***
*** Это был обычный урок географии. Вёл географию Ярослав Ковалевский: мужчина лет сорока-сорока пяти, у него было крепкое, мускулистое телосложение, грубый бас, глаза тёмно-зелёного оттенка, на левом глазу красовался ровный шрам, а ещё он был лысым, в общем, типичная внешность киношного злодея. Ярослав раньше служил в ВДВ, но восемь лет назад понял, что своё уже отслужил, и подал в отставку, после чего решил стать учителем географии, тем более он лично побывал в различных уголках мира. И вот он здесь, на другом конце мира. Уже второй год преподаёт этот предмет в одной из самых престижных академиях мира, конечно, было сложно устроиться сюда, но он смог. Ди Рейзел обычно редко отвечал на каком-нибудь предмете, чему очень сильно поражалась Эмили — она-то вечно стояла у доски. Однажды она спросила Кадиса об этом, на что тот ответил: «Требуется огромный талант и умение, чтобы скрыть свой талант и умение». Девушка поняла, что у этой фразы есть ещё один какой-то пока непонятный ей смысл, и ей стало обидно, что она всё никак не может понять, что же всё время имеет в виду парень, хотя ответ, казалось, был где-то близко, даже слишком. В общем, в тот момент она почувствовала себя тупой из-за этого незнания, и это чувство грызло её весь день. Но вернёмся к уроку. В этот день дворянина всё же вызвали к доске. — Ну что ж, рассказывайте параграф, — сказал Ярослав. — Я не читал, — ответил ди Рейзел и расплылся в широкой белозубой улыбке, хоть на обложку журнала. — И что мне с Вами делать? — спокойно спросил учитель — он в отличие от Жулье не впадал в истерику от подобного. — Понять, простить и посадить? Ну, за парту посадить, — весело предложил молодой человек, на что Ковалевский лишь отрицательно помотал головой. Брюнет понял, что так просто ему не отделаться, а потому лишь взял указку и стал чуть сбоку от карты мира, покорившись судьбе. — Вы ведь британец, да? — вновь вопрос от преподавателя. — Да, причём чистокровный. — Тогда этот вопрос не будет для Вас тяжёлым. Покажите на карте мира Священную Британскую империю. Брюнет, улыбнувшись, обвёл указкой всю карту. — Господин ди Рейзел! Нормально покажите. — А что Вам не нравится? — ИСКРЕННЕ не понял дворянин. — То, что это не Британия, — спокойно ответил мужчина. — Нет, это Британия… просто в перспективе, — ответил парень. Элайджа, сидящий перед их с Эмили партой, ударил себя по лбу и тяжело выдохнул, ругнувшись. Эмили же просто пребывала в недоумении. — Вы издеваетесь? — тихо, но зло спросил лысый. — Немного… это моё хобби. — Британия выделена голубым цветом на карте… — Ну если только в этом проблема, то дайте мне фломастер или маркер голубого цвета… — на полном серьёзе продолжил брюнет. — Только не говорите, что вы мир захватывать собрались… — вздохнул бывший русский ВДВшник, на что ди Рейзел закивал. — Просто решил повторить сво… его подвиг, — если бы лицо Кадиса не закрывали очки и чёлка, то оно явно бы выражало что-то вроде «Упс…». — В общем, меня на подвиги попёрло. Ярослав Ковалевский уже начал что-то подозревать… — Его? — не понял учитель. — Ну ЕГО, — ученик поднял палец к небу и попытался подавить смешок. — Нет, ну, а что, это достаточно просто. — Это не просто, господи ди Рейзел, — Ярослав вообще не понимал, почему они ведут этот разговор, он ведь может просто влепить ему самую низкую оценку и всё, делов-то… может, он просто так привык к войне по долгу службы, что любой разговор о ней вводил его обратно в зону комфорта? — Да нет… Это просто. Могу вас заверить в этом как прямое действующее лицо. — Как какое лицо? — снова не понял преподаватель. — Молодое, — убедительно сказал дворянин, — молодое и перспективное. Тем временем Элайджа уже лежал на парте и всё так же ругался, а Эмили всё так же ничего не понимала. — Так, господин ди Рейзел, подойдите ко мне. — Брюнет подчинился. — Дыхните. — Кадис дыхнул. — Что вы курили? — Ковалевский наконец-то разобрался в странном поведении парня. — Ой, такая убойная вещь. Я правда не знаю, как называется, но мир теперь заиграл новыми красками, — сказал парень интонацией укуренного человека и улыбнулся. — Это был эксперимент, можно сказать, — Кадиса понесло, — но мои догадки подтвердились, какое-то время на меня это действует. — Так… я сообщу Вашему классному руководителю, думаю скоро Ваш отец будет здесь. — Да не дай боже, — брюнет скривился, его передёрнуло. Ярослав хотел уже было посадить ученика, как вдруг зачем-то сказал: — И ещё одно, вы, господин ди Рейзел, не Лелуш ви Британия, чтоб мир захватывать. Повисла тишина, Кадис смотрел прямо на учителя. Тод изогнул бровь и посмотрел на учителя, как на невменяемого, затем поднял обе брови и закрыл глаза, глубоко дыша. — Обидно, когда ты не Лелуш… — сказал Соколовский и тихо засмеялся. Эмили вдруг вспомнила слова ди Рейзела о Сергее: «Ну, Эмили, дураки… они такие… сам пошутил, сам поржал…» — Ну… я бы поспорил с этим заявлением, учитель, — наконец ответил стоявший у доски ученик. — Только не надо пополнять ряды душевнобольных, миру и так хватает сотни и больше Наполеонов, — фыркнул учитель и набрал классного руководителя провинившегося. Через пять минут в класс ворвался злющий Сато, кричащий: — Устроили здесь наркопритон! Вы хоть понимаете, что Вам за это светит? — Солнышко? — Тод буркнул это тихо, но в повисшей тишине слова прозвучали слишком громко. Кадис засмеялся, подошёл к Элайдже, потрепал его за волосы, разрушив идеальную причёску, впрочем, Тоду это было даже в радость. Ди Рейзел прижал голову Элайджи к своему животу и зарылся в волосы, опустился чуть ниже, нащупав подушечками пальцев цепочку — золотую с золотым кулоном: переплетённые буквы «V» и «B». Больше, чем буквы, больше, чем украшение. Элегантный символ. Он не просто в кругу доверенных лиц, он большее.