Последователь Дракона.

      Они были ровесниками. Вглядываясь в лицо Эрендора, Радиус никак не мог отвлечься от мысли, что король Эраклиона — это его одногодка. Еще не старик, но точно не мужчина, своим объемным телом заполнял весьма внушительное кресло и немного, совсем чуть-чуть, выходил за его пределы. Прямо как жидкость, которой мало сосуда.       Комната для переговоров была небольшой и темной. Так распорядился Эрендор, которому чудились шпионы и в солнечных лучах. Здесь не было ничего особенного: ни растений, ни статуй, ничего такого, что в теории могло записывать или передавать информацию. За дверьми стояли особенные стражи, к чьим услугам Радиус не прибегал еще с эпохального развода. Иными словами — все было серьезно, но вот только требовались ли эти меры в действительности?       Графин с вином не распечатывался, поэтому никаких опасений Эрендор не испытывал, откупоривая крышку. Через мгновение линфейское вино трехвековой выдержки хлынуло в бокал, пенясь в процессе. Внешне Радиус казался невозмутимым, когда внутри он плакал. Уж больно хорошим был напиток, чтобы распивать его в подобной компании. — Не стоит. — Отозвался король Солярии, когда Эрендор начал наполнять второй бокал. — Эту неделю я не имею права. Традиции требуют, чтобы… — К фениксу ваши традиции. — Угрюмо буркнул Эрендор. — То, что я тебе расскажу, только на голову смоченную вином слушать и можно.       Это напрягало. Радиус несколько нервно посмотрел по сторонам, безуспешно стараясь отыскать причину, по которой можно удрать. Увы, но король сам постарался, чтобы ни одна живая душа не могла прервать разговор. Если ранее речи Эрендора настораживали, то сейчас рыжеволосому мужчине чудилось, что он сам обрек себя на прослушивание идиотских историй. Не даром ходили слухи, что в последнее время правитель Эраклиона несколько «того».       Впрочем, ничего твердо утверждать было нельзя. Мрачное выражение лица и огромные синяки, едва-едва проглядывающиеся сквозь слой косметики, выглядели жутковато. Радиус сглотнул, но пока попыток к бегству не предпринял. — Я б сказал, что мы с тобой друганы, прямо как братья, но это не так. — Эрендор как-то печально улыбнулся и немного отпил вина. Экзотический линфийский виноград, широко известный своей уникальной структурой, придал напитку некоторые свойства пива. — Мы даже не приятели, но мне больше не к кому обратиться.       Для человека, пропившего все и вся, мысль выдалась глубокой. За такое было бы и не грех выпить, но все еще Радиус держался в стороне от этой затеи. Пост короля не обязывал, но строго рекомендовал ограничиваться в своих мирских пристрастиях. По сути Эрендор говорил все по делу, не прибегая ни к каким извилистым формулировкам. Это стоило дорогого, особенно в мире, где каждый, кто имеет хоть какую-нибудь власть, считает своими «братьями» всех вокруг. — Ну не скажи… — Заметил Радиус против своей воли, но по этикету. — Говоришь так, словно мы с тобой совсем незнакомцы. Да и не думаю, что кто-либо другой не протянул тебе руки помощи.       Пусть это и было вежливостью, но Эрендор не догадался. Мужчина метнул тяжелый взгляд в свое собеседника и Радиус был готов поклясться, что в темных глазах обитателя Эраклиона промелькнуло лишь одно слово: «идиот». — Это не так. — Эрендор облизнул полные липкие губы и прикрыл глаза, прекращая тем самым буравить Радиуса недовольным взглядом. — Мы просто знакомцы. — Я бы сказал, что все это режет мое сердце, — Король Солярии картинно прикрыл глаза и вцепился в грудную клетку.       Эрендор сморщился, но кривая усмешка все равно дала о себе знать. Радиус словно не изменился, хотя с момента окончания военной академии прошло больше шестнадцати лет. Даже став королем, надеждой нации и светилом для каждого солярийца, этот парень не потерял внутреннего задора, который превращал его в штатного шута во время учебы.       Эрендор не часто вспоминал времена обучения. Эти воспоминания ему были противны до глубины души, но сейчас, против своей воли, король Эраклиона начал вспоминать те прошедшие годы, койки чья твердость могла посоперничать с камнем и людей, чьи лица успели окончательно стереться в потоке времени. — Слушай, — вдруг сказал мужчина с шапкой каштановых кудрей на голове. — А кто из наших пережил бойню с Валтором?       Задорный настрой в Радиусе исчез. Соляриец словно стушёвано спрятал глаза. — Таких было немного. — Я и без тебя это знаю. Можешь назвать их имена?       