Ведомые

Отчёт о продвижении работы был встречен со стороны Отори без особого энтузиазма. Мэгуру сначала напрягся, ведь в случае неудачи расхлебывать всё придётся ему. Снова выуживать эфиры на радио и проталкивать Хэвенс на телешоу. С упадком популярности падал и спрос, а этого президент хотел меньше всего. Рэйджинг встает со своего рабочего места и не спеша подходит к огромным панорамным окнам. Ямабуки напряженно цепляется взглядом в идеально ровную спину начальства, ожидая дальнейших указаний. — В следующий раз пресекай такие конфликты на корню. Нам нужна идеально работающая группа, а не свора диких собак. Ты ведь лучше всех понимаешь, что сейчас они уязвимы, как никогда. Переработай план и проведи беседу с Микадо. — Я вас понял. — Тогда свободен. Мужчина совершает поклон и быстрым шагом направляется к лифту. Легко сказать о пресечении конфликтов, если не стоишь между двух яростных огней. Мэгуру готов был поклясться, что не будь с ними постороннего человека, то они давно вцепились бы друг другу в лица. Микадо слишком хорошо чувствовал чужую слабину. Стоило только повестись на его провокацию, и он уже мёртвой хваткой вгрызается в уязвимое место. Мальчик ценил лишь своих друзей, а остальные для него были не больше забавных игрушек. И самое ужасное, что Эйчи активно поощрял такое поведение, идя на поводу у Наги. А был ещё и Шион, который в мальчишке видел чуть ли не кусочек самого себя, но только почему-то в другом теле, и как следствие принимал его позицию по многим вопросам. Но Рико Мэгуру было не жалко. Она действительно напоминала затравленного зайца, как выразился Эйчи, бегущего напропалую. Мужчина даже был удивлен, что с таким мягким характером девчонка до сих пор работает в этой компании. В Сияющем агентстве атмосфера была в разы легче. Даже от каждой их группы и нового концепта веяло чем-то невинным и лёгким. Лифт печаль звякнул, сообщая о прибытии на нужный этаж. После случившегося пару дней назад стоило действовать осторожно. Не спугнуть трепыхающееся в силках тельце. По графику следующим должен был идти Кира, ведь работа с ним могла затянуться дольше всего. Он не раскроется девушке просто так. Ей придётся долго и упорно раскалывать орешек из рода Сумераги. Ямабуки лишь подтолкнёт их в нужный момент и незаметно направит в правильном направлении. Как и всегда. В сложившемся положении вещей идеально было бы отправить Хьюга. Парень открыт и решителен, но с Рико поведёт себя мягче, чем обычно. Только после Наги это наоборот может напугать зайчонка. Мэгуру остановился и устало прикрыл глаза на несколько секунд. Тогда остаётся Ван. Плохой вариант. Откровенно дерьмовый с учётом страстной натуры парня. Но он точно смог бы сгладить острые углы, оставить идеальное впечатление. Если сможет удержать свои руки подальше от девушки. Верилось в это с трудом. На Нанами он набросился, как голодное животное на кусок мяса, игнорируя непонимание со стороны композиторши, а после долго и заунывно причитал, что сердце его разбито самой музой. Хэвенс в соответствии со своим расписанием упорно репетировали. Из зала лилась громко музыка, а внутри семеро парней двигались, как хорошо смазанный и настроенный механизм. Шестерёнка к шестерёнке. Ямабуки скользит взглядом по каждому участнику группы и пытается окончательно взвесить все за и против. Никаких промахов он больше не допустит. Ради благополучия группы и себя, не в последнюю очередь. Последние громкие аккорды и наступает тишина. Парни замирают, переводя дыхание, а после устало заваливаются прямо на пол. — Отлично поработали сегодня. Мэгуру натягивает привычную улыбку, стирая с лица остатки раздражения и усталости. Происходящее в кабинете президента оставалось там. Никакого негатива и резких фраз. Только положительные эмоции. — Наги, через полчаса жду тебя внизу. Поговорим о кое-чём серьёзном. Мальчик недовольно нахмурился и демонстративно отвернулся. Он прекрасно