История дитя Туманного леса

      Во второй половине дня Яна оповестили о том, что ему придется пробыть в больнице ещё какое-то время до заключения врача. Далее, как он понял со слов родителей, после выписки ему придется ехать к тетушке Марфе в пригород, пока родители уезжают по делам в другой город. На эти новости он отреагировал сухо и практически ничего не сказал, после чего вновь отвернулся к стене, накинув на голову одеяло. Леон, который единственный старался оставаться энергичным, или же по крайней мере, не впадать в депрессию, постоянно ошивался в коридоре, выпрашивая у докторов и медсестер новости об остальных друзьях. Каждый раз его разворачивали и заводили обратно в палату либо в сторону, чтобы паренек не мешался в проходе. Когда это произошло в очередной раз, Леона завела в палату одна из медсестер, назначенная за их уходом. Вид у неё был крайне раздраженный, но несмотря на это её голос был понимающим и спокойным.       — Слушайте, я понимаю, что вы волнуетесь за своих друзей, но никто в больнице пока не знает о их состоянии. Вам сейчас желательно оставаться в палате на случай, если вас будут искать. Может договоримся? Как только ваших друзей привезут в больницу я сообщу вам об этом первым делом.       — С чего вы взяли, что их привезут в больницу? Зачем этот фарс?       Третий подросток, расположившийся поодаль от всех, внезапно подал голос. Финн с самого утра сидел на одном месте перед окном, с видом крайне несчастного человека и лицом, бледным как у мертвеца. И без того тёмные глаза казались совсем чёрными при дневном свете, а взъерошенные ржаво-коричневые волосы неаккуратно спадали вниз. Как дополнение к его сломленному виду добавился его голос, охрипший ещё день назад. У Финна пропало желание разговаривать, да и без него ему было больно даже отвечать «да» и «нет» на фразы полицейских. То, что спросил парень сейчас была его первая фраза за весь день, но она всецело передала его нынешнее состояние.       — Полиция делает всё возможное, чтобы их найти, но отсутствие новостей не должно стать причиной уныния. В трудные времена важно уметь верить в чудо.       — Вы понимаете, о чём говорите? Хватит врать, вы же знаете, что это никогда не работало.       Ян ожидал, что колкие слова пройдут мимо, ведь он сам ничего не ответил, боясь лишь только всё усложнить, а Леон, как друг детства Финна, поймёт его и тоже промолчит. Но реакция «друга» была противоположной. Леон ни с того, ни с сего начал браниться, словно безумный, и с криками пытался вцепиться в волосы третьего, пока испуганный до смерти Ян боялся подойти слишком близко. «Заткнись! Заткнись, сволочь! Закройся, пока я не придушил тебя так, чтобы ты вовсе говорить перестал!» — вопил он, вырывая клочьями волосы школьного приятеля. Одной руки ему было мало для того, чтобы оттолкнуть от себя обезумевшего. «Ян-н… Ян! Помоги мне, чёртов болван!» — озлобленно прохрипел Финн, заметив как тот буквально остолбенел от происходящего перед ним. Ян наконец-то сдвинулся с места и попытался схватить руку вопящего Леона, чтобы дать другу высвободиться и убежать, но он недооценил свои способности. Спустя пару неудачных попыток насильно разнять драку Леон сам отступил, увидев появившуюся в проеме охрану во главе с медсестрой.       — Не смейте говорить ни слова, ублюдки! — свирепо шипел раскрасневшийся от напряжения Леон, указывая на обоих друзей. — Вы, твари, никого не потеряли! Там осталась моя сестра… моя младшая сестра! Подружка Яна уже уехала домой, д-даже… даже грёбанная душебольная Мэри смогла выбраться! Но не моя сестра, ни в чём неповинная сестра!       Когда охрана и пара врачей переводили его в отдельную палату весь этаж мог слышать отчаянные крики и брань в сторону своих товарищей. Финн стоял в дверях и слушал всё это, дрожа всем телом и тяжело дыша. В один момент он посмотрел на Яна с такой чудовищной болью в глазах, которую он никогда ни у кого не видел до этого. Он рыдал. Главный громила класса, один из активнейших игроков в школьной команде по футболу и устремленный человек стал изливаться прямо перед ним, казалось, впервые в жизни. Финн беспомощно смотрел как страдают его друзья, но ничего не мог с этим поделать. Ян попытался увести его в комнату, но тот отдернулся. «Кто меня за язык тянул такое говорить…» — прохрипел он, обращаясь то ли к другу, то ли в пустоту за ним. «Его сестра уже для меня как родная, а я даже не додумался до того, чтобы вернуться за ней тогда.»       — Финн, пожалуйста… — взмолился Ян, взывая того вернуться в реальность.       — Тебе легко говорить, — язвительно отозвался парень, — Но я не хочу начинать ссор снова. Мы все сейчас и без того страдаем в одной лодке.       — Да нет же…       — Прошу, ничего не говори. Я знаю, что ты хочешь всё уладить, потому что ты всегда нас миришь. До сих пор не могу забыть как ты умудрился разнять нас с Питером, когда мы лаялись в начале года.       — Чего? Почему? — недоумевал Ян.       — Мы же тогда почти разговаривать перестали, а всё из-за какого-то места в команде. Если бы ты тогда не вмешался и не нашел компромисс, то мы бы до сих пор собачились невесть пойми за что, — произнес Финн, начав успокаиваться. — В отличии от нас, ты — хороший друг. Потому что хороший друг ссориться из-за пустяка не будет.       «Если ты так считаешь…» — Ян замялся от внезапной похвалы, хоть и не уместной. Главное, что Финн успокоился и перестал шататься, словно травинка на ветру. Несмотря на это он больше не хотел оставаться в палате, и, решив ждать новостей вместо Леона, оставил Яна одного. Не долго думая тот снова лёг на кровать и быстро отрубился.       Спал он недолго. В четыре часа дня его разбудила медсестра и сообщила, что потерявшихся студентов уже осмотрели и разместили в комнате. Сон словно рукой сняло, Ян подорвался с кровати, едва ли не упав и не разбив себе ещё и нос, рванул по коридору к упомянутой палате этажом выше. По пути он пересёкся с Финном, а перед самой дверью друзья встретили и остепенившегося Леона. При виде товарищей парень угрюмо отвернулся и склонил голову вниз. Однако, он первым протянул вытянутую ладонь.       — Я повел себя как сволочь, знаю, — сказал он. — И ты можешь меня не прощать, я пойму.       Почти сразу же Финн пожал руку Леона, будто бы заранее зная, что всё обернется именно так. О том, что буквально пару часов назад один покушался на жизнь другого, все внезапно забыли. Ян не раз становился очевидцем подобных перемирий, но до сих пор не понимал, как у кого-то хватает сил простить того, кто поднял на тебя руку, хоть и на эмоциях. Парень не стал ничего говорить прямо сейчас, но в душе он подумал, что сам точно никого не простит за рукоприкладство. Для него это была спорная ситуация, но на данный момент Блэр не было рядом, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.       Леон первым приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В обширной светлой комнате раздался радостный плач и визг пятерых студентов, обрадовавшись при виде своих товарищей. Салли, сестра Леона, бросилась к старшему брату на шею, попеременно захватывая в объятья и остальных подростков, которых знала уже долгое время. «Тише-тише, Салли, всё хорошо.» — успокаивал плачущую девушку Леон, нежно гладя её по голове.       — Почему вас трое? — спрашивали остальные.       — Мэри и Блэр уже уехали, Питер сидит в отдельной палате, — ответил Ян.       Их приход лишь ненадолго развеселил старшеклассников. Когда они пересчитали тех, кого с ними не было, в комнате снова воцарилась гробовая тишина. Они ещё раз мысленно простились с потерянными друзьями. Кто-то тихо плакал, другие их успокаивали, а третьи просто молчали, но во даже в этом молчании притаилась горечь, страх и боль о случившемся.       Они сидели так, пока в дверь не постучали. За ней показалось усталое лицо главного врача, уже знакомой медсестры и Лукаса Добса.       — Теперь вы остаетесь на попечении больницы. Полиция свяжется со всеми вами, когда расследованию будет что-либо известно. Мои соболезнования вам и вашим друзьям.       На последних словах он слегка поклонился, придержав второй рукой шляпу на голове, и тут же вышел. Следом за ним вывели и Яна: его отправили на перевязку, а его друзья остались вместе со остальными.

