Код: Агония

      После прошедшего не так давно сильного дождя Лондон будто бы стал более ярким и свежим, если вообще можно было такое сказать о городе, в котором днями напролет дымили фабрики и заводы. Чувствовалось, по крайней мере, что-то такое особенное в тот день в воздухе столицы Великобритании и в это погожее весеннее утро всем его обитателям дышалось на редкость свободно. Весь город оказался буквально залит тёплым и приятным бело-золотистым солнечным светом медленно стремящегося к своему зениту солнца, а плывущие по лазурному небу легкие перистые облака нисколько не препятствовали дневному небесному светилу в его стремлении обогреть ещё влажную столицу Британской империи, поднявшийся ночью ветер быстро поутих и весь день лишь незаметно гулял в поднимающейся траве, просто скромно танцевал в пышных нефритового оттенка кронах набирающих силу деревьев. То был благотворный расцвет природы, и вместе с ним, оживая, стремительно наполнялся суетливым гомоном Лондон.       Влюбленные пары и компании друзей, дети и их родители, переговариваясь друг с другом о своих бытовых мелочах и неурядицах, смеясь и шепчась, гуляли по чистым после сошедшей с небес воды улицам и паркам. По дорогам двигались в своём ритме автомобили и немногочисленные конные экипажи, в синих небесах парили дирижабли, а на тротуарах молодые мальчишки активно размахивали газетами, вовсю стараясь привлечь внимание к наиболее важным событиям, отпечатанным на заголовках изданий.       Кардия остановилась около одного из таких мальчишек и прочитала главную новость дня; разноцветные глаза девушки бегло пробежались по крупно выделенному черному шрифту газеты. — «Бенджамин Дизраэли[1] вступил в должность нового Советника по военным технологиям. Какое будущее ждёт Великобританию?» — процитировала темноволосая носительница Хорологиума, а затем перевела взгляд на напечатанную тут же фотографию мужчины с зачесанными назад черными волосами, резкими чертами бледного лица и тяжелым взором. Девушка повернулась к стоящему рядом мужу. — Значит, кто-то заменил Финиса.       Эта новость немного расстроила Кардию. На миг перед гомункулом предстала грустная картина, родом из недавнего прошлого: маленькая рука белокурого младшего брата, выскользнувшая из её собственной. Финис так сильно презирал и ненавидел её, что предпочел умереть, нежели чем принять помощь от своей сестры. Конечно, темноволосая девушка уже поняла и приняла то, что никогда не простит ни его, ни Исаака за то, что они планировали сделать со всем миром и с ней самой, но… эти двое всё же были пусть и очень своеобразной, но её семьей. И потому было немного тоскливо осознавать, что члену семьи так легко нашли замену.       Люпен же пожал плечами, явно не видя в новости чего-то необычного. — После всего случившегося эта должность долго оставалась незанятой, а кандидатов на неё не было. После восстания королева долго разбиралась со своим окружением, были расследования и проверки на лояльность. Говорили, что и Палаты лордов в полном составе это коснулось, — молодой вор задумался, а затем посмотрел на идущую рядом жену. — Тебя что-то тревожит? — Нет, не совсем, — покачала головой девушка, отведя чуть в сторону взгляд разноцветных глаз. — Просто… немного грустно от того, как легко можно кому-то найти замену.       Арсен понимающе кивнул, но через мгновение его лицо приняло серьезное выражение, а в золотистых глазах появилась твёрдость, застывшая во взгляде чистым янтарем.       