***
*** Эмили снова находилась в этом странном мире, снова стояла на обломках какого-то амфитеатра, снова видела странное жёлтое небо, а ещё она видела странный чёрный поток энергии, в котором она то и дело видела лица, силуэты людей. Вот к ней потянулась рука, но не угрожающе, а будто бы предлагая что-то. Эмили уже почти прикоснулась к протянутой руке, как вдруг услышала приятный, бархатистый голос за спиной: — Я бы не советовал это делать. — А? — она испугалась, отдёрнула руку и повернулась. — Вы? — Русоволосая увидела очень знакомого человека, даже слишком, в таких же знакомых белых одеяниях. — Я, — ответил человек с глазами цвета аметиста, в которых были видны красные искры. — Лучше не прикасайтесь к потоку — у Вас нет силы, чтобы потом справиться с ними. — Будто у Вас есть, — зло ответила девушка, на что брюнет лишь улыбнулся. — Где я? Куда Вы меня затащили? Это ведь не сон? — С чего Вы взяли, что это не сон? Вполне может быть и так, что я — всего лишь плод Вашего воображения. — Потому что я себя полностью осознаю, а во сне такого нет. — Хм… в прошлый раз Вы подумали, что это был именно сон… — Где я? — шипя, вновь спросила синеглазая. — Это… — он оглядел место, — это мир сознаний всех людей, что когда-либо жили на земле и живут на ней сейчас. Здесь хранится их память. Сюда они попадают после смерти, здесь стирается их память, чтобы они вновь могли жить в реальном мире, с чистого листа. — Я… я… что… умерла? — она испугалась, стало действительно страшно. — Бог мой, нет! С чего Вы взяли? — рассмеялся собеседник. — Ну, Вы ведь сказали, что сюда попадают люди после смерти, чтобы им стёрли память… — Я ведь сказал и про людей, которые сейчас живы. Мёртвые там, — он показал рукой на чёрный поток. — Но Вы ведь здесь… Вы же мертвы, вот я и… — она уже ничего не понимала. — Меня всегда забавляет, когда люди говорят мне, что я мёртв, хотя я стою прямо перед ними, а ещё довольно забавно, когда они доказывают мне, что я это не Я. Я жив, мисс Рузенкрейц. Я живее всех живых, хотя и мертвее всех мёртвых. — Почему я здесь? Зачем Вы меня затащили сюда? — Просто поговорить. Можно сказать, мне стало скучно. Если хотите уйти, Вас никто не держит, стоит только пожелать — и Вы проснётесь, а потом вновь заснёте и будете видеть сны. А я буду продолжать наблюдать за Вами, — он прошёл мимо Эмили и подошёл к одной из античных колонн. — Почему Вы называете меня на «Вы»? — задала она довольно странный вопрос. — А Вы почему? Это просто элементарная форма вежливости, не более. — В прошлый раз Вы называли меня на «ты». — В прошлый раз Вы вообще молчали, а сейчас спокойно говорите со мной, причём наравне, что не каждому дано. Можно сказать, Вы подросли в моих глазах, — ви Британия ухмыльнулся. — А почему именно я? Почему бы не поговорить, скажем, со своими приспешниками? — С кем, с приспешниками? — переспросил он. — Ну да… — растерялась Эмили. — Уверенна, Ваши рыцари Круга будут просто счастливы. В ответ экс-император поморщился, а затем произнёс: — Вы ещё с фанатиками предложите пообщаться. С ними скучно, я и так знаю, что они мне скажут при встрече, тем более, я не очень-то и представляю, о чём мне с ними говорить. — Стало быть, со мной есть о чём? — начала раздражаться Рузенкрейц. — Уж поверьте, разговор с человеком, который ненавидит тебя, всяко интересней разговора с фанатиком. Впрочем, Вы ведь сейчас начали меняться, не скажу, что стоите на распутье, но уже идёте к нему. — Откуда Вам знать? — Я наблюдаю за Вами, — развёл он руками. — Это довольно интересно. Русоволосая впилась в него взглядом полным ненависти. — Ради одного такого взгляда можно и душу продать… — задумчиво произнёс человек в белом. — А? — снова не поняла и растерялась девушка. Внезапно окружающая обстановка поменялась — и они уже стояли в светлом просторном кабинете. Она шокировано наблюдала, как буквально из неоткуда появились резной шкаф из красного дерева, дорогие белые кожаные кресла, такой же диван, затухший камин, рояль и скрипка. Бывший правитель подошёл к большому окну, прихватив с собой скрипку, и начал играть какую-то быструю мелодию. А Рузенкрейц тем временем смотрела в окно, рядом с которым стоял брюнет, она видела белый найтмер, который непринуждённо уничтожал другие найтмеры. «Ланцелот?» — промелькнуло в голове у девушки, стоило ей только увидеть робота: в учебниках по истории был изображён Нулевой рыцарь девяносто девятого императора Британии, идущий рядом со своим найтмером. Это была красивая фотография, особенно развевающийся чёрный плащ. Нулевой рыцарь носил чёрное, в отличие от других рыцарей Круга. А потому заметно контрастировал рядом с Ланцелотом. — Куруруги ведь мёртв… — произнесла она вслух свои мысли. — Да, человека по имени Куруруги Сузаку не существует, но что ему мешает вновь появиться? — ответил экс-император, не отрываясь от игры. — Не думала, что Вы умеете играть, — произнесла синеглазая, когда он закончил. — Меня заставляли учиться, — поморщился ви Британия, — я никогда не считал это таким уж и полезным занятием… так, чтобы просто убить время… — бывший правитель мира убрал скрипку и раскинулся на кресле. — Меня больше интересует другой вопрос: почему