Величайший враг спрячется там, где вы будете меньше всего искать. (Гай Юлий Цезарь)
В комнате сидели двое: девушка и юноша, оба были учениками одной из самых престижных академий мира, академии Эшфорд. Здесь все разногласия по старой традиции, когда гранит науки в этом учебном заведении грызли ещё дети аристократов Священной Британской Империи, предпочитали решать интеллектуальным противоборством, иногда применялось различного рода жульничество. Но кого это волнует, если ты хочешь одного — победы над противником? Так и сейчас полем сражения между этими двумя студентами выступала шахматная доска, а войском — шахматные фигуры. Каждый молчал, из-за чего создавалась напряжённая тишина, было слышно только размеренное тихое дыхание этих двоих. Девушка походила белым конём, забирая вражескую ладью, на что брюнет лишь слегка оскалился, он знал, что победил, знал ещё с того момента, когда Эмили Рузенкрейц вызвала его на эту партию, она уже тогда проиграла, пусть ещё и не поняла этого, не поняла, что её жизнь уже принадлежит ди Рейзелу. — Что смешного? Ты же проигрываешь, — удивилась девушка. — Мне вся эта ситуация напомнила кое-что, — ответил парень. Это были не самые приятные воспоминания. Забавно, но даже сейчас он ходит чёрными… И кто придумал эту глупость, что белые всегда выигрывают? Нет, выигрывает только талант и умение. С белыми он ассоциировал императора. Он ни за что не поверит, что император всегда побеждает. Сколько раз он произносил слова, завершающие партию, забирая вражеского белого короля… И сколько раз партия начиналась заново? — Лучше бы ты готовился к тому, что твоя жизнь скоро будет принадлежать мне, — радостно проговорила Рузенкрейц. — Тебе не стоит быть такой самоуверенной, с высоты больно падать. — А, по-моему, кто-то просто не хочет признавать свой проигрыш, — уверенно произнесла девушка. — Да ну? — парень взял чёрного короля и сделал ход. — Зачем ты походил королём? Проиграть хочешь? Какая разница, кем ходить? Это всего лишь фигуры, а он игрок, что ему будет? — Если не сдвинется король, не сдвинется и окружение… — произнёс брюнет, одновременно, считая, сколько раз за свою жизнь он произнёс эту фразу за свою интересную жизнь. — Ведь какой солдат будет рваться на передовую, если его командир как трус спрятался подальше от поля боя? — Где-то я уже слышала эту фразу… — задумчиво сказала девушка, на что Кадис улыбнулся ещё шире. Вот ещё пара ходов с обеих сторон и белый король лежит у ног черного. Всё кончено… — Хм… Как в старые добрые времена… Забавно… — медленно и с нескрываемым наслаждением произнёс юноша, откидываясь на спинку стула. — К-к-как? Как ты победил?! Ты же п-проигрывал всё это время! Моя победа была неизбежна! — проорала русоволосая. Брюнет отнюдь не считал её глупой. Просто той гнев и обида мешали мыслить адекватно, а, ну ещё и собственная гордость, ну или гордыня. — Я же тебе говорил, чтобы ты не была настолько самоуверенной. — Т-ты! Ты всё это время притворялся! Подыгрывал! Поддавался! — девушка была унижена, ей было противно, что кто-то не считает её достойным противником и не бьётся в полную силу. Боже, как обидно, когда тебя не воспринимают всерьёз, но это главная ошибка… — Верно. Будь ты внимательнее к моим словам и жестам, то поняла бы все гораздо быстрее. Впрочем, исход это не поменяло бы. Если ты хочешь сказать, что я слишком самоуверен, то у меня есть право быть таковым. Это я тебе уже доказал, — Кадис кивнул на доску, а затем продолжил. — Думаю, я могу дать тебе один совет: перед тем как вызовешь кого-то на бой, прощупай почву под ногами, узнай все слабости, а уже потом делай задуманное. Ты этого не сделала и проиграла. Хотя ты не могла бы выиграть. Я не проигрываю. НИКОГДА. Но наблюдать за твоей самоуверенностью было забавно… — Ты заставил меня верить в то, что было нужно тебе. Ты подлец, ди Рейзел. Подлец, каких ещё мир не видел, ты… — из глаз предательски потекли слёзы. — Видел, Эмили, поверь мне такого негодяя, как я, уже видели, — с иронией произнёс он. — Т-т-теперь моя жизнь принадлежит тебе, что ты собираешься делать? — обреченно спросила девушка. — Ничего. Мне твоя жизнь даром не нужна, — равнодушно