Reflections on the Colour Purple

Вторник, 18 сентября 2012 года

      Статья в Ежедневном пророке была довольно точной. Очевидно, журналист в основном строил догадки, но в кои-то веки ему удалось нащупать несколько истин. Остальное было сфабриковано, но даже эти измышления были весьма правдоподобными.       В статье утверждалось, что Гермиона и Драко тайно встречались в течение нескольких месяцев, и она баллотировалась на пост Министра магии с его подачи. А также говорилось о том, что Луи на самом деле был Драко Малфоем, и эта догадка тоже была довольно верной.       Там была большая колдография, на которой они, держась за руки, поднимались по лестнице в дом родителей Гермионы, что, очевидно, и послужило причиной всего этого. Также было несколько фотографий, на которых Драко был Луи, и на них безошибочно угадывалась их привязанность друг к другу. Также была фотография, сделанная в день выборов, и ещё одна, на которой они все вместе пришли на вечеринку к Блейзу. Многие детали были выдуманы, но в них было так много правды, перемешанной с ложью, что попытка опровержения ни за что бы не сработала.       Гермиона была рада, что Придира скоро опубликует свою версию истории. Она посмотрела на часы. Было ещё слишком рано. Поскольку Луна задержала печатников, пока Гермиона переписывала свою статью, Придиру нельзя было ожидать раньше 10 утра. Но, по крайней мере, это стало бы известно сегодня, и, поскольку никто не знал об источнике Драко в Пророке, они могли преподнести это так, будто она с самого начала намеревалась рассказать правду.       Отложив газету, Гермиона допила чай. Затем она вернулась в постель, чтобы посмотреть, проснулся ли Драко.       — Доброе утро.       — Конец света уже наступил?       — Нет, твоё имя просто появилось на первой полосе газеты. Ты будешь жить.       — Меня разбудил твой фред. Ты не взяла его с собой.       — Подвинься.       Гермиона забралась в постель рядом с ним и потянулась за фредом.       [Гарри]: Что ж, нам надо было стараться лучше. Луи ведёт себя как Малфой на колдо слева сверху       [Флёр]: Я только что прочитала Пророк. Есть ли в этом хоть капля правды?       [Оливер]: Объясни, что это за чертовщина?       [Джинни]: Гарри только что показал мне статью. Ты в порядке?       [Луна]: Ты уже видела Пророк? Скоро совы доставят Придиру. Мы всё исправим       [Падма]: Ты должна сказать мне, правда это или нет, потому что это выглядит ужасно убедительно       [Изабелла]: Что нам делать с Пурпурным дворцом? Мы всё равно открываемся в десять?       [Молли]: Какое безобразие! Как может Пророк продолжать печатать подобную ложь. И как они подделали фотогра       [Невилл]: Я в замешательстве. Я не хочу верить Пророку, но, с другой стороны, я тоже видел, как Малфой сидел рядом с тобой       [Ли]: Я выйду в эфир в обычное время. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, зайди ко мне       [Пэнси]: Итак, чёрта выпустили из табакерки? Я могу чем-нибудь помочь?       [Алисия]: Это лучшая сплетня, которую я когда-либо читала. Пожалуйста, скажи мне, что это правда       Фред Драко тоже дал о себе знать. Гермиона передала его, прежде чем ответить на свои сообщения. В основном она советовала всем прочитать сегодняшний выпуск Придиры, поскольку в нём была правдивая история. Изабелле она сообщила, что Пурпурный дворец будет открыт с 10 до 15, как и планировалось. В конце концов, это был их последний день там. Она зайдёт в 12:30 и сделает заявление по поводу статьи в Пророке.       — Я думаю, моя мама расстроена, что я познакомился с твоими родителями, даже не сообщив им, что встречаюсь с тобой.       — Но они знали.       — Конечно, знали. Но это не то же самое, как если бы я признался сам.       — Полагаю, что так.       — Возможно, в какой-то момент мне придётся официально представить тебя им.       — Думаю, это неизбежно, да.       — Ты не против?       — Общение с родственниками обычно является частью процесса знакомства. Ты познакомился с моей семьёй, так что, думаю, мне стоит познакомиться с твоей. Значит ли это, что ты захочешь, чтобы я отправилась с тобой в поместье Малфоев?       — Я никогда не приводил ни одну девушку в поместье.       — Понятно.       — Я всегда просто говорил, что мои родители живут в сельской местности, что было правдой, а потом договаривался встретиться с ними в каком-нибудь ресторане в Лондоне, когда мои родители оказывались в городе.       — Значит, твои бывшие девушки думали, что ты живёшь в Лондоне?       — Некоторые. Ты не единственная, у кого есть ненастоящие квартиры там и сям.       — Полон загадок. Это хорошая идея? Пообедать в ресторане, где любой может нас сфотографировать?       — Определённо нет.       — Тогда что же нам делать?       — Лучше всего было бы поужинать в Нотт-мэноре. Я могу расширить свои покои, сделав в них столовую, и попросить Батти приготовить нам что-нибудь.       — Конечно, звучит неплохо. Когда?       — Понятия не имею. Завтра твой день рождения, в четверг у Фоули торжественный приём, на который они, кстати, приглашены, в пятницу мероприятие в Министерстве, а в субботу заключительный тур выборов.       — Что у нас сегодня вечером?       — Закрытие Пурпурного дворца.       — Тогда после мы могли бы поужинать с твоими родителями. Просто покончим с этим.       — А ты смелая.       — Распределяющая шляпа сказала то же самое.       — Итак, чем мы хотим заняться до тех пор?       — Мой план — прятаться, пока все не прочтут Придиру, а затем отправиться в Пурпурный дворец. Возьму тебя с собой и приглашу остальных ребят прийти на помощь. Потерпи немного, пока на нас пялятся, а потом уйдём.       — Ты проиграешь выборы.       — Может быть. А может и нет. Нам просто нужно подождать и посмотреть. По крайней мере, я избавилась от Луи раз и навсегда. Это делает меня счастливой.       — Да, я тоже не буду скучать по этому парню.