Вы так спокойно со мной разговариваете? — Может, я умею держать лицо? — девушка вскинула подбородок. В ответ собеседник лишь широко улыбнулся, а затем продолжил: — Не нужно мне врать, мисс Рузенкрейц. Впрочем, Вы ведь и с собой не очень-то и честны, не так ли? С Вами что-то происходит, и Вы это чувствуете, только не хотите признавать. А насчёт умения держать лицо… Вспоминая Вашу первую встречу с ди Рейзелом… — Так он не врал! Вы и вправду знакомы! — да, Эмили всё равно как-то не верилось, что Кадис знал императора лично, это правда. — А с чего бы ему врать Вам? Смысл ему врать Вам, если Вы не представляете никакой опасности? Да и врать он не любит… — А… он… ну, убивал? — спросила девушка давно волнующий её вопрос. — С чего Вы взяли? — ответил вопросом на вопрос мужчина. — Просто… у меня такое чувство, что полиция приходила тогда неспроста, они подозревали Кадиса в убийстве. Вы можете сказать, он убивал? — уже требовательно спросила Рузенкрейц. — Не могу. Что мне за это будет? — Никогда не действуете без выгоды, да? — Я Вам, что, Мать Тереза или вдруг альтруистом стал? — серьёзно и зло спросил он. — Мне от Вас противно. Везде искать свою выгоду… — Я Вам итак многое позволяю, мисс Рузенкрейц. Не забывайтесь, — его глаза вспыхнули огнём, а затем огонь так же быстро потух, как и появился. — Думаю, Вам пора, не то в академию опоздаете. И перед тем как проснуться, Эмили услышала голос, переходящий в эхо: — Я ближе, чем ты думаешь. Я там, где ты никогда не будешь искать.***
*** — Виолетта! — он буквально ворвался в класс физики, где сидела лишь Виолетта Ню. Беловолосая шокировано смотрела на влетевшего брюнета, думая, что она уже сделала не так. — Что? — А ты ещё не поняла?! Кто эта девушка?! — Какая девушка? — снова не поняла она. — Моримо́то Ми́зуки из десятого класса, кто ж ещё? Мне ещё раз спросить, кто она? — Она — японка, — Ню просто не поняла, что можно ещё сказать. Человек в чёрных очках внезапно схватил её за шею и так сильно сжал, что она захрипела, он слегка ослабил хватку. — Ты думаешь, я с тобой шутки шучу? Хорошо, я спрошу по-другому… — он снял очки, и его глаза моментально загорелись гиасом. Виолетта зажмурилась, не давая использовать проклятую силу. — Не хочешь, да? — огоньки в глазах потухли. — Кто послал эту шпионку? И не придуривайся, что ничего не знаешь! — прошипел ви Британия. — Ты ведь сказала своему мужу, верно? Отвечай! — Д-да, — прохрипела Виолетта. — Он кому-то говорил обо мне? — продолжил допрос экс-император, ослабляя хватку. — Нет, не говорил. Мизуки он сказал просто понаблюдать за тобой. Наконец брюнет оставил шею женщины в покое, подошёл к подоконнику и, опираясь на него и смотря в окно, произнёс: — Я же сказал, чтобы ты не говорила… Почему люди не умеют держать язык за зубами? — задал он сам себе риторический вопрос. — И что мне теперь с ней делать? Убить нельзя — потом проблемы будут… А оставлять её рядом тоже не хочется — на нервы действует, когда за тобой по пятам ходят… Впрочем… можно ведь и… — ви Британия так и не договорил. Он надел очки и, круто развернувшись, быстро прошёл к двери, не забыв напоследок бросить Виолетте: — Если обо мне ещё кто-то узнает, отвечать будешь ТЫ.***
*** Если бы не его опыт, то он бы так и не понял, что за ним следят. Следят недавно, по крайней мере, это ужасное чувство, словно твою спину прожигают, не покидало его последние несколько дней. Лишь вчера вечером, случайно заглянув в экран телефона, в отражении экрана он увидел эту девушку. Конечно, можно было бы предположить, что эта девушка просто «сталкерит» его, как до этого делали и другие девушки… Но не одна простая девушка не будет так мастерски скрываться… К тому же, в академию можно было поступить лишь в начале учебного года или сразу после Рождества, а Мизуки пришла в конце апреля, значит, без правительства здесь не обошлось. Разумеется, его это сразу насторожило, но потом он как-то расслабился. «И почему все шпионки и военные любят строить из себя милых одуванчиков, когда в действительности могут дать фору рыцарям Круглого стола? — мысленно задал он себе вопрос, вспоминая Кодзуки Карен. — Нужно быстрее найти эту Моримото… Не факт, что она не подслушала наш с Виолеттой разговор. А как молодо выглядит-то…» Уже начался урок, а он всё так же искал её по всей академии. В кабинет, где у десятого класса проходит урок, он уже заглянул… и в другие кабинеты, и в туалет, даже посмотрел, нет ли её во внутреннем дворе. «Может, она домой ушла? — пронеслась у него в голове вполне адекватная мысль.— Точно, в библиотеке не смотрел!» Зайдя в просторную библиотеку, он прошёл вдоль стеллажей и вдруг услышал какой-то гул снизу, будто рядом где-то был лифт. И его посетила догадка. Брюнет прошёл к одному из дальних стеллажей, за которым находилась лестница в подсобку. И вот он стоит в тесной комнатке, затем на ощупь находит небольшой экран возле двери и по памяти вводит шестизначный код. Он слышит, как отодвигается стена сбоку от него, и слышит гул, исходящий от поднимающегося лифта. «Должно быть, она уже поняла, что её обнаружили… Значит, нужно поторопиться» — делает он вполне логическое умозаключение. Вскоре он заходит в лифт и спускается под землю, в тайную базу ОЧР, откуда за ним следили ещё несколько лет назад британские солдаты, а затем откуда он когда-то командовал некоторыми операциями как Зеро… Двери лифта отворяются — и его встречают серые стены коридора, который вёл в одну единственную комнату. Он заходит