Мой стимул кушать

— Я уста-а-ал, — протянул Мурасакибара, откидываясь на пушистый ковёр, снимая очки и потирая глаза. — Почему мы должны столько учится? Это несправедливо… — Было бы всё намного проще, если бы ты не спал на уроках, а слушал учителя.       Мабучи что-то усердно переписывала в тетрадь. Они уже второй час сидели за низеньким столиком у Атсуши дома, прорешивая экзаменационные задания. Приближалась экзаменационная неделя, и теперь помимо домашних заданий школьники ещё решали и дополнительные, чтобы успешно перевестись на следующий курс. — Поднимайся, ещё пару заданий и будем отдыхать.       Ответа не последовало и девушке пришлось отложить карандаш и обернуться.       Атсуши уснул. Ещё бы, изнурительные тренировки, а теперь ещё и умственная нагрузка сказывались на его организме. Некота аккуратно, чтобы не разбудить парня, вылезла из-за стола, сев рядом с ним. Тонкие фиолетовые ресницы парня едва колыхались во время сна.       «Прямо как тогда, дома у отца» — подумала она.

***

      После того, как Некота с Мурасакибарой сбежали с банкета, они отправились к отцу девушки. Их встретили тепло: Рихару — жена Казунори Мабучи, низенькая полная женщина с маленьким лицом, добро улыбаясь, встретила их в дверях, за её юбкой пряталась маленькая Рин — их дочка, которая, хоть и не сразу, привязалась к Некоте.       Во время ужина ребята всё же чувствовали небольшую неловкость, хоть и семья Мабучи отчаянно старалась сделать всё максимально комфортно. В какой-то момент, Некота едва не заплакала: то тепло, исходящее от людей, которые окружали её сейчас, так напоминало ей детские годы, когда мама была ещё жива.       Она больше не чувствовала презрения к отцу: дядя был прав – он имеет право быть счастливым даже после смерти её мамы. Теперь эта маленькая женщина и крошечная девочка с перепачканными бобовой пастой щёчками – так же её семья.       После ужина, Казунори снова просил Некоту вернуться в Токио, конечно же, с братом. На что девушка вновь ответила, что сейчас ещё не может уехать — в Аките у неё есть клуб, который она не может оставить, есть друзья и, в конце концов, там Мурасакибара, ответственность за которого она взяла на себя. Мужчина лишь вздохнул на это.       Когда свет во всех окнах квартиры погас, стих звонкий щебет Рин-тян, сменившись сладким посапыванием, Некота аккуратно выбралась из детской, стараясь не разбудить свою новоиспечённую сестрёнку. Она тихонько прошла на кухню, нашарив при свете луны ручку холодильника, она открыла заветную дверцу. Сзади раздался тихий кашель, от которого она даже чуть подпрыгнула на месте, резко обернувшись. Из темноты углового диванчика отделилась внушительная фигура. — Атсуши… — облегчённо выдохнула она, расслабившись. — Странно видеть тебя ночью возле холодильника, Неко-чии, — протянул он. — Я за водичкой, — пробормотала она. — Тебя снова тошнило?       Девушка едва кивнула, на что Мурасакибара лишь покачал головой, поднимаясь. — Садись, я налью сам.       Когда Некота отставила опустевший стакан, Атсуши снова обратился к ней. — Ты в порядке? Ну, после сегодняшнего… — он почесал затылок, присев рядом с ней. — Да, всё нормально, — чуть улыбнулась она. — Знаешь, я почувствовала себя героиней какого-то второсортного фильма. — Правда? Я живу в нём вот уже семнадцатый год, — парень взъерошил волосы, откидываясь на спинку диванчика. — Знаешь, я… — начали они одновременно, и затем прыснули от смеха. — Говори ты, — прикрыв ладошкой рот, кивнула Некота. — Я хотел поговорить с тобой по поводу того, что ты сказала мне сегодня. Я… — он замялся, отведя взгляд в сторону, — Я не знаю, как мне вести себя в подобной ситуации и стоит ли поднимать эту тему, но тебе не показалось, что… — Что я наговорила лишнего, верно?       Парень облегчённо выдохнул. — Значит, мне не одному было неловко? — Конечно, — Мабучи легко хлопнула его по плечу. — Прости, что заставила тебя понервничать. Я наговорила много лишнего, потому что всё навалилось так сразу: дорогущая одежда, роскошь твоего дома, твои родные… Просто я хотела сказать, — девушка почувствовала, как что-то тяжёлое мягко опустилось на её плечо. Запах лакрицы, ванили и одеколона доносился от фиолетовых волос парня — видимо, события сегодняшнего дня утомили его не меньше, чем Некоту, поэтому сейчас, чуть спустившись на диванчике, он удобно умостил голову на плече девушки. — Я хотела сказать, давай будем решать наши проблемы вместе, ведь так намного проще? — еле слышно закончила она.