***

      «Почему это все произошло…? Почему именно мы?»       Питер разговаривал сам с собой, закрывшись в одиночной палате. Его опросили еще утром, но он не мог собраться с силами, чтобы выйти и поговорить с остальными, хотя пару минут назад ему сказали, что пропавшие дети уже в больнице.       «Это же я во всем виноват… меня наверняка ненавидят. Лучше остаться здесь.»       Он лежал на кровати, смотря в потолок уже второй час. Он не хотел ничего делать. Он был опустошен.

Если бы все пошло по плану, то никто бы не пострадал.

      Питер испугался резкого голоса, который прорезался сквозь его собственные мысли. Это он сказал? Он не мог этого сказать. Нет, он не винит других. Это он во всем виноват. «Меня ненавидят. В школе меня скорей забьют в углу, нежели будут жалеть. Лучше всего вообще не возвращаться.» — бормотал подросток себе под нос, поджав колени к груди. Ни с того, ни с сего ему стало очень жарко, горло пересохло и его начало мутить, но он боялся подняться с кровати и позвать врача.

Я ничего не сделал для того, чтобы это произошло. Я единственный строго держался плана, в нём не было изъянов, потому что любой исход был предусмотрен.

      Голос становился ясным и разборчивым. Но он не принадлежал ему. Что за чертовщина с ним происходит? Питер пересилил себя и всё же поднялся с кровати, побоявшись, что у него начался отек легких, но его ноги вдруг подкосились. Он повалился на пол совсем немного не дойдя до двери. Становилось всё жарче, лёгкие и горло горели, даже вдыхать было невыносимо. В голове раздавался громкий звон и гул, будто бы тот стоял под огромным колоколом. От нахлынувшей невыносимой боли Питер взвыл на всю палату, но воздуха хватило ненадолго. Тело перестало его слушаться, в глазах полностью потемнело, а в голове остался только неизвестный голос.       

Ребята погибли из-за их самодеятельности. Зачем они завели их в лес? Почему ничего не сделали, чтобы их остановить?

      Он с трудом поднялся и открыл дверь. Но Питер прошел мимо проходящего доктора. В конце коридора он наткнулся на Яна, возвращавшегося в палату.

