***
*** Выйдя из библиотеки, он сразу же нашёл глазами Эмили. Она стояла в углу коридора и читала какую-то книгу. Ему вдруг резко захотелось сейчас стоять рядом с ней, чувствовать запах её духов, заговорить с ней, с целью услышать её голос, заглянуть в эти глаза, похожие на глубокое озеро или океан… бушующий океан. — Похоже, сегодня уроков у нас не будет, — улыбаясь, сказал Кадис. — А? Да… думаю, ты прав… — растерянно ответила девушка — она не заметила, как подошёл брюнет. — Что читаешь? — Историю — ищу информацию на это чёртово сочинение… Ну это же додуматься надо: написать сочинение про одного из «Гениев столетия»! И главное кого? Зеро, принца Шнайзеля и… и ЕГО! — Рузенкрейц задыхалась от возмущения. — Хорошо, хоть месяц дал, чтобы подумать и написать. — Ну-ну, успокойся. Ты уже решила, про кого писать будешь? — Нет. Я хотела про Зеро или про принца Шнайзеля, но я читала и запуталась — вроде легко, но мне не понятны их действия: Зеро в каких-то моментах поступал нелогично, Шнайзель эль Британия тоже иногда странно себя вёл — мог быстро захватить Евросоюз, но почему-то не сделал… может, это были какие-то политические интриги? Я не могу писать про то, что они гении, если не могу понять их нелогичность действий! Из всей троицы мне понятны только действия императора… — Ну так пиши про императора, если проблема только в этом. — Я не буду писать про НЕГО! Это сочинение предполагает восхищение человеком, как я могу восхищаться убийцей моей семьи? К тому же, в каком месте он гений? Ну да, захватил он мир… сделал то, что ещё никто не делал, но это ведь не значит, что он гений! — В его защиту скажу… Но Кадиса перебила девушка: — Ты его защищаешь?! — Дай договорить. Так вот, у Шнайзеля были фреи, а у ме… него — нет. — Ме?.. — бывшая аристократка явно услышала эту осечку брюнета. — Заговорился, я устал. К тому же, у Шнайзеля были превосходящие силы. — Которые ви Британия сократил, взорвав гору Фудзи с залежами сакурадайта, а потом ещё сократил и ещё… — Вот и ответ на твой вопрос, — произнёс ди Рейзел. — Это не гениальность, а подлость. — Подло, но, согласись, до этого ведь тоже додуматься надо. Подло… гениально, одно другому не мешает, — весело произнёс парень. — Нужно уметь использовать всё по максимуму. — А ты? Ты про кого писать будешь? — Я… я думал прогулять в этот день под благопристойным предлогом. — Это подло… оставлять меня одну в таком нелёгком деле, — уже обиделась Эмили. — Зато гениально, всё гениальное просто! — Нет, ты пойдёшь в этот день в академию! И так прогуливаешь. К тому же, раз мучаюсь я, то мучайся и ты. — А вот это по-настоящему подло, да ещё и эгоистично, — заметил Кадис. — Ничего не знаю… Не прийти на мой день рождения в академию, это ещё подлее. Так про кого напишешь? — Про того, кого я хорошо знаю. — По твоим рассказам ты их всех хорошо знал. — Вот именно, я знал, но не знаю, — подмигнул Кадис. Он повернулся в сторону окна: на подоконнике сидел Тод и смотрел на них. Всего один еле заметный пас рукой — и Тод уходит. На людях они редко общались, в основном, чтобы Эмили не бесилась. — Кадис, — тихо начала девушка, — Элайджа так странно ведёт себя в последнее время: не достаёт меня, даже не смотрит в мою сторону, а ещё он общается с тобой. Не ври, я знаю, что это так… — брюнет не отвечал. — Он изменился после той истории с клубом… Просто скажи мне, что ты с ним сделал? — Думаю, это моя харизма и моё… обаяние, — дворянин показал свою белозубую улыбку. — Меня эта отговорка бесит, — фыркнула Эмили. — Скажи по-человечески, про кого писать будешь? — Про императора, если ты не будешь. — Зная тебя, там будет целая геройская баллада. — О, и не только. У