***

— Я… я же всего на минуточку закрыл глаза, неужели уснул? Неко-ч… — он умолк, заметив спящую рядом девушку. — Ты тоже устала… — пробормотал он, приподнимаясь на локте и глядя на свернувшуюся калачиком Некоту.       Он тихо поднялся и прошёл в одну из смежных комнат. Спустя пару минут он вернулся с подушкой и мягким покрывалом в руках. Укрыв девушку, он одной рукой аккуратно приподнял голову Мабучи и подложил под неё подушку. Но когда он собирался встать, чтобы случайно не разбудить её своей вознёй, Некота крепко ухватила его за запястье цепкими пальчиками.       Нет, она всё так же спала. Но даже во сне она ощущала его тепло и не хотела отпускать. Отошедший от временного недоумения Мурасакибара аккуратно устроился рядом с девушкой.       «Такая милашка» — подумал он, разглядывая лицо Некоты.       Мабучи улыбалась.

***

— Ты же понимаешь, что заедать стресс вредно? — Я ем за двоих! — Не засыпай, пожалуйста! Я понимаю, что эта книга не самая интересная, но вдруг она попадется тебе на тесте? — Мне плевать уже, Ма-чии… — Ну почему ты не можешь запоминать грёбаные формулы так же как хокку, Неко-чии? — Я ненавижу физику! — У меня только один вопрос… Какого хрена у меня дома дрыхнут семпаи?       Атсуши, уперев сжатые в кулаки руки в бока остановился на пороге гостиной.

Двумя часами ранее

— Его становится всё больше… — проговорил Атсуши, уныло пиная перед собой ледышку. — Что ты имеешь в виду? — отозвался Химуро, посильнее натягивая шарф на лицо. Кожу неприятно щипал морозный воздух.       Мабучи молча шла позади них, укутанная так, что было видно только глаза. Плотная куртка почти до щиколоток, объёмный вязанный шарф, закрывающий нижнюю часть лица, и натянутая до бровей шапка надёжно защищали её от холода. — Количество снега в Аките, — выдохнул Мурасакибара, выпуская белое облачко пара.       И правда, уложенные по краям узкой дорожки стены снега уже были выше роста центрового Йосен. — Но меня также волнует ещё один вопрос. Что здесь делают они?       Некота, до этого глядевшая себе под ноги, врезалась в спину внезапно остановившегося Атсуши и недовольно подняла голову. — Что там такое? — Что значит, что мы здесь делаем? Вообще-то, мы ещё не выпустились! — услышав знакомый звонкий голос, девушка протиснулась вперёд.       Перед ними стояли Кенске и Окамура — также отчаянно укутанные и настолько же отчаянно уставшие. — Пока не поступим в универ, будем оставаться здесь… Ма-чии, это ты? Я так рад тебя видеть! — воскликнул Окамура, намереваясь обнять Некоту, но на его пути встал Мурасакибара. — Неужели можно поступить в университет не готовясь? — Химуро тихо засмеялся на этой фразе. Он уже успел пожать руки обоим семпаям и обменятся парой фраз с Фукуи. — Вообще-то, мы готовимся! — в один голос обиженно прикрикнули парни. — И вообще, нам идти нужно. Пропустите. — Ах вот оно что, — протянул Мурасакибара, прижимаясь спиной к снежной стене и освобождая проход. Краем глаза, он смог увидеть аккуратно сложенные распечатки с разноцветными заметками в сумке у Кенъкичи. — Тогда, пожалуй, вам это пригодится.       Пошарив в карманах, он выудил два дешёвых батончика с пожеланиями хороших отметок на обёртке и протянул бывшему капитану. — Это…       Вдруг Кенске как-то неловко вздрогнул, покачнулся и если бы не плечо Окамуры — он бы точно упал. — Семпай! — с другой стороны к нему сразу подошёл Химуро, поддерживая того за локоть. — Я в порядке, всё нормально… — Вы не в порядке, семпай! — Мабучи быстро подошла к парню. Сразу ухватив взглядом и покрасневшие глаза, и синяки под ними и неестественную зеленоватую бледность лица, она обернулась на Мурасакибару. — Кенске-семпай живёт на другом конце Акиты, мы можем пригласить его к тебе? Если не дать ему лекарства сейчас, то он не дойдёт до дома…       Неожиданно даже для самого себя, парень согласился.       После того, как Фукуи дали лекарства и напоили чаем, он уснул. Атсуши же, как только ребята зашли к нему в дом, закрылся в своей комнате, сославшись на то, что он устал. Поэтому, когда он спустя два часа всё же вышел оттуда — пополнить запасы снеков и спросить у Некоты, почему она не заходит к нему, его недоумение вполне можно было понять.       Химуро, прикрыв веки, удобно устроился в массажном кресле, на коленях у листающей каналы телевизора Некоты крепко спал Фукуи, а на другом конце дивана, похрапывая, развалился Кенъкичи.       От его возгласа сначала проснулся Тацуя, а затем и оба семпая, растормошённые Мабучи.       Спустя пару минут все трое уже стояли на пороге квартиры, прощаясь и благодаря за гостеприимность. Когда за последним захлопнулась дверь, засобиралась домой и Некота. — Я приготовила омурайсу*, там на плите стоит тарелка, накрытая колпаком — поешь вечером, хорошо? Не забудь только. А я пойду, обещали снегопад…       Она замолчала, не договорив фразу — внезапно, довольно резко, Атсуши обхватил её за талию со спины, крепко прижав к торсу. — Никуда ты не пойдёшь… — прошептал он, утыкаясь носом в голубую макушку, — Я слишком долго ждал тебя.