V. Твердыня преград

— Лотти, солнышко, если ты боишься — ты не должна этого делать. Люси приседает на корточки рядом со своей дочерью, которой совсем недавно исполнилось три. Королева ласково гладит девочку по щеке, озабоченно заглядывая ей в глаза. — Но… — Шарлотта опускает голову и поджимает губки. — Тетя Лючи ждёт? — Ждёт, — кивает Люси. Маленькая принцесса все еще теряется в сомнениях: — И это такая большая ответственность! Люси снова кивает: — Очень большая, малыш. Шарлотта вздыхает и кивает головой: — Я готова, мама. Люси улыбается и крепко обнимает дочь: — Я горжусь тобой, маленькая. Королева поднимается на ноги, поправляет светлое платье на дочери, достающее ей аж до косточек и кивает пажам у тяжёлых дверей. Те медленно открывают двери в большой зал, что служит сигналом. Внутри начинает играть струнный оркестр. — Помни, папа тебя встретит в конце, — бросает вслед дочери Люси. Шарлотта серьёзна, как никогда. Она крепко сжимает в руках корзинку украшенную лентами и еловыми ветками. Первый шаг вперед. Большой зал изменился. Там, где обычно танцуют, стоят многочисленные ряды деревянных скамеек. Между ними — проход, украшенный огромными фонарями со свечами внутри. На каждой скамейке — еловые ветви с блестящими золотистыми шарами. Зал заполняется шумом. Множество гостей оборачивается назад, чтобы увидеть Шарлотту. Сохраняя непоколебимую серьёзность и даже некую тень подозрительности на лице, принцесса дедает следующий шаг, запускает ладонь в корзину и подбрасывает вверх конфетти в виде колокольчиков. Принцесса решает чуть ускорить шаг, выстраивая в голове более чёткий алгоритм: два шага — рука в корзинку — шаг — подбросила конфетти. Главное не забывать считать до трёх. Хотя, она уже умеет легко считать до десяти! То, с каким умилением смотрят на нее гости, ни капельки не смягчает суровости ее взгляда. Немного поглазев на гостей, Шарлотта смотрит ровно перед собой. И на миг замирает, раскрыв рот от удивления: в конце прохода стоит огромнейшая рождественская ель. На ее ветках переливаются гирлянды, сверкают украшения и горят свечи в на крохотных подсвечниках-прищепках. Искреннее изумление принцессы вызывает волну вздохов и смешков умиления. Лотти будто просыпается. На лице снова появляется суровая маска. Она идет дальше: два шага-рука в корзинку-шаг-подбросила. Уже будучи почти у самой ели, глаза натыкаются на дядю Питера, сидящего с краю скамейки. Тот приветливо улыбается племяшке и машет ей рукой. Но даже это не трогает принцессу. Она еще несколько мгновений сверлит его взглядом, после чего отводит глаза, продолжая свое шествие. Сидящий рядом Каспиан прыскает со смеху: — У Лотти такой вид, как у Пита, когда тот узнал, кто у ее матери в любовниках! Следующей в зале появляется принцесса Сибилла. На ней платье из нежно-зелёного бархата, а волосы украшены ягодами остролиста. В руках у принцессы- небольшой букет из листьев омеллы и цветка рождественника. Сразу же за ней появляется ее старшая сестра, принцесса Аурелия. Завершает шествие королева Люси. Их наряды подобны наряду Сибиллы. Когда Люси только появляется в зале, ее дочь уже достигает ели, подбрасывая в воздух последнюю охапку конфетти. Принцесса на миг запинается, не зная, куда идти дальше. Но в следующий момент Тристан подхватывает ее на руки и целует в щеку, отходя в сторону и принимаясь что-то шептать на ухо дочери. Мириам вздыхает, сжимая ладонь супруга: — Я все никак не могу привыкнуть, что наш шалопай стал отцом! И к тому же — заботливым. Еще лет пять назад я и представить себе не могла… Лун накрывает ее ладонь своей: — Я тоже, милая. Но, как видишь, и его час