Не мог. Радиус отрицательно кивнул, не в силах выдавить из себя и словечка. — Я тоже не могу. — Эрендор налил еще вина. — А ведь знаешь, лучше бы я тогда сдох вместе с прочими кадетами, чем волочил подобное существование. — Не говори так в звездную неделю, — Радиус шикнул. — Дракон может тебя услышать! — Правда?       И, не дожидаясь ответа, Эрендор заорал: — Ты, огромная ящерица, пошли молнию по мою душу и прекрати эти муки!       «Да он спятил!» — Устало и удрученно подумал Радиус, прижав руку к щеке. Король Солярии также вспомнил ныне закрытое училище, где он вместе с Эрендором учился. Тогда эраклионовец был другим. Обаятельным и живым, а не тем куском плоти и крови, что прямо сейчас провоцировал богов. — Серьезно, лучше бы я сдох. — Тебе грех жаловаться! — Радиус решил пойти от обратного. — У тебя семья. Красавица жена, красавец сын и другой красавец сын. Вдобавок целое королевство. С чего бы тебе помир… — Я уверен, что это все Самары рук дело. — Неожиданно заявил Эрендор, опустив глаза.       По телу Радиуса прошла дрожь. Король Солярии не совсем понял суть сказанного, но что-то ему в этих словах не понравилось с самого начала. — Что ты имеешь ввиду? — Это все она. Уверен, что девку с Айсиса по ее заказу исполосовали, и Ская тоже она. — Рука Эрендора дрогнула. Горлышко бутыли дернулось и красноватая жидкость вышла за пределы чаши, портя собой белизну скатерти. — Бля, к фениксу все, к фениксу!       И мужчина впился в бутыль, игнорируя всякие стаканы. Вино полилось в горло мощным потоком. Со стороны Эрендор мало того, что не выглядел по-королевски, так еще и тянул на сумасшедшего. Радиус сглотнул и сам того не замечая осушил свой стакан.       Повисла тишина. Говорить было сложно, да и неприятно, однако Радиус нашел в себе силы, чтобы выдавить также не совсем королевское: — Че?       Эрендор от бутылки оторвался. Алкоголь хлынул в голову и мозги под его действием распухли. Прошлое, скрытое за семью печатями, вырвалось наружу. — Через плечо. Говорю, что эта стерва Самара всю эту хрень творит. — Да этого быть не может! — Воскликнул Радиус. — Ты совсем?! — Э, возьми, — Эрендор протянул бутылку. — Моя история будет долгой, а без этого чудо-эликсира ее переварить будет сложно.       Но Радиус не взял. Король Солярии нахмурился, но правителю Эраклиона было плевать. Пожав плечами, Эрендор вновь присосался к бутылке. Огромный пузырь с невероятной скоростью пустел. В какой-то момент тучный мужчина пить уже не мог. Со звоном бутылка была поставлена на стол. — Это глупости! — возразил король Солярии. — Леди Самара образец чистоты и достоинства! Зачем ей покушаться на невестку и родного сына?! Это же нелепо!       Эрендор окинул собеседника странным, трудно читаемым взглядом. Король Солярии догадался, что глаза эти принадлежат человеку, готовому поведать свою печальную историю. — Это началось еще в училище. Помнишь Софию?       А как ее было не помнить? Радиус согласно кивнул. В его воображении было живо лицо той девушки, которая нашла в себе силы и вторглась в жилой комплекс училища, нисколько не боясь ни порицания со стороны чванливых сверстниц, ни наказания от строгих дам-преподавательниц Алфеи. Тогда мир был другим и уклад тоже. Красный Фонтан, а точнее то, что должно было стать им после великой битвы, парил прямо рядом с пансионатом для юных фей. Тогда София, простая девчонка-беженка родом с далекого и плохо изученного Даймонда, не взирая на все барьеры, вторглась на территорию чужого учебного заведения.       Все знали кто она и к кому пришла. Она уже успела прославиться серией выходок, которые шли даже впереди этой девушки. Радиус знал ее лично, но близок не был. Все знали о том, что она и Эрендор, на тот момент молодой и чертовски привлекательный, водят роман, хотя у последнего была официальная невеста. — Ты бы знал, как я ее любил. — Прошептал правитель Эраклиона, откинувшись на спинку кресла. Набивка зашелестела. — Я никогда не мог никого любить также. Ни до, ни после. — Это конечно грустно, но… — Я знал, что мне придется однажды ее бросить. — Игнорируя попытки Радиуса пресечь рассказ, Эрендор направил пустой взгляд в стену. — Но сама мысль об этом доставляла мне боль. На третьем курсе у нас с ней была всего одна единственная ночь, а потом ее забрала семья или она сама ушла? Я искал ее. Слышишь, Радиус? Я искал ее, но она как сквозь пальцы прошла. Потом случился Валтор и очередное пришествие прародительниц. Следы затерялись.       