понимал, что отчитывать его будет несколько Мэгуру, сколько Рэйджинг через своё доверенное лицо. А это злило ещё сильнее. Не его вина, что глупая Норико предложила поспорить. Да и песня получилась очень даже ничего. С её то талантом. — И Ван, пойдём со мной. Надо обговорить твой график. Ямабуки был готов поклясться, что от этой фразы Кирюин засветился изнутри, растягивая губы в блаженной улыбке. Парень моментально поднимается со своего места и быстрым шагом направляется следом за менеджером. Они аккуратно перекочёвывают на мягкую скамейку, подальше от любопытных глаз и внимательных слушателей, огражденные массивным цветком, что разросся почти в полноценный куст. — Я уже говорил вам, что по плану идёт Кира, но обстоятельства поменялись. Наги уже должен был рассказал, как прошла его работа с Накагава-сан. В данной ситуации тебе придётся слегка смягчить впечатление о группе. Ты понимаешь о чём конкретно я тебя прошу? Ван вальяжно закинул ногу на ногу, заглядывая Мэгуру в глаза, словно заигрывает с очередной миловидной девушкой. В несколько первых месяц такое поведение выводило мужчину из себя, заставляло почти разрывать на части от желания дать наглецу по лбу, чтобы хоть так понял о возможных границах. Разве можно вести себя так вульгарно со взрослым человеком, но после пришло осознание, что парень не пытался разозлить или обидеть. Он был таким со всеми. Без разделения на пол и возраст. Ему нравилось проверять людей на прочность. По крайней мере так казалось самому Ямабуки. — Мне нужно лишь загладить вину перед нашим зайчонком? — Во-первых, не называй её так. Хотя бы не при ней. Во-вторых, я прошу тебя быть с ней помягче. Помнишь, чем закончилось твоё поведение по отношению к Нанами-сан? Ван резко изменился в лице, словно перед ним появилось нечто мерзкое и склизкое. Плохо давить на больное, но ситуация требовала серьёзных мер. Прелестная Харука и словом не дала понять, что Кирюин оказывал ей слишком активные знаки внимания, а после чуть ли не силой вызнавал у неё ответ на порывистое признание в любви. Отказы его подстегивали, но в этот раз Нанами стала ушатом холодной воды. Неприятным и слишком неожиданным. — Я думаю ты понял. Теперь тебе надо выделить несколько свободных часов на встречу с Накагава-сан и сообщить мне, я всё обговорю. Ямабуки по привычке открывает индивидуальный график певца, внимательно выискивая «окна» в череде репетиций и съёмок. — Слушай, Мэгу, могу я попросить тебя сделать мне одолжение? Не как нашего менеджера, а как друга. Мужчина удивленно поднимает взгляд от телефона, пытаясь выявить подвох в невинной фразе произнесенной тоном полного покорности. Ван, как и обычно, расплывался в совершенно идиотской улыбке, наклоняясь вперёд и умоляюще смотря этими огромными карими глазами. Ни дай ни взять ребёнок в отделе с блестящими машинками в блистерной упаковке. — Мне уже не нравится, но попробуй. — Дай мне номер Ри-чан. Я сам с ней всё обговорю. — Исключено. — Но почему? Мэгуру устало вздохнул, стараясь подобрать нужные слова. Ну не скажешь же, что откровенно боишься за честь и достоинство несчастной девчонки. Искать пути для отступления было поздно, но и сдаваться просто так было глупо. Нужен был аргумент, чтобы не соглашаться так легко. Голова снова заныла тупой болью. — Ты хочешь мне сказать, что не будешь навязывать Накагава-сан своё общение и сведёшь ваши разговоры до чисто деловых? — Клянусь. Он показал раскрытые ладони, демонстрируя свою честность и кристально-чистую искренность. Просто ангел, спустившийся с пушистых облаков, которые держат хрупкие стены рая. Мужчина делает глубокий вдох и выдох. Ну не идёт же он на поводу у этого наглого мальчишки. Ведь так? Ван напряженно крутил телефон в руках, стараясь подобрать нужные слова. В другой ситуации он бы действовал экспромтом. Парочка комплиментов и неоднозначных фраз, что говорятся голосом на грани шепота. Безотказная схема, но