***
Река вымыла в холме пещеру с невысоким сводом, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы проникнуть внутрь. Лар поморщился, вступив в ледяную воду, тут же просочившуюся в сапоги. — И почему всегда приходится лезть туда, где холодно и сыро? — пробормотал он, осторожно пробираясь по руслу и держась одной рукой за стену. Пальцы неприятно холодила сырая земля, и Лару сделалось не по себе: казалось, он спускается в склеп. Вокруг было пусто и тихо. Даже журчание воды казалось глухим и мертвым, духи покинули реку, а без них река лишилась самого важного — жизни. Лар с опаской переставлял ноги — дно становилось все более скользким, а света оставалось все меньше по мере того, как он отдалялся от входа. Оступиться было бы не лучшим вариантом, поэтому Лар двигался медленно, тщательно прощупывая почву перед тем, как сделать следующий шаг. Мешало еще и то, что он никак не мог отделаться от беспокойства за Вирджина. То, что произошло с Натаном, никак не укладывалось в голове. Больше всего Лара потрясло то, как расчетливо и хладнокровно поступил Вирджин, взяв мальчишку с собой. Подстраховался, зная, как именно можно победить Бартеза. На что он рассчитывал? Что Натан повторит глупость влюбленной девушки? Или что сам Лар попросит его об этом? Давняя, почти похороненная в душе боль снова поднимала голову, подпитанная чувством вины. Что же они сделали не так, что теперь вынуждены проживать все заново и вновь делать нелегкий выбор? Будто одного раза мало… Пещера расширялась, вода отступила от стен, образуя пологие берега, и Лар с облегчением выбрался на твердую почву. Он очень замерз, больная нога начала ныть и плохо слушалась. — Может, это была и не самая умная идея, — тихо произнес он и вытащил из кармана небольшой кристалл, тут же засветившийся, когда маг сжал его в ладони. Лар огляделся. Чуть дальше река мелела и раздваивалась на два рукава, огибая небольшой островок, к которому прибило камни, ветки и другой мусор. Все выглядело абсолютно обычным, но Лара буквально затрясло от озноба, не имевшего ничего общего с обычным холодом. Магу сделалось жутко. То, что находилось здесь, не было до конца мертвым. Подлинной жизни в нем не было тоже, и от острова веяло тошнотворной мутью, очень похожей на тот белесый туман, который много лет назад привиделся Лару в лихорадке. Отступать было некуда, и маг, быстро перебравшись через неглубокую в этом месте воду, оказался на островке. Река много лет сносила сюда все, что захватывала по пути: камушки, осколки посуды, ветки, песок… Лар осторожно присел, вглядываясь в мусор, сам не зная, что собирается искать. Кристалл в его руке давал достаточно света. Маг немного разворошил верхний слой, внимательно рассматривая каждый предмет, но ничего интересного не попадалось. Лар разочарованно вздохнул, прислушался к своим ощущениям и, передвинувшись немного левее, продолжил поиски. Первое время ему попадался лишь обычный мусор, но потом среди песка что-то блеснуло. Воодушевившись, Лар зарылся пальцами в грязь и вытащил из нее потемневшую от времени и воды цепочку с медальоном. Несколько мгновений он внимательно разглядывал находку, а затем, вздрогнув всем телом, отбросил ее, словно ядовитую змею. Сердце бешено забилось, грозя проломить грудную клетку, пальцы сжали кристалл, который, откликаясь на пожатие, засветился ярче, и испускаемый им свет выхватил из сумерек то, что лежало под медальоном. Это были человеческие кости. Лара затошнило. Руке сделалось горячо, и он инстинктивно разжал ладонь, умеряя этим свечение. Боль немного привела его в чувство. — Вот как ты остался в этом мире, — глухо произнес он и, подавшись вперед, поднял медальон. На останки он старался не смотреть, и так прекрасно понимая, кому они принадлежали. Замок раскрылся моментально, несмотря на то, что металл покрылся ржавчиной, но изображение внутри оказалось изъедено водой и временем. Прошло столько лет… Лар провел пальцем по выгравированной снаружи розе, вспоминая, как долго хранил эту вещицу, прежде чем подарить ее Каре, и закусил губу. Как все это оказалось здесь, если Кару похоронили у нее на родине? «Вижу, ты все понял». Голос, прозвучавший в голове, заставил вздрогнуть, но не напугал. Лар давно разучился бояться за себя, а все, кто был ему дорог, в данный момент находились далеко отсюда. Сохраняя спокойное выражение на лице, он выпрямился