произнёс он. — Издеваешься?! — прошипела девушка. Вновь унижение. Он ясно дал понять, что для него её жизнь и яйца выеденного не стоит. Дворянин подорвался с места и подошёл к девушке: — Нет, это ты издеваешься! — он резко закричал, моментально взбесился, сумасшедший контраст рядом со спокойным сыном герцога, будто прятавшийся внутри демон вырвался на свободу, но всего на секунду — в следующее мгновение аристократ был свободен, Эмили опешила. — Я мог бы сделать из тебя фактически рабыню, но вместо этого ты остаёшься свободной. Тебе радоваться надо, а ты устроила тут истерику, словно тебе не свободу дарят, а наоборот её лишают. Я с некоторых пор стал немного добрее, так что будь добра, пользуйся этим, пока позволяю. — Спасибо за оказанное великодушие, милостивый государь, — огрызнулась отошедшая от шока Рузенкрейц. — Пожалуйста. — Я не хочу оставаться у тебя в долгу. Если моя жизнь тебе не нужна, то чего ты хочешь? — она подорвалась с места. Брюнет улыбнулся так по-детски, так наивно, что любой бы невольно растаял от этой улыбки, но девушке стало жутко, мгновенье назад он, казалось, был готов её убить, а тут улыбается, как ни в чём не бывало. Русоволосая начала быстро перебирать варианты желаний парня, и ни одно ей не нравилось. Но юноша произнёс то, что ввело её в ступор: — Дай списать историю. Этот дворянин был каким-то человеком контраста. Довольно жестоко размышлял, но жестокости не проявлял, в нём бился ум, ум взрослого человека, но он вёл себя как ребёнок. То ли этот аристократ не мог решить, какую роль играть, то ли маска спадала, то ли это безумство в чистом видел. — Ты серьёзно? — немного раздражённо спросила девушка. — Вполне. Это моё желание. — Ты же знаешь этот период лучше учителя, знаешь больше, чем написано в интернете, твой отец присутствовал рядом с императором почти всегда, ты узнаёшь всё из первых уст. Зачем тебе это? — Хочешь, чтобы я поменял своё желание? — ухмыльнулся юноша. — Нет! Держи, — девушка протянула Кадису тетрадь с домашним заданием. — Спасибо, — искренне проговорил студент. Следующие несколько минут прошли в тишине. Ди Рейзел увлечённо перефразировал каждое предложение из домашнего задания Эмили, так, что у некоторых предложений появлялся какой-то скрытый смысл, тонкий намёк на что-то важное, но, к сожалению, этого бы никто не понял. Тот, кто написал эти строчки, не хотел, чтобы кто-то посторонний понял смысл каждого слова. И всё же парень нарушил их обоюдное молчание: — У тебя здесь ошибка. — Какая? — поинтересовалась девушка, она всегда делала всё так, что и придраться нельзя было. — Шнайзель эль Британия сдался на милость Кровавого императора, он не насильно сдался, а добровольно. Я как непосредственный свидетель могу уверенно об этом говорить. Когда, я ожидал отца в Токио, в саду императорского дворца, то заметил, что бывший кронпринц не был особо похож на пленника, шёл бодро и что-то обсуждал с Его Величеством. Правда потом он попытался убить императора, за что и стал пленником. Но так как историю пишут победители, то об этом решили умолчать. — До сих пор считаешь его своим императором? — недовольно спросила девушка. — Что? О боги, нет! Своим императором я его не считаю, это уж точно, — рассмеялся юноша. — Ты видел Дьявола-императора лично? — Да, — сказал парень как само собой разумеющееся, продолжая писать. — А ты с ним общался? — тихо задала вопрос Эмили. — Мы были… хорошо знакомы друг с другом. — Правда? — удивилась девушка. — Мы с ним очень похожи… — задумчиво произнёс брюнет. — Характерами и убеждениями? — прищурилась Рузенкрейц. — Можно сказать и так… Давай, не будем об этом, к тому же, я уже закончил. — Так мне исправлять ошибку? — Вот это прогресс… Ты у меня спрашиваешь совета, а ещё несколько минут назад ненавидела всем сердцем, — ехидно произнёс парень, но увидев взгляд русоволосой продолжил. — Можешь не исправлять. Вряд ли учитель и весь остальной мир знает правду, — возможно, он ошибся, и девушка не является типичным представителем старой аристократии? — Ладно, пойдём, а то уже на пять минут опаздываем. Кабинет истории встретил студентов молчанием учащихся и едким вопросом классного руководителя: — Господин ди Рейзел, мало того, что у вас, очевидно, появилась ужасная привычка опаздывать на мои уроки, так вы ещё и госпожу Рузенкрейц задержали, — внезапно тон Бенджийро Сато из недовольного превратился в лукавый, — Может, объясните, чем же вы таким занимались, что не соизволили прийти вовремя, ммм? — Охотно. Мы с Эмили целовались за углом, это недалеко. Хотите — покажу? Дело в том, что наши чувства вспыхнули и мы… — не оставаясь в долгу, парировал студент, на что Эмили лишь шокировано взглянула на парня, а затем резко развернулась и прошла к своему месту. — Господин ди Рейзел, выходите к доске и рассказывайте домашнее задание, — перебил Бенджийро Сато, ему явно не понравилось то, как с ним разговаривали. Брюнет лишь пожал плечами и, открывая тетрадь, собираясь рассказывать, но его прервал учитель: — Без тетради, Вы ведь выучили? Студент хмыкнул и отложил тетрадь, а затем начал рассказывать, так чётко проговаривая каждое слово приятным баритоном, что любой диктор пожелал бы учиться у этого паренька. Он так изящно связывал каждое предложение, что те переплетались невидимой паутиной. Слушая его, каждый понимал, что хочет слушать, что не хочет прерывать эту речь. Безусловно, его речь вводила людей в своеобразный транс. Прирождённый оратор с немалым опытом, но никто, конечно же, про этот опыт ничего не знал. Парень уже начал заканчивать свою речь: — Двадцать восьмого сентября всех «глупцов, посмевших восстать против Британии» повели на эшафот… — Но на эшафоте в итоге оказался сам Лелуш ви Бритния, — внезапно прервал подростка учитель, а затем продолжил, — Иронично, не правда ли? Вместо «глупцов, посмевших восстать против Британии» погиб он сам. Ди Рейзел тихо просмеялся. А ведь и правда, иронично же. Белый король лежит у ног чёрного. Старый мир рухнул, и родился новый. Самое смешное, что император считал себя чёрным королём, а в итоге… Он победил. — Что же, думаю, можете садиться на место, господин ди Рейзел, — улыбнувшись, сказал учитель. — Так часто случается, учитель, — Кадис шёл к парте, за которой в полном одиночестве сидела Рузенкрейц, — палачи нередко замахиваются и по случайности или стечению обстоятельств, которые они сами и создали, как говорят умные люди, ранят и казнят себя. Мало иметь меч, им нужно уметь пользоваться, чтобы себе по ноге не попасть. Кадис подсел за парту к Эмили, которая на сей раз сидела без своей рыжеволосой подруги. Конечно, реакция Рузенкрейц не заставила себя ждать: — Ты что, совсем обнаглел? — А что, нельзя? — вызывающе спросил парень. — Я не давала тебе разрешение. Парень схватил руку девушки и потянул её на себя. Когда его губы оказались возле её уха, он сладко и крайне доброжелательно, от чего становилось жутко, прошептал: — А мне и ненужно твоё разрешение. Мне вообще ничьё разрешение не нужно. Я беру, если захочу. Урок прошёл незаметно, на этот раз обошлись без всяких бредовых теорий, только исторические факты и личности. — Что ты пристал к Эмили? — Соколовский, жуя чипсы, подошёл к дворянину. Что он там дальше говорил, ди Рейзел не слушал, он видел только пачку чипсов. Чёрт, как же давно он их не ел, его любимые. Набрался полный рот слюны, и он был готов драться за эту пачку. У Соколовского глаза на лоб полезли, когда этот аристократ беспардонно, без спроса залез своей рукой в пачку и вытащил оттуда приличное количество чипсов. — Тебя этикету не учили? — Спасибо, — кое как произнёс Кадис, набивая рот едой. — Эмили, а у тебя водички нет, а то в сухомятку не очень. — Имей хоть каплю совести. — Ни за что! — рассмеялся Кадис. — Кадис, — серьёзно произнёс Сергей, — ты чудак через букву «м». В класс посреди перемены ворвалась какая-то девчонка, вся заплаканная. Она с психом закидывала учебники в рюкзак. — Опа! Шоу… люблю спектакли, — ди Рейзел во второй раз залез в пачку. — Да, печалька, запредельная печалька! Эмили и Сергей посмотрел недоумевающе и осуждающе — ди Рейзел говорил это довольно громко, так что его непременно слышала и заплаканная девчонка. — Детки, знаю, вам не понять, но когда вы вырастете циничными мудаками, как я, поймёте, что вот оно, главное развлекалово. А те, кто вырастет счастливыми и жизнерадостными… мы вас ещё достанем, — он рассмеялся. — Ладно, пойду посмотрю, что тут изменилось… — Изменилось? — не поняла Эмили, смотря в спину удаляющемуся Кадису.***