Молодой человек хорошо знал это чувство — чувство осознания того как легко могут люди отбросить и забыть другого человека. С его наставником преступники из его собственной организации поступили точно так же и даже более жестоко. Но, с другой стороны, это Финис предал Викторию ради реализации плана Исаака и ждать того, что она сентиментально упразднит должность в память или что-то в таком духе было бы большой глупостью; королева всегда действовала только из прагматичных соображений ради своей страны, а Великобритании кто-то, контролирующий развитие военных технологий и преданный Короне, был несомненно нужен. Представительница искусственно созданной жизни это понимала, пусть даже её слова могли создать обратное впечатление. И они были не совсем правильными, в любом случае. — Не всем, не всему и не для всех в этом мире можно найти замену, Кардия, — несколько резко заметил знаменитый вор. — Для меня, к примеру, ты — незаменима. И наши друзья незаменимы. Не хочу даже думать о том, что снова потеряю кого-то дорогого мне, но если и случится непоправимое… Я не позволю себе однажды решить, что просто могу начать относиться к другому человеку, как к погибшему, и всё будет нормально.       Услышав это, носительница Хорологиума нежно улыбнулась. Её муж всё-таки был удивительным человеком. Вор-джентльмен был готов вглядываться в холодную пустоту в случае потери (и он вглядывался порой, ведь уже однажды лишился дорого ему человека) и тосковать, но не пытаться в эту бездну бездумно затянуть кого угодно, лишь бы создать видимость того, что всё в порядке.       Это было даже противоречиво, учитывая, каким Люпен был общительным человеком и как легко он сходился в большинстве случаев с людьми.       Невольно на ум девушке пришёл её «Отец» Исаак Бекфорд. Мужчина создал её саму и Финиса в попытке воскресить своих погибших детей, а когда осознал, что сотворённые им гомункулы всё же не они, то просто отмахнулся от них обоих, как от кукол, начав считать исключительно одноразовыми инструментами для исполнения своего плана по развитию человеческой цивилизации через вечную войну. Современный Прометей пытался полюбить новые версии своих чад, но… в итоге просто не смог. — Я понимаю, — в конце концов сказала Кардия и добавила. — Ты действительно сильный, Люпен.       Взгляд вора-джентльмена вновь смягчился. — Если понимаешь, то не думай об этом так много, — посоветовал молодой человек, а в следующий миг губы златоглазого француза дрогнули в иронично усмешке. — В любом случае, у нового Советника нет причин гоняться за тобой и натравливать на нас солдат «Сумерек».       Что же, это действительно было считать положительным моментом.       Кардия энергично кивнула и пара возобновила свой путь по Главной улице, радующей глаз своей архитектурой и декором, огромными вращающимися шестерёнками и магазинами с блестящими витринами да выставленными за ними разнообразными товарами.       Этим утром молодая чета Люпен направлялась к лабораториям Королевского общества ради обязательного медицинского осмотра от ведущего алхимика этой страны и по стечению судьбоносных обстоятельств хорошего друга — Виктора Франкенштейна. Конечно, молодому ученому легко можно было написать пару строк и просто пригласить в поместье, однако Кардии сверх необходимого отвлекать друга от работы не хотелось, да и по Лондону девушка соскучиться успела и потому желала спокойно пройтись по знакомым улицам чудесного города. К тому же, носительница Хорологиума и её супруг, вот так гуляя, могли бы и встретить некоторых своих хороших знакомых: Эрлока Шолмса (хотя конкретно Люпена эта встреча бы точно не сильно порадовала) или же Ширли с Пасси[2], что воодушевляло разноглазую деву-гомункула. Что же, знакомых персон по пути молодым людям не встретилось, но зато Виктор был явно рад увидеть своих старых друзей. — Кардия! Люпен! — радостно воскликнул молодой алхимик, когда увидел лица тех, кто оторвал его от важных исследований. — С возвращением.       Позвавший мужчину по просьбе Арсена незнакомый исследователь, глядя на идиллию воссоединения товарищей и убедившись, что всё хорошо, быстро ретировался куда-то в недра здания Королевского общества, оставив дружную троицу стоять на прилегающей к лабораториям площади. — Давно не виделись, Фран! — ответил на это с не менее довольным видом вор-джентльмен. — Прости, что не предупредили заранее о том, что придём, — извинилась Кардия за их с мужем внезапный визит.       