***
Двигались быстро, давая лишь короткий отдых лошадям. Лар только приблизительно представлял себе конечный пункт их маршрута, движимый каким-то внезапно проснувшимся чутьем направления. Его будто бы подстегивало изнутри, и он неуклонно двигался вперед, ведя за собой Вирджина и Рику. Кэра, впрочем, вести не было надобности — он едва не загнал лошадь в первый же день, за что заработал короткое, но действенное внушение. — Так мы только опоздаем, — резко бросил Лар, осаживая взвинченного донельзя друга, едва не набросившегося на него с кулаками, когда они остановились на первый привал. — Лошадям надо отдохнуть. Вирдж, я отправил к ней Сола. Он сильный. Он ее защитит. — Как ты можешь быть в этом уверен? — процедил Вирджин, ожесточенно теребя пальцами повод. Он выглядел взвинченным и встревоженным, его измотали пережитые волнения и долгий путь, однако он ни секунды не мог оставаться на месте. Лар вздохнул. «А ты уверен?» — насмешливо поинтересовался бесплотный голос, и маг крепче стиснул зубы. — Я ни в чем не уверен, — сказал он, всей кожей чувствуя торжество притаившейся внутри твари. — Я только знаю, что нельзя действовать наобум. Так мы только потеряем время. Он постарался вложить в произносимые слова как можно больше убедительности, и Вирджин, глухо выругавшись, согласно кивнул головой. От сердца отлегло — разбираться сейчас еще и с ним просто не хватило бы сил. «Слабеешь, хромой». — «Заткнись. Тебя вообще уже нет. Я убил тебя дважды». — «И оба раза не до конца». На это было нечего ответить. Лар резче, чем следовало, дернул поводья лошади, которую вел к ручью, и та возмущенно всхрапнула, протестуя против подобного обращения. Маг успокаивающе погладил ее по морде и, обернувшись, поймал настороженный взгляд Рики. Проклятье! Если так будет продолжаться, то Вирджин заподозрит неладное. Он, конечно, сейчас поглощен другой тревогой, но это не продлится вечно. И что тогда? Грудь сковало холодом. «И он нас просто убьет, — флегматично заметил Бартез, читавший его мысли словно раскрытую книгу. — Думаешь, твой дружок хоть на мгновение засомневается? Ты для него ничто. Жалкий уродец. Он презирает тебя и боится, но мы можем все изменить…» «Мы? — не сдержал улыбки Лар. — Старая песня, я ее уже слышал. Придумай что-нибудь поинтереснее. И учти: времени у тебя не так много». «Ты не сделаешь этого, — самоуверенно заявил Бартез, догадавшись, о чем идет речь. — Ты слишком хочешь жить. Как и я. Мы похожи, не отрицай. Отчаянно цепляемся за этот мир, хотя принадлежим другому. Мы — выше остальных! Мы особенные!» — Лар! Маг вздрогнул и повернулся к нагнавшему его Вирджину, который, уже справившись с собой, выглядел куда спокойнее и увереннее. — Прости. Ты прав, нам не стоит поступать опрометчиво. Просто… «Просто вы опоздаете в любом случае. Королева уже очень близко к цели…» — Хватит! — отрывисто выкрикнул Лар и тут же запнулся под удивленным взглядом кэра. — Хватит извиняться, — тут же поправился он и отвернулся, пряча глаза. — Я все понимаю и сам волнуюсь не меньше. Мы успеем. «Благая ложь? — голос Бартеза звучал с неприкрытой насмешкой, но к ней вдруг присоединилась неожиданная горечь. — Как глупо…» — Мы успеем, — не обращая на него внимания, повторил Лар. Его пальцы машинально ласкали шею лошади, и Вирджин, заметив этот бессознательный нервный жест, нахмурился. — Ты в порядке? — поинтересовался он, внимательно вглядываясь в его лицо. Лар вымученно усмехнулся. — А ты? — в свою очередь спросил он. — Я не думаю, что кто-то из нас в порядке. Слишком много… всего. Чего «всего», уточнять не было нужды. Вирджин бросил на него еще один пытливый взгляд и, чуть успокоившись, занялся