***

      В то утро Гермиона получила 12 громовещателей и почти 40 писем с резкими формулировками от незнакомых ведьм, выражающих своё недовольство её поведением.       Но нашлось место и для некоторой поддержки. Она улыбнулась, прочитав письмо Ровены Лестрейндж:       Дорогая Гермиона,       Позволь мне начать с поздравлений с победой в прошлые выходные. Я рада, что у нас всё ещё есть шанс добиться избрания ведьмы. Я болею за тебя и скажу об этом любому, кто спросит.       Как издательница твоей книги, в воскресенье я взяла её в руки и прочитала от корки до корки. Конечно, я и раньше читала большинство отдельных статей, но они действительно прекрасно сочетаются друг с другом, собранные в настоящую книгу.       Ты так много рассказываешь о себе в этих статьях. Как относишься к окружающему миру и насколько заботишься о благополучии других людей. Написание этих статей было блестящим ходом. Благодаря им читателям действительно кажется, что они узнали тебя лучше.       Меня это потрясло не так сильно, как, кажется, шокировало других, когда я узнала, что твой друг Луи на самом деле Драко Малфой. То, что ты простила прошлое и можешь воспринимать окружающих людей такими, какие они есть на самом деле, а не теми, кем они были, прекрасно согласуется с тем человеком, которого я узнала благодаря твоей книге. Мне грустно слышать, как люди говорят, что ты находишься под его влиянием. Я думаю, что всё наоборот — должно быть, это он находится под твоим позитивным воздействием. Ты такая сильная и знаешь, чего хочешь. Никто и никогда не сможет заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.       Я полагаю, ты получаешь множество писем от людей, которые считают, что имеют право указывать, кого тебе любить. Я просто хочу напомнить, что ни у кого такого права нет. Ты можешь любить кого угодно и тебе не нужно извиняться за это. Мир становится лучше, когда люди могут влюбляться без предрассудков.       Твой друг,       Ровена       Гермиона отправила Ровене ответное письмо, поблагодарив за добрые слова и спросив разрешения прочитать письмо вслух во время интервью с Ли сегодня днём. Подобная поддержка, вероятно, принесла бы ей несколько голосов.

