В полушаге от

      Академия Эшфорд… академия международного уровня, именно в неё попадали молодые умы, подающие надежды, со всего мира. Это была уже не та академия, где учились лишь дети аристократов. Теперь здесь не видно детей с холодным взглядом, с ядом в словах, теперь здесь нет аристократов с их бесконечными кознями. Теперь всё по-другому…       Именно сюда и поступил странный подросток, одетый во всё чёрное и скрывающий своё лицо за чёрными очками и чёлкой. И это было бы вполне обычное событие в академии, если бы не то, как он поступил. Высший балл по всем экзаменам… Эта новость быстро облетела всю академию, но никто не видел этого таинственного студента, не знал как он выглядит, знали лишь, что он будет учиться в одиннадцатом классе, а значит ему где-то семнадцать-восемнадцать лет, каждый желал познакомиться с ним. Все ждали, когда он появится в школе. Вот настал первый урок, но ученик всё не появлялся в единственном одиннадцатом классе. Наконец, двери кабинета открылись, и в него вошёл незнакомый человек, держащий в одной руке своё элегантное классическое пальто, а в другой — черный кожаный портфель, и лишь одна из учениц, Элла Брут, отметила про себя, что уже где-то видела его, но не могла вспомнить где.       — Ну и кто опаздывает на первый урок в этом семестре? — грозно спросил преподаватель.       — Прошу прощения учитель, — приятным, бархатистым голос ответил незнакомец, очевидно, знавший, какой эффект на людей может произвести подобный тон.       — Я так понимаю, что Вы и есть тот самый новый ученик. То, что Вы сдали все экзамены на высший бал, не даёт Вам право опаздывать на урок.       — Неужели? — тихо спросил ученик, но его никто не услышал из-за нарастающего гула в классе.       — А ну тихо! — крикнул преподаватель всему классу. «Нервный он какой-то», — заметил про себя подросток.       — Меня зовут Бенджийро Сато, я Ваш классный руководитель, а так же учитель истории, — представился мужчина, а затем добавил. — Представьтесь, пожалуйста, и расскажите немного о себе.       — Меня зовут Кадис Эстрама ди Рейзел, — он с каким-то непонятным наслаждением протянул своё имя, наблюдая за реакцией класса, кто-то побледнел. — Я не знаю, что в таких случаях принято говорить, поэтому, может, вы сами зададите свои вопросы?       Нет, этот человек всегда знал, что можно сказать. Только не хотел. Зачем? Ещё и лишнего взболтнёшь, некрасиво получится…       Все посмотрели на учителя, и получив одобрительный кивок, начали по порядку задавать свои вопросы:       — Как ты сдал вступительные экзамены на высший балл? — спросил один из учащихся.       — Без понятия, думаю, просто повезло, — ответил брюнет.       — Почему ты носишь солнцезащитные очки? — поинтересовался рыжеволосый парень.       — Болезнь, не помню, как называется… Кажется, светобоязнь…       — У тебя есть хобби? — спросила какая-то девушка.       — О… — он оскалился, будто вспомнил что-то, что было действительно важно. — Да, я люблю играть в шахматы, прекрасная игра, каждая партия почти никогда не повторяет другую…       — Господин ди Рейзел, можно ли я задам вам интересующий меня вопрос? — спросил Бенджийро Сато.       — Конечно, — ответил юноша.       — А какой у вас любимый период в истории, и есть ли он вообще?       Обычно все любят античность за её загадки и антураж.       — Хм… Любимый период истории… пожалуй, последние несколько лет.       — Почему именно этот период? — вновь поинтересовался учитель.       — Потому что своими действиями мы напрямую или косвенно влияем на ход истории всего мира, согласитесь, это ведь так необычно, решать судьбу мира… решать, кого оставить, а кого на плаху, — акулья улыбка нарисовалась на его лице — кровожадная и даже какая-то безумная, и, боже, как хорошо, что не видны его глаза!       — Весьма интересная точка зрения, — по спине учителя прошлось стадо мурашек, — хотя и звучит деспотично… Что ж, Вам очень повезло, ведь именно сейчас мы и будем разбирать историю «последних нескольких лет». Садитесь.       Брюнет сошёл с трибуны и пошёл в самый конец аудитории, усевшись за самую последнюю и самую отдалённую от окна парту, принялся раскладывать свои вещи, а затем рассматривать своих новых одноклассников. Его внимание привлекла компания из трёх человек: парня-блондина, рыжеволосой девушки и её подруги с тёмно-русыми волосами. Привлекли они его внимание из-за своего разговора насчёт него же:       — Уселся за последнюю парту, и теперь смотрит на нас, как коршун, — прокомментировала действия подростка русоволосая.       — Эмили, мне кажется, ты преувеличиваешь, — сказала ей подруга.       — Ничего я не преувеличиваю, Элла! К тому же, его семья служила ЕМУ, не удивлюсь, если они до сих пор верны этому убийце! — гневно прошептала девушка.       — А по-моему, кому-то не нравится то, что его подвинули с первого места по успеваемости в школе, — влез в разговор блондин.       — Сергей! И ты туда же?! — возмутилась Эмили.       — Да ладно, ладно, не горячись. Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне.       Продолжиться разговору не было суждено — вмешался учитель:       — Соколовский, опять отвлекаете девочек?!       — Извините, — буркнул парнишка.       Слушая всё это, подросток, сидящий за последней партой, лишь хмыкнул, а затем оскалился. К счастью для подростка и к несчастью для остальных присутствующих, этого никто не заметил, а жаль, возможно, кто-нибудь бы и понял, что он не тот, за кого себя выдает.       — Итак, тема нашего сегодняшнего урока, а так же ещё нескольких следующих недель — «Время правления Кровавого императора», записываем!       Это вновь позабавило странного подростка: с его стороны послышался смешок, он отвернулся и попытался успокоиться. Это ж надо так…       — Что смешного? — прошипела Эмили, повернувшись к Кадису.       — Опять забыл взять журнал, сейчас вернусь, — между тем сказал учитель и вышел из класса.       — Я не собираюсь разговаривать с той, которая даже не представилась, — спокойно ответил брюнет, осматривая девушку.       Светлокожее создание с синими глазами, тонкий нос, пухлые губы, изящное телосложение, распущенные темные русые волосы до лопаток. Такая девушка любого приводила в восторг, но ди Рейзел лишь поморщился, он ненавидел аристократов. Ненавидел в них не их внешний вид, о нет, тут они были идеальны. Он не любил их моветон. Они были слишком надменны, без причины гордились тем, что являются графами и лордами в -дцатом поколении, хотя, по сути, любой человек с улицы был более достоин этих титулов, они не производили, а только потребляли. И даже лишившись титула при прошлом императоре, их поведение не изменилось. Он видел это в девушке. Хотя её глаза ярко-синего света завораживали… Впрочем, аристократ аристократу рознь, знает он и таких, кто достоин очень многого…       — Эмили Рузенкрейц, единственная наследница дома Рузенкрейц по прямой линии, — гордо сказала девушка, приближаясь к парню.       — А… — он протянул это довольным тоном, — ты из этих… Что ж, теперь всё понятно… — задумчиво ответил подросток.       — Что тебе понятно, ди Рейзел?! Вы с радостью служили убийце моей семьи! Что тебе понятно?! — девушка уже чуть ли не орала на парня.       