Швейцарец издал приятный легкий смешок, показывая тем самым, что он совсем не в обиде. — Не стоит, всё хорошо, — молодой учёный тепло улыбнулся, но через мгновение стал серьёзнее; в его нефритового оттенка глазах появилась пытливая внимательность. — Кардия, ты ведь пришла на осмотр, не так ли? — Да, верно. Ты же сам сказал, что стоит пока следить за поведением Хорологиума и своим самочувствием, — темноволосая девушка кивнула. — Я рад, что ты серьезно к этому относишься. В таком случае, пойдёмте внутрь, — алхимик пригласил друзей в свою вотчину, что быстро вызвало у девушки-гомункула закономерные вопросы. — А нам туда можно? — с сомнением в нежном голосе спросила темноволосая носительница белого кристалла, когда её муж и друг уверенно последовали ко входу в здание Королевского общества.       Виктор обернулся к ней и кивнул в ответ, давая понять, что переживать о допуске в помещения не стоит. — Я же иду с вами, — молодой учёный давно работал здесь и местные порядки знал хорошо, хотя некоторые правила с его же собственной подачи и ужесточили. — К тому же, мы идём не в сами лаборатории или архивы, а в кабинеты.       Обдумав это, Люпен даже немного заинтересовался планировкой здания, в коридоры которого они через несколько минут вступили. Он был всё-таки знаменитым вором, который, если в том была необходимость и справедливость, мог украсть (и успешно крал) не только деньги, драгоценности и произведения искусства, но и даже информацию. Конечно же, едва ли в стенах архива Королевского общества, — крупнейшей научной академии в мире, — могло вдруг обнаружиться что-то такое, что однажды конкретно ему могло бы пригодиться, но такую вероятность тоже не стоило полностью исключать, особенно после всех связанных с планом «Код: Осознание» событий, которые он и его команда вовремя не предотвратили из-за того, что они поздно получили на руки нужные научные документы. В любом случае, молодой человек решил немного подразнить своего друга-учёного. — О-о-о-у, — ехидно протянул златоглазый вор-джентльмен. — Секретные документы, расположение тайных лабораторий, суть разных научных проектов и исследований… Чувствую желание оставить вас и пойти по направлению к архиву!       Ведущий алхимик Великобритании, быстро уловив суть речи товарища и во всех ярких красках представив себе возможные последствия такого вот визита, пришёл в тихий ужас и едва ли не сбился с шага. Кардия сочувственно вздохнула, она-то сразу поняла, что её муж так шутит, но Виктору от этого явно легче не было. — Л-Люпен! — зеленоглазый швейцарец резко развернулся к ухмыляющемуся другу. — Не смешно! Ты хоть представляешь себе последствия?!       Арсен лишь весело рассмеялся. — Ха-ха-ха, я просто шучу, — знаменитый вор улыбкой успокоил разволновавшегося молодого профессора.       В конце концов, он уже знал, если что, где расположен секретный королевский архив с гримуарами и апокрифами истории. Конечно, он не собирается туда когда-либо без разрешения Виктории лезть. Возможно. Важен сам факт.       Франкенштейн тяжело вздохнул, решив не комментировать слова вора-джентльмена. Видимо, за прошедшие спокойные полгода он действительно отвык от сумасбродных высказываний и планов, которые в былой период приключений с завидной периодичностью выдавали его друзья. Вместо этого алхимик решил сосредоточиться на разноглазой искусственно созданной девушке и её здоровье, которое хотел во что бы то ни стало сохранить. — Как ты себя чувствуешь, Кардия? — поинтересовался молодой мужчина, когда его друзья удобно расположились в креслах его кабинета. Сам профессор Штейн искал необходимые ему инструменты для медицинского осмотра. — Чувствовала за всё прошедшее время что-нибудь странное?       Темноволосая носительница Хорологиума покачала головой. За всё время пребывания во Франции она не имела никаких проблем с встроенным в её грудь белым кристаллом, он был холодным и немного тусклым — таким, каким ему, судя по словам Виктора, и положено было вообще быть. — Нет, я в порядке, — честно ответила гомункул, задумавшись и вспоминая прошедшие полгода в попытках удостовериться в том, что она действительно ничего важного не упустила. — Хорологиум такой же, каким он стал после того как яд ушёл.       