***

      В семь часов вечера Гермиона была полностью одета и готова к официальной встрече с Малфоями. Драко только улыбнулся, заметив её нервозность.       — Как ты думаешь, что может пойти не так? Нам не нужно их одобрение. И мы не подростки, и на дворе не шестнадцатый век.       — Наверное, так и есть. Но нам всем будет проще, если мы сможем поладить.       — Они будут хорошо себя вести, и ты им уже нравишься. Моя мама так благодарна, что ты предложила научить их заклинанию сокрытия. Помнишь цветы, которые она тебе прислала?       — Да. Это не должно быть неловко.       — И не будет.       — Я говорила тебе, что твоя мама заходила в Пурпурный дворец в воскресенье и приобрела экземпляр книги с автографом?       — Не говорила. Что-нибудь случилось?       — Нет. Наш разговор был кратким и вежливым. Возможно, она намекала на то, что было бы разумно не ввязываться в публичные скандалы перед выборами. На мгновение я подумала, что она хочет, чтобы я тебя бросила.       — Поверь мне, эти двое в восторге от того, что на этот раз я, по крайней мере, встречаюсь с ведьмой. Они не очень-то одобряли моих бывших девушек.       — Но они, вероятно, не в восторге от шумихи, которую мы устроили.       — Да, что ж, мы пытались, но потерпели неудачу. Что сделано, то сделано. Мне жаль, что из-за меня ты проиграла выборы.       — Посмотрим, что из этого выйдет. Кто знает, может быть, мы сможем превратить это в одну из тех трагических историй любви, которые заставят этих озлобленных старых ведьм рыдать над своими котлами и обещать мне свою бесконечную поддержку.       — Тебе нужно перестать быть такой оптимистичной всё время.       — Поцелуй меня.       Этим он и занялся.       Тео постучал, прежде чем открыть дверь, давая Драко и Гермионе возможность разомкнуть объятия до прихода гостей.       — Угадай, кого я застал бродящими по моему замку, — подмигнул он Гермионе, когда Люциус и Нарцисса вошли следом за ним.       — Спасибо, Тео. Знаешь, мы здесь не в первый раз.       — Да, но я не хотел пропустить ни одной неловкости.       Грейнджер хлопнула Тео по плечу, когда Драко шагнул вперёд, чтобы поприветствовать своих родителей.       — Или, может быть, не возникнет никакой неловкости. Ты когда-нибудь задумывался об этом? Мы встречаемся не впервые. Не похоже, что здесь кого-то нужно представлять, — сказала Гермиона, в то же время втайне благодарная, что он был рядом и мог разрядить обстановку.       — Хорошо сказано, мисс Грейнджер, — сказала Нарцисса, подходя к Гермионе и целуя её в обе щеки. — Не беспокойтесь о Тео, у него никогда не было речевых фильтров. Мы думали, что, может быть, это просто такой период, и со временем он научится хорошим манерам, но, видимо, этот день ещё не настал.       После дружеского приветствия Нарциссы Гермиона протянула руку Люциусу, и он пожал её, вежливо поклонившись. После Драко показал им свою новую столовую. Конечно, он забыл спросить у Тео разрешения на расширение своих апартаментов, включая также портретную галерею на втором этаже, поэтому Нотт притворился, что шокирован его дерзостью.       — Ты останешься на ужин? — спросил Драко у Тео.       — Нет, я просто хотел посмотреть, появятся ли волшебные палочки в течение первых двух минут. Но, похоже, никакой драмы не разворачивается, так что, думаю, мне придётся поискать себе развлечение в другом месте.       Проходя мимо Гермионы, он быстро поцеловал её в щеку, сказав:       — Просто пришли ко мне свою маленькую выдру, если тебе понадобится помощь, — и, выходя из комнаты, он бросил через плечо: — То же самое касается вас троих, Малфои. Вы знаете, где меня найти, если Гермиона придёт по ваши души.       После его ухода все остальные сели ужинать, и каким-то образом им удалось устроить вполне цивилизованную трапезу. Некоторое время Нарцисса в основном разговаривала сама, расспрашивая Гермиону о её учёбе в Кембридже и рассказывая ей о приюте, где она по-прежнему работала волонтёром каждые выходные. Программа реабилитации Нарциссы была прекращена примерно через три года после окончания войны, но она продолжала заниматься этим, говоря, что нужна детям. Гермиона подозревала, что Пэнси была права насчёт её желания иметь внуков.       Люциус был больше заинтересован в обсуждении предстоящих выборов. Драко и Гермиона были с ним на одной волне. Политика была темой, о которой им было известно гораздо больше, чем о маггловских сиротах.       — Я нахожу совершенно удивительным, как много удаётся сделать Министерству с его ограниченными средствами. Налоговая система в волшебном мире гораздо менее развита, чем в мире маглов, и всё же Министерству удаётся управлять системой образования, здравоохранения и быть крупным работодателем в обществе.       — Если разобраться, то можно понять, что большая часть богатства, лежащего в основе магической экономики, основана на труде других магических рас, в основном гоблинов и домашних эльфов. Если бы волшебники начали относиться к этим расам с уважением, которого они заслуживают, вся экономика рухнула бы.       — Вероятно, это правда. В то же время Министерству по-прежнему требуется больше средств. Есть несколько областей, которые испытывают острую нехватку финансирования. Мы полностью зависим от частного и маггловского образования для детей младше одиннадцати лет, и вряд ли существует какая-либо система поддержки пожилых ведьм и волшебников. Это необходимо улучшить.       — Я полностью согласен, но гоблины никогда на это не пойдут. Они сопротивляются изменениям в любой форме.       — Я думаю, что нужно просто взглянуть на это с другой стороны. Должен же быть способ улучшить отношения с ними.       — Департамент по регулированию и контролю за магическими существами десятилетиями пытался вразумить их. Это ни к чему не привело.       — В этом-то и дело. Само название этого отдела оскорбительно для гоблинов. К ним нужно относиться с уважением. Я не говорила об этом публично, но я планирую несколько серьёзных изменений в этом отделе, включая смену его названия.       Драко улыбнулся, увидев, насколько увлечённой и упрямой была Гермиона в вопросах политики. Она была гораздо больше, чем просто красивой. Она была просто великолепна. Он никогда не поймёт, что она с ним делала. Наверное, лучше просто не думать об этом слишком много.

