V. Твердыня преград

Когда леди Лесанна появляется в покоях своей королевы, первым делом она замечает короля Питера и на лице юной девы расцветают улыбка и благоговение: — С возвращением, Ваше Величество! Дженни с удивлением рассматривает девочку лет шестнадцати, которая так бесстыдно пялится на ее супруга. — Благодарю, — Верховный король очаровательно улыбается, а затем с вожделением принимается ласкать Дженни ладонью по щеке, чего на людях позволять себе не принято, — мне было, ради чего отлучиться. Лесанна мрачнеет на глазах. Но в еще большее уныние леди впадает, когда Люси хватает ее за локоть и со злостью оттаскивает в другую сторону комнаты, начиная отчитывать прямо по пути. — Что ты делаешь? — недоумевает Дженни. — Ничего, — отвечает Питер, запуская свободную руку в ее волосы. Дженни хмурится, снова бросает взгляд в сторону девочки, которую отчитывает Люси: — Ты знаешь, кто это? Верховный король даже не удосуживается посмотреть в сторону Лесанны: — Не уверен. По-моему, кто-то из окружения Люси. То ли прислужница, то ли леди. Ты так сильно ревнуешь? Дженни закатывает глаза: — Я понятия не имела, кто пишет тебе письма. А так как их было несколько, логично предположить, что это — ответы. Питер задумывается и легко соглашается: — Логично. Дженни щурится: — Вот просто так согласишься и даже не будешь смеяться надо мной ближайший месяц? Питер пожимает плечами: — Ну ты же, будучи уверенной в моей измене, не набросилась на меня и не избила, прежде чем выяснилось, что домыслы ваши неправдивы? Дженни вздыхает: — Не то, чтобы я была прямо сильно уверена, просто эта история с письмами Лючии, все совпало так правдоподобно… Дженни оглядывается, но принцессы Орландии в покоях не находит. — А где же Лючия? Питер снова пожимает плечами: — Наверное, ушла, — король украдкой смотрит на сестру. Люси вошла в раж. Она ходит туда-сюда, заламывая руки и причитая все громче и громче, в то время как леди Лесанна буквально вжимается в стенку, не смея сказать и слова оправдания. Дженни вздыхает: — Мне даже жалко эту девочку… Питер тихо смеётся и наклоняется, чтобы поцеловать благоверную в макушку: — Я думаю, нам тоже стоит уйти. Король берет Дженни за руку и они выскальзывают на террасу. Тёплый весенний день перешёл в немного более прохладный вечер. Питер снимает с себя дублет и набрасывает его на плечи своей королевы. — Спасибо, милый. Питер обеспокоенно смотрит на Дженни, когда они начинают прогуливаться по террасе королевы Люси, переходящей в изящную колонаду из белого камня: — Ты изменилась. — Что ты имеешь ввиду? — не понимает Дженни. — Ты слишком спокойно и как-то смиренно, что-ли, реагируешь. Как Лира. Дженни сначала тихо смеётся, качая головой, а затем вздыхает, опуская глаза. — Расскажи мне. Твердыня? Дженни неуверенно кивает. — Ладно… Во-первых, сейчас я скажу что-то, что тебя расстроит. Возможно, ты даже не захочешь видеть меня после этого. Питер с любопытством склоняет голову на бок, но шагов не замедляет. Дженни глубоко вдыхает: — Перед самым концом, перед тем, как Твердыня пала, я на миг почувствовала влечение к Эдмунду… Запах роз, в них было что-то очень странное. Я не знаю, что на меня нашло, но в какой-то момент мне серьезно хотелось его поцеловать… Дженни осторожно поднимает глаза на Питера, но вместо гнева находит на его лице… Тень умиления? — Я знаю, солнышко. Эд сказал мне об этом еще на корабле, по пути обратно в Нарнию. Дженни открывает рот от удивления: — И ты все это время молчал, зная мою тёмную тайну? — Ну, не такая уж она и тёмная, учитывая, что это не совсем по твоей воле произошло. Во-первых, я не знал, испытала ли ты то же самое, что Эд испытал к тебе. Брат говорил только за себя. Во-вторых, он рассказал мне что серьезно подрался в Твердыне с Каспианом из-за дочери звезды и что в нем она вызвала куда более сильные чувства. Испытание. Но бедолагу ужасно мучит совесть. Поэтому он настоял на возвращении с нами, чтобы поговорить о случившемся с Лирой. — Пит, мне так стыдно… Верховный король улыбается, притягивая к себе королеву: — Я на миллион процентов уверен в твоей слабости исключительно к блондинам, поэтому не вижу повода стыдиться. Это не по вашей вине произошло. Дженни кивает, но Питер не видит облегчения в ее глазах. Королева ведёт себя по-другому. Плечи опущены вниз, глаза постоянно смотрят в пол, исчезли вечно вздернутый подбородок и озорные искорки в глазах. — Малыш, что тебя тревожит? Дженни останавливается, на миг прячет лицо у него на плече: — Дурные воспоминания. Никак не могу из головы выбросить. Почти что получилось, как тут эти письма дурацкие… Питер ловит ее подбородок, мягко заставляя установить зрительный контакт между ними: — Что тебя мучает? Дженни вздыхает: — В пещере, когда я видела тебя с Аравис, та версия тебя попросила меня отпустить тебя и уступить место ей. Королева невольно вздрагивает. Воспоминания по-прежнему кажутся былью, хоть она умом и понимает, что это не так. Питер вскидывает брови: — И что? Ты хорошенько врезала тому «мне»? Дженни невольно улыбается краешком рта: — Нет, я отпустила тебя и была в раздумьях, каким