Зеленоглазый молодой профессор кивнул, а затем его взгляд быстро пробежался по столу, заваленному горой разной документацией и малопонятными проводами. — Хорошо, — алхимик улыбнулся, но затем вспомнил о кое-каких вещах и вновь задал вопрос. — А что насчёт твоего здоровья? Ты не болела с того момента ничем? — А должна была? — Кардия искренне удивилась. Она в самом деле не знала как к вопросу относиться. — Что? Нет, конечно же, нет! — быстро помотал головой учёный, но тут же отвёл взгляд нефритовых глаз, снова задумавшись о чём-то. — Возможно, твой иммунитет всё же не так сильно пострадал… Или же… — Или же что, Фран? — резко спросил Люпен, до этого момента не принимавший участия в беседе и погрязший в своих каких-то мыслях. Видимо, что-то такое прозвучало в интонациях Франкенштейна, что темноволосый француз быстро очнулся и вынырнул из своих дум в окружающий его реальный мир.       Виктор вздохнул, словно перед прыжком в омут с головой, и выдал: — Или же какая-то малая часть яда осталась. — Что?       Кардии показалось, что она ослышалась. Какое-то количество Зиктериума ещё живёт в её теле? Нет, этого просто быть не могло! Если бы это было правдой, то она бы немного портила вещи и обжигала людей, как обжигает крапива или укус осы, одним только прикосновением. Ничего такого не было и никто не жаловался.       Реакция же Арсена была более подходящей сказанному, судя по взгляду его золотисто-янтарных глаз. Но молодой вор быстро собрался и начал задавать вопросы: — Ты в этом уверен? — Нет, это только предположение и крайне маловероятное, — алхимик успокаивающе улыбнулся своим друзьям. — Я осмотрю Хорологиум и скажу уже точно. — А мы не можем просто снова использовать детектор? — Кардия вспомнила о специальном устройстве, благодаря которому её в Уэльском особняке впервые нашёл капитан Леонхардт; оно чутко реагировало на яд девушки тонким писком. Его ещё использовали потом они сами, когда инцидент с Наутилусом благополучно завершился, для того, чтобы окончательно убедиться в том, что яд покинул тело девушки. Тогда устройство, к слову, никак не отреагировало на близость к нему гомункула.       Зеленоглазый швейцарец покачал головой. — У меня его нет сейчас. Но если что-то не так с кристаллом, я это увижу, так что не переживай, Кардия.       Разноглазая дева-гомункул улыбнулась. — Я верю. — Что же, тогда оставлю вас, — Люпен поднялся со своего кресла и серьезно взглянул на Виктора. — Рассчитываю на тебя, Фран, — с этими словами молодой вор-джентльмен покинул помещение дабы медицинский осмотр мог в спокойной обстановке начаться. Конечно, что мужчина там не видел такого в теле Кардии, будучи её законным мужем, но джентльмену, к каковым темноволосый француз всегда себя относил, просто не пристало было наблюдать за такими личными процессами.       Сам осмотр прошёл гладко: Кардия в процессе не почувствовала ничего подозрительного, а Виктор, к несомненной радости обоих молодых людей, не обнаружил никаких странностей в поведении бывшего Философского камня или какие-либо следы остаточного присутствия в теле темноволосой девушки Зиктериума, о чём и поведал вернувшемуся по окончанию всех проверок вору. Тот тоже вздохнул с явным облегчением. — Значит, опасности для Кардии никакой нет? — ещё раз уточнил Люпен, когда они с разноглазой носительницей Хорологиума в сопровождении зеленоглазого алхимика вышли из здания Королевского общества и уже направлялись к воротам, которые охранялись двумя внимательными солдатами. — Всё в порядке, — ответил молодой швейцарец, мягко, однако устало выдохнув. Он, конечно, хорошо понимал беспокойство Арсена за близкого ему человека и разделял его, но у того оно порой едва ли не пересекало грань с паранойей. Прав тогда был Ван Хельсинг. — Просто придерживайтесь моих старых предписаний. — Спасибо, что осмотрел меня, — улыбнулась Кардия своему другу и Виктор вернул девушке эту добрую улыбку. — Не за что, Кардия.       