали примерно через час вместе с зельем, которое ему было предписано наносить на поражённый участок дважды в сутки в течение следующих трёх дней. Целители заверили всех, что он полностью поправится. Гарри ушёл первым, затем Драко обнял своих родителей на прощание, и, наконец, они с Гермионой вошли в камин и направились в Нотт-мэнор. Тео уже ждал их там. — Значит, ты жив. Я знал, что от тебя так просто не избавиться. — Жив и здоров. Всего лишь незначительный инцидент. — По радио, похоже, совершенно не понимали, что произошло. Кого-то арестовали, а Поттер исчез, и они продолжали опрашивать свидетелей, которые ни о чём не догадывались. — Драко и Гарри просто повели себя глупо. — Как так? — Они использовали Драко как приманку перед сотнями разъярённых людей и заключали пари, кто первый сорвётся с места, чтобы проклясть его. — Не драматизируй. Большая часть просто пялилась и бормотала. Очень немногие были настолько безумны, чтобы действительно потянуться за палочкой. — Всё равно это было глупо. — Но так было лучше. Толпе нужно было как-то избавиться от этой идеи. Если бы никто не наложил на меня заклятие сегодня вечером, мне пришлось бы оглядываться в течение нескольких дней или даже недель. А таким образом всё произошло в контролируемой среде. — Ты оказался в больнице Святого Мунго, Драко. — Именно так. Поттер был готов немедленно отвести меня к целителям. Это намного лучше, чем альтернатива. — Я бы сказала, что было бы лучше вообще не подвергаться проклятию. — И, основываясь на многолетнем опыте, я могу сказать тебе, что это лучший способ справиться с разъярённой толпой. Надо дать кому-нибудь сорваться и принять удар на себя, и тогда все почувствуют, что справедливость восторжествовала. — Это ужасно. — Такова реальность. Тео, казалось, просто забавлялся их перепалкой. — Ну, поскольку вы двое, очевидно, в порядке, я пойду спать. Увидимся за завтраком. С этими словами он оставил их наедине с их небольшим спором о событиях сегодняшнего вечера.Пятница, 21 сентября 2012 года
Несмотря на то, что в предыдущие дни газеты были полны историй о Драко (многие из которых были полностью выдуманы), теперь казалось, что они устали от постоянной травли. Внимание у магических СМИ было таким же непродолжительным, как и у маггловских. Интересовать людей одной и той же историей можно только день или два, прежде чем они начнут требовать нового ракурса или чего-то ещё, о чём можно почитать. Это было идеальное время для истории Придиры о несчастном мальчике, обременённом грехами своей семьи, пытающимся выжить в войне не на той стороне. Для истории о том, как этого мальчика судили, приговаривали и избегали. О том, как он подружился с магглами, которых, как ему говорили, ему нужно презирать, и о том, как одна прекрасная ведьма смогла заглянуть за его фамилию и узнать, каким благородным человеком он стал. Драко едва успел дочитать до конца первого абзаца, прежде чем с отвращением отбросить газету. Его так называемые друзья заставят его страдать из-за этого. Гермиона взяла газету, и он заметно съёживался каждый раз, когда слышал её охи и вздохи по поводу сентиментальной статьи. Он попытался переключить своё внимание на Пророк, который в основном освещал события прошлой ночи. Он был рад, что здесь к нему также относились значительно добрее, чем в последние несколько дней. Всё было именно так, как он и предполагал. Прямой удар, нанесённый так публично, удовлетворил потребность людей в справедливости. Теперь, когда он был проклят, СМИ, казалось, были готовы говорить о нём чуть мягче. Но лучшей из всех за это утро была статья в Белом волшебнике о Неолине и матери Блейза. Журналистка сделала всё возможное, чтобы докопаться до сути этой истории. Она нашла нескольких свидетелей, готовых подтвердить, что их видели вместе, и даже фотографию, сделанную кем-то в маггловском Лондоне. В статье прямо не говорилось, что он может быть причастен к убийству, но давалась чёткая хронология, которая, по сути, заставила людей прийти к такому выводу. Это уравняло шансы. Грязное бельё Гермионы и Неолина оказалось на виду, и людям предстояло решить, кто из них более отталкивающий. Влюбившаяся в бывшего Пожирателя смерти или заставивший исчезнуть мужа своей любовницы. Днём Неолин и Гермиона были приглашены выступить с публичной речью на сцене в Косом переулке, а на вечер было запланировано мероприятие Министерства, события которого должны были транслироваться в прямом эфире по радио. После этого им оставалось только смотреть, как завтра будут падать камешки. Гермиона закончила читать. Она подняла глаза и некоторое время изучала Драко. Она сосредоточилась, а затем он услышал её голос у себя в голове. Угадай, что. Я нащупала тебя. Драко встретился с ней взглядом, и его лицо расплылось в улыбке. Я знал, что ты справишься. Ну, честно говоря, мне помогли. Вчера в