в комнату и слышит писк мониторов, видит изображение коридоров на экранах, а конкретно на одном из них идёт видео показывающее визит полиции в академию, а ещё… ещё он видит Моримото Мизуки, которая направляет на него пистолет. — Я знаю, кто ты, — нервно и несколько со страхом произнесла она. — Судя по твоему резко изменившемуся поведению, узнала ты об этом только сейчас. Оги, похоже, решил тебя ни во что не посвящать… Весьма странно, учитывая то, что ты, по идее, как работник специального отдела ОЧР должна знать об объекте наблюдения всё, — он и вправду не понимал логики Канаме. — И что ты будешь делать? Убежишь или, быть может, убьёшь меня? — на последних словах он рассмеялся. Ви Британия подошёл к креслу и сел в него, а ноги закинул на стол, что стоял неподалёку. И в такой вальяжной позе продолжил: — В любом случае, и то, и другое будет слишком скучным… хотя мне было бы интересно посмотреть, правда ли агенты Ордена имеют особую спецподготовку и способны пробежать стометровку быстрее, чем олимпийские чемпионы. — Ты считаешь, я боюсь тебя? — девушка попыталась придать себе храбрый и надменный вид, вышло плохо. — А разве нет? Дрожишь, как маленькая девочка, хотя ты ею и являешься… — Я на несколько лет старше тебя, имей уважение, — зло сказала «студентка». — Или в британской королевской семье не учат этикету? — Знала бы ты некоторых моих родственничков, считала бы меня эталоном галантности, — брюнет улыбнулся. — Кстати сколько тебе? — Зачем тебе? А впрочем, неважно… допустим, двадцать шесть. — Ууу… ещё четырнадцать лет — и придётся кошек заводить… — К чему кошки? — не поняла насмешки экс-императора японка. — Ну… одинокие дамы сорока лет любят заводить кошек, чтобы скрасить своё одиночество. — С чего ты решил, что я одинока? — снова разозлилась брюнетка. — Ты шпион ОЧР, вряд ли вам можно иметь семью, пока вы служите… да и с таким обидчивым и вспыльчивым характером, как у тебя, ни один мужчина долго не протерпит, я ведь специально тебя злю, не поняла ещё? Как тебя ещё из-за этого не уволили? — он покрутился на стуле на сто восемьдесят градусов и уставился на экраны. — Как ты узнал обо мне? — задала Мизуки волнующий её вопрос. — Милая моя, ты вправду думала, что я не замечу? Жизненного опыта у меня будет побольше твоего, и в шпионаже тоже… — Не надо строить из себя всесильного и всезнающего! Ещё скажи, что знал, что умрёшь! — прошипела Моримото. — А что, если я скажу, что сам организовал свою смерть? В комнате повисла тишина, слышно было только тихое тиканье настенных часов. — И зачем же ты это сделал? — Это тебе знать не обязательно. Но скажу, что, как следствие, больше убить меня не выйдет, — и он не врал — все носители гиасса, были убиты ещё два года. — Значит, ты хотел получить ещё больше власти и силы, хотел стать бессмертным? — Такого хотят только идиоты, девочка. Власть и сила развращают людей, как и бессмертие, которое также делает их навеки одинокими. — Так зачем же ты это сделал? — вновь задала она вопрос. Ви Британия повернулся и вздохнул, но всё же ответил: — У меня был план… Я хотел построить новый, лучший мир, где ненависть исчезнет, а силы, что до этого шли на войну, пойдут на восстановление мира, где люди не будет решать свои проблемы силой, а сядут за стол переговоров. Я должен был скопить ненависть всего мира на себе и в момент её апогея умереть, тем самым разорвав цепочку людской ненависти, что я и сделал. — Если это правда, то, выходит, Зеро — твой человек? — Да, — спокойно ответил мужчина. — Зачем ты мне это рассказал? — Ну, во-первых, ты сама меня спросила, а во-вторых, скоро этот новый мир рухнет, какая теперь разница? Эксперимент не удался. — Рухнет… Тогда стоило ли это того? — задала она новый вопрос. — Нет. Ты, да и весь мир не знаете, сколько я на самом деле натворил ужасного… из-за меня погибло гораздо больше людей, чем написано в этих дурацких учебниках… — тихо проговорил экс-император. — Например? — Административную зону Японии знаешь? — Мизуки кивнула. — Это я сделал. — Глаза девушки расширились в настоящем шоке. — Знаю, что ты думаешь: я — чудовище, самое настоящее чудовище. Кровавая принцесса Юфимия, собравшая миллион японцев в одном месте под предлогом создания специальной зоны, а затем приказавшая убить всех японцев, это моих рук дело. Я знал, что Пендрагон с его тридцатью миллионами жителей будут уничтожены… Я уничтожал под корень некоторые дворянские семьи и никого не щадил, даже детей… — Рузенкрейцы… — вспомнила Моримото. — И тебе не совестно перед этой девочкой? Она ведь осталась почти одна в этом мире — дядя и тётя никогда не будут ей такими близкими людьми. А теперь ты всё время рядом с ней… Что будет, когда она поймёт кто ты такой? Ты стал ей близким человеком, этого нельзя не заметить, так что она, по-твоему, будет делать, когда поймёт, что ты её обманывал? — Это уже не твоего ума дела… — Почему ты так жесток к людям, ко всему миру? — Я всего лишь расплачиваюсь с людьми и миром той же монетой… Раньше я заставлял себя думать, что хочу построить лучший мир и без жертв не обойтись. Но сейчас… сейчас я понял, что мог спасти многих людей, но вместо этого я их убивал… Раньше я обманывал себя, говоря, что мне необходимо убивать, чтобы достичь цели, особенно в то время, когда я был императором… я боялся и не хотел признавать, что мне просто нравилось это… мучить людей, убивать их… Всё это время я хотел отомстить, но не только своему отцу, а всему миру… — он всё-таки решил рассказать