V. Твердыня преград

Эдмунд  переворачивается на другой бок, сонно приоткрывая глаза. Лира еще спит, по-прежнему укрывая его своим крылом. Он настолько привык к ощущению мягких перьев на голом теле, что каждый раз, когда ему приходится отлучиться на длительное время, Эдмунд не может спать. Одеяло чувствуется очень странно и ему абсолютно некомфортно под ним. Вчера Эдмунд первым проиграл и вылетел из игры. Увидев, что Лира уложила детей и теперь скучает, он присоединился к ней и вскоре они отправились спать. Король Справедливый не выдерживает соблазна и начинает поглаживать её по щеке. Рука скользит вниз по шее и касается основания крыла. Эдмунд не прекращает настойчивой ласки, с удовольствием замечая, что Лира потихоньку просыпается. Крылатая королева вопросительно смотрит на Эдмунда, пытаясь понять, что к чему. Рука короля скользит ниже под лёгкое ночное платье. Если Эдмунд привык спать без одежды, то Лира все никак не может отказаться от ночного платья, аргументируя это необходимостью всегда быть готовой прийти к Сильви, если той приснится кошмар. — Уже утро? — сонно спрашивает королева. — Возможно, — уклончиво отвечает король Справедливый. Лира садится на кровати, оглядываясь на занавешенное окно. Эдмунд пользуется моментом и настойчивым движением опускает тонкие шлейки ее платья, припадая губами к голым плечам королевы. Лира вздрагивает от неожиданности, инстинктивно прикрываясь руками спереди. Эд не сдерживает усмешки. Уже столько лет прошло, а она каждый раз пугается собственной наготы, даже когда они наедине. — Эдмунд? — М-м-м? — он ухитряется опустить ее платье до талии, оставляя дорожку поцелуев вниз по спине, ровно между крыльев. — Мы ведь в гостях… Непристало осквернять ложе, нам не принадлежащее. Эдмунд бы закатил глаза, но подобная реакция для него ожидаема. Его ангел смерти уже более десятка лет на Земле, но ее чистота от этого никуда не девается. И он обожает это в ней каждой своей клеточкой. Даже не смотря на то, что в сравнении с ней он часто ощущает себя падшим, едва ли не змеем-искусителем. — Как скажешь, — Эд ловко подхватывает Лиру на руки и покидает постель, ставя её на мягкий светлый ковер. Королева очаровательно охает от неожиданности, а лёгкое платье скользит вниз, падая на пол. Эдмунд обхватывает ее за талию и снова отрывает от земли, цепляя упавшее платье одной ногой и отбрасывая его куда подальше, пока его королева не опомнилась. — Эдмунд! — в голосе крылатой королевы появляется нотка строгости, с которой она всегда обращается к провинившимся детям. Король едва ли не стонет от удовольствия и нетерпения. Как же она его притягивает, когда пытается отчитывать и направлять на путь истинный! — Я сделал, как ты хотела, — невиннейшим отном отвечает он. — Не на кровати. Одна его рука властно обхватывает ее узкое бедро, в то время как вторая скользит по верхушке крыла — одной из ее слабостей. — Но слуги могут войти в любой момент! — Лира упирает руки в бока, надеясь этим добиться нужного нравоучительного эффекта. Эдмунд понятия не имеет, почему его так возбуждает противоречить ее правильности. На губах появляется умилительная усмешка: — Я пожалуюсь на них Люси, если они посмеют войти без стука. Лира абсолютно очаровательно хмурит бровки: — Эдмунд Певенси! Эдмунд буквально купается в ее таком сладком негодовании. Он легко подхватывает ее на руки, заставляя обвить себя ногами на поясе. Так ее лицо оказывается на одном уровне с его. — Ты себе не представляешь, насколько мило ты выглядишь, когда пытаешься разговаривать со мной, как с ребёнком. Королева продолжает настаивать на своем: — Прекрати и поставь меня на место! Эдмунд молчит в ответ, с удовольствием наблюдая, как она медленно прикрывает глаза, сдаваясь под натиском его ласок. Он снова, с огромным удовольствием, выигрывает этот бой добра и зла. Видя, что королева признает свое поражение, он медленно входит в нее. Стоя — одно из любимых положений Эдмунда. Так Лира кажется ему еще более хрупкой и беззащитной. И, наконец, его любимый  момент. Когда она достигает пика и перестаёт контролировать собственные крылья. Те начинают биться, подобно птице, которая пытается вырваться из рук. Этот миг подобен финальной дуэли, в которой он еще крепче прижимает ее к себе, не отпуская. И, пока что, он еще ни разу не потерпел поражения. *** Эдмунд и Лира входят в гостиную Люси, из которой уже доносятся голоса остальных. Король Справедливый желает всем доброго утра и вдруг понимает, что на его друзьях те же самые наряды, что и вчера на свадьбе Лючии. За столом сидят восьмеро. Посредине- карта их мира. — Вы… Вы до сих пор играете? — не верит своим глазам Эдмунд. Каспиан поднимает на него голову: — Да… Когда первая игра закончилась, девочки захотели тоже попробовать, и мы решили начать сначала. — Чуть-чуть изменив правила, — добавляет Тристан. Эдмунд с интересом заглядывает на игровое поле: — И…? Тристан указывает на белый клочок земли, который вообще не был задействован во время первой игры: — Это — Земли дикого Севера и ими правит Каспиан. Не безуспешно, если что. На данный момент, он отхватил себе кусок Орландии… — Да ладно! — не верит Эд. Сью усмехается: — Просто у нас Люси Теревинфией правит. Они, как два слабейших звена, поженились с Каспианом и им хватило ресурсов, чтоб напасть на Тристана! Лира невольно таращит глаза, в то время как Люси игриво подмигивает