***

      После перевязки Ян дозвонился до Блэр и рассказал, что с остальными всё в порядке. Однако тихий стук в дверь не дал им разговориться. «Блэр, погоди, я тебе всё позже расскажу. А? Нет, всё нормально, просто кто-то пришел.» — поспешно закончил парень и сбросил вызов. Не дождавшись приглашения, в комнату ввалился встревоженный Питер, бледный как смерть и истекающий в три ручья пота.       Ян вздрогнул от резкого появления друга, но был рад, что вообще увидел его после случившегося. Однако, стоит заметить, что всклоченный вид Питера его не на шутку испугал. Лучший друг шатался на ногах, постоянно ища рядом с собой опору, то и дело резко вздрагивая будто бы в припадке и меж слов бубнил что-то несуразное.       — Питер! — воскликнул Ян, дружественно обняв приятеля. В следующую секунду он отстранился, почувствовав у него сильнейший жар.       — С тобой всё нормально? Ты горишь, словно обогреватель в сауне! Я позову тебе врача!       — Не надо никого звать! — вспылил Питер, крепко схватив паренька за руку. — Со мной всё в порядке, это скоро пройдёт.       Ян, хоть и не поверил его словам, ничего не смог сделать, так как широкоплечий Питер преградил путь к двери. Он надавил на его плечи и силой усадил растерявшегося Яна на койку. Перед этим он закрыл дверь палаты.       — Извини, что так резко нагрянул. М-мне просто нужно поговорить с кем-то из наших… — промямлил парень, нервно растирая ладони. Речь его иногда прерывалась, но заикой Питер никогда не был. Ян, уже увидевший за сегодня нервные срывы, заметно напрягся, косо поглядывая на расхаживающего в смятении лучшего друга. Всё указывало на то, что в данный момент он был не в себе. У него до этого дня уже имелись проблемы со сдерживанием гнева, но даже во время приступов Питер не вёл себя так, как сейчас. Ян чувствовал себя обязанным поддержать его, однако его нутро начало паниковать. Что-то пугало в его поведении, что никак нельзя было определить человеческим глазом. Ян решил и в этот раз доверится интуиции, которая успела выручить его множество раз.       — Эй, куда ты смотришь? — строго воскликнул Питер. — Ради всего святого, не летай в облаках тогда, когда ты мне нужен!       — П-прости! — пугливо выпалил Ян, испугавшись изменившегося тона в голосе, приказывающего его оставаться на месте и не двигаться. — Т-ты уверен, что с тобой всё в порядке? У тебя случайно не началась аллергия?       — Я сказал что я в порядке! — рявкнул Питер, тут же успокоившись — Сказал же, мне нужно поговорить.       — Я тут, только сядь, пожалуйста. Мне не нравится, как ты качаешься.       После уговоров он все же сел на соседнюю кровать, подперев подбородок руками. В его холодном взгляде было что-то незнакомое. Яну было неуютно под пристальным свирепым взором. Делать лишнее движение он боялся, поэтому парень старательно уводил взгляд в сторону.       — Ты что, боишься меня?       Ян промолчал, вжавшись в кровать ещё сильнее. «Да, чёрт возьми, прямо сейчас ты пугаешь меня до смерти, и я не могу понять, что с тобой произошло!» — кричало где-то у него в голове. Что с ним произошло? Ян не смог что-либо вымолвить из-за возникшего кома в горле.       Питер медленно поднялся. «Да чего ты испугался, дурак? Что я могу тебе сделать, ты же мой друг! Я поэтому и пришел первым к тебе, потому что только тебе и верю!» — говорил он с плохо наигранной доброжелательной улыбкой, больше походившей на оскал. Он приближался так медленно, словно зверь к своей добыче.       — Отойди! Не подходи ко мне! — закричал во всю глотку Ян, нажав на кнопку вызова персонала.       Он вскочил на ноги, надеясь успеть добежать до двери. В следующее мгновение в затылок прилетел жесткий удар и Яна повалили с ног. Питер тут же прижал его к полу и схватил за горло. Он был намного сильнее его и мог вполне переломать все его кости, если б только захотел. Ян старался отбиться, но парню было плевать на мальчишеские кулачки и его безнадежные попытки освободиться. Воздуха в легких стало не хватать даже на то, чтобы продолжать кричать. На него смотрели пустые, стеклянные глаза, хотя минуту назад они казались нормальными. Силы стали покидать. В глазах темнело.       Сзади послышались громкие шаги. Кто-то жесткой хваткой оттащил Питера от Яна и повалил на пол, закрутив руки за спиной.       — Зови охрану! — доктор Добс обратился к медсестре, которая зашла за ним. Он старательно сдерживал вырывающегося из захвата Питера.       Неожиданно для Яна и Добса, Питер громко и истошно заорал навзрыд:       — Это не я! Почему я это делаю?! Это не я, не я, не я!!!       — Что ты несешь? — раздраженно прохрипел мужчина, сдерживая буйного.       На вопрос детектива парень так и не ответил. Дальше он продолжил лишь кричать и вырываться с неистовой для него силой. В ожидании охраны Питер произносил не связанные между собой, странные и пугающие фразы: «Отряд неполон, вы их потеряли.» — «Рано или поздно... рано или поздно всё будет кончено…» — «Демон не справится с кровавым шествием…».       От услышанного лицо Добса посерело. Казалось, для него в бессвязных речах свихнувшегося был какой-то смысл.       Доступ к воздуху вернулся и к этому моменту Ян уже пришел в сознание. Он в полном шоке следил за тем, как полицейский связывает его друга по рукам и ногам, пока тот бьётся в конвульсиях.       — Про какого демона ты говоришь… — вырвалось из него.       Питер внезапно замер. Медленно подняв голову вверх и их взгляды пересеклись.       «Ты всё знаешь. Есть ещё кто-то, кто про нас знает. Демон не убережет всех, глупое дитя!...» — с этими словами Питер потерял сознание и его тело обмякло. Вокруг повисло мёртвое молчание. Ян в ужасе смотрел на лежавшего подле его ног друга, Лукас — попеременно на него и на Яна, облегченно вытирая пот со лба. Через пару минут после этого в палату зашло двое человек в форме охраны и Питера отнесли в другую комнату под наблюдение врачей. Тем временем Яна снова осмотрели врачи и оставили наедине с детективом под присмотром медсестры.       Лукас после произошедшего выглядел еще суровее, чем до этого. Он устроил внеплановый допрос с пристрастием для без того настрадавшегося за день Яна.       — Ты можешь предположить, что имел ввиду твой друг в припадке?       — Н-нет… Какая вообще разница?! Питер был не в себе!       — Хочешь сказать, у него не было повода говорить о демонах? — спросил следователь.       — С чего бы ему? Он ненавидит подобные истории, — отрицал Ян.       — Тогда я спрошу немного иначе… — заключил Добс, указав медсестре за его спиной прикрыть дверь палаты. Мужчина сел перед ним, сложив руки на коленях, и с полной серьёзностью в голосе спросил:       — Что ты сам знаешь о Туманном демоне?