своей лошадью. Лар едва слышно выдохнул и отвернулся, избегая смотреть на друга. Кто бы подумал, что придется врать ему снова? «Что в нем такого особенного?» Ответ, казалось, действительно интересовал Бартеза, но Лар решил пропустить вопрос мимо ушей. Еще недоставало объяснять врагу такие вещи! Внутри понимающе усмехнулись и замолчали, на время оставив его в покое. Передышка оказалась кстати — все эти внутренние монологи изматывали безумно, а он и так еще не оправился от ритуала и последовавшего за ним шока. «Рика, Рика, — подумалось ему. — Во что ты нас всех втравил? Как все так обернулось? Сперва Кара спутала игру, не дав мне закончить все там, тогда. А теперь… Если бы Вирджин не захватил с собой Натана, тот бы не пожертвовал собой так глупо. Рика бы не обрел плоть и… И тогда бы я точно проиграл. Бартез завладел бы моим телом и сейчас снова обрел бы свою силу. Или я бы придумал что-нибудь еще? Кто знает… Забавно, что к поворотным узлам порой приводят случайные пустяки. Если бы Вирджин в тот день встретил на улице не меня, если бы я тогда отбросил его руку, если бы он, ревнуя к Магде, не привел в мою комнату Кару… Все могло быть иначе». «Ты мог бы сейчас править рядом со мной. А вместо этого ковыряешься в грязи. Ты жалок, калека. Ты стал ничтожеством». «Может быть, — легко согласился Лар, наклоняясь к воде, чтобы умыться. — Я стал не слишком хорошим королем. Только вот то, что ты мог предложить, меня не устраивало. Я люблю жизнь, а не смерть». — Так что же все-таки произошло в пещере? — Вопрос, заданный будто невзначай, прозвучал словно удар грома. Лар выпрямился, нарочито небрежным жестом отбросил с лица намокшую челку и непонимающе уставился на необычайно серьезного Вирджина. — Все прошло по плану, — как можно более спокойно ответил он. — Ну, почти. Вирдж, мне просто повезло. Я до конца не понимаю, что сделал Рика. — Что бы он ни сделал, — глухо произнес кэр, — я перед ним в неоплатном долгу. Только вот… — Только вот что? — с замиранием сердца переспросил Лар, страшась услышать вопрос. Почему-то он был совершенно уверен в том, что знает, о чем его собираются спросить, и сомневался, сможет ли соврать в ответ. Вирджин выпрямился во весь рост, повел плечами, будто сбрасывая невидимый груз, а потом внезапно улыбнулся. — Ничего, — сказал он как ни в чем не бывало. — В кои-то веки нам действительно повезло. Лар не мог с ним согласиться. Однако в глубине души он тоже был очень благодарен проводнику. «Не понимаю, — задумчиво произнес Бартез, снова начавший докучать ему во время очередного привала. — Такие возможности, такая власть… Хранители, духи, вся мощь Лотеама. А ты не использовал ничего. Ничего не сделал. Прошло столько лет — ты мог бы быть властелином всего мира. Я не понимаю…» «Это слишком хлопотно, — мысленно пожал плечами Лар, сам не зная, почему решил ответить на этот монолог. — И не приносит удовлетворения. Ты властвовал в Элоре. Ты получил то, что хотел?» Воцарилось молчание. Лар буквально чувствовал, как Бартез отступил куда-то вглубь, словно действительно размышляя над заданным вопросом, и невесело усмехнулся. Неужели он попал в точку? И сумасшедший маг, забравший столько жизней, как и он сам, просто искал… внимания? Уважения? Любви? Смешно. Но так похоже на правду, что невольно пробирает холод от одной только мысли, что на месте Бартеза мог быть и он сам. Если бы не остановился вовремя. И если бы Вирджин не наткнулся на него там, посреди улицы, вытянув для всех них счастливый шанс у духов удачи. Лар покосился на друга и, поймав его мутный от тревоги взгляд, решительно поднялся на ноги. — Вперед, — коротко приказал он, и кэр так стремительно