Мерлин или Миорлан?

Утро, башня Гриффиндора, спальня девочек пятого курса. Гермиона точно не могла сказать, что она чувствовала, когда после прочтения странного письма на неё упала небольшая шкатулка, открыть которую удалось, лишь капнув на неё капельку крови. В шкатулке, как и говорилось в письме, находились воспоминания её мамы. Её настоящей мамы. Мио даже не знала, что шокировало её больше — сам факт того, что все-таки умершая давным-давно мать решила подстраховаться и написать это письмо, закупорить самые важные её воспоминания, или то, кем же оказался её отец. А ведь она могла и сама догадаться. Мио понимала, что так оно и есть. Всё было просто на поверхности. Но нет, она же Гермиона Грейнджер, она умнее… Вот так вот и умнее… На самом деле, Гермиона не очень-то и хотела найти своих настоящих родителей. Она всегда считала, что они либо отказались от неё, либо, что вероятнее всего, мертвы. Ни то, ни другое не давало бы им шанс стать семьёй девочки, поэтому она считала за лучшее не заморачиваться. И, даже узнав о существовании магического мира, она не оставила своего решения и не пошла делать проверку в банке. Да, она может принадлежать к какому-нибудь древнему роду, да, она может быть даже его наследницей, да кем угодно! Ей не нравилась сама мысль войти в семью тех, кто наверняка отказался от неё, в семью, где будет Глава, решению которого надо безоговорочно подчиняться. Гермиона не могла променять свою свободу, возможность решать как ей жить и что делать, на это. Для девочки, выросшей на улице, это было очень важно. И семья сквибов Грейнджеров могла дать ей это. Гермиона вообще предпочитала думать, что они и есть её родители. История, как беспризорница Мио вдруг исчезла, превратившись в маглорождённую Гермиону Грейнджер, очень проста. Ей было десять, когда, дико устав после долгого и тяжёлого дня, который она провела за работой в лавке старьёвщика в Лютном, бегая с поручениями по всему переулку, Мио уснула прямо на лавочке в маленьком магловском скверике, куда часто приходила отдохнуть. Там маленькую неопрятную девочку и нашла Джейн Грейнджер. Сначала ей хотелось просто накормить девочку и дать ей одежду потеплее, но потом, приведя её к себе домой, Джейн поняла, что хочет, чтобы эта девчушка осталась жить в их семье. А Мио первое время знакомства с Джейн даже не понимала, что происходит. Да, в то время, когда она была с ребятами–беспризорниками, младших часто посылали на людные улицы просить милостыню, и добрые леди и господа иногда останавливались и со снисходительным видом давали или кидали им монетки, реже — крупные купюры. Но Мио даже представить себе не могла, чтобы кто-то незнакомый просто так мог подойти и позаботиться о ней. Странно, но она, не сомневаясь, пошла за этой женщиной, не чувствуя в ней никакой опасности. Надо ли говорить, что мистер Грейнджер был полностью согласен с решением жены удочерить эту девочку. Он первым делом заметил то, что пропустила его жена — малышка Мио была магом и, вероятно, неслабым. А маленькая сирота-маг, с детства живущая на улицах — это нонсенс. Как правило, магические семьи весьма консервативны, а, что касается детей, то они едины в своём мнении: дети — дар магии, и они неприкосновенны. Забота о детях и любовь к ним — это то, что объединяло всех волшебников. И даже уже много поколений сквибы, живущие в магловском мире, Грейнджеры знали это. Поэтому они очень удивились, когда узнали, что Мио знает про магический мир и даже умеет управлять своими способностями в какой-то мере. И только сильное нежелание девочки искать и узнавать своих настоящих родителей остановили Грейнджеров от похода в Визенгамот. Так в семье «маглов» Грейнджеров появилась очаровательная Гермиона Джейн Грейнджер, «маглорождённая» волшебница с большим потенциалом, радость мамы и папы. В первые дни, когда Мио привыкала к новой семье и хотела быть как можно ближе к ней, как можно более похожей на новых родителей, она, с разрешения Джейн — мамы — как поправила сама себя Мио, перекрасила свои волосы цвета воронова крыла в каштановый. А после использования какого-то шампуня они почему-то стали виться мелкими-мелкими кудряшками, которые очень нравились девочке. Это новшество во внешности очень гармонично смотрелось с тёмно-карими глазами, которые, в зависимости от освещения и настроения девочки, меняли свой цвет от карего к совсем чёрному. Многие, кто видел её, называли «воронёнком» из-за этих глаз и матово-чёрных волос. Впрочем, Мио и правда была похожа на маленькую нахохлившуюся птичку, с недоверием смотрящую на всё вокруг. Всегда настороженную. Всегда готовую защищаться или напасть в ответ. В принципе, скорее всего из-за того, что Мио изменила цвет волос, она и не догадалась о личности своего отца. Если честно, о чём, о чём, а об этом уж вряд ли кто-нибудь догадался бы. Даже сама Гермиона (это имя пришло к ней с лёгкой руки миссис Грейнджер, которая решила, что можно как-нибудь облагородить имя девочки) вскоре поняла, как изменилась её внешность после того, как она стала жить у Грейнджеров. С лица исчезла бледность и явная недокормленность, девочка хорошо прибавила в росте, и из-за нежно-каштанового цвета волос глаза перестали напоминать тёмные омуты и стали казаться просто карими, порой даже янтарными. Сама Мио была рада таким переменам, а новоявленные родители тихо посмеивались, то и дело слыша от соседей, какая чудная у них дочка, ведь не поймёшь, то ли на маму похожа, то ли папина копия. Гермиона, когда слышала что-то подобное, приходила просто в неописуемый восторг и буквально расцветала. Но всё же информация, полученная из письма и воспоминаний, была невероятной. Сразу после просмотра воспоминаний у девушки началась стадия отрицания. Почему? Потому что сразу понятно, что такого точно быть не может. Всё ясно. Чуть успокоившись, девушка трансфигурировала из какой-то мелочи, попавшейся под руку, довольно большое зеркало, прислонила его к полке и стала внимательно вглядываться в собственное лицо. Так, как будто очень давно его не видела. Будто опомнившись, взмахом палочки перекрасила волосы в чёрный. Нахмурилась. Подняла одну бровь и плотно сжала губы. Точно. Сомнений не оставалось. Её отец — Северус, чёртов, Снейп, и она совершенно не знает, что с этим делать.