меня есть желание написать роман-эпопею, может быть, даже продолжить эту историю, — рассмеялся Кадис. — Что тут продолжать? Он мёртв. — Такие истории никогда не заканчиваются, Эмили. И такие… люди тоже никогда не умирают. Хотя я бы хотел написать про другого человека, но, увы, он любит быть в тени…***
— Добрый вечер, Винзенс, — императрица Британии остановилась рядом с высоким мужчиной в светло-сером костюме. — Ваше Величество, — склонился в поклоне Стаффорд. Он никогда не улыбался Нанналли. В его холодном взгляде сестра Кровавого императора видела только ненависть, презрение, расчёт, ожидание чего-то. Но он никогда не улыбался при Нанналли, будто она — сильная зубная боль. — А Вы, как всегда, поздно вечером гуляете по саду и срезаете белую розу, — улыбнулась Нанналли. — Кому Вы их приносите? — Британии, — резко ответил глава Тайной канцелярии. — Я бы относил их Его Величеству, как и многие британцы хотели бы, но он похоронен в Токио. — Винзенс, это не я сама решила так. Блондин закрыл глаза, усмехнулся, его и без того тонкие губы превратились в тонкую нить. На лице была боль, ненависть и презрение. — Все мы любим отговорки. — Меня попросил сэр Готтвальд. Стаффорд помотал головой. — Какая разница? Решение принимали Вы. — Мне показалось, что это будет правильным. — Правильным? Отвергнуть величайшего завоевателя… Он ведь поставил британцев на пьедестал… Лишить Британию её героя — это правильно? — Кровавый император был бесчеловечным монстром. — Он был императором, — Винзенс поморщился и посмотрел на Нанналли. — Британии нужны бесчеловечные монстры, они делают её сильной. Вот Вы… Вы не монстр, посмотрите, что случилось с Британией. Где наши колонии, которые мы завоёвывали сотни лет? — А Вы любите оправдывать зверства, прямо как на том суде. — Я спас и Вас тоже. Если бы казнили всех, кого тогда привели, британцы бы Вас уничтожили. Страна и так переживает не лучшие дни, ещё гражданской войны не хватало. — Винзенс, — вздохнула Нанналли, — мне сказали, что Вы часто давали советы моему брату. Дайте и мне какой-нибудь. — Уже поздно раздавать советы. Нужно было раньше их просить. Единственный совет, который я могу дать, так это наслаждаться тем, что Вы видите. Скоро Вы этого видеть не будете. — Вы мне угрожаете? — Я просто говорю Вам Ваше будущее.***
Их гость опаздывал уже на пятнадцать минут, но Кира Реикокун был готов ждать ради своей и его людей безопасности, а ещё главе якудз было интересно с ним встреться. — Опаздывает… — тихо по-японски сказал главный помощник Киры, Дже́йми Ла́стор. — Всего лишь задерживаюсь, — сказал на японском вошедший человек. — Добрый день, — поприветствовал всех присутствующих: Киру, Джейми и ещё пятерых громил. В комнате воцарилось напряжение. — Добрый. Честно сказать, я удивлён: Вы знаете японский, в наши дни иностранец, знающий этот язык, большая редкость, — Реикокун решил начать разговор с какой-нибудь отвлечённой темы. Его собеседник лишь улыбнулся, а затем сел в кресло и снял очки. И холодные глаза цвета аметиста встретились с карими глазами главы «Тёмного рассвета». Кире стало холодно и неуютно: было такое чувство, словно эти глаза заглядывают ему в душу, узнают тайны. Все молчали. — Едва ли меня можно назвать иностранцем. Итак, Вы ведь что-то хотели от меня, раз позвали? — нарушил тишину гость. Его не смущали ни двое громил у двери, ни двое возле него, ни ещё один и Джейми возле Киры, да и сам глава его не смущал — если даже очень сильно захотят, то ничего они ему не сделают. — Значит, сразу к делу? — спросил Реикокун. — Да. Зачем тянуть кота за хвост? — Выйдете все, — подчинённые беспрекословно подчинились. — Я видел записи с камер