кинулся к лошади, будто только и ожидал этой команды. Лар двинулся за ним, но внезапно покачнулся и схватился за голову, пытаясь унять разлившуюся внутри боль. Виски разрывались, кровь пульсировала в набухших венах, а перед глазами заклубился черный туман, в котором, словно искры, вспыхивали яркие силуэты. Горло передавило спазмом. — Лар! Его трясли за плечи и, кажется, били по щекам, но слабые отголоски физической боли не могли перекрыть всепоглощающее оцепенение, охватившее его с головы до ног. Он не мог пошевелиться, даже мысли путались, а язык, став ватным, отказывался ворочаться во рту. Что-то рушилось в самой ткани мира, и обрывки ее плоти огненными плетьми обжигали кожу. — Лар! Рика, что с ним? — Что-то происходит… Мне тоже больно… Лар изо всех сил старался собрать воедино рассыпающееся на куски сознание. Голос Вирджина помогал удержаться на краю, не уплыть, не раствориться в черноте, набиравшей силу. Бартез! «Мои слуги проснулись. Теперь я доведу начатое до конца!» Лар еще никогда в жизни не ощущал ничего подобного. На миг, казалось, он полностью слился со всем живым, что существовало в мире, а потом его рывком затянуло в собственное тело, показавшееся по контрасту глухим и слепым. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он осознал, что лежит на земле, а над ним склонился бледный и встревоженный Вирджин, с силой впившийся пальцами в его плечи. Из-за его спины выглядывал обеспокоенный Рика. — Лар! — с облегчением выдохнул кэр, когда маг сумел сфокусировать на нем взгляд. — Что случилось? — Лунги нашли брешь, — с трудом ворочая непослушным языком, сообщил ему Лар и приподнялся, пытаясь сесть. Губы Вирджина дрогнули и искривились в болезненной гримасе. Он все понял верно. — Магда, — не спрашивая, а утверждая, произнес он, неосознанно стискивая пальцы. Лар поморщился от боли, но не решился оттолкнуть от себя руки, которые, казалось, вознамерились вырвать кусок плоти. — Чертов ублюдок устроил ей ловушку. Великие духи… Лар, скажи, что она в порядке! — Ты сломаешь мне плечо, — сквозь зубы процедил маг, и Вирджин, опомнившись, отдернул руку, словно ее ошпарили кипятком. Рика осторожно коснулся его запястья, успокаивая, но кэр даже не заметил этого. — Я думаю… Нет, я уверен, что она в порядке. Я бы почувствовал, будь это иначе. Но нам надо торопиться. Брешь — это очень серьезно. Куда серьезнее, чем даже Бартез. Поспешим! Теперь уже гнали во весь опор, не жалея ни себя, ни лошадей. Лар низко склонился к шее лошади, изо всех сил стараясь не вывалиться из седла — принимать участие в такой дикой скачке ему еще не доводилось. Все тело затекло, нога ныла, не переставая напоминать о себе, а в голове металась одна-единственная мысль: только бы Сол успел вовремя. Беспокойство сводило с ума, но сохранять рассудок было жизненно необходимо. Лар мельком бросил взгляд на обескровленные, намертво закушенные губы Вирджина, поймал выражение сузившихся, посуровевших глаз и коротко выдохнул, от всей души надеясь, что кэр не натворит глупостей. «Такие, как он, не умеют думать, — насмешливо прокомментировал его мысль Бартез, подозрительно притихший некоторое время назад. — Я только не понимаю… Он так предан тебе? Или своей королеве? Почему…» Лар против воли усмехнулся, слушая его. Какая ирония… Бартез знал о них почти все, но все время упускал самые важные детали. Скрывать одну из них уже не было никакого смысла. «Ребенок! — подслушав его мысли, взвыл тот, и Лар не сдержал улыбки. — Это… Это… Он же бесполезен! Ублюдочное отродье этого щенка! Но я же чувствовал… Я не мог ошибиться!» «О чем это ты?» — тут же насторожился Лар, но Бартез, погруженный в собственные