больнице я спросила твою маму, и она дала мне несколько советов. Ты сказала ей, что я могу проецироваться на тебя? Да, но я не сказала ей, когда это началось. Она казалась очень самодовольной по этому поводу. Она, наверное, думает, что мы теперь родственные души или что-то в этом роде. Приятно слышать. У меня не так много секретов от них, но этот — один из них. Я не уверен, что они сказали бы о том, что я помог тебя тогда. Четырнадцать лет назад они бы усомнились в моём здравомыслии. Была война, и я подверг всех нас риску, сделав это. Я не уверен, каково было бы их мнение сейчас, но, думаю, будет лучше, если они не будут знать. Может, мне не следовало обращаться за помощью к твоей матери? Всё в порядке. Не волнуйся. Я рад, что ты можешь ответить мне сейчас. Мне нравится слышать твой голос в своей голове. Это отличный трюк, ты молодец. Хочешь, я прочту тебе эту статью? Она замечательная. НЕТ! Я никогда не хотел бы читать это. Но, похоже, ты такой привлекательный. Непонятый плохой мальчик. Вдобавок богатый и красивый. Мне придётся сражаться с ордами ведьм, чтобы удержать тебя. В этом нет необходимости. Меня не интересуют орды ведьм. Особенно такие. Приятно слышать. Знаешь, что я только что понял? Что? Теперь, когда нам больше не нужны языки, чтобы разговаривать, мы могли бы целоваться во время этого разговора. Отлично. Что у тебя с ожогами? Исчезли. Я совершенно не чувствую боли. Лжец. Хорошо, иди сюда и найди своему рту полезное применение.***
Гарри, Джинни, Рон, Пэнси, Драко и Гермиона в тот вечер отправились в Министерство вместе. Билеты оказалось трудно достать, и организаторы подумывали о переносе мероприятия в более просторное место, но в конце концов объявили, что тем, кому не досталось пригласительных, придётся слушать прямую трансляцию из дома. Они подошли к балкону, чтобы понаблюдать за происходящим. На этот раз весь большой зал был оформлен в красных и фиолетовых тонах — цветах двух кандидатов. Сцена была установлена в дальнем конце, и там же можно было увидеть переговаривающихся Чжоу и Ли. Очевидно, они были в эфире Волшебного радио. Две прозрачные колонны, украшенные золотыми виноградными лозами, величественно возвышались по обе стороны от сцены. Голосование началось в полдень, но в каждой колонне было всего несколько сотен камешков, что значило, что пока проголосовало очень мало людей. Теперь, когда оба кандидата оказались замешаны в скандале, люди, вероятно, немного растерялись и хотели бы посмотреть, что произойдёт сегодня вечером, прежде чем принять окончательное решение. Ужин ожидался через час, так что люди пока просто наслаждались коктейлями. Пэнси предложила выкупить билеты для как можно большего числа друзей Гермионы, и та посоветовала ей не откладывать это в долгий ящик, поэтому благодаря любезности Гермионы Пэнси разослала билеты целому ряду людей, которые учились в Гриффиндоре примерно в одно время с ними, а также их супругам, нескольким её новым друзьям-слизеринцам, всему клану Уизли (за исключением Чарли и Аниты, которые устраивали пижамную вечеринку для всех детей сегодня вечером), нескольким членам армии Дамблдора, нескольким её старым учителям из Хогвартса, персоналу Пурпурного дворца, Элис Томпсон и парочке её друзей, сотрудникам Ф.Р.Э.Д., Ровене Лестрейндж и её очень хорошей подруге Фауне Фортескью. Даже Хагрид был там, выглядя, как всегда, несколько неуместно. Многие из присутствующих сегодня вечером, как правило, не интересовались этими необычными мероприятиями или просто не могли позволить себе приобрести билет. Но поскольку Пэнси купила около 80 из имеющихся билетов, многим, кто рассчитывал на них, пришлось обойтись без этого. Волшебное радио сообщило, что некоторые были возмущены, когда не смогли достать билеты. Родители Драко были среди тех, кому пришлось остаться дома сегодня. Рон отметил, что покупать билеты для людей, которые уже решили проголосовать за неё, было идиотизмом, но Гермиона ответила, что ей всё равно. Было бы здорово хоть раз оказаться в окружении друзей и не бороться за голоса избирателей — люди будут голосовать так, как захотят, и ей на самом деле нет до этого дела. Драко встал на её сторону, сказав, что было бы неплохо создать атмосферу поддержки Гермионы. Он ожидал, что многие из присутствующих будут опрошены Чжоу или Ли. Присутствие толпы, полной друзей, было бы похоже на бесплатную рекламу. Появившийся из ниоткуда луч прожектора нашёл их, когда они спускались по лестнице. Гермиона помахала рукой, а остальные попытались отступить, чтобы освободить для неё место в центре внимания. Луч света расширился, чтобы охватить их всех. Он сопровождал группу на протяжении всего спуска, пока Чжоу комментировала их прибытие для радиослушателей. Чжоу: И я надеюсь, что вы все прочитали Придиру сегодня утром, потому что мисс Грейнджер сопровождает не кто иной, как сам мистер Малфой. Если верить статье, то мы, возможно, недооценили бывшего слизеринца. Кажется, есть небольшая вероятность, что высокомерный и злой маленький мальчик, которого я помню по Хогвартским временам, вырос, и Золотая девочка Гермиона обратила на это внимание. Конечно, для тех, кто следил за ней на протяжении многих лет, не должно быть сюрпризом, что она простила прошлые обиды. Она и Гарри Поттер всегда выступали за программу реабилитации и за прощение преступлений, совершённых во время войны. Думаю, время покажет, имеет ли она право доверять мистеру Малфою теперь.***