было дано обещание. Только деловое общение. Ничего больше. Еле слышно чертыхнувшись, Кирюин нажал кнопку вызова и приложил смартфон к уху. Через двенадцать протяжных гудков на том конце взяли трубку. — Добрый день. — Ри-чан, я уже боялся, что ты не ответишь. Девушка замолчала на долгих двадцать секунд, а после заговорила тихо-тихо. — Извините, а кто это? — Ты правда не помнишь моего имени? Режешь без ножа, Ри-чан. Кирюин Ван, но можешь звать меня по имени. — Прости пожалуйста, Кирюин-сан, что не узнала. Вы что-то хотели обсудить? Голос Норико даже не дрогнул от такого откровенного флирта, а стал скорее очень виноватым. Интересная реакция, словно сказанные слова пролетели мимо неё, оставляя только важную информацию и отсеивая остальную шелуху. — Я бы хотел встретиться и начать работу над сольной песней. Будет плохо, если мы не уложимся в сроки. Когда тебе будет удобно? — Думаю, это вам надо назначать время. Я свободна каждый день до семи часов. — Почему до семи? Ревнивый парень? — Эм, почти. Вы можете скинуть свободные даты или пусть Ямабуки-сан мне позвонит. В прошлый раз мы с ним обговаривали встречу. Что-то на стороне девушки громко звякнуло, а после послышалось слишком отчётливое: «Рико, будь аккуратней.» Он помешал чьему-то приёму пищи, а может прервал самый разгар свидания. Приятно. — Я напишу тебе, Ри-чан. — Хорошо, до свидания. Парень не успевает попрощаться в ответ, когда из динамика слышатся протяжные гудки. Ситуация получилась странной, но от этого всё внутри него кипело от привычного чувства приближающегося развлечения. Осталось выяснить лишь одно — действительно ли Ри-чан такой же крепкий орешек, как и Ха-чан. Середина недели выдалась удивительно прохладной. Сырой и промозглый ветер был слишком неожиданный, ведь всего за сутки до этого в городе стояла невыносимая жара без намёка на спасение. Ван застегивает куртку до самого горла, когда покидает тёплые стены агентства. Не так он себе представлял такой важный день. Над головой грозно сгущались тучи, как плотные комья ваты, а воздух был настолько разряженным, словно ещё мгновение и с неба хлынет праведный дождь. — Здравствуйте, Кирюин-сан. От испуга парень дёргается всем телом, почти ощущая свою душу, что покидает его грешное тело. Позади стоит Норико, невинно хлопая глазами и сильнее кутаясь в безразмерную кофту. Идеально ровно заплетенные светлые волосы и слишком тёплая одежда. Даже для такой отвратительной погоды. Ван даёт себе пару секунд, чтобы прийти в себя после такого появления девушки, а через мгновение начинает улыбаться, проходясь взглядом по дрожащей фигуре. — Не пугай меня так, Ри-чан. Замёрзла? Норико не успевает ответить, как её ледяные пальцы накрывает жгучая ладонь. Она может и выдернула бы руку из горячей хватки, но, вспоминая произошедшее недавно с Микадо, решила пустить ситуацию на самотёк. Пусть хоть ноги на неё закидывает, если это всё не перерастает в сексуальное домогательство. — Мне непривычна такая погода. Слишком холодно. Может зайдём? — Нет-нет, мы сегодня не здесь. Лицо девушки непроизвольно исказилось от удивления вперемешку с недоверием. Первой мыслью было вырваться и дать дёру, пока не затащили в какой-нибудь тёмный угол. Но остатки здравого смысла говорили, что насиловать, по крайней мере сейчас, её не будут. Стоило лишь настоять на многолюдном месте или чём-то похожем. — Разве мы не должны начать работу? — Ри-чан, как мы можем создать чувственную песню, если даже не знаем друг друга? Пойдём, ты вся продрогла. Ван не смутился ни недовольной гримасы спутницы, ни тому, что она чуть ли не пятками уперлась в землю, когда он уверенно повёл её в сторону своей машины. Рико смутно себе представляла это самое очень важное для работы знакомство. Может права была Мое и все эти грязные слухи правда? — Даже не думай вестись на его милую улыбочку и щенячьи глаза. Знаешь сколько девушек прошло через его койку? Ты