эту историю. — За что ты хотел отомстить? — всё равно не понимала собеседника японка. — За что? — ухмыльнулся он. — Когда мне было десять, мою мать убили террористы, а отец даже не расследовал дело, когда я пришёл к нему с вопросом, почему он её не спас, император Британии ведь был самым могущественным человеком в мире. Отец ответил, что в этом мире всегда выживают сильнейшие, а слабые умирают. Я сказал, что мне такой мир не нужен и отец тоже, я отрёкся от престола… Моя родная сестра Нанналли стала калекой в тот же день, когда погибла мама, из-за тех же террористов… нет, из-за отца… она потеряла возможность видеть и ходить. Меня и её Чарльз ди Британия отослал в Японию как разменную монету, словно мы и не его дети. И ладно я, но за что он отослал мою сестру? — Мизуки слушала его рассказ и, кажется, не дышала. — Нас с Нанналли приняла семья премьер-министра Японии, отца Куруруги Сузаку, в то лето Сузаку стал моим лучшим другом. Я на время забыл о горе, как и Нанналли… Но наше счастье длилось недолго — в августе две тысячи десятого Священная Британская империя напала на Японию. Отец знал, что мы с Нанналли можем умереть, и ему было плевать… Я помню, как я с Сузаку и с сестрой на руках шли по какому-то полю, на земле лежали трупы… многие из них начали гнить, Нанналли спросила меня, что это за сладкий и одновременно противный запах, и тогда мне пришлось врать, что на том поле росли такие странные цветы… Я помню, как стоял на обрыве, справа от меня горел погребальный костер премьер-министра, солдаты Японии отдавали честь погибшему главнокомандующему, справа от меня сидел Сузаку, понурив голову, а я… я стоял на обрыве у моря, смотрел на уходящее солнце и поклялся, что когда-нибудь такой же закат наступит для этого жестоко мира, что я уничтожу Британию и отомщу отцу, — экс-император больше не находился в этом мире — он был полностью поглощён воспоминаниями. Моримото смотрела ему в глаза, и ей казалось, что она видит уходящее солнце, словно она была там, словно это она клялась уничтожить старый мир. — А дальше, что было дальше? — ей ещё никогда в жизни не было так интересно, она хотела знать всё. — Дальше? Дальше чёрная луна поглотила утро… Меня и Нанналли забрала семья Эшфорд — они когда-то поддерживали мою мать. Британия победила, Японию превратили в Одиннадцатый сектор, а Эшфорды отстроили академию, и мы жили там на протяжении семи лет. Я часто играл в шахматы против аристократов на деньги, я никогда не проигрывал — моим учителем был мой сводный старший брат Шнайзель эль Британия. Аристократы — гордецы, а потому всегда выплачивают долг сразу и сверху ещё столько же кладут, чтобы никто не узнал об их позоре — их обыграл какой-то мальчишка, они ведь думали что выиграют только из-за своего дворянского происхождения… Идиоты… — он вздохнул. — Впрочем, большинство людей мнит из себя невесть что, хотя на самом деле ничего особенного не представляют. Эти деньги мне в будущем пригодились… Я отвлёкся. Это был конец мая две тысячи семнадцатого, я со своим другом возвращался с такого поединка, в городе орудовали террористы. Нам довелось с ними встретиться, их грузовик врезался в здание, я тогда не знал, кто они, поэтому кинулся спасать их. По случайному стечению обстоятельств попал в кузов этого грузовика, где находилась капсула с ядовитым газом, по крайней мере, так сказали власти. Грузовик попал в старые подземные тоннели и врезался во что-то, я так и остался незамеченным. Подошёл к этой капсуле, и тогда меня ударили ногой по голове, грубо так ударили, это был Сузаку, представляешь мой шок — я-то думал, что он погиб. Капсула внезапно открылась — и мы увидели зелёноволосую девушку в костюме заключенного, это была С.С., в будущем самый верный мне человек. Нас нашли солдаты, и офицер приказал Куруруги убить меня, но тот отказался — офицер выстрелил в Сузаку. За моей спиной раздался взрыв, и я получил фору. Я бежал с этой девушкой по тоннелям, слышал взрывы, слышал, как солдаты стреляют в мирных жителей в гетто Синдзюку. Мы выбрались из этих подземелий — и нас нашли солдаты, тот же отряд. Пуля уже летела в меня, но та странная девушка защитила меня. Пуля попала ей в лоб, она мёртвым грузом свалилась прямо у моих ног. Я понял, что вот она, моя смерть, и вдруг… я услышал женский голос в своей голове… Этот голос предлагал мне контракт: силу, что даст мне возможность изменить мир, в обмен на исполнение желания. И я согласился. — Что это была за сила? — спросила собеседница. — Гиасс. Эта сила называется гиасс. У каждого человека она может проявляться по-разному: кто-то слышит мысли людей, кто-то может менять память, кто-то заставлять любить, но у меня было самое страшное проявление этой силы. Можно сказать, это был абсолютный приказ: стоило мне посмотреть в глаза человека, активировать силу, отдать приказ — и человек с радостью его выполнял, и не важно, каков был приказ: спеть что-то или убить человека, даже если я приказывал людям умереть, они с улыбками на лицах убивали себя. — Эта сила… она всё ещё с тобой? — Да. Не бойся, я на тебе её не буду применять. Я хотел, но передумал. Так вот, в тот день я командовал террористами. Сначала я побеждал, но потом объявился белый найтмер и всё пошло наперекосяк, позже я узнал, что пилотом этого найтмера нового поколения под названием Ланцелот был Сузаку, мой шок было не передать, но это было после… Перед этим Сузаку судили и объявили убийцей губернатора Одиннадцатой зоны Кловиса ла