настал. А сейчас — тише, а то все пропустим! Взгляды всех присутствующих прикованы к ней. Юная невеста, принцесса Лючия, одаривает окружающих застенчивой улыбкой. На голове невесты сверкают заколки в виде звёздочек. Кремовая фата под цвет платью закрывает ее лицо. Принцесса медленно идет к огромной рождественской ёлке, сжимая в руках букет из красных цветов. Там ее уже ожидают ее подвенечные девы, ее брат Раймундо и он, ее жених. Лючи с опаской смотрит на брата. Всегда спокойный и улыбчивый Раймундо. Какой же скандал он устроил, когда она пришла к нему с Елизаром, кротко улыбнулась и продемонстрировала брату кольцо на безымянном пальце! Лючи очень любит зиму, поэтому Елизар встал перед ней на одно колено в первый день зимы. А Раймундо еще долго причитал, что они больные на голову и что никто в здравом уме не женится, будучи влюблённым всего лишь полгода. Самое забавное в этой ситуации было, что на их защиту встал сам король Лун и Раймундо пришлось успокоиться. Сейчас принц одобрительно кивает невесте. Лючи кивает в ответ и поворачивается лицом к Елизару. Церемонимейстер начинает свою речь. Дженни наклоняется к уху Сьюзен и шёпотом произносит: — Как же это романтично! Свадьба в день перед Рождеством! Никогда еще не видела, чтоб кто-то под ёлкой женился! — Да, — шёпотом отвечает Сьюзен, — Люси говорила, что Лючия с детства без ума от рождественской атмосферы. — Девочки! — неодобрительно шипит Питер в сторону разговорившихся леди, зная, что остальные орландцы не посмеют сделать замечание королевам. *** В Анвардском замке подают ранний ужин. Несмотря на рождественский вечер, на свадьбе у принцессы огромное количество гостей. Дженни чувствует себя немного неуютно, понимая, что никого вокруг не знает. Через каких-то полчаса после начала ужина жених и невеста прощаются с гостями, отправляясь на виллу в горах, в которой они проведут свой медовый месяц. Проводив их взглядом, Дженни с удивлением наблюдает Тристана, нависающего над Питером и Каспианом. Принц приобнимает их за плечи, склоняясь ниже и что-то объясняя. Еще больше королева удивляется, когда Питер весело улыбается и что-то отвечает. Тристан улыбается в ответ, похлопывает обоих по плечам и отходит в сторону. Дженни наклоняется к Питеру: — Я что-то пропустила? Верховный король усмехается: — Наш любимый последний король предвидил скуку с таким количеством гостей, поэтому он приготовил отдельный, более уютный праздник для «избранных». Нас ожидают в гостиной Люси. Единственное, о чем попросил Его Величество — расходиться по очереди. Лун и Мириам вряд-ли тепло воспримут, если мы сейчас все встанем и уйдем. Дженни искренне радуется. Но не долго. Короли с королевами решают вытянуть под столом жребий, чтоб решить, кто может покинуть застолье первым. И Дженни с Питером выпадает последняя очередь. Несмотря на отсутствие знакомых, Питер достаточно быстро находит себе компанию для разговора. Поначалу Дженни стоит рядом, честно пытаясь вникнуть в суть. Но тема добычи мрамора оказывается абсолютно не ее. Поначалу собеседники Верховного короля обращаются и к ней тоже, но заметив, что разговора королева не поддерживает,  орландцы постепенно перестаёт даже смотреть на нее, полностью концентрируясь на Питере. Извинившись, Дженни решает отойти и попробовать найти кого-то из знакомых. Королева медленно прогуливается по залу и наконец натыкается взглядом на принца Раймундо. Дженни думает о том, чтобы присоединиться к его группе и вспомнить Твердыню преград, но вдруг понимает, что никого из его компании практически не знает. Рошель или Франчески рядом нет. Разве что остальные две теревинфийские