ему интересна только до того момента, пока упорно сопротивляешься, а после он и имени твоего не вспомнит. Кикучи ставит кружку с кофе слишком порывисто, отчего содержимое коричневой кляксой расплывается по столу и медленно стекает к самому краю. Голубые глаза почти искрятся молниями от того количества гнева, что плескается внутри такого маленького тельца. — Но разве это не просто слухи? Мне ведь с ним ещё работать. Жалкое получилось оправдание, но морщинка между бровей подруги неожиданно разгладилась, а взгляд стал снисходительным. Словно с ней разговаривал совсем несмышлёный ребёнок, что спрашивал отчего небо голубое и трава зелёная. — Слухи не появляются из воздуха, а откровенно обвинять его никто не станет. За ним связи, а у них ничего кроме ничем не подтвержденных слов. Просто будь аккуратнее. Ты ведь такая доверчивая. Эта фраза скользким червём прогрызалась в самую глубь мозга, не давая о себе забыть даже на миг. Они усаживаются в мягкий кожаный салон, и Рико на автомате пристёгивается, вжавшись в спинку сидения. Ван совсем рядом улыбался, иногда краем глаза наблюдая за её сжавшейся фигурой. Она пыталась отвлечься от дурацких мыслей. Смотрела в окно и считала фонарные столбы, но пластинка в голове всё крутила и крутила: «Ты ведь такая доверчивая.» Кто тянут Кику за язык? Она действительно считает, что её достаточно поманить пальцем? Кирюин не походил на рокового соблазнителя. Скорее просто красивый парень со слишком громким голосом. Он не понимал значения личных границ, но разве это настолько страшный порок? Ей откровенно не верилось, что человек с такими светлыми и добрыми глазами мог поступать настолько отвратительно. Не было ли это обоюдно? Или именно за ангельским светом скрывается всё самое омерзительное? Червяк сделал ещё один оборот, оставляя после себя зияющую дыру. — Куда мы едем? Они давно выехали с центра и медленно подбирались к самой окраине, где величественные высотки заменялись небольшими домиками и чахлыми общежитиями. — Увидишь. Осталось совсем недолго. Когда даже однотипные двухэтажки начали мелькать всё реже и реже, внутри Рико всё съёжилось в огромный ком страха. Рука сама потянулась к ручке двери, чтобы в случае чего резко отстегнуться и совершить самый тупой и отважный поступок в своей жизни. Стоило только дать повод, но машина продолжала мирно ехать по дороге, иногда заворачивая на поворотах и объезжая кольца. Деревьев становилось всё больше и в какой-то момент они вытеснили остатки городских пейзажей, охватывая собой пространство со всех сторон. Мимо пролетел знак, сообщающий о том, что парочка покинула пределы Токио и теперь двигалась в сторону ближайших деревень. — Тебе страшно? — Нет. — Тогда отпусти ручку. Ты можешь выпасть. Они пересекаются взглядами на миг и к глазам предательски подступает сырость, что нещадно щиплет слизистую и заставляет что-то внутри носа зачесаться неприятным зудом. Рико убирает руку и кладёт себе на колено, сжимая ткань свободных джинс. Ван снова тянет эту сахарную улыбку и отворачивается к лобовому стеклу. Леса кончаются и вместо них начинают появляться бескрайние поля. Зелёные, как бриллиантовая зелень, слегка разведенная водой, а между однотонной массы травы вкрапления луговых цветов. Почти ленивые мазки на холсте. Девушка невольно припадает к окну, всматриваясь в идеальную картину природы. Чем дальше они едут, тем больше ярких пятен мелькает перед глазами. И в какой-то момент пёстрые головы перекрывают собой абсолютно всё пространство. Бесконечный цветной ковёр. Машина тормозит слишком резко, и Рико от неожиданности бьётся лбом о холодное стекло. Шипя от боли, она отстёгивается и наконец покидает салон. Воздух оказался настолько свежим и чистым, что от первых двух вздохов внутри что-то легонько кольнуло. Пахло домом. Не той тесной квартиркой, что больше напоминала большую клетку, а истинным домом. — Ри-чан, пошли. Ван стоит с другой стороны