Каспиану, посылая ему воздушный поцелуй. — А у остальных как? — с любопытством спрашивает Эд. — Самая мощная держава в этой игре — Тельмар. Витольд отвоевал у Зафи и у Сью, играющей за Гальму, все ресурсы. — Сейчас мой ход! — перебивает Тристана Питер. Верховный король довольно щурится, поглядывая на свою королеву, и выкладывает на стол одну из своих карт, — я беру тебя в плен. Теперь все твои земли становятся моей собственностью, как и ты сама! — Нет… — не веря, Дженни выхватывает карту Питера, принимаясь читать написанное на ней. — Ну как так? Такая карта — одна на целую игру! Почему она тебе попалась?! Верховный король с явным наслаждением расставляет свои флаги по Одиноким Островам, за которые играет Дженни, под конец выхватывая фигурку, символизирующую их правительницу, и переставляет её на клетку с темницей в Кэр-Паравале. — И как мне теперь обратно обрести свою власть?! — не успокаивается Дженни. — Ты ее обретёшь только в том случае, если кто-то из них захочет рискнуть своими войсками и освободить тебя. Дженни с надеждой обводит глазами остальных, но все качают головой, показывая, что пользы им никакой этот риск не принесёт. — А ты сам можешь меня освободить? — с надеждой спрашивает Джен, вызывая умилительных смех Верховного короля. — Могу конечно. Но я этого не сделаю. Мне куда больше пользы от тебя в темнице. — Питер замечает негодующее выражение лица своей королевы. — И даже не проси, солнышко. На этом поле мы — противники. *** Через час власть имущие трех стран расходятся по спальням, так и не закончив свою игру. Сегодня король Лун ожидает их на поздний рождественский обед, а они ещё и не ложились. «Игра престолов» оказалась слишком увлекательной. Питер открывает дверь для своей королевы, пропуская её вперёд. Дженни радушно пожелала всем сладких снов, но на Питера она явно немного дуется. Верховный король закрывает дверь их спальни, а затем подхватывает Дженни за талию и переносит на их кровать. — Что ты делаешь? — королева не привыкла, чтоб с ней обращались, как с придворным котом. У Питера блестят глаза. — Знаешь, а мне понравился этот ход с взятием в плен. Я бы с удовольствием продолжил, — с придыханием произносит король. Дженни приходится выждать пару секунд, прежде чем она понимает, к чему клонит Питер. — Хочешь поиграть? — склоняет голову на бок королева. — Не откажусь, — слегка сбившееся дыхание грозы волков говорит само за себя. Дженни оглядывается по сторонам, спрыгивает с кровати и широко раскрывает их шкаф. Питер довольно улыбается в предвкушении игры. Он прикидывает, какой наряд выберет его артистичная любовь для игры в пленницу. Ему непременно хотелось бы видеть её в чем-то легком, чтоб сквозь ткань легко проглядывались изгибы фигуры. Лучше всего — без белья. Возможно, с небрежно подобранными волосами, чтобы плечи были открыты… Дженни закрывает шкаф, оборачиваясь к нему лицом. В руках королевы — его ремень из варёной кожи. Питер непонимающе хмурится когда она подходит ближе к нему, берет его за руки, заводит их ему за спину и… — Что ты делаешь? — Питер с силой вырывает свои ладони из ее, оборачивась к королеве лицом. — Связываю тебя… — непонимающе отвечает королева, демонстрируя ремень. — Ты же сам попросил поиграть в королевского пленника. Брови Питера невольно взлетают вверх: — Да, но ты будешь моей пленницей! А я буду решать, что с тобой делать и каким способом получить от тебя нужную информацию. Фантазия короля неумолимо летит вперёд, рисуя ему нежные пытки, которые он к ней применит, заставляя часами мучаться от желания… Дженни широко распахивает глаза: — Я? Нет, радость моя, это ты будешь моим пленником! Сейчас я тебя обездвижу и привяжу к кровати. — взгляд королевы падает на тонкий чулок, который она вчера обронила. — И глаза тебе завяжу! Тебе понравится! Дженни снова пытается словить его ладони ремнем, но Питер отпрыгивает от нее, как ошпаренный: — Ты? Привяжешь меня к кровати? Солнышко, это твоя роль. Дженни щурится, упрямо смотрит на него: — Я твоей пленницей не буду никогда, даже в ролевой игре! Если тебе так хочется в подобное поиграть — сдавайся сам. Корлева предпринимает третью попытку накинуть ремень на запястья Питера. Она вкладывает все свои силы в рывок к нему, но Пит использует её прыть против неё самой, толкнув королеву на кровать. Он пытается как можно скорее усесться на нее сверху, но Дженни просчитывает его ход наперед и вскакивает на колени, чтоб не оказаться в более слабой позиции. Между королем и королевой завязывается самый настоящий рукопашный бой, в порыве которого они оба падают на пол. Питер мгновенно реагирует, усаживаясь сверху на королеву и пытаясь ухватить ее запястья. — Сью, твои туфли… — в дверях застывает Каспиан. — Гоблин, опять дверью ошибся. Пятый король с удивлением смотрит на дерущихся на полу Питера и Дженни: — У вас все в порядке? — Скажи этому индюку, что я никогда под ним не буду! — запыхавшимся голосом шипит Дженни, не переставая бешено махать руками, чтобы избежать крепкой хватки ее короля. — Скажи этой наивной, что она уже подо мной, в прямом смысле слова,  — парирует Питер, решая применить щекотку, безпориграшный вариант. Королева громко визжит, прижимая руки к собственному телу, закрываясь. В этот момент он с лёгкостью завладевает её запястьями. Каспиан решает молча выйти за дверь, тихо бормоча что-то про придурошных родственников.