Британии, хотя на самом деле убил его я, заставив перед этим отдать приказ о прекращении военных действие в гетто Синдзюку. Я не мог смотреть на то, как убьют моего лучшего друга, а потому решил связаться с террористами, Сузаку я спас, но он отказался примыкать ко мне, считал, что систему можно изменить изнутри… Придурок. Но я не мог показываться, мне нужна была маска, образ. Люди ведь всегда идут за своими мессиями? Тогда-то и родился национальный герой Японии, Зеро. — Так значит, Зеро — это ты?! — вскрикнула японка. — Да. Подвиги Зеро, думаю, ты знаешь. Скажу лишь одно: я не подчинял японцев своей воле, они сами шли за мной. Вскоре ОЧР из небольшой шайки переросла в масштабную организацию. Кстати, Сузаку в это время поступил в академию. На роль губернатора была назначена моя сводная младшая сестра Юфимия ли Британия. Она первая поняла, кто такой Зеро, предложила создание Административной зоны Япония, где японцы жили бы счастливо и не были бы людьми второго сорта. Я согласился, но это означало, что мой путь окончен. Я хотел приказать Юфи убить Зеро, меня, на глазах у миллиона японцев, чтобы показать подлость Британии, чтобы с новой силой разжечь ненависть в их сердцах, и побывав на грани смерти, Зеро чудесным образом поправится, и будет встречен как мученик. Люди должны были перестать доверять Британии, он должны были доверять лишь мне. Когда мы с Юфи остались наедине, я в шутку сказал, что могу приказать ей что угодно — и она это исполнит, даже если прикажу убить всех японцев. И тогда моя сила дала сбой и самопроизвольно активировалась, приказ был отдан и снять его я был не в силах. Что было после, ты видела: горы трупов, море крови… Мне пришлось убить её, — сказал он с горечью. — И мой лучший друг возненавидел Зеро — он любил Юфимию и был её рыцарем. Следующая наша встреча с Сузаку произошла на острове Богов. Я уже почти добрался до отца, подошёл к странным вратам, как меня окликнул знакомый голос. Я обернулся и увидел перекошенное в злобе, ненависти лицо моего друга, его пистолет был направлен прямо на меня. Сузаку выстрелил в маску Зеро — и она раскололась, он увидел моё лицо. Он смотрел на меня с болью в глазах, сказал, что подозревал, но не хотел верить. Я пытался переубедить его, говорил, что я пытаюсь построить новый мир, но… но он сказал, что моё существование — ошибка и мои мечты не должны осуществиться. В тот момент мой лучший друг стал мне и заклятым врагом тоже. Интересно, я смотрел на него с таким же безумием, как и он на меня? — задал рассказчик вопрос сам себе. — Ему удалось схватить меня. Сузаку притащил меня к отцу и в качестве награды за поимку Зеро потребовал титул рыцаря Круглого стола. Сейчас вспоминая всё это, я не виню его, но тогда я считал его Иудой. Он свой титул получил, став Седьмым, а я… У отца был гиасс: он мог изменять воспоминания. Император Британии заставил меня забыть о том, что моя настоящая фамилия — ви Британия, с того момента моя фамилия «Ламперуж»; заставил меня забыть о той, ради которой я изменял мир, о Нанналли, вместо неё у меня был «брат», шпионящий для моего отца; и самое главное… он заставил меня забыть о Зеро… и о гиассе. Отец отобрал у меня не только воспоминания, он отобрал у меня мою сущность, мои мечты, цели и стремления, всё чем я жил, чем дорожил, — он замолчал, молчал долго. — Но ведь так всё же не закончилось… — Нет, не закончилось. Год я жил жизнью обычного человека, вернее жизнью стадного скота… Всё это время я чувствовал, что что-то не так, не по-настоящему, словно я живу не своей жизнью… Это было начало июня две тысячи восемнадцатого года. Я со своим поддельным братом направлялся на очередную игру в шахматы. Я выиграл партию, и на нас напал ОЧР — они хотели вернуть своего мессию, Зеро. Нужно ли говорить, что это был их последний шанс? Британцы знали о готовящемся нападении, но не предотвратили его — они ловили С.С. на живца, на меня. — А кто эта С.С.? — Бессмертная девушка. Раньше она была человеком и тоже обладала гиассом, но после убила такого же бессмертного, получила код бессмертия, а затем убила себя, активировав код. Помнишь, я говорил тебе о том, что я должен был выполнить её желание? Так вот, этим желанием была смерть, я должен был убить её — ей надоело жить. Да… правильно она когда-то сказала… Жизнь без возможности умереть — всего лишь накопление опыта. Что-то я снова не о том… Я потерял тогда Ролло, моего братца, и попал в катакомбы под зданием, где меня и нашла С.С., и где нас поджидали солдаты. Я тогда ничего не помнил о себе настоящем, а потому недоумевал, откуда меня знает эта женщина, почему её убили, и почему хотят убить меня… Тогда я хотел лишь одного: силу, которая дала бы мне возможность не просто выжить, но что-то изменить. Но С.