дороги с рюкзаком наперевес. Позади него протоптанная дорожка среди цветов, что вела в цветущее никуда, и яркое солнце. Все грозовые облака были где-то далеко позади, оставив после себя лишь небольшие лужи. Норико завороженно смотрит на парня. В этом мягком рассеянном свете и среди уходящих за горизонт полей он казался слишком нереальным. Искусство — первое, что пришло в её затуманенную голову. Они шли какое-то время в полной тишине, нарушаемой только звуком шагов. От случившегося наваждения перед глазами до сих пор всё плыло. Ей хотелось остановить этот миг навсегда. Снова и снова видеть счастливое лицо и лучащиеся карие глаза. Впервые за неделю к ней вернулось вдохновение. Не вызванное злостью или чувством обиды, а ощущением созерцания чего-то потустороннего. — Кирюин-сан. Рико останавливается и отстаёт от своего спутника на несколько больших шагов. На языке вертится слишком много фраз и возможных пафосных слов, но промолчать сейчас было бы кощунством. Именно в такие моменты надо говорить что-то совершенно безрассудное и неловкое. Такое, что ты никогда не скажешь в другой ситуации. Ван оборачивается и внимательно вглядывается в её смущенное лицо. Снова солнечные лучи творят магию с образом певца. — Я хочу написать для вас особенную музыку. Не так как было с Микадо. Мне жаль, что мы смогли сработать лишь на негативных эмоциях. Пожалуйста, разрешите узнать вас получше. Глаза его после этих слов судорожно расширились, а через мгновение Ван громко рассмеялся, обхватив свой живот руками, чтобы не согнуться пополам от количества эмоций. — Эй! Я же не шучу! Не смейтесь надо мной! Ей хочется топнуть ногой, как маленькой обиженной девочке, но она и так опозорилась сверх меры. Рико уже собралась в диком приступе досады и смятения бежать до самой машины, а после запереться там и ждать возвращения в город, только Кирюин порывисто преодолевает расстояние между ними и крепко обнимает. — Какая ты милая, Ри-чан. Просто золотой ребёнок. Воздуха резко не хватало, и Рико упёрлась в грудь парня ладонями, стараясь отодвинуть его подальше, но хватка становилась всё сильнее, и она сдалась. Руки безжизненно висели вдоль туловища, а лицо продолжало упираться в мягкую ткань куртки и холодный замок, что неприятно оцарапал щеку. — Кирюин-сан, мне очень больно. Отпустите меня. — Прости-прости, грех было бы не использовать такую возможность. — Вы ещё хуже Микадо. Он снова заливается смехом и разжимает свои смертельные тиски. Нагакава решительно сжимает кулаки, стараясь снова не покраснеть до самых ушей. Ей действительно не терпеться написать нечто особенное. Почти что-то личное. Ведь она впервые встретила свою музу. Всю дорогу обратно Рико медленно цедила чай прямо из термоса, не забывая откусывать большие куски от мягкой булочки, что не помещалась даже в её совсем не маленьких ладошках. После долгих прогулок аппетит наигрывался страшный, и на фоне этого ушло даже первоначальное стеснение, что мешало говорить практически весь их маршрут по цветочному полю. Ван не замолкал ни на секунду и старательно пытался преодолеть ментальный барьер между ними, но что-то очевидно шло не так. На любой тактильный контакт Накагава реагировала абсолютно никак. Она иногда странно хмурилась или проговаривала что-то еле слышно. — Они скоро отцветут. — Кто? Норико аккуратно присаживается у самого края дорожки, а после, словно фокусник из шляпы, достаёт из зарослей травы и мелких сорняков два разномастных цветка. Она покрутила их в пальцах, внимательно цепляясь взглядом за яркие бутоны. — Космея хоть и является декоративным цветком, но она настолько неприхотлива, что умудряется делить свой дом даже с капризным васильком. Парень не смог сдержать улыбки. Его всегда подкупала детская непосредственность. Даже такая, почти на грани откровенного хамства, что сочилась из поведения Наги. Было в этом что-то удивительно милое и притягательное. — Ты хорошо