принцессы, которых она едва знает. Ближе всего к Раймундо сидит третья девушка, в которой Дженни узнает принцессу Иоланту. Королева сразу же оглядывается по сторонам, прикидывая, здесь ли сам Жонкиль. Но вблизи дочери его не видно. Молодых людей в компании принца она не знает совсем. Они все начинают над чем-то смеяться и Дженни вдруг понимает, что она слишком взрослая для их компании и наверняка их стеснит. Дженни снова отходит в сторону, отчаявшись найти, с кем поговорить. Вдруг кто-то берет её под руку. Дженни оборачивается и видит королеву Мириам. — Дженнифер, милая! — Мириам, — Дженни улыбается и тянется к королеве, чтобы обнять, — Поздравляю! Свадьба дочери — о чем ещё можно мечтать! Лючия была невероятно красива сегодня! — Спасибо, дорогая, — королева сияет. — Ещё бы Раймундо наконец остепенился, и счастью моему не было бы предела! — Всему свое время, — улыбается Джен. — Ты права, милая, — Мириам радостно сжимает ладонь Дженни. — Мне не на что жаловаться. Сначала Люси, наше благословение, потом трое внуков. Тристан не спускает их с рук! Никогда от него подобного не ожидала! А теперь — ещё и Лючия. Елизар — очень хороший мальчик, они выросли вместе с Раймундо. Никогда не замечала между ними ни дружбы, ни симпатии, а тут — на тебе! Дженни смеется: — Так иногда бывает. — Да. Но мы с Луном совсем не ожидали этого. Они так стремительно завязали роман, потом громко поссорились, что весь двор об этом знал, а потом мы вдруг узнаем от Люси, что они все время вдвоём! Но как он пришёл просить руки Лючии у Луна! Дженни замечает машущего ей рукой Питера. Наконец, им тоже можно покинуть зал, но Дженни кивает, чтоб он шёл сам. Разговор с Мириам увлекает ее. Орландская королева всегда относилась к ним всем, как мама. Дела-делами, договорённости-договоренностями, но вот заботливо поправить шейный платок Эдмунду, пригласить Сьюзен на чашку чая, чтоб выслушать и дать совет, когда что-то с Каспианом не ладится. С Мириам всегда очень уютно. Дженни задумывается и понимает, что будь ее родители здесь — они были бы приблизительно того же возраста, что и король и королева Орландии. Разговор затягивается, Дженни и Мириам много смеются и даже делятся парой секретов. Мириам заботливо гладит Дженни по щеке: — Ну все, а теперь иди, найди Питера. Он, должно быть, тебя заждался. *** Все крыло замка, принадлежащее королеве Люси, кажется пустым. Но когда Дженни оказывается в десяти метрах от гостиной, несмотря на закрытую дверь, оттуда доносятся громкие голоса нарнийцев. Дженни ускоряет шаг и открывает дверь. Взору королевы представляется невероятно уютная комната: небольшая ель у стены с яркими украшениями, большой камин с потрескивающим огнём, множество еловых гирлянд по стенам. Посредине стоит большой круглый стол, за которым сидят «мальчики». Они активно жестикулируют, едва ли не крича друг на друга. — Дженни! — к королеве подходит Сьюзен, немедленно вручая ей бокал пряного горячего вина. Дженни на автомате принимает бокал: — Что происходит? — Мальчики играют в «Игру престолов», — к ним подходит Люси. — Во что? — не понимает Дженни. — Тристан придумал игру и заказал её у местного художника, — закатывает глаза Люси. — … только через мой труп ты возьмёшь этот замок, гоблинов тельмаринец! — орёт на кого-то Каспиан. Дженни осекается. Каспиан? Королева присматривается и замечает, что за столом сидят больше, чем четверо. — Тебя забыл спросить! — отвечает ему Витольд, двигая чёрную фишку по доске и сбивая ей какую-то другую. Каспиан разряжается проклятиями. — Витольд тоже здесь…? — не понимает Дженни, прикидывая, как привлечь внимание десницы короля Даниеле, чтобы