По неосвещённым улицам самого опасного района Токио, Сибуи, одиноко шла русоволосая девушка. Она уже в который раз проклинала свою подругу, которая затащила её в этот треклятый клуб под предлогом «сегодня же пятница». Вот ей удалось уйти из него. Но тут появилась проблема — она заблудилась и, если судить по неосвещенным и неубранным улицам, забрела не в самый лучший район города. У неё было чувство, как будто кто-то наблюдает за ней. — Эй, красавица, не хочешь присоединиться к нашей компании? — прокричал кто-то сзади. Эмили ускорила шаг, ей нужно было как-то дойти до центра города, где много людей. — Эй, ну ты что, не хочешь с нами повеселиться? — задал вопрос какой-то другой голос. Русоволосая побежала. — Чёрт, лови её! Кто-то более опасный, чем эти трое. И от взора его не скрыться. Улицы начали мелькать друг за другом, преследователи не отставали. Вдруг кто-то из-за поворота схватил её за рукав, притянул к себе спиной и прижал ладонь ко рту. Некто в таком положении затащил девушку в совсем тёмную выемку. Рузенкрейц уже смирилась со своей судьбой, но ничего не происходило, лишь её преследователи пробежали мимо. Они стояли так около двух минут, но вот незнакомец убрал руку со рта и отпустил, но за этим последовал вопрос: — Эмили, что ты делаешь в самом опасном районе города? — Ди Рейзел?! — она то ли проорала, то ли проревела. — Меня Элла в клуб затащила, а потом я вышла из него и … заблудилась. А что ты делаешь здесь?! — Я гулял, — спокойно ответил парень. — Гулял в самом опасном районе Токио, так ещё и ночью?! Ты мне сказки не рассказывай! Здесь могут спокойно ходить только преступники и наркоманы! — Ну вот опять… Я тебя спас, а ты на меня орёшь и обвиняешь во всех бедах. Хоть бы спасибо сказала. Тебе-то какое дело, что я здесь делаю? В мамочки записалась? — раздражённо сказал парень. — Я и без тебя спаслась бы, — зло промолвила девушка. — Тем более, вдруг ты ведёшь криминальную деятельность. Парень лишь хмыкнул, а затем развернулся и пошёл. — Эй, ты куда?! Ты оставишь меня здесь одну?! — крикнула девушка. — Почему бы и нет? «Я и без тебя спаслась бы» — твои слова. Смысл мне тебя спасать, если ты не умеешь быть благодарной? Иди дальше блуждай. — Спасибо, — буркнула девушка. Юноша остановился, развернулся, тяжело вздохнул и сказал: — Ладно, идём, я выведу тебя в центр города и посажу на такси. Девушка облегчённо вздохнула и пошла с ним. — Нужно сдать их полиции, — тихо проговорила Рузенкрейц. — Не нужно, — сказал Кадис, увидев возмущённое лицо Эмили, пояснил, — Во-первых, они не успели сделать преступление, во-вторых, весь район такой, ну, а в-третьих, здесь свои правила и законы. Я понимаю твоё желание мести, но мстить нужно тогда, когда с тобой действительно что-то плохое сделали, а ты спаслась. Оставь месть судьбе. Следующие пятнадцать минут прошли в молчании, каждый думал о своём, вдруг парень сказал: — Ну, вот мы и пришли. Девушка вернулась в реальность и увидела ночную улицу, освещённую различными огнями фонарей, то тут, то там носились машины, недалеко от них стояло такси. Парень провёл девушку до машины и расплатился с таксистом. Стоит ли описывать удивление таксиста, когда он увидел парня во всём чёрном, с чёрной чёлкой и такими же солнцезащитными очками, сквозь которые не было видно глаз, да и половины лица тоже, а главное ночью, когда не светит солнце! — Знаешь, Кадис, — она замялась, — а ты всё-таки добрый. — Я очень стараюсь, мисс Рузенкрейц, — сладко ответил брюнет, в который раз очаровав девушку красивым голосом. — До понедельника, — попрощался с Эмили брюнет. — Пока, — отозвалась девушка. Парень развернулся на каблуках и гордой походкой пошёл в противоположную сторону. А таксист ещё пару секунд наблюдал за ним, отметив, что такой походкой ходят не обычные люди, а какие-нибудь богачи или высокопоставленные чиновники, которые считают, что весь мир принадлежит им. Знал ли он, что этому молодому человеку и вправду когда-то принадлежал целый мир? Конечно же нет…