разбираешься в цветах, Ри-чан. Щёки девушки моментально покрылись мелкими красными пятнами, и она тут же резко поднялась, всё также сжимая тоненькие стебельки. В голове Рико закрутились шестерёнки с невиданной скоростью. Слишком расслабилась. Ей почему-то очень хотелось ему довериться. Без причин и обоснований. Просто потому что Ван казался честным и открытым, как распахнутая ровно по середине книга. Только остатки разума просили сдержаться, умоляли умолчать хоть часть. «Ты ему интересна только до того момента, пока упорно сопротивляешься.» Лишь невиданным чудом получилось сдержать холодную дрожь. Кику была права. Не во всём, но в большей части. Нельзя верить всем. Нельзя позволять восхищению застилать глаза пеленой. Видение могло легко обмануть. — Моя мама флорист. И никакого развёрнутого ответа. Кирюин уже рассчитывал на долгий рассказ о детстве, о мечтах открыть свой маленький цветочный или о жизни в небольшой деревушке на краю префектуры. А в том, что Рико приехала с деревни, он не сомневался совершенно. Слишком смуглая кожа для девушки из столицы, а руки её явно привычны к тяжелой работе. Такое было видно сразу. Ван разрывался изнутри от любопытства и желания поскорее раскрыть крепко запертую раковину, в которой Норико успешно пряталась от окружающего мира. Она лишь на пару мгновений выглянула через небольшую щелочку в тот миг, стоило ей только пылко заговорить о музыке. Это было ослепительно ярко. Даже слишком. На часах было без десяти минут шесть, когда машина неторопливо остановилась около невысокого бордюрчика. Накагава аккуратно перекладывала обратно в рюкзак бутылку с водой, термос и остатки их очень углеводного обеда. Ван предлагал оставить сладкое себе, но девушка отказалась наотрез. Попытка проводить до дому также оказалась безуспешной. Надавить на неё посильнее он не решился. Слишком быстро и сумбурно она сокращала и увеличивала дистанцию между ними. — Большое спасибо за сегодня. Надеюсь наша следующая встреча будет более продуктивной. Рико растянула губы в усталой, но благодарной улыбке. Ей хотелось поскорее пойти домой, принять горячий душ и сказать прямо в лицо Кику, что она глубоко ошибалась. Немного злорадства отлично дополнило бы день. — До свидания. — Пока-пока. Девушка неловко вываливается из салона и торопливо движется в сторону нужного переулка. Идти одной до дому слегка страшно. Никогда не знаешь кто в любой момент может выйти из-за угла, пытаясь ухватить за запястье. Но безразмерное чувство стыда за своё нынешнее положение не давало никакой возможности любым вольностям. Так и приходиться устраивать себе забег от одного освещенного участка улицы до другого. Ван ещё какое-то время сидел неподвижно, внимательно наблюдая, как маленькая фигурка исчезла в потоке людей. Она что-то скрывала. Глупо и неумело, но пока успешно. Ему даже хотелось проследить. Просто так. Ради праздного интереса. Только не было в этом никакого смысла, если он хочет продолжать вести свою игру. В гостиной его встретил только Ямато. Юноша с большим интересом рассматривал страницы журнала, чьё название Ван даже не пытался разглядеть. Слишком необычно было видеть Хьюга младшего просто сидящего и ничего не делающего. Казалось, что энергия в этом теле никогда не заканчивается. Вся группа могла ощущать дрожь в ногах от бесконечного повторения хореографии, но Ямато лишь успел хорошенько разогреться. — Не часто тебя можно тут увидеть. Куртка отправляется на спинку дивана, а Кирюин присаживается на подлокотник, не сводя заинтересованного взгляда с собеседника. Хьюга лишь недовольно поводит плечами, продолжая соблюдать молчание. — Нууу, Ямато-чан, не игнорируй меня. Ох, как Ямато выходил из себя при употреблении суффиксов к своему имени, но сейчас ни одна мышца не дрогнула на юном лице. Только бровь слегка дёрнулась. — Ты злишься, что тебя не посчитали достаточно компетентным в работе с нашим зайчонком? Не