и бережно спрятал медальон в карман. — Понял, — кивнул он и поднял кристалл повыше. — И теперь я просто уничтожу эти останки, которые не по своей воле дали тебе приют. Полностью уничтожу. «Ты не задавался вопросом, почему я дал тебе спокойно прийти сюда и увидеть все это?» Лар насторожился и быстро поставил защиту, готовясь отразить любую атаку. В голове тихо рассмеялись. «Ты так прямолинеен. Все не так просто. Подумай, и ты все поймешь, мы ведь так похожи…» — Между нами нет ничего общего, — стиснув зубы, ответил Лар. — Что ты задумал? Бартез снова рассмеялся. «Я всего лишь хочу жить. Как и ты. Как и твоя очаровательная жена. И этот твой дурачок-приятель. И всегда хотел. Мы похожи, не отрицай. Мы оба знаем, каково это — быть другими. Не такими, как все. Когда ты был ребенком, неужели тебе не хотелось отомстить тем, кто над тобой издевался?» — Очень хотелось, — согласился Лар. — Я и мстил. Но только им, а не невинным людям. «Невиновных нет!» — решительно отрезал Бартез, и Лару на мгновение вспомнился высокий красивый мужчина с горящими, будто угли, глазами. Тогда, увидев его первый раз, он не мог поверить, что этот человек с правильными изящными чертами легко повелевал мертвыми духами и хладнокровно устраивал резню за резней. «Я хочу жить, — повторил Хозяин лунгов, отвлекая Лара от воспоминаний. — И ты мне в этом поможешь». — С чего это вдруг? — удивился Лар. Его обдало легким прохладным ветерком, от которого по телу пошли мурашки. «Потому что иначе я воспользуюсь твоим сыном. Или дочерью. Кто там у вас должен родиться?» Лар изумленно вытаращился в пустоту, не понимая, о чем говорит Бартез, а потом еле сдержал ругательство, вспомнив про ребенка Магды и Вирджина. Проклятье! Как он узнал? — Магда далеко отсюда, — ничем не выдавая своего волнения, маг равнодушно пожал плечами. — Ты не сможешь до нее добраться. А я здесь и могу просто спалить тут все вокруг. И ты отправишься туда, где тебе самое место. Лар сильно стиснул кристалл, пробуждая его к жизни, и замер, остановленный негромким: «И тебе совсем не интересно, куда сейчас направляется твоя жена?»***
Мощь туманила рассудок. Рика никогда не переживал такого раньше: силы буквально переполняли его, хлестали через край, изливаясь в окружающее пространство тысячами смертоносных нитей. Его звали, но он не слышал, да и не был в состоянии откликнуться на зов. Внутри ядовитой змеей свернулось что-то темное, жаждущее крови и чужой боли, и Рика, повинуясь незримому кукловоду, жадно впивался в то теплое, что оказалось рядом. Он не отдавал себе отчета в том, что делает и что происходит вокруг. Всю его сущность поглотила, заволокла блеклая муть, сковывавшая разум и чувства. Не осталось почти ничего. Даже та неумолимая жажда, что терзала его, была внешней, пришлой, не свойственной проводнику. Никогда они не убивали ради удовольствия. Никогда не причиняли боли. Так нельзя! Снаружи хлестнуло чужим отчаянием и протяжным мучительным стоном. В призрачных руках билась еще живая искра, и Рика с ужасом увидел растерзанную птичью плоть, валяющиеся повсюду перья. От багряных пятен зарябило в глазах, Рика испустил горестный вопль, только теперь осознав, что натворил, и с остервенением ударил по черной тени, что осмелилась пустить корни в его душе. Вспышка боли ослепила и оглушила, и элементаль, едва почувствовав себя свободным, перестал воспринимать что-либо вокруг. Очнувшись, Рика не сразу понял, где находится. Его мучило странное болезненное ощущение тяжести, сковавшей со всех сторон. «Тело! — внезапно сообразил он. — У меня же теперь есть тело!» Открывшиеся глаза резанул яркий солнечный свет, и Рика заморгал, привыкая. Ощущения были необычные, человеческое тело вызывало у него все больше и больше вопросов. Кроме того, он находился не на той поляне, на которой засыпал. Склон невысокого холма закрывал реку, по другую сторону пробивалась редкая лесная поросль. Элементаль, удивленно приоткрыв рот, приподнялся на локтях. «Надо бы расспросить Сола…» — мелькнула вялая со сна мысль, и Рика вздрогнул, вспоминая, что ему привиделось. Или… — Очнулся? — спросили из-за спины сухим, резким тоном, и Рика с замиранием сердца обернулся на голос. Маг сидел в нескольких шагах от него, а в его взгляде читался немой упрек. Проводник испуганным жестом поднес ладонь к губам. — Это ведь все неправда, — вспоминая и отчаянно не желая