поздороваться. — Здесь, — усмехается Сьюзен. — Хотя другие страны своих представителей не прислали на свадьбу, все-таки, не наследник престола женится, дружественный Тельмар решил выразить свое почтение королю Луну. И он почтен. — … тебе бой, Кэр-Параваль! Не ожидал, король? — звонкий женский голос отвлекает королев от беседы. — Тролью ж мать… — шипит Питер, принимаясь шелестеть картами из плотной бумаги, что-то выискивая среди них. — Тархистан всех сделает! — победоносно выкрикивает Зафира, что-то переставляя на игровой доске. — Атака с моря! Как тебе такое, нарниец? — А что, Зафира тоже…? — королева Бесстрашная абсолютно сбита с толку. — Ну, начало ты пропустила, — задумывается Сьюзен. — Мальчики сели играть впятером. Смотри, поле игры — это карта. Дженни подходит ближе, чтобы рассмотреть. Карта действительно отображает их мир: материковая часть с Нарнией, Орландией, Тельмаром и Тархистаном, острова Гальмы и Теревинфии. И додуматься же до такого! Сью отпивает глоток вина: — Они разделили страны и начали играть. Эд играл за Тархистан, но Зафи не выдержала его первого поражения и спинула его на Теревинфию, выхватив Тархистан себе. — Готово! — с энтузиазмом восклицает Зафира, демонстративно переворачивая флаг со львом, опуская на его место оранжевый с чёрным флаг Тархистана. — Ты следующая, Орландия! Дженни пытается вникнуть. Питер управляет Нарнией, столицу которой «захватил» Тархистан под началом царевны. Тельмар, которым управляет Витольд, защищает свои границы от выставившего атаку Тристана. Тот, конечно, правит Орландией. Каспиан, «правящий» Гальмой, поглядывает на слишком увлеченного захватом столицы Питера и незаметно пододвигает свои корабли к берегу Нарнии. — Каспиан! Ты маленький предатель! — не выдерживает королева Бесстрашная. Все взгляды обращаются сначала к ней, а затем к кораблям Каспиана. — Так не честно, нельзя подсказывать! — возмущается Каспиан. Пока Каспиан начинает перепираться с Питером и последний разрывается между атакующими Тархистаном и Гальмой, Эд в союзе с Витольдом по-тихому захватывают оставленную без присмотра Гальму… Будучи не слишком заинтересованной в игре, Лира решает проверить, как там дети. Малышам выделили отдельную комнату со всем необходимым для отдельной «независимой гулянки», как выразился Тристан. Крылатая королева тихонько приоткрывает дверь. «Гулянка» действительно идёт полным ходом. Шарлотта вместе с Рилианом устроили танцы на столе, разбрасывая конфетти на все стороны. У Эсми, Роберта и Уильяма развязалась настоящая война щелкунчиков и игрушечных солдатиков, сопровождаемая громкими возгласами. Джеймс и Лорис увлечены крушением пряничных домиков. Лира переводит взгляд на окно и единственных тихих детей — Сильви и Теобальда. Витольд взял племянника с собой в далёкое путешествие. Дети увлечены рисованием пальцами по запотевшему стеклу. Лира еще несколько минут удивляется их идиллии, не решаясь помешать. Уже достаточно поздно и самых младших надо бы отправить по постелям. Лира покидает детскую комнату, когда крики из комнаты взрослых становятся куда громче детского визга. Крылатая королева с удивлением наблюдает, как ругается Витольд, земли котрого «захватила» его собственная жена, сначала заключив с ним альянс и потом его же и предав. Зафира лишь смеётся ему в лицо, называя неудачником. Дженни, сидящая на коленях у Питера, ругается с Каспианом. Сьюзен явно становится на защиту младшего брата, о чем-то громко споря с Тристаном. Одна Люси, кажется, ещё не определилась, кого поддержать. — Смотрите, снег пошёл! — с восхищением восклицает Лира, показывая на окно. Но ее никто не слышит.