После ужина Гермиону и Неолина пригласили на сцену для принятия участия в очередных дружеских дебатах. Ли поприветствовал их, когда они заняли места напротив друг друга. Это была их последняя возможность повлиять на тех, кто ещё не определился, за кого голосовать. Никого не удивило, что дискуссия начала вращаться вокруг того, что в последнее время видели в газетах. Неолин: Я думаю, то, что в последнее время печатает пресса, просто ужасно. Совершенно ужасно. Ли: Да, мистер Паркинсон. Но, с другой стороны, я отчётливо помню, как на днях вы хвалили Ежедневный пророк за их журналистские расследования. Возможно, изменение вашего мнения как-то связано с тем, что ваши собственные секреты внезапно оказались на первой полосе? Неолин: Полная чушь, по большей части. У меня никогда не было романтических отношений с этой женщиной. Как им вообще позволили напечатать эту ложь? Ли: Что вы думаете, мисс Грейнджер? Гермиона: Я уже давно стала толстокожей в этом вопросе и научилась не обращать на прессу внимания. Кто-то однажды посоветовал мне начать собирать все статьи о себе, просто чтобы посмотреть, чего в них больше — правды или лжи. Ли: И чего же больше? Гермиона: Это всегда смесь. История о романтических отношениях между мной и мистером Флинтом была полной выдумкой, но история о том, что я получила свой первый читательский билет в возрасте четырёх лет, была правдой. Ли: Но согласны ли вы с мистером Паркинсоном в том, что деятельность прессы должна регулироваться? Гермиона: Я думаю, что важно иметь свободную прессу, и я хочу дать журналистам преимущество сомнения. Вероятно, они не выдумывают ложь намеренно. Я считаю, что журналисты стараются вести себя достойно и работать с информацией, которой они располагают на данный момент. Часто на них давят стремительно приближающиеся сроки, поэтому они не всегда могут расследовать слухи так тщательно, как, возможно, следовало бы, но нет, я не хочу, чтобы Министерство регулировало, что разрешено печатать, а что нет. Я верю, что общественность сможет отличить ложь от правды. Ли: А как насчёт вас, мистер Паркинсон, вы за или против свободы прессы? Неолин: Я думаю, несправедливо говорить, что я против свободы прессы, но я действительно считаю, что издания должны нести ответственность за публикацию чистой воды выдумок. Ли: Я подозреваю, что мы говорим о статье о вас в Белом волшебнике, которая вышла сегодня утром. Вы хотите сказать, что в ней не было ни слова правды? Неолин: Ни одно предложение в этой статье не звучит правдоподобно. Ни одно. Большая часть этого — ложь. Ли: Статья назвала немало людей, которые, казалось, были убеждены, что что-то происходило, и в ней даже была фотография. Вы обвиняете Белого волшебника в том, что он сфабриковал фотографию? Неолин: Нет, конечно, нет. Эта фотография была сделана в маггловском Лондоне. Каждый останавливается и здоровается, когда случайно встречает в маггловском Лондоне знакомую ведьму или волшебника. Но быть вежливым — это не то же самое, что заводить тайные романы. Ли: Кстати, о тайных романах, не хотите ли вы прокомментировать эту тему, мисс Грейнджер? Гермиона: В моей личной жизни нет ничего секретного. Конечно, пресса распространила несколько ложных представлений на этот счёт, но, как я уже объясняла ранее: да, мы с мистером Малфоем начали встречаться недавно. Конечно, мы знали друг друга, когда были детьми и учились в Хогвартсе. Но мы долгое время не виделись, и только когда Рон и Пэнси стали парой, мы познакомились заново. По соображениям безопасности я не могла рассказать общественности о нас, пока мой предполагаемый убийца был на свободе, но все наши друзья и семьи знали. Как только Гарри задержал преступника, я сказала Луне, что она может опубликовать правдивую историю обо мне и мистере Малфое. К сожалению, сложилось впечатление, что мы скрывали наши отношения, когда Пророк опередил Придиру в этой истории и представил это как скандал, а не как многообещающий роман, каковым он и является. Ли: Просто неудачное время? Гермиона: Именно так. Неудачное время. У меня действительно было достаточно забот с выборами и преследующим меня убийцей, но как вышло, так вышло, и каким-то образом мне даже удалось заполучить немного романтики посреди всего этого безумия.