верить, сказал он. — Я ведь никого не убил, так? Скажи, что я никого не убил! — Нет, — покачал головой Лар, но лед из его глаз никуда не исчез, так что Рика даже не смог порадоваться отрицательному ответу. Взгляд его упал на собственные руки, и элементаль вздрогнул от ужаса: к пальцу прилипло небольшое белое перо. — Сол… — прошептал он. — Что с ним? — Ему придется набраться сил, прежде чем он сможет воплотиться снова, — сухо проинформировал его Лар, и Рика спрятал лицо в ладонях. Больше всего на свете ему хотелось убежать отсюда, не видеть осуждающих глаз, спрятаться так надежно, как только возможно, но он не сдвинулся с места. — Я запретил тебе покидать тело. — Я знаю, — понуро согласился Рика. Он чувствовал себя ужасно гадко оттого, что дважды подвел человека, которого уважали все духи. Теперь он вспомнил зов, который слышал во время безумия, и понял: маг все видел. Значит, никогда не сможет простить. — Но ты смог остановиться и вернуться, — внезапно услышал он и удивленно посмотрел на человека. Лар, не глядя на него, задумчиво чертил пальцем на земле какие-то символы и, казалось, был полностью поглощен этим занятием. Приглядевшись, Рика вздрогнул — некоторые из знаков применялись для изгнания лунгов. — Ты хочешь убить меня? — почему-то не испытывая протеста, спросил он. Лар бросил на него быстрый внимательный взгляд, из которого ушел холод. — А ты считаешь, что заслуживаешь это? — Я слышал, что ты говорил о проводниках, — сказал Рика, рассеянно рассматривая рисунки, только чтобы не смотреть в глаза магу. — Что мы не убиваем просто так, не причиняем боли. Я же… Это не я остановился, это ты остановил меня. Я не справился. — Ты виноват, — согласно кивнул Лар, и Рике сделалось еще более пакостно. — Это понятно и так. Вопрос в том, что ты собираешься с этим делать. — Что? — не понял элементаль. Лар быстрым движением стер все написанное и посмотрел на духа в упор. — Можешь продолжать страдать от этого, сбежать и спрятаться. Так можно провести много времени впустую. А можно начать исправлять свои ошибки. — Как это? — Знаешь, мы ведь с Бартезом очень похожи, — снова отведя взгляд, сказал маг, и Рика недоверчиво хмыкнул. — Это правда. Мы оба родились с одним и тем же даром, только… Бартезу еще была дана красота, а мне… то, что ты видишь. Мы оба пытались рассказать о том, что видели, — о духах. Но над нами смеялись, считали сумасшедшими. Все ведь знают, что духи — это злобные, безмозглые создания, которые только и знают, что вредить людям. Все были уверены, что это правда. Когда я пытался доказать, что это не так — меня били. И я озлобился. Как и Бартез. Когда я подрос и освоился со своими способностями, то уже мог легко давать отпор обидчикам. Настал момент моего триумфа! — И что случилось? — нетерпеливо поинтересовался Рика, когда маг надолго замолчал. Тот пожал плечами. — То, что и должно было случиться: я увлекся местью. Первым досталось моему отцу. На нем, собственно, все и закончилось. — Я не понимаю… — Рика зачарованно смотрел на него во все глаза, пытаясь прочитать всю бурю чувств, отражавшихся на лице мага. Тот усмехнулся. — Я на всю жизнь запомнил, как он смотрел на меня. С ужасом, почти безумием. А потом я увидел свое отражение в зеркале и ужаснулся сам. Во мне не осталось ничего человеческого, я превратился в настоящего монстра. Больше я никому не мстил, но слухи разлетелись мгновенно, и меня начали обходить стороной. Бартез же решил отомстить всему миру… — Почему же ты говоришь, что вы похожи? — Рика возмущенно сверкнул глазами. — Это же совсем не так! — Разница, если подумать, не слишком велика. — Лар поднялся и, подойдя к мальчишке, потрепал его по голове. — Мы начали из одной точки, но потом разошлись по разным дорогам. Понимаешь… Каждый из нас может совершить ошибку, сделать что-то дурное или некрасивое. Главное заключается в том, что мы делаем после этого. — Кажется, я понимаю… — задумчиво протянул Рика, впечатленный услышанным. Он посмотрел на мага снизу вверх. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — Можешь, — кивнул тот. — Я был против твоего участия, но… Кое-что изменилось. Только учти, это будет очень нелегко и очень опасно. — Я готов! — обрадованно воскликнул Рика и подскочил на ноги, воодушевленно сверкая глазами. — Что мне делать?***