***

      — Итак, какая часть сегодняшних разговоров была молчаливой? — спросила Гермиона Драко, когда он вернулся после того, как проводил родителей к камину.       — От тебя ничего не ускользает, не так ли?       — Просто скажи мне.       — Не слишком много. Мы обычно разговариваем вслух, когда присутствуем все трое. В противном случае мы всегда кого-то исключаем.       — Но?       — Ты им нравишься, и они сказали мне, чтобы я всё не испортил.       — Ну, это уже хоть что-то. Знают ли они, что ты можешь проецироваться на меня?       — Нет. Я никогда не рассказывал им об этом. Честно говоря, я думаю, что всё прошло лучше, чем я ожидал.       — Да. Никто не называл меня никакими старыми ласкательными именами и не вспоминал о драгоценных военных временах.       — Они бы не стали. На самом деле, они оба очень хорошо себя ведут, — с этими словами Драко наклонился и поцеловал её в нос.       — Я думаю, что надежда всё-таки есть.       — Тео будет разочарован. Он поспорил со мной, что вечер плохо кончится.       — Сколько ты выиграл?       — Два галлеона.       — Рада за тебя. Тогда ты сможешь купить мне что-нибудь на день рождения.       — На два галлона? Этого едва хватит на приличную книгу.       — Ну, что ж, если ты не можешь позволить себе книгу, я соглашусь на приличный поцелуй вместо этого.       — Я не это имел в виду, и ты это знаешь.       — Знаю. Расслабься.       — Ты уверена, что не хочешь чего-нибудь экстравагантного? Пообедать в Японии? Я знаю отличное суши-заведение в Нагое. Там работает мой друг. Разница в восемь часов, так что обед здесь — это ужин там. И это недалеко от планетария Brother Earth. Я мог бы сводить тебя туда. Звёздное небо и всё такое. Очень романтично.       — Звучит как прекрасное свидание. Мы могли бы сделать это после выборов?       — Но твой день рождения завтра.       — Это среда, и у меня много дел. Я уже согласилась пригласить людей на ужин. Разве этого недостаточно?       — Ты и твоя одержимость календарём. Я просто чувствую, что должен сделать что-то большее.       — Мне исполняется всего 33.       — Именно в этом возрасте, если я правильно помню, Фродо отправился в своё путешествие. Может, нам стоит украсить твою вечеринку тематикой Средиземья? Пусть все наденут костюмы.       — Как насчёт устроить это на твой день рождения?       — Мой день рождения только следующим летом. К тому времени ты меня бросишь.       — Тише. Перестань быть таким пессимистом. Я пережила сегодняшнюю встречу с твоими родителями. Кто знает, какие ещё сюрпризы может преподнести будущее.       — Всегда оптимистка.       — Но вернёмся на минутку. Ты говорил, что у тебя есть друг, который живёт в Японии? Это друг-маггл?       — Да. Тома. Какое-то время мы работали вместе в Лондоне, а сейчас он владеет рестораном в Нагое. Хороший парень. Я некоторое время встречался с его двоюродной сестрой, пока она не образумилась. Возможно, у меня всё ещё есть квартира недалеко от Нагои. Я должен проверить, так ли это.       — Почему ты не общаешься с кем-нибудь из своих друзей-магглов?       — Ну, у меня, как правило, бывает только два типа дружбы с магглами. Первый — я начинаю с кем-то встречаться, и тогда её друзья становятся моими друзьями. Но, когда мы расстаёмся, друзья остаются только у неё. Они ведь изначально и были её друзьями.       — Понимаю.       — Второй — пару раз случалось, что я сам заводил друзей, как Тома и другие ребята, с которыми я работал. Но всё заканчивалось одинаково. Я начинал с кем-то встречаться, а после расставания меня выгоняли из группы.       — В какой-то момент тебе придётся рассказать мне, чем именно ты занимался последние четырнадцать лет или около того.       — Конечно. Хотя это не очень захватывающая история.       — Могу я задать тебе один вопрос?       — Да.       — Что ты делал в Солсбери в тот вечер, когда мы встретились?       Улыбка исчезла с лица Драко.       — Я надеялся, что ты никогда не спросишь об этом.       — Почему?       — Потому что я обещал Панси, что никогда не буду тебе лгать.       — Она нравится мне всё больше с каждым днём.       — Я просто… я бы предпочёл промолчать.       — Теперь ты просто разжигаешь во мне любопытство. Не может быть, чтобы всё было так плохо.       — Ну, это не самый приятный момент для меня.       Гермиона изучала Драко, пока он избегал её взгляда, и размышляла, стоит ли ей настаивать. Она решила, что ей слишком интересно, чтобы оставить всё как есть.       — Иди сюда.       Она взяла его за руку и вывела на балкон. Гермиона села к нему на колени, положив голову на его плечо. Солнце только что село, и это была бы романтическая звёздная ночь, если бы не сплошные облака и небольшой дождь. Защитный экран на балконе сохранял их в сухости и тепле, но вид совсем не впечатлял.       — Посмотри на эту совершенно не романтичную погоду. Жизнь — это не сплошные розы, и тебе не обязательно быть идеальным, Драко. Я просто хочу узнать тебя получше. Так расскажи же мне, что ты делал в Солсбери.       — Знаешь, ты злая, — сказал он, но в его голосе слышался намёк на улыбку, и он крепче прижал её к себе. — Хорошо. Я расскажу тебе. По сути, я преследовал тебя.       Гермиона хмыкнула.       — Хорошо, почему?       — Мне нужно было с тобой поговорить, и я не мог просто написать тебе и попросить о встрече. Поэтому я заплатил подростку, чтобы он попросил у тебя автограф, когда ты однажды выйдешь из офиса Ф.Р.Э.Д, и он дал тебе ручку.       — Я помню это. Она была фиолетовой, и на ней была написана цитата из Джейн Остин.       — Да, я подумал, что больше шансов, что ты сохранишь ручку, если она будет красивой.       — Ты сам её сделал?       — Да.       — Мне нравится эта ручка.       — Ну, на этой ручке есть отслеживающее заклинание. Оно позволяло мне отслеживать твои передвижения. Ты положила её в карман, а я просто следил за тобой и ждал удобного случая, чтобы застать тебя одну. Прошло полторы недели, прежде чем ты, наконец, отправилась в Солсбери в одиночку.       — Вау. Вот это самоотверженность. Я никогда ничего не подозревала.       — Что я могу сказать. Я думал, ты будешь хорошим кандидатом на пост Министра магии. Конечно, теперь с этим покончено. В свою защиту я могу, по крайней мере, сказать, что преследовал тебя не из романтических побуждений. Я просто хотел поговорить с тобой наедине.       — Ну, не всё всегда идёт по плану, не так ли?       — Конечно, нет.       — Что ж, я прощаю тебя за то, что ты преследовал меня. Есть что-то ещё, о чём ты мне не сказал?       — Возможно. Но сейчас я не могу думать ни о чём важном.       — Тогда отведи меня в постель, красавчик. Завтра у меня день рождения.