С. бессмертна, а потому не умерла. Она, вся в своей крови, просто встала и вернула мне воспоминания, разблокировала мой гиасс. Я снова ощутил это чувство, торжество… Я понял, что не умру, понял, что у меня вновь есть шанс изменить этот мир. История вновь повторялась, по крайней мере, её начало… Я вновь командовал Орденом, вновь стал Зеро. Но за мной всё так же следили: Ролло и Виолетта Ню. Я смог их обоих переманить на свою сторону: Виолетту я подставил — и она просто не могла вернуться к британцам, то же самое я сделал и с Ролло, но мне он нужен был с потрохами — у него был гиасс, позволяющий останавливать внутренние часы человека, поэтому я просто сделал вид, что он мне по прежнему дорог, что я его люблю… наивный мальчик, которого никто никогда не любил… — ви Британия подло улыбнулся. — И вот, казалось, препятствий для манёвра больше нет, но именно в этот момент в академию вернулся Куруруги. У нас в академии был какой-то очередной праздник, все веселились, а я и Сузаку стояли на крыше и разговаривали. Чарльз не стёр мне воспоминания о Куруруги, а потому я должен был всё так же отыгрывать роль лучшего друга. Мой лучший друг поведал мне, что хочет стать Первым рыцарем, и попросить у императора стать губернатором Одиннадцатого сектора — такая возможность была только у Первого рыцаря. Затем он позвонил кому-то и попросил меня поговорить с этим человеком… эта была Нанналли… — сказал бывший император на выдохе. — Я помню, как стоял спиной к Сузаку, слышал голос сестры и был не в силах что-либо произнести. В тот момент на крыше появился Ролло и остановил внутренние часы Сузаку. У меня была всего пара секунд, чтобы сказать Нанналли, что я вынужден притворяться другим человеком, что я её люблю и обязательно приду за ней. Сузаку не слышал ничего из этого разговора. Мой подставной брат не мог долго удерживать Куруруги, и вскоре действие гиасса закончилось, уже когда внутренние часы Куруруги вновь работали, я сказал сестре, что она обозналась, и я её не знаю. Думаю, Нанналли поняла и просто подыграла мне дальше. Я не ожидал такой подлости от Сузаку, ведь даже после всего произошедшего я всё ещё считал его своим другом… — с горечью произнёс брюнет. — Да уж… Сложные у вас там взаимоотношения… Тяжёлый путь… — Я не жалею об этом событии и о том, что Сузаку стал моим врагом… В тот момент я понял, если Сузаку решил идти до конца, то и я тоже, что больше нет пути назад… Следующие несколько недель я одновременно и воевал с Британией, и обманывал Сузаку, к которому позже присоединились и другие рыцари Круга: Джино Вайнберг и Аня Альстрейм. Ну, дальше деятельность Зеро ты знаешь: я похитил императрицу Китайской Федерации с её свадьбы, вывел евнухов на чистую воду: они продавали императрицу и весь Китай в обмен на собственные жизни. В Китае после этого начались волнения против евнухов, и Тянь Цзы вернулась на трон, но уже не в качестве императрицы-марионетки, а в качестве полноценного правителя, Китай стал поддерживать ОЧР без оглядки на Британию. После я разделался с Культом гиасса — организацией, занимающейся изучением данной силы. Правда, перед этим культ отослал Джеремию Готтвальда, чтобы тот убил меня… Но они не учли главного: Джеремия был верен не императору, а погибшей императрице Марианне ви Британии, моей матери. Джеремия перешёл на мою сторону. А ещё у Джеремии был механизм, позволяющий ему отменять действие гиасса, благодаря этому я мог заново использовать силу, но если человек сам вырвался, то нет… мне приходилось просить Джеремию помочь, как это было недавно… Я сказал, что наша встреча с Готтвальдом произошла в торговом центре? Нет, ну так вот, в это время там был Роло и… Ширли… Эта девушка любила меня, но я всегда воспринимал её как друга, по крайней мере не позволял себе воспринимать кого-то по-другому, да и не до того было. Ширли однажды узнала, что я был Зеро, что это из-за меня погиб её отец, и мне пришлось заставить её забыть о том, кто такой Зеро… Джеремия почувствовал, что рядом ходит кто-то, на кого действует гиасс, и активировал антигиасс. Я не знаю, что там произошло, но уверен, что она вспомнила, кто я такой, скорее всего пошла к Ролло, и тот из ревности убил её… Она умерла у меня на руках… шептала последние слова, я использовал на ней гиасс, приказывая ей жить, но бесполезно. Мой гиасс оказался ничем перед смертью, он не помог спасти её… Я ничего не смог сделать… — И ты вновь потерял дорогого тебе человека, — тихо произнесла японка. — Да. Так вот, я тебе собирался рассказывать об уничтожении культа, — экс-император переключился на другую тему. — Мы с Орденом уничтожили их. Я сделал это в память о Ширли. Они были просто мирными учёными, хотя некоторые из культа имели гиасс. Мои солдаты были в шоке: они видели не солдат Британии, а простых людей. Им я сказал, что Британия проводит опыты над людьми по созданию бессмертных солдат. Там было всего два бессмертных: С.С. и V.V. И должно быть, тебе интересно, кто такой второй. V.V. — это мой дядя. Как потом оказалось, это он убил мою мать, но об этом позже. Мой отец развил свой гиасс до достаточного уровня и убил V.V., забрав у него код бессмертия, но не активировал его, правда я об этих обстоятельствах ничего не знал. Отец заманил меня в мир Си — мир сознаний людей. Я наконец-то был рядом со своей целью, я убил его. Помню, как задал себе вопрос: «И это всё?». Нет, это был ещё не конец. Он встал, и сказал, что мне нужно вести себя, как подобает носителю силы короля. Он получил код. — Но разве можно убить сознание? Мир Си, по твоим словам, это мир сознаний. — В первую очередь. Но всё же, туда может попасть и тело, если войти в него, через специальные ворота, таких в мире немного. Дальше появилась С.С. и сказала своё желание, сказала, что я ей не важен. Я не смог бы её убить, а потом она показала мне свои воспоминания. Её гиасс позволял любить, в глубине душе он хотела быть любимой. От желания и зависела сила. Та монашка, что дала ей силу, оказалась носительницей кода, С.