Словно в тумане Магда видела лицо Лара, исказившееся почти до неузнаваемости. Такие родные, привычные черты приобрели жесткость и жестокость, не свойственные магу, и королева совершенно точно знала — перед ней не ее муж. Лар никогда не умел улыбаться так жутко. Почему же Вирджин, стоящий рядом с ним, не видит этого? Магда хотела закричать, но из раскрытого рта не вырвалось ни звука. В отчаянии, не в силах сдвинуться с места, она могла лишь беспомощно наблюдать, как Вирджин, приветливо улыбаясь, приближается к чужаку, не замечая подмены, а потом падает навзничь с удивленным восклицанием на губах. Все происходило медленно, так, что можно было разглядеть каждое движение. Горло продрало безмолвным воплем, глаза резали не пролившиеся слезы, и лишь теперь Магда поняла, кого видит перед собой. Человек, дважды лишивший ее семьи, глумливо усмехнулся и, походя пнув ногой тело Вирджина, направился к выходу из маленького заброшенного дома. Он даже прихрамывал почти как Лар, и от этого сходства становилось нестерпимо больно. Все виделось через дымку, нечетко, и это было даже к лучшему — оставалось ощущение нереальности, за которое Магда цеплялась из последних сил. Оно, однако, развеялось, когда «Лар», обернувшись, посмотрел прямо на нее и растянул губы в торжествующей улыбке. — Угадай, кто следующая? — услышала Магда и проснулась от боли. — Тише, тише, — прошептала она, обнимая вспрыгнувшую ей на грудь черную кошку, которая яростно дергала хвостом и издавала утробное злое ворчание. — Тише… все хорошо. Это сон… просто сон. Лейла сверкнула зелеными глазами и, отрывисто мяукнув, сильно укусила ее за плечо. Магда ахнула — кошка, которая на самом деле была земным духом, оберегавшим ее уже много лет, ни разу не позволяла себе такого раньше. Женщина осторожно протянула руку, и Лейла угрожающе зашипела. — Значит, это не сон, — прошептала Магда и закрыла лицо руками. — Что же случилось? Лара нет? Вирджин мертв? Не могу поверить… «Вирджин жив, — всплыло откуда-то изнутри. — Но если ты не поспешишь, то случится то, что ты видела. Ты ничем не поможешь магу, но его друга еще можно спасти. Если поспешить…» Сон слетел мгновенно. Магда резко выпрямилась, стряхнув с себя возмущенно мяукнувшую Лейлу, и задумалась. Все это очень походило на ловушку, но риск бездействия был слишком велик, чтобы оставить все просто так. Если бы она могла предупредить Вирджина… Но тот не умел общаться с духами, как Лар, а доверять такое поручение кому-то другому Магда не решалась. Оставалось лишь отправиться самой, но… Лар пришел бы в ярость, узнав об этом. Только самого Лара уже могло не быть. — Он жив? — она умоляюще посмотрела на Лейлу, надеясь, что та сможет ей ответить. Кошка вновь вскарабкалась ей на колени и протяжно мяукнула, а потом зашипела, словно предупреждая. — Я не понимаю… Одно знаю точно — если я ничего не сделаю, то буду жалеть об этом всю жизнь. Очень, может быть, короткую жизнь. Она вспомнила прощальный взгляд «Лара» из сна и поежилась. Действовать надо было быстро, но с умом. Магда откуда-то точно знала, где следует искать Вирджина — там, в этом доме из сна, чей бы он ни был. Ее буквально тянуло туда, и противиться этому не осталось ни желания, ни сил. Беспокойство за Вирджина буквально обжигало, подстегивая, и Магда крепко прижала к себе Лейлу, пытаясь успокоиться. Но та начала вырываться из объятий. — Что? — растерялась женщина и с удивлением проследила взгляд кошки, направленный на ее живот. — Ребенок? Тебе не нравится ребенок? Лейла издала короткое мяуканье и вздохнула, совсем как раздраженный чужой глупостью человек. Магда снова протянула к ней руки. — Я должна поехать туда, — прошептала она, осторожно погладив кошку. — Я не могу сидеть и ничего не делать. Они ведь оба дороги мне. Как я могу остаться в стороне? Ты ведь не оставишь меня? Лейла фыркнула, запрокинула голову, подставляясь под ласку, и слегка прищурила глаза. Очевидно, это означало согласие. Магда улыбнулась, звонко чмокнула кошку в нос, отчего та чихнула, и соскочила с кровати, чтобы начать собираться. Ей еще нужно было назначить себе замену на время отсутствия и подготовить отряд сопровождения. Ехать одна она и не думала — в этом случае ей следовало бояться не Бартеза, а Вирджина, который бы самолично прибил ее за неосторожность. Одеваясь, Магда невесело улыбнулась своим мыслям. Только бы они были живы. Только бы они оба были живы. И тогда пусть ругаются сколько хотят.