Неучтенный фактор (Хроники Лотеама)

      Три месяца спустя              Дом выглядел мертвым, хотя Лар и ощущал отголоски чужой тяжелой и вязкой магии, не так давно пропитывавшей здесь все вокруг. Сейчас же кругом было тихо и безжизненно, только песок неприятно поскрипывал под ногами, когда он медленно, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть ту или иную вещь, обошел комнату. Обычный дом, даже немного лучше, чем тот, в котором жил сам Лар много лет назад. И это жилище злобного мага?       Лар машинально стер слой грязи с прогнившей деревянной рамы, отчего та жалобно скрипнула, едва не вывалившись наружу. Звук вспугнул какую-то мелкую птицу, залетевшую на двор в поисках поживы. Снова стало тихо.       «Что ты рассчитывал здесь найти? — насмешливо поинтересовался Бартез, но было заметно, что ему очень неуютно. — Любишь копаться в чужом белье?»       «Вряд ли здесь сохранились предметы гардероба», — в тон ему парировал Лар, толкая низкую неприметную дверь, ведущую в глубь дома. За ней оказался узкий коридор и две комнаты.       Меньшая, к изумлению Лара, оказалась библиотекой. Книги без должного ухода почти истлели, но некоторые сохранились в почти пристойном виде. Маг осторожно тронул одну из них — толстую, в дорогом кожаном переплете — и раскрыл наугад.       — История благородных родов, — присвистнул он с удивлением, осознав, что́ держит в руках. — Надо же, прежде чем стереть их в порошок, ты готовился! Молодец, я вот так и не осилил подсунутый мне Магдой экземпляр.       Бартез не ответил, и это невольно подстегнуло любопытство. Лар быстро пролистал книгу, мельком заметив, что в ней не хватает нескольких листов, неаккуратно выдранных чьей-то неделикатной рукой, а затем отложил ее в сторону.       — «Магические практики Вестала», — прочитал он надпись на корешке следующей книги. — «Этикет и традиции Элора». «Подчинение души». Бред, — прокомментировал он последний, претендовавший на научность, труд древних жрецов. — Вот поэтому у тебя и получались одни мертвяки.       «Мне их вполне хватало».       На этот раз промолчал Лар, решив не развивать скользкую тему. В библиотеке делать было уже нечего, поэтому он перебрался во вторую комнату, оказавшуюся спальней. Здесь тоже царило запустение, создававшее тяжелое, давящее впечатление. Лару сделалось не по себе. Он уже собирался выбраться наружу, как вдруг, повинуясь странному порыву, подошел к затянутому паутиной очагу. Среди пыли и ошметков занесенных ветром листьев тускло блеснул металл.       «Тебе не кажется, что уже пора?» — несколько напряженно поинтересовался Бартез, но Лар, не слушая, осторожно присел, стараясь поудобнее устроить больную ногу. Он огляделся и, узрев на полу проржавевшую кочергу, пошарил ею в пепле. Раздалось приглушенное звяканье.       — Как интересно… — негромко пробормотал он, добыв на свет потертое и почерневшее кольцо — массивное и явно дорогое.       Камень, вставленный в причудливую оправу, треснул и потерял вид, но среди переплетений металла Лару вдруг почудились знакомые линии. Заинтригованный, он потер его краем рукава — эта плебейская привычка, от которой ему так и не удалось избавиться, служила вечным поводом для подколок Вирджина. Сажа сползла, обнажив полированную поверхность, и теперь уже не осталось никаких сомнений.       — Это же… — потрясенно выдохнул Лар, узнав гордый герб младшей линии королевской семьи Лотеама. — Не может быть!       «Доволен? — со злостью прошипел Бартез, от которого исходили волны гнева и боли. — Это был мой трон! Мой! Но я не хотел иметь ничего общего с семьей, выбросившей меня, как убогое отродье! Я добился всего сам! Сам занял причитавшееся мне место! Если бы не ты…»       Его голос прервался, будто перехваченный спазмом, а Лар, все еще не веря глазам, рассматривал неожиданную находку. Невероятно… Кровь древних королей проснулась куда раньше, чем они думали, и вовсе не в первенце Магды… Но почему?..       «А почему твой отец избивал тебя? — отозвался Бартез в ответ на невысказанную мысль. — Магия пугает всех, даже благородных. И если твой только искалечил тебе ногу, то мой… Мой попытался меня убить».       — Что ему помешало? — помедлив, спросил Лар, по-новому взглянувший на давнего врага. Не то чтобы он начал одобрять его действия, но… понимать стал гораздо лучше. Бартез усмехнулся.       «Он был первым, чью душу я забрал».       — Кэр Фарин! — Лар, осененный догадкой, порывисто подскочил на ноги и охнул от боли, пронзившей колено. — Проклятье! Но почему ты просто не вернулся?       «К кому? — с горечью спросил Бартез. — К матери, которая благословила мое убийство? После того, как я вытянул душу из ее мужа? Да меня бы удавили подушкой во сне. Кроме того…»       Он замолчал надолго, словно решая, стоит ли откровенничать, и Лар не торопил его, терпеливо ожидая продолжения.       «Я был очень зол, — сказал, наконец, Бартез. — Я решил, что утру всем нос — сам, собственными силами. Мне никто не был нужен».       — Тебе было тогда десять, — прошептал Лар, припоминая странную смерть одного из благороднейших кэров, двоюродного брата короля. Слухи тогда ходили по Элору разные: кто-то говорил, что он раскрыл заговор, за что и поплатился жизнью, кто-то уверял, что излишне резвого Фарина утихомирил возмущенный обманутый муж, а кто-то и вовсе считал, что его смерть была делом рук самого короля. Народ судачил вовсю, шепотом приговаривая, что вместе со старшим кэром пропал и его сын — странный нелюдимый мальчишка, которого почти все время держали в его покоях. То ли тоже умер, то ли попросту исчез. Про него, впрочем, скоро совсем забыли — служанка кэры Эвы растрезвонила по всему городу о том, что ее госпожа тяжела, а муж-то шестой месяц на восточной границе отстраивает новую крепость. Новая сплетня взбудоражила умы, надежно похоронив интерес и к погибшему кузену короля, и к его испарившемуся без следа отпрыску. А тот, как выяснилось, ничего не забыл.       «Это было давно. Я снял этот перстень с его руки, сам не знаю зачем. Наверное, чтобы не дать злости угаснуть. Я смотрел на него вечерами и вспоминал. Как меня не выпускали из комнат, страшась, что мои странности увидят слуги. Как мать отшатывалась от меня, когда я рассказывал ей о духах. Как отец пытался ударить меня в спину, пока я радовался, как идиот, неожиданной прогулке… Я вспоминал, чтобы потом мне было легче их убивать. И мне было хорошо!»       — А теперь? — коротко осведомился Лар, ошарашенный бешеным чувством, пронизывавшем каждое слово Бартеза. Тот осекся, внезапно растеряв весь свой пыл.       «Какая разница? — с досадой произнес он. — Теперь уже ничего не изменить. Я проиграл…»       — Но ты все еще здесь, — напомнил ему маг и снова посмотрел на кольцо в своих руках. — Мне оставить его здесь? Или возьмем с собой?       «Мертвое к мертвому», — последовал уверенный ответ. И Лар, повинуясь, разжал пальцы, отпуская уже никому не нужное кольцо.       Снаружи его ждал Вирджин, лениво развалившийся под большим раскидистым дубом. Увидев друга, он перекинул недожеванную травинку из одного уголка рта в другой и вопросительно поднял бровь.       — Еще одна вещь, — кивнул в ответ Лар и обернулся к пустому дому. Мертвое к мертвым. Он прикрыл глаза.       Повинуясь его зову, ветхое строение моментально окутали язычки пламени, в которых танцевали и веселились две призванные саламандры. Огонь жадно вбирал в себя все: дерево, обрывки ткани, посуду, утварь. Он уничтожал саму память о том, кто здесь жил когда-то, и почему-то от этого в глубине души рождалось странное тянущее ощущение потери. Но так было правильно. Когда все закончилось, Лар обнаружил, что Вирджин стоит рядом, так и не выпустив изо рта изрядно измочаленную соломинку.       — Если теперь все, — сказал он без тени насмешки, — то нам пора возвращаться домой. Магда оторвет нам обоим головы за эту отлучку. Помнишь, что она сказала, когда мы нашли ее, Сола и Рику?       — Не напоминай, — поежился Лар, и не подозревавший, что королева умеет выражаться так витиевато. — Ты прав, надо поспешить. Не стоит заставлять ее волноваться.       Через несколько минут они уже во весь опор неслись в столицу.              Эпилог              Небольшие личные покои короля были забиты до отказа. Сам Лар скромно притулился в кресле в углу и оттуда следил взглядом за вышагивавшим по комнате Вирджином, который что-то невнятно бормотал себе под нос, то и дело останавливался, тряс головой, а потом снова приходил в движение. В его глазах поселился лихорадочный, почти безумный блеск, на лбу выступили капли пота, а встрепанные резкими движениями волосы находились в полнейшем беспорядке. У окна молчаливой статуей возвышался Сол, так и не сменивший облик гвардейца и теперь находившийся при Ларе личным телохранителем. Около него вился Рика, во все глаза разглядывавший изнывавшего от беспокойства Вирджина. Появление их обоих сперва вызвало много вопросов, особенно на фоне не вернувшегося отряда, но вскоре слухи поутихли.       — Можно подумать, это твоя жена рожает, — не удержался от ехидства Лар. Кэр запнулся, едва не потеряв равновесие, и нехорошо покосился на ухмылявшегося мага. — Не нервничай так. Все идет хорошо, иначе бы Лейла уже примчалась сюда. С ней лучшие повитухи королевства и самый надежный лекарь, которого я смог найти. Чего ты еще хочешь, псих ненормальный?       — Чтобы ты не был таким спокойным! — взвыл Вирджин, снова начавший нарезать круги. Лар тяжело вздохнул.       «Одно маленькое заклятие… Чтобы он перестал мельтешить перед глазами. Подумаешь, событие! Кстати, сколько прошло времени?»       «Примерно час, — невольно улыбнувшись, ответил Лар пятому, незримому члену экстренного собрания. — Пока волноваться рано».       «Я и не волнуюсь, — резче, чем стоило, огрызнулся Бартез. — А когда будет пора начинать? Я интересуюсь только потому, что хочу приготовиться к выходкам этого горе-папаши».       Ответить Лар не успел. Рика вздрогнул, напрягся и, не говоря ни слова, ужом выскользнул из комнаты. Вирджин проводил его взглядом и смертельно побледнел.       — Что…       — Все хорошо! — поспешил успокоить его Лар, догадавшийся, что произошло. — Рика — проводник, он ей поможет. Он знает как.       — Да? — недоверчиво переспросил Вирджин, на лице которого сменялась целая гамма чувств. — А почему он ничего не знал о Грани?       — Потому что он очень молод, — пожал плечами Лар. — Он должен набраться опыта, осознать себя и проникнуться красотой и гармонией живого мира, чтобы потом, став частью Грани, хранить его от смерти и разрушения. Но пока он ничего не знает об этом.       «Не очень веселая доля».       — Жаль парня, — сам того не зная, Вирджин согласился с Бартезом. — Но что они там так долго?!       — Прошло чуть больше минуты, — подал голос Сол. Кэр выругался.       «Если он опять начнет бегать, я за себя не отвечаю».       — Успокойся, Вирдж, — вслух произнес Лар, игнорируя саркастическое хмыканье Бартеза. — Ты все равно не можешь ей помочь. Все, что могли, мы уже сделали, остается только ждать.       — Но почему так долго?!       Дружный стон послужил ему ответом.              Рика вернулся спустя полчаса, когда Вирджина желал убить не только Бартез. На звук распахнувшейся двери обернулись все, и проводник, немного смущенно улыбаясь, негромко сообщил:       — Девочка.       — Девочка? — удивился Лар и посмотрел на замершего в неподвижности Виржина. — Эй, очнись! У нас дочь!       — Девочка, — тихо повторил кэр, думая о чем-то своем, а потом согнулся пополам в приступе истерического хохота. — Девочка!       — С ним все в порядке? — растерянно поинтересовался Рика, переводя взгляд с Сола на Лара и обратно.       Маг неопределенно пожал плечами и, призвав водного элементаля, обитавшего в дворцовом фонтане, щедро окатил друга водой. Это ничуть не умерило его веселья.       — Я тут подумал, — задыхаясь от смеха, выдавил из себя он. — Бартез-то… Он же собирался вселиться в ребенка. Ты представляешь, он бы родился… женщиной!       «Что?»       Несколько секунд царила оглушающая тишина, которую взорвал дружный хохот. Даже всегда невозмутимый Сол не сумел сдержать улыбки. Рика, так ничего и не понявший, недоуменно хлопал глазами.       — Значит, ему повезло, — отсмеявшись, заметил Лар. Вирджин кивнул и вытер выступившие слезы. — Но Магде об этом не стоит знать.       Кэр, посерьезнев, согласно кивнул.       — А тебе… — нерешительно начал он и неопределенно махнул рукой в воздухе. — Как ты… его терпишь?       «Я, между прочим, все слышу».       — Я к нему привык, — давя улыбку, признался Лар. — К тому же он не слишком мне мешает. Одному теперь, конечно, не остаться, но я достаточно в своей жизни был один. Знаешь, мне кажется, что и я и он больше всего на свете нуждались в ком-то, кто бы смог нас понять. Мне повезло, я встретил тебя и Магду. Кстати, о Магде…       — Великие духи! — выпалил опомнившийся Вирджин и стремительно вылетел из комнаты. Рика, покачав головой, поспешил вслед за ним.       «Я все хотел спросить… Почему ты отказался от предложения проводников? Это ведь было бы правильное решение. Сейчас твоя воля крепка, и мне не сломить ее, но однажды… Однажды я могу взять верх. Тебе не страшно?»       «Нет, — мысленно покачал головой Лар. — Я люблю принимать самоубийственные решения. В итоге они всегда открывают новые горизонты. Да и ты не станешь мне вредить».       «Почему это?» — вздорно вскинулся Бартез, и Лар улыбнулся уже в открытую.       «Я уже сказал Вирджину. Потому что тебе тоже нужен кто-то, кто бы тебя понимал. Пойдем, посмотрим на принцессу».