Мой стимул кушать

      Арима любил зиму. Очень.       Зимой их маленькую квартирку окутывала необыкновенная атмосфера. Конечно же — скоро долгожданный праздник — Новый Год!       К концу декабря папа приносил много ветвей сосны, которые устанавливали в общей комнате, где ещё и спали родители. На самом деле, у них была только одна комната в квартире, но когда Арима подрос, им с Некотой отгородили деревянной перегородкой часть помещения — и вышло две маленькие комнатки.       После того, как ветви закрепляли, мама обвязывала их верёвкой из рисовой соломы, а Арима с Некотой украшали кадомацу - так называлась вся эта конструкция: развешивали разноцветные моти (мама готовила их заранее), сушёные водоросли, выкладывали рядом мандарины.       Да, хоть родители были и небогаты, но они всегда старались купить мандарины на Новый Год — запах этих фруктов и создавал эту атмосферу праздника.       После того, как украсили кадомацу, начиналась уборка дома: в ней участвовали все, конечно же, кроме папы. Даже в «золотую неделю»* он старался где-нибудь подработать.       Некота помогала маме убирать дом, а Арима, после того, как убирал свои игрушки в ящики, отправлялся на улицу чистить от снега дорожку возле подъезда. Многих ребят отправляли на улицу сегодня, поэтому каждая такая уборка все равно заканчивалась игрой в снежки. Вечером, после горячего душа, в папином огромном теплом халате Арима брал краски, кисточку, зубную пасту, разные крышечки и забирался на кухонный подоконник. В каждой крышке он смешивал краски с зубной пастой и разрисовывал окно снежинками, звёздочками, неумелыми иероглифами "счастье", "долголетие", "любовь".       «Вот будет папа идти с работы домой — уставший, а я свет включу. И он увидит мои рисунки на окне и обрадуется. Да, обрадуется, и быстренько к нам поднимется. Да...» — так думал он, рисуя очередную звёздочку.       Когда до Нового Года оставалось совсем чуть-чуть, они с Некотой разбивали свои копилки и шли на ярмарку вместе с Каноном покупать подарки. Обычно Некота покупала для мамы Даруму — куклу-неваляшку из папье-маше. Эта кукла была без глаз — первый глаз ей рисовал обладатель, а второй дорисовывали, если сбылось желание, которое загадали, пока рисовали первый глаз. Папе же Некота покупала кумадэ — медвежью лапку, похожую на сделанные из бамбука грабли. Это было для того, чтобы папа зарабатывал больше денег, а такими грабельками удобнее загребать удачу.       Арима же покупал много дешёвых трафаретов для открыток — подписывал и разрисовывал он их сам, а отправлять помогала мама. Эти открытки называются нэнгадзё.       И вот наступал тот самый день, когда все кружится в праздничном вихре. Тот день, когда мама особенно красивая. Тот день, когда ему, Ариме, разрешают лечь спать попозже.       В этот день приезжает дядя с яркой мотибаной — подарком от бабушки. Приезжает дядя Кан с отошидамой* для них с Некотой. Иногда приезжают бабушки и дедушки — тогда в их маленькой квартирке становится совсем тесно, даже если убирают перегородку.       Мама готовит для праздничного стола особые блюда — гречишную лапшу, которая символизирует долголетие, и о-сэти — холодную новогоднюю пищу, правда, не всю. Её белые мягкие руки так и мелькают над разными кастрюльками и сковородками, тарелочками и мисочками с закусками.       Дзюубако было обязательно — это различные кушанья из разных видов вареной рыбы, овощей и яиц. Особенно Ариме нравились жареные каштаны — их вкус — необычный, но не менее притягательный. Они символизировали успех в делах. И обязательно было мясо. Мама готовила его только по особенным случаям и в небольшом количестве, но на Новый Год можно было наесться до отвала.       После ужина они все вместе отправлялись на центральную площадь Токио, где устанавливали действительно огромную ёлку. Там же можно было встретить как европейского Санту в ярком красном костюме с черным пояском, так и традиционного Сегацу-сана — Господина Нового Года, в небесно-голубом кимоно.       Хоть в то время у их семьи и были проблемы с деньгами, детям всегда покупались сладости — самое любимое их лакомство было, конечно же, палочки данго, политые сладким сиропом. Но и пирожки-рыбки — тайяки — были тоже очень вкусные. Всегда одинаковой формы, но с разной начинкой. Ими можно было полакомиться и в обычный день, но сегодня они были особенные. Так по всюду можно было встретить разноцветные моти, регулярно были слышны приглушенные удары деревянных молотков, создающих клейкое рисовое тесто.       Везде слышалась музыка. И европейская — эстрадная, новогодняя: «Jingle bells», «Let it snow» — эти песенки ещё долго оставались в голове даже после праздника. И японская — как современная, так и традиционная — на старинных инструментах.       На площади очень многолюдно в это время. Люди гуляют, веселятся. Многие пришли так же, как и семья Мабучи — с родными и детьми, а некоторые пока вдвоем.       И вот, до наступления Нового года остаётся совсем немного — и в главном храме начинают бить в колокол. Ровно сто восемь ударов. Когда раздаются удары колокола, все замолкает. Именно тогда происходит очищение от грехов — все усердно молятся: о здоровье, семье, удаче, счастье, обо всем, что тревожит человека.       Вот он — последний удар — и начинается Новый Год! Люди поздравляют друг друга, обнимаются и радуются, что вот прошел целый год!       Насладившись ещё немного этой атмосферой, семья Мабучи отправляется домой.       Ариму со слипающимися глазами несёт на спине папа. Дома в комнате родителей расстилают два больших футона — на одном спит мама с Некотой, а на другом — папа с Аримой. Дяде и Канону доставалась детская комнатка.       Утром поднимались очень рано. Перед тем, как встать с постели — хлопали в ладоши перед собой — ещё один обряд очищения. Одевали чистую и самую красивую одежду — шли в ближайший храм. В этот день там очень было многолюдно. Люди стремились как можно удачнее бросить монетку на полотнище, улучить хорошую омикудзи — бумажную полоску с предсказанием судьбы.       На деревянных табличках писали обращения к Богам. Мама всегда писала ровным почерком о здоровье всей семьи. Папа же неровными мелкими буквами оставлял на дощечке много текста. Мабучи повторяла за мамой, а Арима рисовал на дощечке наряженную ёлку и снежинки вокруг.       Мама всегда долго молилась в храме. В это время детям покупали яркие ленточки, которые можно было завязать на дерево при храме и загадать желание. Чем выше завяжешь ленточку, тем быстрее исполнится желание. Затем все шли домой. Там детей уже ждали подарки. Снова садились за стол, кушали, веселились. Потом отправлялись в гости.       В эти дни можно было забыть о рутине, об учебе и работе. В эти дни можно было просто наслаждаться счастьем, что все в сборе, что всё в порядке.       Жалко, что мало кто тогда это понимал.