переживай, ты не пропустил ничего интересного. — Мэгу провёл беседу не только с Наги, но и меня захватил за компанию. Он прекрасно знает, что я и слова бы дурного ей не сказал. Крепкие пальцы со всей силы сжали глянцевый разворот. Хьюга начал взрослеть, и Ван это видел очень отчетливо. Ещё год назад вряд ли этот ходячий комок из решительности и агрессии мог так спокойно говорить о чём-то таком. Работа со Стариш открыла в нём совершенно другого человека, показала иной путь, и за это им можно было сказать только спасибо. — Это его работа — рассчитывать все варианты. Не бери на свой счёт. Ямато наконец поднял взгляд и глаза его были полны благодарности. Наверное, это он хотел услышать больше всего в данный момент. Ван не прогадал. — Не хочешь выпить кофе? На улице просто невыносимый холод. От горячей жидкости всё внутри словно ожило и Кирюин расплылся на кухонном столе, подобно коту на тёплом солнышке. До этого момента он даже не подозревал насколько сильно замёрз. Хьюга рядом неторопливо пил очередную смесь из протеинов и прочих полезных штук для растущего организма. Ничего другого, кроме воды, юноша старался не потреблял, пытаясь не «засорять» своё тело. Ван даже поддерживал такое отношение к пище, но сам вряд ли откажет себе во вкусной еде или кружке крепчайшего флэт уайта. — Вы уже обговорили концепт? — Что? Ха-ха, нет конечно. Запомни одно — с девушками надо быть очень деликатным. От этих слов на лице юноши отобразился и откровенный скептицизм, и полное недоверие. И эти слова ему говорит он? Смешно, да и только. — С Нанами ты вёл себя совершенно по-другому. — Мозги от любви обычно отключаются. Не всегда, но часто. Вырастешь — поймёшь. Ван попытался сделать вид, что оскорблён до глубины души, но губы его непроизвольно тронула добродушная улыбка. Всё могут ошибаться, и Кирюин этого совсем не стыдился. Он уже хотел затянуть заунывную речь о важных этапах в жизни любого человека, как где-то за спиной послышались чужие голоса. — Эй, ты рано. Наги говорил это нараспев, вальяжно заваливаясь рядом со страшим. Не надо было хорошо значит мальчишку, чтобы понять, чего он ожидает. Через пару мгновений кухня была забита до отказа. Эйчи, как лидер, сидел во главе стола и выжидающе смотрел прямо в глаза другу. Любопытство распирало его не меньше остальных. — Мы решили узнать с зайчонком друг друга чуть лучше. Всё же создание музыки процесс очень личный. Эйчи усмехается, привычным движением поправляя съехавшие очки. Всё идёт не совсем по его плану, но небольшие помехи никогда не смогу помешать работе. Стоит лишь дождаться окончания работы Наги над лирикой, а после уже окончательно решить, чего действительно достойна Накагава Норико. — И твой вердикт? — Невинное летнее дитя, но не без секретиков, если тебя волнует именно это. Отори пожимает плечами, давая понять, что конкретного ответа на свой вопрос он и не ждал. Всегда надо проверять самостоятельно. Даже, если твоё доверие к человеку неоспоримо. Ван хорошо чувствовал людей, и первое время именно он соединял их разношерстный коллектив. Подбирал слова, объяснял причины тех или иных событий. Идеальный старший брат. Но однозначно не лучше Эйчи. — Раз мы уже начали об это разговор… Наги, зайчонок попросила извиниться перед тобой. Ей очень стыдно, что ваша совместная работа скорее была похожа на глупое соревнование. Мальчишка замирает на пару мгновений, а через секунду его миловидное лицо яркой линией пересекает едкая усмешка. Что-то на грани откровенного торжества и радости на ангельском холсте. Микадо непринужденно откидывает упавшую на глаза чёлку, не сводя взгляда с мужчины. — Это было интересно, так что мне нет причин злиться. Кто-то же в нашем тандеме должен быть умнее. Кира с Эйджи печально переглядываются, когда кухня заполняется громким смехом друзей. Даже Амакуса растянул бескровные губы в подобии улыбки. Что же такого сказал Наги, они так и не смогли понять.