способом себя убить. На тот момент самым рациональным мне показалось упасть на кинжал грудью, ведь самой вогнать его в себя у меня явно не хватило бы ни смелости, ни силы. Питера словно молнией прошибает от такого ответа. Но он быстро берет себя в руки, понимая, что если сейчас начнёт обнимать ее и заставит поклясться никогда в жизни об этом больше даже и не думать, будет только хуже. Питер на миг задумывается, что б на его месте ответила Дженни. На губах невольно начинает игать улыбка: — Опрометчиво, малыш. Значит так, если я когда-либо в жизни настолько потеряю рассудок, чтоб тебя о подобном просить — ты бьешь меня по самому слабому месту! Дженни искренне задумывается, что именно является самым слабым местом ее Питера: она сама? Дети? Люси или Эсми? — Кого конкретно ты имеешь в виду? — Не кого, Джен, а что. Пах — самое слабое место любого мужчины. Лучше бить с ноги, чтоб наверняка. Потом можешь добавить ударом под колено. Там тоже очень больно. — Что ты несёшь? — королеве не удаётся сдержать смех. — На тот момент вся дурь из моей головы должна выйти. Но, чтоб наверняка, можешь еще кулаком в глаз ударить. — Дурак! — Дженни легко толкает Питера в бок. — Потому что с этих излюбленных вами пощёчин толку очень мало, — воодушевленно продолжает рассуждать Верховный король. — Мы как вернёмся, я тебе запишу все слабые места, чтоб ты на такой случай не забыла! *** После получаса нотаций Люси озвучивает наказание своей леди: три дня после ужина та будет на кухне помогать мыть посуду. Лесанна сначала расстраивается, но потом понимает, что не такое уж и страшное это наказание. Поколонившись, леди покидает покои своей королевы. Люси, которая выяснила, что Лесанна добавляла по одному новому письму каждый день отсутствия Верховного короля Нарнии, а также каждый день оставляла на его столе свежую розу, этим выражая надежду, что он вот-вот вернётся, собирается было все объяснить Дженни и Питеру. Люси также хочет заверить их, что подобное больше никогда не повторится, но она их не находит и объяснения приходится отложить до лучших времён. *** Когда Каспиан возвращается в Анвардкий замок, он первым делом находит Сьюзен, Эсми и Рилиана и очень долго обнимает всех троих. Он также просит подать обед и ужин в их покои, не желая делить свою семью ни с кем другим. Поздно вечером он укладывает Рилиана спать, читая ему про кораблестроение, как он любит. Эсми же просит разрешения заглянуть в гости к принцессе Сибилле всего на часок. И Каспиан, конечно же, ее отпускает, взяв с Эсми обещание оставаться в спальне девочки и ни в коем случае не бродить по садам в столь позднее время. Каспиан возвращается в спальню. Сьюзен уже переоделась в ночное платье. Королева сидит у зеркала, расчесывая волосы. Каспиан подходит к ней сзади и опускает на ее косметический столик письмо. Сьюзен удивлённо улыбается: — Что это, любимый? Каспиан опускает глаза: — Это полная история моих испытаний в Твердыне преград. Я боялся, что волнение не позволит мне все четко тебе рассказать, поэтому написал на бумаге, когда мы возвращались обратно. Эдмунд был на корабле с Питером и Дженни, поэтому у меня было много свободного времени… В глазах королевы Великодушной загорается любопытство. Она берет письмо со стола, целует Каспиана в щеку и усаживается на постели, принимаясь читать. Рассказ о ней же и детях на острове глубоко трогает Сью. Она даже отрывается от чтения, чтобы одними губами произнести жадно наблюдающему за ее реакцией Каспиану, что она его любит. Глава с описанием чувств к Лилиандил заставляет ее почувствовать укол ревности и немного боли. Сью искренне огрочается, узнав, как они с ее братом подрались. Но вот глава о том, что даже Раймундо воспылал чувствами к полузвезде слегка успокаивает королеву, ведь далее идут пояснения, что Лилиандил против своей воли стала испытанием для всех них. Сьюзен ощущает гордость за Каспиана, читая главу о короле Жонкиле и призраке его супруги. И вот, в ее руках — последняя глава. О том, что поведала Каспиану Лилиандил во дворце короля. Каспиан боится пошевелиться, ожидая ее реакции. С каждой строкой ее глаза грустнеют. Досчитав, Сьюзен бережно откладывает написанное, и начинает плакать, пряча лицо в ладони. Что-то обрывается внутри Каспиана. Он так боялся, что она так отреагирует на его злоключения. Лучше бы прогнала или избила. Король немедленно усаживается на краешек кровати, несмело касаясь ее плеча: — Любимая, прости меня, я не хотел… Сьюзен еще несколько минут продолжает плакать, не в силах выдавить из себя ответа. — Сью… — Каспиан не решается ее обнять. — Ты хочешь, чтоб я ушел? Я тебе противен после всего этого? Я уйду, но знай, что у меня никогда не было настоящих чувств к ней. Они пали вместе с Твердыней. Сьюзен наконец находит в себе силы отнять ладони от лица. Королева рывком прижимается к Каспиану, крепко обнимая: — Ты не понял, милый. Не из-за нее я плачу. Каспиан жадно прижимает Сьюзен к себе, принимаясь ее успокаивать: — Почему же тогда, моя радость? — Если бы все случилось так, как хотел изначально Аслан, я бы никогда не смогла отыскать путь к тебе снова…