переживания, его не слышал. «Ты все знал! Отвлек меня разговорами, а потом заставил играть по своему плану! О, как бы я хотел иметь руки, чтобы придушить тебя, калека!» «Ты сам перехитрил себя, — жестко осадил его Лар, меньше всего на свете сейчас нуждавшийся в чужих истериках, да еще и в собственной голове. — Ты затеял грязную игру, мне пришлось отвечать тем же. Мы же похожи, не так ли? Так чему теперь удивляться?» «Я не понимаю, — с ожесточением прошипел Бартез. — Как ты примиришься с этим? Твоя жена носит бастарда! Что ты за человек такой?» «Я люблю их, — просто ответил Лар, и эти слова сорвались с губ так легко и свободно, что он и сам удивился. — Настолько, что, не задумываясь, отдам за них жизнь, но недостаточно, чтобы испытывать ревность. Это очень светлое чувство. И куда более приятное, чем зависть. Попробуй — и ты поймешь». Бартез что-то невнятно буркнул и снова замолчал, притаившись в глубинах сознания. Лар перевел дух и крепче вцепился в поводья, отгоняя от себя мысли о том, что ему еще долго придется терпеть это неприятное соседство. Что ж, зато он мог быть совершенно точно уверен в том, что Бартез никому не сможет навредить. Ради этого стоило немного помучиться.***
Через несколько часов Магда без сил сползла с лошади, которая тоже едва стояла на ногах после утомительной скачки. Перед глазами стелился черный туман, спину ломило от неудобной позы, а живот сводило болезненной судорогой. Ее качало из стороны в сторону, и если бы не Сол, успевший подставить руки, она бы рухнула прямо на землю. Дух бережно поддержал ее, а потом аккуратно уложил на спину и коснулся прохладной ладонью пылающего лба. — У тебя жар, — сказал он и нахмурился. — Это нормально, твое дитя защищает вас обоих, как может. Лунги боятся магии. — Магии? — недоуменно переспросила королева и приподнялась на локтях. — Откуда? Мой ребенок — маг? Но в его жилах… Она вовремя осеклась, осознав, что едва не сболтнула лишнего. Сол выразительно поднял бровь и покачал головой, прекрасно поняв причину ее замешательства. Жест получился странный, будто ему была одновременно привычна и незнакома мимика человеческого тела, и Магде на мгновение стало жутко, когда она вспомнила, что перед ней совсем не тот гвардеец, который сопровождал ее на пути из дворца. — Кровь его отца действительно лишена магии, — тем временем заметил он. — Но кровь матери принадлежит древним королям. Тем, кто дал Элору Хранителей. И она, наконец, проснулась. — Что? — задохнулась от удивления Магда. Она осторожно коснулась ладонью живота, не смея поверить в услышанное. — Великие духи… Лар удивится. Она негромко вскрикнула и широко распахнула глаза, вспомнив главное. — Как я могла забыть?! Что с Ларом? Подавшись вперед, она изо всех сил вцепилась в Сола, холодея от мысли, что приснившийся кошмар мог уже стать явью. Этот ужасный дом, нападение лунгов… И человек, глядящий на нее чуждыми, пугающими глазами. Сол дернул плечом, освобождаясь от ее хватки, и руки Магды безвольно скользнули по потертой коже форменной гвардейской куртки. — Он должен был пойти на встречу с Хозяином лунгов, — сказал воздушник, и в его голосе явственно послышалась тревога. Сердце сжалось. Магда до крови закусила губу, сдерживая рвущееся с языка ругательство, и бессильно застонала. — Но я все еще чувствую его, поэтому не стоит терять надежды. — А второй? — справившись с собой, спросила Магда, желая и страшась услышать ответ. Сол протянул руку и сильно сжал ее запястье. — Ты должна верить в них. В обоих. Не допускай и мысли, что они могут проиграть. Грань чует такие вещи и может притянуть того, кого считают погибшим. А может и оттолкнуть, если кто-то искренне верит и ждет. Ты должна быть сильной. Ты — королева. Серые глаза притягивали, завораживая и погружая в странное отрешенное состояние, и Магда инстинктивно воспротивилась их чарам, но прикосновение прохладных пальцев к вискам успокоило и придало сил. На колени бесшумной тенью скользнула кошка, потерлась о них головой, шею согрело приятное тепло, и королева сомкнула потяжелевшие веки, погружаясь в спокойный сон, охраняемый тремя духами.***