Тепло попрощавшись с профессором Франкенштейном, который вновь вернулся к своим исследованиям, молодые супруги покинули территорию крупнейшей в мире научной Академии и приступили ко второй части программы дня, а именно отправились за покупками. Увы, еды в поместье Сен-Жермена уже не было, ибо ещё перед самым отъездом знаменитого вора и его жены во Францию все успело закончится, восполнять истаявшие запасы провианта было теперь надо. Это всё ещё вызывало у Кардии, практически всю свою недолгую жизнь прожившую в Уэльском поместье в одиночестве и без радостей быта, некоторый энтузиазм и не особенно-то вызывало таковой у Люпена.       В любом случае, это заняло время и солнце медленно клонилось к горизонту, заливая своим золотисто-оранжевым сиянием весь Лондон и красиво играя цветами на плотных облаках пара, когда златоглазый вор-джентльмен и его жена возвращались обратно в поместье графа. Они спокойно разговаривали ни о чём и обо всём, аккуратно огибая других прохожих, спешивших по своим делам, но затем…       … Резким движением Люпен оттолкнул Кардию в сторону. Девушка от неожиданности вскрикнула и выронила один пакет, который до того несла, но равновесие удержала. — Люпен, что…?       И тут же раздался звук выстрела, посеявший быстро разрастающиеся зерна паники в толпе, однако до разноглазой носительницы Хорологиума они долетали будто бы откуда-то издалека: сильная боль в плече и почему-то намокшая в той части тела рубашка мешала темноволосой девушке сосредоточиться на криках окружающих её людей. — Кардия?! — гомункул только до предела испуганный голос её мужа улавливала.       Тем временем, пока молодая девушка по мере своих сил справлялась с болью и возвращала себе контроль над чувствами, темноволосый вор-джентльмен бегло оценивал окружающую обстановку и одновременно умудрился корить себя за то, что так поздно почувствовал слежку и угрозу. Если бы он выявил преследователя хотя бы несколькими секундами позже, то та пуля бы попала прямо… Нет, мужчина решительно не хотел об этом думать, важнее сейчас было сохранять спокойствие, скрыться от явно не слабого врага до того, как прозвучит второй выстрел, и как можно скорее оказать Кардии первую помощь.       Выбора не было. На открытой улице они точно станут легкой мишенью, а значит… — Нужно бежать в переулки, — прошептала носительница белого кристалла.       Она по объяснениям что Ван Хельсинга, что графа помнила, что такое бегство как раз чаще всего заводит прямиком в расставленные ловушки и лишь упрощает врагу его задачу, но альтернатив особо не было. Не стоять и дожидаться представителей Скотленд-Ярда же? Хотя, судя по раздавшемуся резкому свистку кто-то из стражей закона был все же неподалеку, что, однако, убийцу от дальнейших выстрелов едва ли остановит, если уж он действует подобным образом. — Чёрт! — резко выругался молодой француз, вся ситуация его злила просто донельзя. Но выбора действительно не было и супруги ринулись в переулки. Плюсом было разве только то, что Люпен часто тут после своих краж бегал и знал их переплетения, как свои собственные пять пальцев, да и Кардия, зажимающая плечо свободной рукой и терпящая боль, тоже достаточно хорошо знала их.       Однако, враг тоже явно мог похвастаться такими знаниями, а также более удобным передвижениям по крышам, и в какой-то момент перед молодыми супругами возникла мужская фигура, закутанная в чёрный плащ с капюшоном. Люпен остановился и заслонил собой Кардию, тут же выхватил свою трость и направил её на врага; золотисто-янтарные глаза француза сверкали решимостью. Девушка могла только нервно сжимать ладонь раненой руки в кулак, не в силах что-то сделать против огнестрельного оружия. Она примерно знала устройство некоторых моделей и, возможно, смогла бы выбить его из рук (спасибо урокам Ван Хельсинга), но для этого нужно было подобраться к самому мужчине, что возможным пока что не представлялось по ряду причин. — Отойди, вор, — спустя несколько секунд молчания первым заговорил таинственный незнакомец. Его голос был странно спокоен и совершенно не подходил ко всему происходящему. — Мне нужен не ты, а эта девушка. — С чего бы мне это делать? — холодно-саркастичным тоном спросил в ответ Люпен, даже не думая отступать. — И если уж ты выдвигаешь требования, то для начала было бы вежливо показать своё лицо и представиться.       