Среда, 19 сентября 2012 года

      [Луна]: Малфой где-то рядом? Могу я с ним поболтать?       [Гермиона]: Знаешь, у меня сегодня день рождения       [Луна]: С днём рождения, милая. Как насчёт того, чтобы прямо сейчас?       [Гермиона]: Конечно. Я передам ему свой фред       [Луна]: Ты здесь, Малфой?       [Драко]: Да. Чем я могу тебе помочь?       [Луна]: Ты видел ту чушь, которую сегодня напечатал о тебе Ведьмин еженедельник?       [Драко]: Нет. Я решил не читать. Но я слышал, что это было плохо       [Луна]: Они считают, что твоё главное хобби — использовать непростительные       [Драко]: Весело       [Луна]: Авада для «настоящего Луи», империус для Гермионы и круциатусы, когда тебе просто скучно       [Драко]: Верно       [Луна]: Я хочу быть той, кто опубликует настоящую историю       [Драко]: Какую настоящую историю?       [Луна]: Историю о тебе. О трагической юности, раскаянии и обо всём остальном       [Драко]: Ты, должно быть, шутишь, Лавгуд       [Луна]: Нет. Совершенно серьёзно. Нужно сообщить прессе правду, иначе она выдумает свою собственную правду       [Драко]: Я подумаю об этом       [Луна]: О чём тут думать? Тебе нужно это сделать. Иначе у Гермионы не будет ни единого шанса       [Драко]: Я ненавижу тот факт, что ты можешь быть права       [Луна]: Конечно, я права. Доверься мне. Я буду доброй. Это будет здорово       [Драко]: Это будет куча драконьего навоза       [Луна]: Вы двое и так уже погребены под кучей драконьего навоза. Нужно вернуть общественное уважение       [Драко]: Когда ты хочешь это сделать?       [Луна]: Завтра утром, и фотосессия сразу после. Без Гермионы. Следующий выпуск выходит в пятницу       [Драко]: Фотосессии не будет       [Луна]: Будет. Ты же не хочешь, чтобы я использовала твои стоковые фотографии. Доверься мне       [Гермиона]: Драко только что выбежал из комнаты, ругаясь и выглядя взбешённым. Что ты с ним сделала?       [Луна]: О, я только что заставила его пообещать мне эксклюзивное подробное интервью с фотосессией       [Гермиона]: Это забавно. Неудивительно, что он расстроен       [Луна]: Поцелуй его, чтобы он подчинился, и проследи, чтобы он явился в офис Придиры завтра в девять утра       [Гермиона]: Хорошо, Луна, мы придём

***

      Гости должны были прибыть в пять, но Рон и Пэнси появились из камина без четверти четыре, и Пэнси закричала:       — Драко! Тащи сюда свою задницу и покажи нам, где Гермиона хранит алкоголь.       Когда они спустились, Рон и Пэнси полулежали на диване, выглядя так, словно на них напали. Драко принёс им напитки, которые тут же исчезли.       — Так мы узнаем, что произошло?       — Они узнали, — ответила Паркинсон. Рон был бледен и просто смотрел куда-то вдаль.       — О чём узнали?       — О том, что мы живём вместе.       — Кто?       — Мои родители.       — Ладно. Это было плохо?       — О, да, это было плохо. Они едва ли одобряют то, что у меня есть свой дом, я работаю и никак не завишу от них. Они совсем свихнулись из-за того, что Рон живёт со мной. Просто продолжай приносить выпивку.       Драко согласился, и Пэнси рассказала им, как её родители без предупреждения заглянули к ней сегодня днём и застали Рона, левитировавшего бельё в спальню. Она всё ещё была на работе, а он, не сумев придумать никакого разумного оправдания, во всём признался. Её отец прочитал ему довольно резкую лекцию о том, как правильно ухаживать за леди, а когда Пэнси вернулась домой, всё стало ещё хуже из-за скандала между ней и её родителями. В конце концов Паркинсон просто схватила Рона и сбежала через камин.       — Мы просто оставили их там. В моей гостиной. Пока мы разговариваем, они, наверное, поджигают мой дом. Мой прекрасный дом. Я любила его. Теперь нам придётся переехать в Нотт-мэнор или что-то в этом роде. Я ненавижу жить в Нотт-мэноре.       — Хочешь, я проверю, как у тебя дома, Пэнси?       — А ты мог бы? Ты такой хороший друг.       Драко направился к камину, а Гермиона осталась проявлять сочувствие, хотя в глубине души находила эту ситуацию довольно забавной. Внезапно Рон, который до этого момента просто смотрел в потолок, тихо заговорил.       — Ты ведь понимаешь, что это значит, не так ли?       — Что мы бездомные?       — Что мне придётся купить тебе обручальное кольцо.       — Не смей, Рон. Я не позволю своему отцу запугать тебя и заставить сделать мне предложение.       — Он убьёт меня, если я этого не сделаю.       — Кого волнует, что он думает. Точно не меня.       — Мы уже давно вместе. Может, пришло время. Он твой отец, и в его словах есть смысл, знаешь ли.       — Какой? Что я должна оставаться непорочной и заниматься вышивкой, пока не появится кто-нибудь с бриллиантовым кольцом и обещанием делать меня беременной до самой смерти?       — Это всего лишь кольцо, Пэнси. Не пугайся так сильно. Нам даже не придётся жениться. Мы можем просто оставаться помолвленными десятилетие или два.       — Да, это бы их устроило. Но нет, если ты позволишь им заставить тебя сделать мне предложение, то ты позволишь им заставить тебя на самом деле жениться на мне, и что тогда? Ты позволишь им заставить тебя начать работать в семейном бизнесе? Переехать в наше собственное крыло в поместье Паркинсонов? Ни за что, Рон. Мы не поддадимся им. Мы должны провести черту и дать понять, что мы делаем то, что хотим, и плевать, что они об этом думают.       — Они пугают меня.       — Тебя всё пугает, Рон.       — Мне нужно ещё выпить.