— Мы очень торопимся? Вопрос вклинился в мрачные мысли, введя Лара в полнейшее недоумение. Он даже придержал лошадь, чтобы взглянуть на проводника, который, казалось, действительно ожидал ответа. Вирджин, вырвавшийся было вперед, оглянулся и, нахмурившись, повернул обратно. — Что за задержка? — раздраженно поинтересовался он, кусая уже изрядно покалеченные губы. Его пальцы нервно мяли поводья, разгоряченный конь недовольно всхрапывал, переступая с ноги на ногу, словно и ему передалась нервозность седока. Рика вскинул на него виноватый взгляд. — Мы ведь очень спешим? — переспросил он. Вирджин бессвязно выругался. — Да! Разве не заметно? — Подожди! — оборвал его Лар, знавший, что Рика не задал бы вопрос просто так. — Ты что-то хочешь предложить? Есть другой путь? — Я могу провести вас изнанкой Грани, — немного застенчиво сообщил проводник, и маг моментально встрепенулся. — Все проводники знают эти тропы, время там течет иначе — день пути равен неделе здесь. — Так что же ты молчал?! — накинулся на него Вирджин, и Рика испуганно вжал голову в плечи. — Мы потеряли столько времени зря, когда каждая секунда… — Подожди! — снова одернул его Лар и посмотрел на растерянного проводника. — Рика, а ты когда-нибудь водил по этим тропам людей? «Не смей и думать об этом! — истерично завопили в голове. — Это очень опасно! Ты угробишь себя!» «С чего такая забота о моем благополучии?» — искренне удивился Лар, лихорадочно вспоминавший все, что когда-либо слышал о способностях проводников. Кажется, ему доводилось читать о подобном в одной из книг дворцовой библиотеки. Но о том, что люди тоже могли воспользоваться их путями, там не было ничего. Бартез явственно фыркнул, демонстрируя крайнюю степень отвращения к его идее: «Меня не беспокоишь ты, идиот! И твоя гулящая женушка с недалеким любовником тоже! Но если ты погибнешь, спасая их ничтожные жизни, то умру и я. А это совсем не входит в мои планы». Бартеза переполняла настоящая паника, столь щедро плескавшая через край, что Лару даже стало немного не по себе. Чужой страх наполнял жилы, мешая думать, и маг усилием воли запихнул нежеланного «соседа» подальше в глубины сознания. «Прости, но меня совсем не волнуют твои планы», — сказал он напоследок, прежде чем вернуться к реальности. Рика глянул на него с интересом, но ничего не сказал, соблюдая договоренность. Он умел быть сообразительным, когда нужно. — Мне рассказывали, что когда-то нашими тропами могли ходить и люди. Это было очень давно, с тех пор минуло немало времени. Я не уверен, но… Я могу попробовать. Вирджин, успевший взять себя в руки, вопросительно посмотрел на Лара. Тот пожал плечами. — Это серьезный риск. Но мы попробуем. Что нам делать, Рика? — Доверьтесь мне, — сказал проводник и неловко сполз с лошади. Остальные последовали его примеру. — Приготовьтесь. Мне кажется, ощущения вам не понравятся. Рика сильно преуменьшил. Лару показалось, что его вывернули наизнанку, выпотрошили, а потом собрали снова, позабыв некоторые важные детали. Вирджин, судя по сыпавшимся ругательствам, чувствовал себя не лучше. — Простите, — виновато развел руками Рика, напряженно вглядываясь в их лица. — Я никогда не делал подобного раньше. Если честно, я