Дело было знакомым. Ведьмы нападали и ранее. Сам дед Радиуса рассказывал, как имел дело с этими мерзкими старухами, но только здесь была другая история. Валтор, древний гомункул, оказался опаснее этой троицы. Еще никогда ранее мир не видел такой битвы! Лишь милостью Дракона и самопожертвованием Домино все было остановлено.       Радиус вздрогнул. Перед его глазами промелькнуло обеспокоенное лицо Оритела. Тогда он не был готов к гибели, но Дракон все решил по-своему, забрав в свои края такого чудесного человека. Была еще и Марион, фея, которая в свое время переметнулась к ведьмам и вела за собой целые армии. Ее тело найдено не было, но память о пропавшей королеве все еще жила в архивах и библиотеках. Луна даже не так давно заказала статую вечной соперницы. «А ведь у них дочь была…»       Король Солярии вздрогнул. Точно, у них же дочка была, старше Стеллы на… Радиус сморщился, но возраст не вспомнил. Лишь припомнил то, что волосы у нее были длинные и светлые, завязанные в хвостики. Ее тело также не было найдено, но каких-либо сомнений касательно ее судьбы не было. — А потом, — продолжал Эрендор, даже толком не наблюдая за тем, слушают ли его или нет. — Я ее нашел спустя несколько лет после победы над этим отпрыском тьмы. И знаешь что? На руках у нее был ребенок. И только одного взгляда мне хватило, чтобы понять одну вещь — это мой сын.       Новая морщина прорезала и без того морщинистое лицо. Впервые за долгое время Радиус увидел на лице Эрендора сожаление настолько глубокое, что сердце солярийца сжалось. — Она поселилась на Эраклионе. В одной из многочисленных провинций, чье название я не помню. Она была там. В крестьянском платье, морщинками у глаз и жесткими руками от работы. О, Дракон, как же я целовал эти руки! Покрывал поцелуями мозоли, проходился губами по запястьям.       Пусть Радиус и был романтиком, но подобное описание вызывало в нем отвращение. — Короче, я ее привез во дворец. Знаю, был идиотом, раз потащил любовницу прямо к жене, но мне было плевать. Плевать настолько, что я даже выделил целые западные покои. Представил Софию как дальнюю родственницу, а Торена как племянника. Думал, что все, заживу, но потом София умерла. — Увы, люди хоть и являются созданием Дракона, но они смертны. Эрендор. Мне жаль, что эта утрата тебя потрясла так сильно, но подобное случается. — Она упала с лестницы. — Холодно заявил король Эраклиона. — Сломала шею и все на этом могло закончиться, если бы не одно «но». Месяцем позднее на территорию замка проникли наемные убийцы. Тогда Торен и Скай играли в саду, когда кучка ниндзя вторглись во владения. Сопровождающие пацанов были убиты, Торен убежал, но Ская эти люди не тронули. Тогда ниточки начали сходиться.       Звучало это все просто ужасно. В один момент Радиус ощутил себя выпотрошенным. Словно все то, что в нем было, резко оказалось выдернуто из естества. Вдоль спины прошла дрожь. — Мне пришлось отправить Торена учиться на другую планету, сменив тому имя и возраст по документам. — Отозвался Эрендор, морщась. — Я отвратительный отец, знаю, но тогда я не мог его защитить. После смерти его матери я вдруг понял насколько же я ничтожен против Самары. — Но ты ведь король! Ты понимаешь, что власть твоя сильнее, чем ее? — Не тебе ли не знать, что короли — это такие же люди? — Глухо отозвался Эрендор. Глаза его сузились. — Самара везде. Ее люди, ее глаза — они окружают меня день изо дня, сводя с ума. Стоит мне избавиться от нее, как народ поднимет восстание. Она любимейшая из королев. Понимаешь? — Но Диаспро… И Скай? — Радиус нахмурился. — С чего ты взял, что это она? — Ох, ты даже не представляешь, как сильно она любит своего сына. Самара скорее умрет, чем отдаст его какой-то девке. — Эрендор отвел взгляд в сторону. — Помнишь принцессу Варанду из Каллисто? — Это не близкая подруга Стеллы?       И эту бедняжку Радиус вспомнил. Девочка, прикованная к коляске, не способная получить исцеления. Ее случай стал одним из тех, что заносят в учебники по магии, помечая как «безвозвратное состояние». — Некоторое время она была кандидаткой на титул невесты Ская и… перешла черту. — То есть? — Ты же не думаешь, что в коляску она села просто так? — Туманно отозвался Эрендор. — Самара очень любит своего сына. Значительно сильнее, чем обычно родитель любит свое дитя. — Н-но ведь Скай и твой сын тоже! — Будь он хоть немного моим, то не дотянул бы и до четырнадцати. — Мрачно отозвался король. — Самара — это жуткая собственница. И она уничтожит все на своем пути. Поэтому у меня просьба. Спаси Торена. Скай уже потерян, тут ничего не попишешь, но Торен все еще жив и он может повести людей за собой.