***

      Они всё ещё ждали прихода Невилла и Ханны, когда Драко вернулся после успокаивающей беседы с родителями Пэнси. Её дом не сгорел дотла, и Драко удалось утешить их. Пэнси всегда поступала так, как хотела, и с этим ничего нельзя было поделать, но он заверил их, что Рон — благородный человек, который поступит с ней правильно, когда она ему позволит.       Он знал, где Пэнси хранила алкоголь, и сидел с её родителями, пока они обсуждали, как тяжело иметь такую упрямую дочь, как у них. Она оказалась совсем не в восторге от того, что Драко, по сути, пообещал её родителям, что в конце концов они поженятся. Сегодня вечером ей понадобится много алкоголя.       Ты у меня в долгу. По-крупному!       Гермиона встретилась взглядом с Драко, но ничего не сказала.       Мне пришлось просидеть там полчаса, рассказывая приятные вещи об Уизли! Тебе лучше загладить свою вину передо мной.       Гарри посмотрел на Гермиону, приподняв бровь, когда у неё без всякой видимой причины вырвался смешок. Драко тоже сдерживал улыбку. Очевидно, между ними происходила какая-то тайная шутка, но вместо того, чтобы объяснить, когда Поттер посмотрел на неё, она просто покачала головой.       Да, конечно, смейся. Я заставлю тебя заплатить позже.       Когда Спайк объявил, что всё готово, за ужином собрались десять человек: Гермиона, Драко, Тео, Эмили, Гарри, Джинни, Рон, Пэнси, Невилл и Ханна. Последние всё ещё были немного озадачены тем, что в их маленькой банде внезапно появились змеи, но остальные быстро адаптировались.       Оказалось, что Эмили была довольно очаровательной девушкой. Гермиона подозревала, что не по своей воле она, едва достигшая совершеннолетия, присоединилась к армии Волдеморта вместе со своей семьёй. После войны она покинула Англию и начала путешествовать, как только получила разрешение на это от программы реабилитации. Эмили жила в Индии, Пакистане и Вьетнаме, а сейчас живёт в Индонезии. Она рассказывала им истории о местных магических сообществах и о том, как по-разному развивалась магия в Южной Азии. Тео сказал им, что её нынешний дом возле Макассара больше похож на хижину, чем на жилой дом, хотя вид оттуда открывается потрясающий.       — Итак, что мы собираемся делать с бедным Драко, которого пресса съедает заживо за то, что он осмелился встречаться с кем-то намного выше его социального класса? — спросила Пэнси.       — Ну, это испортило вечеринку, — пробормотал Малфой в наступившей тишине.       — Что здесь происходит? Я опять что-то упустил?       — Что ж, мой дорогой мистер Лонгботтом, — ответил Тео, — думаю, я могу вкратце обрисовать текущую ситуацию. Если мы вдесятером не сможем найти ответ на вопрос Пэнси, то в обозримом будущем Министром магии станет её двоюродный дядя Неолин. Всё будет как в старые добрые времена, когда Волдеморт был на подъёме. Пропаганда Министерства о том, как прекрасен статус-кво, и если кто-то осмелится указать на проблемы, его вышвырнут вон.       — Мрачное будущее вы себе рисуете, — сказал Гарри, прежде чем сделать глоток своего напитка.       — Мрачное, но точное. Ты, как никто другой, должен помнить, как работало Министерство до войны. Они прятали голову в песок, потому что были заняты тем, что похлопывали сами себя по плечу и говорили, что они хорошо выполняют свою работу…       — О, я помню.       — С Неолином во главе всё будет точно так же. Всё остановится. Коррупция будет расти. Элита будет любить его, а газетам будут платить за то, чтобы они восхваляли его до такой степени, что никто не сможет вспомнить ничего плохого, что можно было бы сказать о нём. Но в то же время нигде не произойдёт никаких изменений к лучшему.       — За здоровье дядюшки Неолина, — тихо сказала Пэнси и осушила свой бокал.       — И что? Вы планируете революцию? — спросил Невилл.       — Нет, Лонгботтом. Это не революция. Мы планировали победить на демократических выборах с достойным кандидатом. С кем-то, кто готов сделать то, что нужно. Это совсем другое.       — Таков был план, пока Драко не потерял терпение, — послышалось от Паркинсон.       — Эй, — сказала Гермиона. — Для таблоидов, как и для танго, нужны двое. Прекрати тыкать пальцем.       — Неважно. Пусть тыкает. Я был неосторожен и всё испортил. С моей стороны было по-дилетантски не предвидеть, что кто-то сфотографирует нас в Перте.       — Да, это было глупо. Но мы прощаем тебя, Драко, дорогой. Теперь вернёмся к моему первоначальному вопросу. Что мы собираемся с этим делать?       Они все смотрели на Пэнси и обдумывали её вопрос. Наконец заговорила Гермиона.       — Хорошо. Я считаю, мы просто должны делать всё возможное. Не отступаем. Не извиняемся и просто идём вперед, как будто не из-за чего расстраиваться. Тот, с кем я встречаюсь, не меняет того, что я способна выполнять свою работу.       — Это конкурс популярности. Никого не волнует, насколько ты способная.       — Тогда нам просто нужно вернуть мне популярность. Луна сказала, что напишет трогательную статью о Драко и о том, что его неправильно понимают. Это поможет. И я планирую брать его с собой на остальные выступления, которые у меня будут на этой неделе, и просто вести себя так, как будто всё хорошо.       — Но этого недостаточно, — сказал Тео. — Нам нужно что-то большее.       — Ну, мы всегда можем разыграть карту Золотого трио, — послышалось от Рона.       — Используешь свои извилины, Уизли, молодец. Появляться с Гермионой наедине нехорошо, люди могут просто сказать, что она не в себе, или что у неё слишком много женских гормонов, или что-то в этом роде. Но от вас с Поттером не так-то легко отделаться.       — Что ты предлагаешь, Тео?       — Ну, у нас не так много времени. Есть ли завтра какой-нибудь матч по квиддичу, на который мы могли бы отправить этих троих? Только Драко, Поттер и Уизли. Извините, девочки, на этот раз дома.       — Да, это могло бы сработать.       — Завтра Холихедские гарпии играют с кем-то.       — Да, с нетопырями Балликасла. Если я правильно помню, игра начинается в два часа.       — Гарри? Рон? Вы в деле?       — Ты ведь помнишь, что у нас есть работа?       — Помнить о вечной преданности Золотой девочке — вот ваша работа.       — А ещё мы пытаемся спасти волшебников всего мира от неработающего Министерства.       — Кто-нибудь собирается спросить меня, хочу ли я провести день с Поттером и Уизли?       — Нет, Драко. Ты будешь делать то, что тебе говорят.       — Ладно.       — Тогда, я думаю, мы договорились. Сработает ли это?       — Нет, не само по себе, — задумчиво произнес Тео. — Нам нужно что-то ещё. Что-то, что действительно склонило бы чашу весов в пользу Гермионы.       — Например, что?       — Что-то типа скандала.       — Разве мы уже не имеем дело со скандалом?       — Да, и именно поэтому мы должны уравнять шансы.       — Повесить что-нибудь на Паркинсона?       — Ни за что, ребята. Мы не собираемся пачкать руки, сочиняя ложь о моём оппоненте.       — Но что, если это не ложь? Правда глаза режет. Всё, что нам нужно сделать, это найти столь же разрушительную правду о нём. Ему, должно быть, есть что скрывать. Что-то, что общественность заслуживает знать.       — Это нелепо, Тео. Даже этот разговор кажется грязным. Я не собираюсь в нём участвовать.       — Ты слишком благородна, Грейнджер.       — Что? Ты собираешься утверждать, что цель оправдывает средства? Это скользкий путь. Если ты не будешь следить за собой, то сделаешь своим новым девизом «Во имя общего блага».       — Правда, Грейнджер. Я просто предлагаю нам поохотиться на правду. Каждому есть что скрывать.       — Возможно, я знаю кое-что.       Все взгляды обратились к Ханне. Она немного отшатнулась от всеобщего внимания.       — Поведайте нам, миссис Лонгботтом.       — Несколько лет назад я заметила, что у Неолина был роман с замужней женщиной. Они вдвоём довольно регулярно приходили в Дырявый. По крайней мере, раз или два в неделю.       — Это могло бы сработать. Не особенно пикантно, но это уже что-то. Никому не нравятся мужчины, которые ухаживают за чужой женой. Создаётся впечатление, что он готов нарушать правила, когда ему это выгодно.       — Большинству людей это будет безразлично. Он может сказать, что не знал, или что был безнадёжно влюблён, или что-то в этом роде.       — Ну, это ещё не всё.       Все опять уставились на Ханну, которая снова выглядела немного взволнованной.       — Мы внимательно слушаем, миссис Лонгботтом.       — Эта замужняя женщина была не просто скучающей домохозяйкой.       — Кто это?       — Мать Забини, и это было примерно в то же время, когда пропал её последний муж.       Наступила полная тишина. Рон даже раскрыл рот, а Пэнси почти забыла, как дышать. Спайк подумал, что было бы особенно забавно, если бы в этот момент перед всеми с громким треском появились десертные тарелки. Все подскочили, а на кухне Батти ударила Спайка за то, что он так напугал её хозяина.       — Так ты хочешь сказать, что есть шанс, что он знает, что случилось со стариной Арнольдом.       — Возможно, он был там, когда Арнольд исчез.       — Он может знать, где похоронено тело.       — Интрижка с бывшей Пожирательницей смерти — это ничто по сравнению с избавлением её от нежелательного мужа.       — Ребята, успокойтесь. Это серьёзно. Мы не можем быть теми людьми, которые обвиняют оппонента в убийстве за три дня до выборов. Это просто подло.       — Мы не будем выдвигать никаких обвинений, Гермиона. На самом деле, всё, что нам нужно сделать, это предупредить кого-нибудь о том, что у него был роман, с кем и когда. Не наша вина, если все придут к тем же выводам, что и мы только что.       — Без каких-либо доказательств это всего лишь сплетни и слухи, которые совершенно недостойны нас. Ты же не можешь всерьёз рассматривать это, Тео.       — Во-первых, если Ханна говорит, что у них был роман, я ей верю. Если газеты пишут об этом больше, чем есть на самом деле, то чем это отличается от того, что происходит сейчас с Драко? Вы видели ту ложь, которую о нём печатают?       — Кроме того, откуда нам знать, что за всей этой ложью не стоит Паркинсон?       — Спасибо, Уизли. Отличная мысль. Он вполне мог быть тем, кто установил слежку за тобой в Перте.       — Это действительно похоже на то, что он мог бы сделать.       — Ты согласна с ними, Пэнси? Здесь нет никого, кто считает это безумием? Гарри?       — Я занимаюсь международными отношениями и отношениями с магглами. Я действительно недостаточно знаю об исчезновении последнего отчима Забини, чтобы понять, есть ли хоть какой-то шанс, что всё это окажется правдой. Но это следует проверить. Мы действительно не должны допустить, чтобы убийца был избран Министром.       — Да ладно, Гарри. Это безумие. У нас нет доказательств.       — Что бы ты хотела сделать теперь, когда у нас есть эта информация? Просто проигнорировать это? Что, если он снова нападёт? Что, если это было не в первый раз? Что, если именно так он планирует править миром?       — А что, если он невиновен?       — У меня есть идея, — произнес Драко, который до этого момента был довольно молчалив. — Давайте просто спросим Блейза.       — Хорошо, приведи его сюда. Я хочу получить нечто большее, чем просто слухи, прежде чем даже думать о том, чтобы рассказать кому-нибудь об этом.       [Драко]: Ты здесь, приятель? Фильм закончился? Не мог бы ты ненадолго зайти к Гермионе?       [Блейз]: Только что закончился. Могу я взять Асторию с собой?       [Драко]: Нет, проводи её домой и приходи сюда       [Блейз]: Но у меня планы       [Драко]: Это превосходит все планы, которые могут быть у тебя и твоего либидо. Увидимся через пять минут       [Блейз]: Я ненавижу тебя       [Драко]: «Вилла Виллекулла»