совсем не был уверен в успехе. «Что?! — искрами взорвалось в голове. — Как ты мог так рисковать… нами!» Лар решил не обращать внимания на истерику. Вопль Бартеза помог ему прийти в себя, и маг внимательно огляделся по сторонам. Изнанка Грани оказалась странным местом. Все кругом менялось и перетекало, играя всеми возможными красками, какие был способен различить человеческий глаз. Ничего здесь не оставалось неизменным дольше одного мгновения, и только справа переливалась всеми оттенками черного убегавшая бесконечно вверх стена. — Это и есть Грань? — чудом сохраняя хладнокровие, поинтересовался Вирджин, державшийся куда лучше, нежели мог предположить Лар. Рика кивнул. Он, в отличие от них обоих, чувствовал себя здесь как дома, что отнюдь не было удивительно. Он даже умудрился сохранить телесную оболочку, и это говорило о том, что он заметно освоился в новом теле. — Что бы ни произошло, не касайтесь ее, — сказал проводник, указывая на стену. — И не стоит нигде задерживаться надолго. Изнанка — опасное место, особенно для людей. «Очень своевременное предупреждение, — язвительно прокомментировал его слова Бартез, заметно оправившийся от первой паники. — У тебя друзья все такие умные или мне повезло познакомиться с особенно одаренными экземплярами?» «Он очень молод, — непонятно зачем принялся объяснять Лар. — Проводники — особенный вид духов, даже я почти ничего о них не знаю. Хотя, — опомнился он, — тебе это вряд ли интересно». Бартез против обыкновения промолчал, и Лар счел это добрым знаком. Он снова окинул взглядом матово отсвечивавшую стену, по поверхности которой то и дело пробегала рябь, и внезапно ему пришла в голову одна мысль. — Рика, — позвал маг, и проводник, уже собиравшийся двигаться дальше, обернулся на зов. — Я вот что подумал… Может, вместо того, чтобы искать Магду, мы отправимся прямиком к разрыву? Ты сможешь провести нас туда? Рика на мгновение задумался, прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом уверенно кивнул. Лар посмотрел на Вирджина, ожидая его решения. Кэр хмурился, ожесточенно терзал измученные губы, а между его бровей залегла глубокая складка, но он явно всерьез взвешивал варианты, задвинув подальше тревогу за любимую женщину. — Это имеет смысл, — нехотя согласился он спустя некоторое время. — Если удастся закрыть брешь, то все сразу вернется в норму, так? Кроме того, это все равно придется сделать, а Магда ни за что не отпустит нас одних. У тебя есть план? — Нет, — был вынужден признаться Лар. — Но, надеюсь, на месте мы сможем что-нибудь придумать. К тому же все наши предыдущие планы шли прахом по разным причинам, так что… Может, спонтанность увенчается успехом? «Я обречен, — уныло отозвался Бартез, которого никто не спрашивал. — Вы все идиоты». «Заткнись, — невежливо оборвал его причитания Лар. — Если бы не твои интриги, мы бы не оказались в таком… в такой ситуации. Так что умолкни и не мешай, если хочешь жить». «Я не собирался рвать Грань, — неожиданно разоткровенничался Бартез. — Никто в здравом уме не станет этого делать». «Правда? — усмехнулся Лар. — И это говоришь ты?» Бартез снова не ответил, но и не отступил, как прежде, его присутствие ощущалось легким, уже почти привычным дискомфортом. Лар оглядел своих спутников и решительно кивнул Рике. — Веди, — коротко приказал он, и проводник без возражений двинулся вдоль черного монолита, будто скользя по его поверхности, но не прикасаясь к ней. Лар и Вирджин переглянулись. — Только после вас, сир, — с прежним балагурством раскланялся кэр, и маг невольно улыбнулся в ответ. Стало немного легче. «И эти люди дважды обставили меня, — вздохнул Бартез. — Какой позор…»