С. забрала код. Мне кажется, что она хотела защитить меня. Я вырвался из этих воспоминаний и вернулся к ней и Чарльзу. Я заставил её передумать помогать моему отцу. Она забыла всё — и я увидел в ней пятилетнюю испуганную девочку-рабыню. Дальше у нас с Орденом была битва с британцами. Сузаку впервые использовал фрею, она попала в губернаторский дворец, где тогда была Нанналли. Я видел, как розовая вспышка на мгновение поглотила дворец, а затем, когда свет исчез, дворца больше не было. Сказать, что после я был подавлен, — ничего не сказать. Ролло пытался утешить меня, но я сказал, что ненавижу его. Неужели он не видел, как я много раз хотел его убить, неужели нет? Я сказал, чтобы он убирался. Да, я был зол на всех. С.С., потерявшая память, накопленную за все прошедшие столетия, боялась меня, а мне… мне было уже плевать. В это время второй принц Британии Шнайзель эль Британия провёл переговоры с ОЧР, он рассказал им о гиассе, о том, что они могут сейчас быть под ним. Он рассказал им о Кровавой принцессе, о том, что это было моих рук дело, Шнайзель узнал, кто я, и сказал им. Они позвали меня и собирались убить, а я и не препятствовал — мне не хотелось жить. Я помню как сказал им, что они были всего лишь пешками, что я ими управлял. Я помню, как ждал череду выстрелов. Шнайзель всё это время был рядом с ними. Они начали стрелять, но мгновенье и передо мной появился мой найтмер, Мираж… Это был Ролло. Даже после всего, что я ему наговорил, он остался верен мне, потому что верил, что все мои слова — ложь. Он использовал свой гисас, и мы смогли убежать. Забавно, правда? Создатель чуть не пал от рук своего создания. Ролло слишком много использовал гиасс, не давая себе отдохнуть, и у него случился сердечный приступ. Это был недостаток его гиасса. Он умер. Я был расстроен. Но я также понял, что должен любой ценой убить отца, отомстить ему за всех людей, не дать его планам сбыться, правда на тот момент я не знал, какие у него планы… Я вновь оказался с отцом один на один в мире Си, но теперь я был готов идти до конца. И вот мы мило с ним разговариваем, как вдруг появляются два новых действующих лица в этой сцене: С.С. и… моя мать. Как оказалось, у неё был гиасс, позволяющей ей вселяться в других людей, овладевая их сознанием. Марианна вернула С.С., распечатав ей воспоминания. Мать и отец рассказали мне о своём плане, в котором раньше участвовала и С.С.: они хотели остановить само время, объединить живых с мёртвыми, создать мир без лжи. Но люди и развиваются, потому что врут, люди лгут, чтобы к чему-то стремиться. А мёртвые должны оставаться мёртвыми. Я не принял их идей, а С.С. к тому времени уже давно отреклась от них. Кстати, на этом моменте там был уже и Сузаку. Я помню, как приказал Коллективному бессознательному — симбиозу сознаний всех людей — не останавливать ход времени, отец не верил, что мне удастся подчинить бога, но я смог, потому это был не приказ, а желание, безграничной силы желание, оно совпадало с желанием людей, они хотели… завтрашнего дня, нового, а не старого мира. Коллективное бессознательное растворило их, а код бессмертия перешёл ко мне, о чём я не знал. А ещё гиасс появился и во втором глазу и стал управляемым, что не могло не радовать, а то ходил, как терминатор, — усмехнувшись произнёс он. — Дальше я предложил Сузаку план, который мы назвали «Реквием по Зеро». Что было дальше, ты знаешь: Нанналли ви Британия оказалась живой, она выпустила фрею на Пендрагон, сняв ограничители, хотя она думала, что мирные жители выведены из города, дурочка… Я был шокирован, когда понял, что мне придётся сражаться против той, ради которой всё это и затевалось изначально. Шнайзель прикрывался ею, ещё и засел в этой непробиваемой летающей крепости с фреями… ну название ей хоть дали подходящее… Дамокл… Эта крепость и правда, словно дамоклов меч, нависала над миром, угрожая ему. Как ты знаешь, Дамокл я захватил, получив абсолютную власть над миром. Шнайзель был под приказом служить Зеро, а потому я был спокоен за этот мир. А дальше у меня было время, чтобы оторваться по полной, — ви Британия злобно улыбнулся. — Про мою смерть тоже знает каждый, только вот люди не знают про Зеро, что этот человек — Курурги Сузаку. Я наказал его таким образом: он стал человеком, которого больше всего ненавидел, хотя Зеро и не человек, а потому он никогда не сможет быть счастлив. Перед тем, как я закрыл глаза, я показал Нанналли все свои воспоминания, наказав и её за предательство, хотя это я, наверное, сейчас так думаю… тогда я, наверное, жаждал её прощения, хотел быть понятым, а затем, повернув голову, я увидел ЕЁ, я никогда не забуду эти глаза, которые плакали. В тот момент, я понял, что эта незнакомая девушка оказалась мне почему-то дороже той, ради которой я менял мир, которая тогда рыдала у моего тела. Это был воистину грандиозный реквием, реквием по Зеро. Ну, как тебе история? — спросил он улыбаясь. Девушка в ответ лишь открывала рот, словно рыба. — Когда отойдёшь, не забудь взять вот это, — он подал ей визитку с номером. — Это мой телефон. Я бы хотел видеть тебя в рядах рыцарей Круглого стола, Моримото Мизуки, или хотя бы в своих рядах. И даже не думай меня обмануть, я всё узнаю ещё раньше, чем это успеет случиться. — Ты… ты ведь даже не знаешь, как я сражаюсь в найтмере… Почему? — Считай это моей прихотью. — Но как я стану рыцарем Круга, ели ты не император. — То есть ты уже согласна? — спросил мужчина, глядя на резко разозлившуюся девушку. — Запомни, девочка, бывших императоров не бывает. Что мне мешает вновь стать им, стать собой? — спросил он, круто разворачиваясь на каблуках. — Подумай об этом, — произнёс брюнет, уходя в коридор.