Кардия ощутила некоторое чувство дежавю после этих слов. Её знакомство с «человеческим оружием» произошло в примерно похожих жизненных обстоятельствах, разве что только обстановка была совсем другая и у Арсена всё же была возможность обезвредить дробовики Вана. Этот же незнакомец таковой пока не давал. — Моё лицо и имя тебе ничего не скажет, Арсен Люпен, — с этими словами укутанный в плащ мужчина направил дуло револьвера на темноволосого вора. — Я не хочу убивать, но убью, если будет нужно. — Кто Вы? — наконец спросила Кардия, решив всё же вступить в разговор. Он касался непосредственно её самой, в конце концов. Вся эта ситуация возникла из-за неё. И, возможно, она сможет выиграть для златоглазого вора немного времени, что позволит тому что-нибудь придумать. — Почему Вы хотите убить меня?       Незнакомец слегка повернул голову в сторону разноглазой девушки-гомункула, продолжая при этом держать Люпена на прицеле. Он немного помолчал, видимо, раздумывая о том, стоит ли вообще отвечать на её вопрос. — Ты — ядовитая угроза для важного проекта Исаака Бекфорда, — в конце концов сказал мужчина, решив, по всей видимости, что носительница белого кристалла имеет право это знать. Больше он ничего не добавил. — Ядовитая? — переспросила Кардия. Это невозможно, Виктор сегодня это подтвердил. — Но это не так! Во мне больше нет яда! «И он сказал… угроза для важного проекта моего Отца?».       Казалось, слова гомункула немного смутили незнакомца, однако свой револьвер он не убрал. — Ты лжешь, — усомнился мужчина. Девушка почувствовала по его голосу, что он нахмурился. — Я не лгу, — твердо ответила она и в качестве доказательства отняла здоровую руку от своей раны, медленно стянула перчатку с неё и прикоснулась к плечу стоящего рядом знаменитого вора.       Противника эта наглядная демонстрация явно не убедила и он перевёл дуло револьвера на разом застывшую Кардию. — Он может носить одежду, устойчивую к твоему яду.       Тут Люпен, все ещё яростным коршуном следящий за движениями таинственного противника, увидел свой шанс. Как только златоглазый вор перестал быть мишенью, он тут же активировал скрытый функционал своей трости и по воздуху поплыло плотное облако дыма, что стремительно разрасталось и заполняло тёмный переулок. Кардия, как только стандартный приём её мужа сработал, бросилась в сторону и сделано это было очень вовремя — через мгновение пуля просвистела в том месте, где разноглазая девушка только что стояла.       Вот только даже это простое движение выпило у гомункула все остававшиеся силы, кровопотеря и боль давали о себе знать, перед глазами все плавно кружилось. Девушка поняла, что если сейчас упадёт на холодный и негостеприимный асфальт, то едва ли сможет подняться снова, и потому направила всё свое упорство и силу воли, чтобы остаться на ногах. К счастью, мучить себя долго не пришлось: рядом быстро оказался вор-джентльмен и, подхватив темноволосую носительницу Хорологиума на руки, побежал прочь.       Если этот таинственный любитель-прятать-своё-лицо начнет стрелять, то один из выстрелов точно найдёт свою цель, наверняка ранит Люпена, учитывая то, каким проблемным был его противник, однако… этих выстрелов просто не последовало.       Молодой человек повернул голову на мгновение и обомлел: в клубах постепенно растворяющегося дыма никого уже не было. У темноволосого вора-джентльмена разом возникли в голове закономерные вопросы и примерно треть из них были не самыми приятными, однако задавать их было уже некому да и само время для того было явно не подходящее; важнее всего было доставить Кардию к доктору. И Арсен уже знал, к кому он её понесёт.