поместья того наркобарона, которого Вы убили. Не буду спрашивать, зачем Ыы это сделали, спрошу лишь… как? Как Вы это смогли сделать? — И вы думаете, что я раскрою карты? Кира Реикокун, в этом мире есть вещи, о которых не должны знать простые люди. — По-Вашему, я обычный человек? — да, так Киру ещё никто не называл. — А Вы считаете себя особенным? В таком случае докажите это. — Якудза молчал — крыть было нечем. — Вы ничем не отличаетесь от других людей: так же ошибаетесь, так же ставите свою жизнь выше других, Вы такой же жадный до денег, иначе стали бы вы так беспокоиться за свой бизнес? — Я не… — его грубо прервали. — Не врите, я знаю о вас всё: от Вашего места проживания до клички Вашей собаки, которая жила у Вас и подохла, когда вам было пять. Вы боитесь… Я чувствую Ваш страх. — Вы… Вы, что, бог?! Дьявол?! — шокировано произнёс якудза. — Откуда всё это?.. — Нет. Просто мне открыто то, что закрыто от других — власть над сознаниями людей и их памятью. Я знал, что Вы хотите со мной встретиться ещё задолго до того, как Ваши люди вышли на меня — имею привычку иногда копаться в головах смертных, — улыбка не пропадала с его лица. Брюнет отпил стоявший на столе чай из фарфоровой чашки. — Смертных? — Да, — из носа бессмертного потекла кровь, тот быстро её вытер белым шёлковым платком. — Отравленный чай… это был верх оригинальности… — Кира заметно напрягся. — Не волнуйтесь, я на такие мелочи не обижаюсь. К тому же, это было предсказуемо, — и сделал ещё один глоток отравленного напитка. Реикокун шокировано смотрел на это, а затем неожиданно даже для себя произнёс: — Вкусно? — и только потом понял, что сказал. — Очень, — ещё шире улыбнулся ви Британия. — Почему я это спросил? — в ответ бывший правитель всего мира лишь пожал плечами. — И что теперь? — Если вы насчёт вашей лавочки с оружием, то мне плевать, — да, пожалуй, только этот человек мог назвать их бизнес, распространявшийся на всю Японию «лавочкой». — Вы можете делать, что хотите и жить спокойно, если, разумеется, не будете трогать то, что принадлежит мне. — Девушка, верно? — человек с глазами цвета аметиста кивнул. — Как нам понять кто это? — Эмили Рузенкрейц. Думаю, с остальным Вы справитесь. Вдруг у экс-императора завибрировал телефон. Он прочитал СМС и нахмурился, что-то написав в ответ. — Что-то случилось? Если что мы можем… — Киру прервал собеседник. — Не следует. Я не сомневаюсь, что убивать — это профессия ваших людей, однако, согласитесь, я убиваю лучше, — ви Британия кровожадно улыбнулся, и главе якудз стало не по себе. — Всего хорошего.***
*** Двухэтажный особняк Валентайна встретил его тишиной, хотя нет: вот куда-то бежит Маргарита (девушка хорошо выполняла свои обязанности, а потому он простил ей её любопытство и оставил её живой, не забыв при этом стереть память о его личности). Ви Британия прошёл в гостиную: в первом кресле ожидаемо сидел написавший ему СМС Валентайн, а вот во втором сидел Джеремия Готтвальд: выглядел он где-то лет на тридцать, у него были неестественного бирюзового цвета волосы, зачёсанные на левую сторону; прямой нос, светлая кожа, тонкие, как и у всех аристократов, губы; один глаз был закрыт маской, по форме напоминающей бабочку, эта маска прятала за собой не глаз, а прибор, позволяющий деактивировать проклятую силу экс-императора, антигиасс. Второй глаз у рыцаря был обычным, золотистого цвета, и не прикрытым ничем. Одет мужчина был в обычный белый классический костюм и такие же ботинки. — Джеремия? — удивился бессмертный. Готтвальд, лишь услышав знакомый голос, молниеносно буквально набросился на экс-императора с объятиями: — Господин! Это и вправду Вы! — бывший первый рыцарь