Похоже, девочке надо сказать одну важную вещь…       Дворянин поднялся и немного раздраженно ответил:       — А теперь слушай меня, Эмили Рузенкрейц, — её имя как-то плавно и даже с наслаждением перекатывалось по языку, а вот фамилия напоминала зубцы на пиле, — род ди Рейзел служил ЕМУ, императору, — сделал акцент брюнет, — потому что так было на протяжении многих веков, и я не виноват в том, что мы оказались более верными британскому престолу, а значит более достойными титула дворянина и… живыми, — с больным и извращённым наслаждением протянул он.       Рузенкрейц уже стояла почти вплотную к юноше, а все остальные завороженно наблюдали за ними.       — И ещё одно, — ди Рейзел положил ладони на плечи девушки, а сам наклонился к её уху и прошептал, — радуйся, что вообще жива осталась, не всем так повезло.       По щеке девушки потекла одинокая слеза, а затем она гневно прошипела:       — Сволочь! Тебя убить мало! Завтра, в полдень, в кабинете биологии шахматный поединок, ставкой будут наши жизни. Победитель может сделать всё, что угодно с проигравшим! — она протянула ладонь для рукопожатия.       — Хорошо, — парень пожал руку девушки в ответ и довольно улыбнулся.       А вот и первое развлечение.       Эти двое, возможно, так и стояли бы, Эмили — с ненавистью смотря на парня, а ди Рейзел — презрительно поджав губы, если бы не учитель, вошедший в класс:       — Так, мисс Рузенкрейц, сядьте на место, потом пообщаетесь. Итак, кто может мне сказать, когда Лелуш ви Британия взошёл на престол?       — Двадцать первого июля две тысячи восемнадцатого года, — незамедлительно ответил единственный дворянин в классе.       — Верно. Таким образом, правил он чуть больше двух месяцев.       — Ему и этого было достаточно, чтобы люди запомнили его как дьявола во плоти, будь он проклят, — проговорил Сергей, да этот парень похоже, делал всё, лишь бы только угодить Рузенкрейц.       — В какой-то степени он уже проклят, — задумчиво проговорил ди Рейзел.       — Что ты имеешь в виду? — спросила какая-то блондинка.       — Неважно, возможно, когда-нибудь вы поймёте или нет? Какая разница? — сухо ответил брюнет, всем своим видом, показывая, что не намеревается продолжать диалог.       — Кстати, — Бенджийро Сато поднял указательный палец вверх, — вы знали, что Лелуш ви Британия и Нулевой рыцарь — Куруруги Сузаку — учились в этой академии? Возможно, они сидели именно за вашей партой.       — А с чего вы решили, что они учились именно здесь? — спросил брюнет, который явно подозрительно относился к недавно озвученному заявлению.       — Дитрих, я недавно общался с учителем, который преподавал здесь тогда, он мне и рассказал. Вообще, эта личность весьма таинственная, стоит только упомянуть, как этим летом поползли слухи, что нынешний Зеро — это не первый Зеро.       — Вы про то, как учёные начали строить теорию о том, что Зеро и Лелуш ви Британия — один и тот же человек? — подала голос Рузенкрейц.       — Да. Согласитесь, пропал Зеро — появился император. Да и стили ведения боя у них похожи, как будто и вправду один человек.       — Но ведь императора убил Зеро, — возразила девушка.       — Я не хочу посеять в вас зерно сомненья, но что мешает другому человеку переодеться в костюм Зеро и убить его? Да и к тому же, очень странно, что сэр Джеремия Готтвальд не остановил Зеро, хотя у него было тысячи таких возможностей, пока тот бежал.       — Хотите сказать, что всё это был заговор, в котором участвовал и Первый рыцарь?       — Не думаю, Джеремия Готтвальд с невозможным старанием исполнял каждый приказ своего сюзерена, он был невероятно ему предан. Возможно, это был план самого императора. Знаю, звучит странно, и мотива тоже не видно, но в пользу этого говорит и безнаказанность всех рыцарей империи, и действующие министры, которые были поставлены на их посты ещё во времена правления Лелуша ви Британии, да и исчезновение его тела из склепа. Вдруг он жив? — смотря в окно, сказал учитель.        — Решил отдохнуть от обязанностей? — усмехнулся ди Рейзел, а что, интересный способ взять отпуск.       — Мёртвых нельзя оживить, хотя бы по той причине, что клетки мозга начинают умирать вскоре после смерти самого организма, — уверенно произнесла блондинка.       — Госпожа Спенсер, а разве, когда мы с классом были в его склепе, Вы не заметили, что его тело не начало разлагаться, он выглядел так, будто просто спит. Так что, вполне может быть и так, что он живее всех живых. Только представьте, Кровавый император бродит где-то среди нас, а мы его даже не замечаем. Хотя, я думаю, мы его и не заметим, люди такого уровня умеют скрывать свою сущность лучше других. Прирождённые обманщики.       Ди Рейзел проскрипел зубами и гневно поджал губы, но этого опять никто не заметил.       — Итак, вернёмся к истории, — резко повеселел учитель истории, а его таинственный тон пропал. — Чем нам запомнилось его правление? Прошу, — он кивнул на ученика, тянувшего руку.       — Террором.       — Ну это понятно, — отмахнулся Сато. — Что ещё?       — Хорошо, что здесь Тода нет, — усмехнулся Сергей.       — Упразднение старой аристократии и возвышение новой, — без вытянутой руки произнёс ди Рейзел.       — Господин ди Рейзел, мы здесь на равных правах, поэтому поднимайте руку.       — Люди не равны, иначе они не будут к чему-то стремиться, — фыркнул аристократ.       Сато вздохнул.       — Что ещё?       — Даровал свободу колониям, отменил систему нумерованных.       — А ты, я смотрю, хочешь обелить его? — Соколовский сощурился и посмотрел на ди Рейзела.       — Легко найти что-то плохое, трудно среди этих плевел зла найти зёрна добра, — хмыкнул Кадис. — Только представь, что могло бы быть, если бы он не отменил хотя бы систему нумерованных. Вы все были бы просто рабами, спасать вас было некому. Что делали бы британцы, почувствовав абсолютную власть над миром? Они бы вас уничтожили. Вы были бы просто животными, а так вас наделили равными с британцами по крови правами. Вас в каком-то смысле спасли, — он пожал плечами. — Нет, конечно, он гад, сволочь, ублюдок, — брюнет усмехнулся.       — Сыну герцога и прихвостня тирана легко рассуждать с такой позиции, — возразил Сергей.       — Думай, как хочешь.       — Ну раз уж Вы способны разглядеть положительные стороны правления Лелуша ви Британии, то что скажете насчёт аристократов? — Сато сощурился и весело посмотрел на Кадиса, который, похоже, сидел с каменным лицом.       — Просто убрал тех, кто не нужен был.       — Убив семьи?! — закричала Рузенкрейц.       — Восстание готовить не надо было, — с вежливой улыбкой на лице ответил Кадис. — Многие аристократы жили за счёт государства, при этом ничего не делая, а когда их лишили прав, которых они не достойны, то они взбунтовались.       — Но ведь прав лишили отнюдь не всех, господин ди Рейзел. Насколько я знаю, Ваша семья поднялась особенно высокого: отец — герцог, ещё и министр финансов.       — Вы даже не представляете, на сколько высоко, — протянул Кадис.       — А после смерти Кровавого императора… — со злой издёвкой начал Сергей.       — Ещё выше, — усмехнулся дворянин.       — Как вы думаете, — начал Сато, — чисто гипотетически, если бы Лелуш ви Британия оказался жив и вернулся на трон, что он бы делал?       — Возвращал бы своё, захватывал мир? — пожал плечами ди Рейзел. — Смотря при каком раскладе, кто остался, погиб бы в следствии такого вот возвращения…       — Ну кому, как ни Вам знать настроения при дворе, — улыбнулся учитель.       — Не знаю, я с ними не общаюсь. Они скучные. Зачем строить гипотезы, которые не сбудутся? Давайте лучше о днях прошедших...