***

      Двадцать минут спустя, когда все сидели в гостиной за напитками после ужина, появился Блейз.       — Ты у меня в долгу, Малфой.       — Я ни черта тебе не должен, учитывая, как ты опаздываешь.       Блейз только ухмыльнулся в ответ и плюхнулся на свободный стул.       — Итак, чьё падение мы замышляем сегодня вечером?       — Неолина Паркинсона.       — Понятно. И зачем я вам для этого понадобился?       — Всплыло имя твоей матери.       — О, ты хочешь, чтобы она вышла замуж за этого ублюдка, а потом он каким-то образом встретил безвременную кончину?       — Не совсем, но спасибо за предложение.       — Она такая, какая есть.       Гарри кашлянул.       — Просто будь осторожен и не ляпни ничего такого, что нельзя сказать в присутствии аврора. В конце концов, она твоя мать.       — Спасибо за предупреждение, Поттер, но я не знаю ничего, что могло бы быть полезным для Авророта. По какой-то причине я всегда пропускаю все интересные периоды в жизни моей матери. Обычно я в разъездах.       — Сколько у неё было мужей на данный момент?       — Тринадцать. Четыре развода, три таинственных исчезновения и шесть подтверждённых смертей. Вероятно, это какое-то проклятие.       — И никто никогда ничего не приписывал ей?       — Нет. Совершенно невинна.       — Потрясающе.       — Что ж, возможно, это скоро изменится.       Блейз с любопытством наклонился вперед.       — Что у вас есть?       — По-видимому, она довольно часто встречалась с Неолином Паркинсоном в Дырявом котле. И время совпадает с исчезновением старого доброго Артура.       — Серьёзно? Эта информация на вес золота. Из-за этого он может проиграть выборы.       — Гермиона не хочет, чтобы это стало достоянием общественности. Она не любит пачкать руки.       — Но ты могла бы выиграть, Гермиона. Что тебя останавливает?       — Блейз, тебя ни капельки не беспокоит, что это может быть связано с твоей матерью?       — Нет, конечно, нет. Что бы ни случилось с Артуром, я уверен, что нет ни малейших улик, связывающих мою мать с его исчезновением. Честно говоря, я сомневаюсь, что Аврорат сможет найти что-нибудь, в чём можно было бы обвинить и Паркинсона. Но слухи погубят его. Примерно так же, как слухи, окружающие Драко, губят вас прямо сейчас. Я предлагаю действовать.       — Мне это не нравится. Это нечестно.       — Драко, я думаю, Грейнджер пора ложиться спать. Может быть, ты мог бы отвести её наверх и отвлечь, пока остальные будут составлять план, как справиться с этой ситуацией?       — Серьёзно, Тео? Это твоя новая стратегия? Игнорировать меня, пока я не соглашаюсь с твоими планами?       — Да, в значительной степени. Пэнси согласна, а это её двоюродный дядя, и Блейз, похоже, не возражает, что его мать в конечном итоге попадёт на страницы светской хроники. Мы можем внести в протокол заседания запись о том, что ты протестовала, но, в конце концов, у нас демократия, и ты в меньшинстве.       Гермиона оглядела комнату.       — Гарри?       — Я хочу, чтобы Аврорат разобрался с этим.       — Рон?       — Я предлагаю пойти на это. Немного выровнять игровое поле.       — Джинни?       — Я согласна с Роном.       — Невилл?       — Не то чтобы кого-то интересовало моё мнение, но я считаю весьма вероятным, что Паркинсон стоит за той грязью, которую в последнее время льют на тебя и Малфоя. Я считаю, что он и сам заслуживает немного грязи.       — Драко?       — Я с тобой, что бы ты ни решила. Но в то же время я не собираюсь запирать эту компанию в подземелье, так что, скорее всего, мы проиграем эту битву.       — Ого, ты попался. Кто бы мог подумать.       — Заткнись, Блейз.       — Ладно, хорошо. Я сдаюсь. Делайте, что хотите.       Они решили дать Гарри время поговорить с аврорами и ознакомиться с материалами дела. Если он найдёт доказательства непричастности Неолина, он предотвратит утечку информации об их романе в прессу. В противном случае Ханна собиралась рассказать об этом своей подруге, которая работала в Белом волшебнике, завтра за обедом.

***

      [Джордж]: С днём рождения!       [Гермиона]: Спасибо       [Джордж]: Было весело?       [Гермиона]: Нет. Все мои так называемые друзья ополчились на меня       [Джордж]: Почему?       [Гермиона]: Они хотят, чтобы я победила на выборах       [Джордж]: Как они смеют!       [Гермиона]: Вот именно       [Джордж]: Прости, что меня не было       [Гермиона]: Я скучала по тебе       [Джордж]: В следующий раз я буду рядом с тобой       [Гермиона]: Договорились