смотрел на него глазами собаки, что потеряла хозяина, а потом вновь нашла его. — Джеремия, ты меня задушишь, — ви Британия попытался отстраниться, но не тут то было: Готтвальд был модернизирован учеными и стал тем, что в фантастических фильмах называют «киборгами». Причём Джеремия был настолько силён, что даже физическая сила ви Британии, которую подарил ему код, не могла составить конкуренцию. А потому Кровавый император прекратил попытки бегства и стоял на месте, позволяя бывшему Первому рыцарю обнимать его. Брюнет мысленно посмеялся над своей репликой — задушить его нельзя было. Наконец, его верный пёс отпустил его. — Валентайн, «случилось нечто плохое» — это Джеремия? — экс-император вопросительно посмотрел на ди Рейзела. Валентайн лишь посмотрел в потолок и собирался уже что-то сказать, как его прервали: — Полиция Токио, капитан Хокинг. Кадис Эстрама ди Рейзел, Вы арестованы по подозрению в убийстве Э́рика Ка́рлона и остальных людей на территории его поместья, — он достал пистолет и направил его на брюнета. — Или мне лучше Вас называть «Ваше Величество»? Джеремия моментально достал свой пистолет и направил его на Хокинга. — Не стоит, Джеремия, — Готтвальд опустил пистолет. — Стивен Хокинг, мы с Вами снова встретились. Вы вспомнили нашу первую встречу до конца? — полицейский кивнул. — Полагаю, и Ваш напарник тоже… Поразительно… Похоже, из-за того, что Вы увидели записи с камер, мой гиасс перестал действовать — Вы узнали, кто я, и в гиасе просто отпала необходимость… — он быстро проанализировал ситуацию. — Вы рассказали обо мне кому-то ещё, показали запись с камеры? — в душе он искренне поражался, как не заметил такой подставы во время того, как врывался в память людей буквально вчера, хотя времени на это у него было не так уж и много… — Лишь майору, — Хокинг честно не понимал, почему отвечает на его вопросы. — Поздравляю, Вы убили человека… и, возможно, не одного … Мне вот было интересно, почему Вы, капитан полиции, носитесь как ненормальный по Токио, расследуя преступления вместо того, чтобы просто попивать кофе, сидя в кабинете? — направленный на него ствол нисколько не смущал бывшего правителя всего мира — для него это было обыденностью. — Не стоит отвечать, — не дал заговорить экс-император капитану, — у Вас просто гипертрофированное чувство справедливости. А ещё Вы наивны, если и вправду думаете, что сможете что-то со мной сделать. — С чего вы решили, что я один? Сейчас здесь будет десять человек спецназа. За Элайджей Тодом тоже отправились. — А… — безразлично произнёс ви Британия. — Так у нас уже одиннадцать трупов, ну и Вы, разумеется… плюс те, кто отправились за Тодом, — он потянулся снять очки, и Хокинг лишь сильнее сжал пистолет. — Ещё одно движение — и я выстрелю. — По Вашей логике, меня должны схватить, а потом судить, и в итоге вынесут мне смертный приговор. Так какая разница, когда умирать, учитывая то, что я бессмертен? — и кошмар этого мира снял очки. — Джеремия… — Готтвальд использовал антигиасс, позволяя своему господину вновь продемонстрировать действие проклятой силы. — Исполняй мои приказы. Стивен Хокинг словно падал во тьму, его душили невидимые путы, будто терновник, словно пытались закрыть его глаза, лишить возможности слышать, ощущать… Он противился, но этот терновник впивался в его тело, сознание, и раны жгло. Вот он в порыве сопротивления отходит назад и бьётся об стену, попутно сносит что-то, вот он падает на пол. Ему холодно, голова раскалывается. Он не хочет становиться безвольной марионеткой в руках тирана, это против его сути, он не хочет творить зло… Сила воли Стивена была сильна, но ЕГО сильнее. И ОН побеждает. Как всегда…